Глава 5. Мужская посадка на метле

Феликс рассчитался с водителем и выбрался из такси. По названному Катериной Ивановной адресу находилось многоэтажное здание советской постройки, типовая гостиница, какую можно встретить в любом областном городе.

На крыльце щебетала небольшая стайка туристов, в ресторанчике на первом этаже уютно горели лампы цветного стекла, выставленные на широкие подоконники, за столиками сидели гости с довольными и сытыми лицами.

Перед гостиницей был устроен небольшой зеленый островок, засаженный фигурно выстриженными туями и можжевельниками.

Феликс, последние месяцы поднаторевший в растениях, хотел рассмотреть их поближе, но из переноски на него заворчала госпожа агент.

Министерский стажер правильно оценил ситуацию и поставил переноску на ближайший гранитный бортик, под пушистую маленькую елочку, бывшую, судя по характерным изгибам ствола и длине игл, горной елью.

Катерина Ивановна вылезла из переноски, пошатнулась на пушистых лапках, повела раскрасневшимися ушками и фыркнула.

– Балбес, чего уставился?

Феликс, наклонившийся к самой кошачьей морде, отпрянул.

– Что, простите?

– Да не ты, – кошка посмотрела вбок, – он.

Феликс перевел взгляд в нужную сторону, но никого не увидел. У тротуара были припаркованы несколько автомобилей, здоровенный туристический с табличкой «ЗАКАЗНОЙ» и машина привезшего их таксиста.

Таксист мельком глянул на него и уткнулся в телефон. Потыкал чего-то и почти сразу выехал с парковки, очевидно, по новому заказу.

Кошка пару раз дернула кончиком хвостика, сверкнула зелеными глазищами и помотала головой, будто выискивая, к чему еще придраться.

То ли придраться оказалось не к чему, то ли настроение у Катерины сменилось с задиристого на меланхоличное, но она отчего-то молча смотрела в глаза Феликса, который специально придвинулся поближе – чтобы лучше разобрать её тихие (он очень на этой надеялся) дальнейшие указания. Может, не будет кричать?

Феликс, разглядывая её при дневном свете, впервые отметил необыкновенное свойство катерининых глаз. В здании аэропорта, в туалете, в самолете ему казалось совершенно логичным, что её глазищи так сверкают. Ничего необычного – глаза у кошек отражают свет и при недостатке освещения выглядят фонарями. Но при свете солнца глаза у кошек обыкновенные, тусклые.

Опушенный белой шерсткой изумрудные глаза Катерины Ивановны отражали солнечный свет, как самые настоящие изумруды, сверкали и, судя по яркости свечения, подсвечивались изнутри!

«Да, с маскировкой могут быть проблемы», – подумал Феликс. Кошка продолжала подозрительно молчать, сиять на всю улицу глазами (хорошо, что за кустами их не видно!) и нервно подергивать кончиком хвостика.

– Что дальше? – наконец, спросил стажер.

Катерина Ивановна моргнула своими изумрудами, подалась вперед, почти уткнувшись своим влажным розовым носиком ему в лицо.

– Тебе, – шепнула она и дальше показала, что всегда найдет, к чему придраться, – хорошо бы почистить зубы. Но это потом. Сейчас мы пойдем на дело.

Феликс чуть отодвинулся от замаскированного агента и уточнил:

– Секретное?

Поучаствовать в распутывании загадочного преступления в таких интересных обстоятельствах, ему, как журналисту, было интересно. Большая удача: секретный агент Министерства Магии и он, журналист, в роли её прикрытия.

Он уже мысленно начал набрасывать план будущей статьи о загадочном расследовании (которое ему, конечно же, не разрешат опубликовать; но кто запретит написать об этом для собственного удовольствия?), как Катерина Ивановна приземлила его в реальность:

– Невероятно секретное, – подтвердила она и, наконец, оторвала взгляд от его лица, – мы идем воровать мой чемодан, балбес!

Оказалось, что, говоря «мы», кошка подразумевала в основном его, Феликса. Она обрисовала простой и изящный план, в котором ему отводились важнейшие роли: швейцара, носильщика и, конечно же, вора.

План был продуман до мелочей, будто Катерина долго готовилась (когда?!) либо обладала солидным опытом гостиничных краж.

– А вы точно агент? – уточнил Феликс.

Безусловно, агенты секретной службы Министерства Магии проходят серьёзную подготовку. Но кто бы мог подумать, что в неё входят теория и практика организации преступлений? Впрочем, никто не знает, чему их там учат – служба-то секретная.

– А ты точно точно человек? – уточнила кошка и безжалостно добавила. – А то смотрю, мозгов, как у цыпленка. Живо в кусты!

Про цыпленка было обидно, но Катерина Ивановна так мило сверкала своими зелеными фонарями, что Феликс простил ей резкие слова.

Первый шаг озвученного Катериной плана ему не нравился – нужно было спрятаться. И подходящего укрытия, кроме декоративного садика, вокруг не наблюдалось. (Впрочем, последующие шаги также не вызывали восторга, но куда деваться?)

Со стороны дороги послышался шум – кажется, кто-то приехал в гостиницу. Стоило поторопиться, пока никто не увидел странную парочку: человек и кошка ведут неспешную беседу. В целом, не самое подозрительное зрелище в нашем почти толерантном обществе, но Зинаида просила быть осторожными.

– Надо так надо, – Феликс подхватил брошенный на асфальт рюкзак, – пойдемте прятаться, госпожа агент.

Госпожа агент вздернула розовый носик и первой отправилась в пушистые кустики.

Плотно переплетенные веточки не были преградой для крошечной кошки, но Феликсу пришлось изображать неспешную прогулку, чтобы обойти их по выложенной камешками садовой дорожке.

Кошечка встретила его крайне недовольным выражением мордочки. Старательно игнорирую «напарницу» он присел рядом с ней – на траву, надеясь, что выглядит достаточно респектабельно, чтобы его отсюда не попёрли.

Это в Москве топ-менеджер крупной компании может присесть на газон прямо в костюме стоимостью с годовой бюджет обычной российской семьи, достать имбирный латэ и переписываться в рабочем чатике с коллегами.

В любом другом городе страны его примут или за пьяного, или за бездомного. Хотя давно ли вы видели трезвого бездомного?

– Теперь ждём, – фыркнула госпожа агент.

Сидя в кустах рядом с нахохлившейся Катериной, Феликс размышлял, над вариантами развития событий.

«Сумки с собой, – прикинул он, – еще и с кошкой, хотя бездомные обычно с собаками попрошайничают. Не вызвали бы полицию…»

Радовало, что кустики прикрывают его не только с дороги, но и со стороны гостиницы – с ресепшена не увидят. Объяснять с сотрудниками гостиницы, охранникам и блюстителям порядка, что он тут не бродяжничает, а отдыхает, не хотелось.

Особенно не хотелось после всего этого выслушивать издевки министерского агента. О, Феликс был уверен, такой возможности отвести душу Катерина Ивановна не упустит!

Он посмотрел кошку. Сверху она смотрелась совсем крошечной – подобрав под себя лапки и пушистый хвостик, она казалась чуть длиннее феликсовой стопы в кроссовке.

Шерстка по бокам немного подмокла еще в аэропорту, пока ехали – высохла и посерела на лапках. К спинке прилипли еловые иголочки и пара травинок. Феликс потянулся было убрать, но вовремя одумался и убрал руки.

«Не будем рисковать, – решил он, – нужно будет, сама причешется. Наверное».

Было неясно, передаются ли животные инстинкты после превращения в животное. Впрочем, даже если нет – агент быстро осваивалась в новом теле – когти почти сразу научилась выпускать.

Катерина Ивановна не замечала, что за ней наблюдают – она сама «вела наблюдение». Прошло с десяток минут в засаде и Феликс успел уже заскучать, как пушистая агентша задергала хвостиком, поджала ушки, сорвалась с места и скрылась в зарослях ползущей по земле дальневосточной сосны.

– А вот, – шепнули заросли, – и он.

Феликс и сам увидел над кустами знакомую голову. Он пригнулся пониже, чтобы Атлан его не заметил.

Мужчина успел переодеться – костюм и теплое пальто, уместные по московской зиме, он сменил на джинсы и легкую куртку, больше подходящие зиме калининградской.

Из своего укрытия Феликсу почти ничего не было видно. Заметил только, что лицо у мага немного печальное, смотрит будто в пустоту.

Атлан прошел мимо и скрылся за углом.

– Все, я пошла, – шепнула Катерина и выскочила на тротуар.

Кошечка под кустиком изволила прилечь – с животика и с пушистых бочков на тротуар обильно посыпались бурые еловые иголки. Увы, часть иголок запуталась в густой шерсти агентши, придавая ей вид лихой, ежистый и полубездомный. Для полноты картины не хватало пары лишайных проплешин и порванного в уличной драке уха.

«Не хотел бы я в такой драке участвовать», – по всему выглядело, что последнее – вопрос времени. Сомнения вызывало ухо. Вряд ли оно будет порвано у Катерины.

Феликс вздохнул и поднялся, высовываясь из хвойных зарослей. Он рад был побыть один, но маскирующий артефакт сам собой за секретным агентом по воздуху не полетит. А если и полетит – то лучше демаскировки и не придумать!

Немного неловко, чуть кособочась и путаясь в четырех лапах, кошка добежала до крыльца, обернулась на Феликса – подождала, пока он подойдет поближе – на всякий случай. О том, на какое расстояние она может отдаляться от артефакта-преобразователя в животное, было непонятно. Артефакт, лежащий у стажера в кармане, приблизился и она шмыгнула под ноги заохавшим от умиления туристам.

– Кошечка! – засюсюкали близстоящие дамы пенсионного возраста и такого интеллигентного вида, какой имеют почетные преподавательницы столичных вузов, искусствоведы и смотрительницы музеев; дамы прервали обсуждение предстоящей экскурсии и распахнули перед кошечкой стеклянную дверь. – Проходи, проходи красавица.

Так Катерина Ивановна попала в гостиничный холл без всякой помощи своего помощника. Феликс остался снаружи – прибился сзади к кошколюбивым дамам с видом, будто тоже ждет экскурсию.

– Бедненькая, – жалели они Катерину, всё еще путавшуюся в возросшем после превращения числе конечностей, – как только лапки переставляет? Тяжело ей.

– Видно под машину попала, переломало лапочки. И как выжила только?

– Как, как? У кошек девять жизней! Моя с пятого этажа каждый год за голубями сигала, а ничего. Приходила домой, да еще с добычей!

Дамы посмеялись, каждая повспоминала свою питомицу. Феликс присмотрелся – пенсионерок оказалось трое, они держались вместе и чуть обособленно от остальной группы туристов – явно давно знакомы и приехали вместе.