Глава 2. Порядок отчисления из магуниверситета

В кабинет вошла девушка, худенькая и стройная, с тонкой, почти детской фигуркой, затянутой в длинное зимнее платье зеленой шерсти с тоненькой белой вышивкой по краю подола. К груди она прижимала черную кожаную папочку с торчащим из неё белым краешком стопки бумажных листов.

Кончики её зимних сапожек были мокрыми, но без разводов ядрёного московского реагента. На плече блеснула пара белых шерстинок. Еще пару минут назад она явно была в шубке, которую оставила в гардеробе на первом этаже Министерства.

«Посетительница, – определил Феликс: среди чиновниц он её не видел, – судя по одежде – живет среди магов».

В Москве девушка могла одеться так на Хэллоуин или карнавал, но не на прием в Министерство. В отличие от редких приезжих из Зауралья. Там располагалась Восточная часть Магической Империи, скрытая от простых людей. И там, в числе прочего, носили традиционные костюмы.

Лицо девушки было юным – обыкновенное дело, так с ходу возраст у магов не определить.

За время работы в Министерстве Феликс понял только, что у старых колдунов и ведьм иное выражение глаз.

Взгляды у «стариков» с юными лицами были пронзительными, чуть горькими. Видели они что-то такое, что навсегда изменило их.

Эта девочка смотрела с любопытством, глаза её искрились энергией и уверенностью. Она была той, кем казалась, – юной, совсем юной ведьмочкой с черными волосами, собранными в два пышных хвоста.

«Только ведьмы отращивают и с гордостью носят длинные волосы», – вспомнил Феликс наставления Зинаиды.

Волосы посетительницы доходили до плеч – короче Зинаидиных. А значит, та не была ни самой сильной в роду, ни старшей в семье.

– А я, – она уставилась на Феликса большими карими глазами и проговорила немного неуверенно, – я к Зинаиде Николаевне.

– Я здесь, – подала голос начальница.

Феликс подозревал, что Зинаида специально поставила стол сбоку, так, чтобы посетители, искавшие её, утыкались взглядом в стажера, посаженного прямо напротив двери. И которого они в одном кабинете с «той самой Зинаидой Николаевной» никак не ожидали видеть. Когда ведьма подавала голос, жданные (и не очень) гости нервно вздрагивали. Или не вздрагивали.

Девочка не ожидала. Вздрогнула, дернулась. Чуть не выронила папочку из рук. Извинилась, назвалась Дариной.

– Что же привело тебя, Дарина, в Министерство второго января?

«В день, когда в Министерстве никого не нет: все разъехались по родным, в отпуска, – подумал Феликс, – странно».

Зинаида смотрела на смущенную девушку спокойно.

«Изучает».

Дарина засуетилась. Феликс отложил неисправленную статью, поставил чайник.

Ведьмочка ужасно нервничала: она впервые была в Москве и, к тоже же, по важному делу – привезла Зинаиде Николаевне документ из Университета Штормов – учебного заведения для магов.

– Приказ об отчислении, – она протянула бумажку.

Зинаида склонила голову, пристально всматриваясь в лицо гостьи. Феликсу стало немного жаль девушку – под таким взглядом начальницы даже сам Министр Магии чувствовал себя неуютно. Юная ведьмочка, и без того нервно мнущаяся у министерского стола, вовсе побледнела. Рука с протянутой бумажкой мелко задрожала.

Черные блестящие глаза Зинаиды потемнели, будто растаяли ворота в только что пробуренные шахты.

Она протянула свою тонкую руку к предложенному листку. Пальцы Дарины, похоже, и вовсе свело от страха перед столичной ведьмой. Она не сразу догадалась выпустить документ и пару мгновений он подрагивал над редакторским столом, удерживаемый с двух сторон, пока госпожа Клейнмихель его не перетянула на свою сторону.

– Настоящим извещаем, – громко, чтобы было слышно на весь кабинет, прочитала она, – Феликс Шрайдер, стажер Министерства Магии, внесен в список на отчисление с первого курса кафедры Магического растениеводства за отсутствием сданной курсовой работы, не предоставленной студентом до завершения сего календарного года согласно приложению номер…, – она остановилась, посмотрела еще раз на Дарину, – что за приложение?

Та спохватилась и проворно раскрыла папочку, зашелестела. Приложение быстро нашлось и легло на стол перед ведьмой. Глаза Зинаиды походили уже не просто на шахты, но шахты, полные крошеного льда.

– Сдать две главы из трех до конца первого семестра? – Зинаида усмехнулась, – никогда такого не было. Хм, дата свежая.

Она тронула пальцем подпись ректора. Сомнения не было – и подпись, и печать были настоящими. Да и кто посмеет притащить ей, Зинаиде Клейнмихель, подделку? Девочка, опять же, дрожала весьма натурально.

Чайник закипел, но Феликс забыл про него.

– Подождите-ка, но первый семестр уже закончился, – пробормотал он, заглядывая Зинаиде через плечо. – Значит, меня отчислили?

– Нет, – голос Зинаиды зазвенел свежими льдинками, – отчислят тебя десятого января, когда секретарь ректора выйдет с каникул и принесет приказ ему на подпись. Уж это еще не изменилось?

Десятидневный отпуск с захватом Рождества оказался неподвластен изменениям. Дарина подтвердила, что формально Феликс еще не отчислен.

– Хорошо, – ответила Зинаида молодой ведьмочке тоном, из хорошего обещающим только красивые венки и качественные услуги плакальщиц, – что еще?

Дарина прижала папочку к груди, будто защищаясь ей.

Из папочки торчали уголки ещё нескольких листочков – пока не предъявленных. Задавая вопрос, Зинаида смотрела именно на них.

– Это, – Дарина запнулась и продолжила полушепотом, – рекомендации.

Папочку она передала целиком и тут же вся съежилась, будто лишенная последнего щита, которым могла отгородиться от возможного гнева великой и ужасной Клейнмихель.

Зинаида открыла и пролистала содержимое под комментарии подрагивающей девушки:

– Вот моё резюме, – шептала она, – Дарина Шереметева. Закончила университет с отличием. Вот фото как раз, где мне ректор вручает награду. О, Зинаида Николаевна, – добавила она с откуда-то взявшимся придыханием, – он рыдал, когда я выпускалась. Я была редактором университетской газеты. Вот мои статьи, – в папочке нашлись вырезки из студенческой газеты, – и мои рассказы. Обожаю писать! Моим любимым предметом была литература, всегда мечтала стать журналистом, – она осмелела и почти тараторила, рассказывая о своих учебных достижениях.

Зинаида небрежно просмотрела предложенные её вниманию рекомендательные письма, вырезки и фото. Закрыла папку и положила в стопочку справа, ту, что с резюме. На фоне обычных листков, присылаемых по внутренней почте, кожаная папочка выглядела, конечно, солидно.

– К чему это все? – ведьма посмотрела в глаза девушке, но в этот раз не так грозно.

– Как же, – Дарина снова смутилась, – ведь стажер… его отчислят. Место освободилось, вам же нужен сотрудник. Вот, я пришла, у меня рекомендации…

– Место, – голос Зинаиды царапнул воздух, – занято. Судя по Приложению, пункт 18 точка 6, – Феликс Шрайдер имеет право зачесть две из трех глав курсовой до официального начала следующего семестра. Которое наступит не ранее десятого января.

Феликс осторожно вытащил из-под локтя начальницы упомянутое приложение.

Не верилось, что его вот так могут вышвырнуть на улицу.

«Могут», – поправил он сам себя.

Работать в самом секретном из существующих маггосучреждений имели право те, кто подтвердит профпригодность. Минимальным требованием были сдача экзаменов и научная работа по любой магдисциплине. С экзаменами коллеги ему помогли, с курсовой… похоже, не успели!

– Но деканат закрыт, – начала было Дарина, – как же он сдаст?

Феликс с тоской посмотрел на свой рабочий стол. Девчонка была права – курсовая на этапе чернового черновика! Он планировал дописать её к весне, чтобы защитить вместе с остальными первокурсниками.

Все летело к чёрту.

– Деканат закрыт, – подтвердила Зинаида, – и никто из ныне работающих в Шторме не согласится оторваться от любимых внучков ради стажера, – она усмехнулась, – но вы не учли еще один момент, – Феликс замер. Неужели есть шанс? – курсовую работу должен принять профессор магического растениеводства. Даже если он сейчас не преподает.

Дарина, и без того большеглазая, так распахнула свои глазищи, что стала похожа на маленького испуганного лемура.

– Алекс, в аэропорт, – жестко сказала она, прикрыла глаза и добавила, – ближайший рейс через три часа.

– Куда?

– В Калининград. Одна моя старая… подруга давно хочет вернуть мне должок.

– Она… профессор растениеводства?

– Фон Скальва – лучший специалист в Европе.

Дарина приоткрыла ротик, прижимая к груди плотно сжатые кулачки.

– Это правда, – прошептала она, – тетю Луизу постоянно уговаривают вести практику в Штормах. Но она всегда отказывается. И студентов она не берет. И ещё…

Зинаида аккуратно выпроводила Дарину, не дав той продолжить. Феликс хотел переговорить с начальницей, но и его она быстро отправила – до вылета оставалось всего ничего.

– Езжай, – начальница сунула ему в руки конверт с недописанной курсовой, – перечитай по дороге. Приедешь, сразу отправляйся к ней в Красный лес. Лу суровая, но честная. Мне она не откажет. Ты сдашь, – уверенно сказала она, – все, поторопись.

Под столом Феликса зашуршал домовой.

– Селиверст, – обратилась Зинаида к духу домашнего очага, когда дверь за Феликсом захлопнулась.

– Я, – с надеждой отозвался тот.

– Вы же хотели в деревянный дом?

Селиверст засопел. Отрицать очевидное не имело смысла. В который раз. Но к чему ведьма спрашивает?

Ведьма, тем временем, достала из стола листок бумаги – белой, без министерских печатей и гербов, а значит – из своих собственных запасов, для неофициальных посланий. Задумалась на мгновение, после чего начала стремительно выводить перышком тоненькие изящные строчки.

Дух затих, стараясь не отсвечивать – авось, начальница забудет о его присутствии.

Начальница дописала до середины послания, поставила аккуратную запятую, вдруг вспомнила что-то, остановилась.

Пиликнул магический смартфон – пришло сообщение. Прочитала. Не выпуская из рук морально (но не магически) устаревшего письменного прибора с набухшей чернильной каплей на самом острие перышка (капля, впрочем, не спешила испортить ведьмино послание и замерла, будто примороженная), ведьма бросила смартфон на стол, зашипела что-то на непонятном селиверсту языке, ругаясь сама собой.

С потолка эффектно упала антикварная хрустальная люстра. Чернильная капля боязливо поползла вверх по стержню гусиного пера.

Ведьма дождалась, пока утихнет хрустальный звон, и уже совершенно успокоившись, спросила у незабытого ей Селиверста:

– Не хотите посетить уютную избушку в умеренно глухом лесу? Чистый воздух, мягкий климат.

Селиверст не хотел. Селиверсту прекрасно жилось в теплых министерских кабинетах. Даже здесь, под феликсовым стулом, ему казалось гораздо уютнее и энергетически сытнее, чем в неизвестной экологически чистой избушке. Дух покосился на смятую под собственным весом люстру в луже переливающихся осколков.

– Если только посмотреть, – осторожно ответил он.

– Отлично, – согласие духа было получено, Зинаида дописала ещё пару слов в письмо, свернула его в трубочку и перевязала заговоренным шнурком, – отправляйтесь следом и передайте моё послание Луизе Карловне.

Дух обреченно протянул ручку в кожаной переточке и едва не расплакался – впервые за века его подрядили… работать!

***

Когда Зинаида выставила Феликса в длинный министерский коридор, там никого не было. Дарина, покинувшая кабинет минутой ранее, уже испарилась в неизвестном магправлении.

«А точнее, воспользовалась пространственной дверью, – понял Феликс: двери рабочих кабинетов были заперты, добежать до видневшегося вдали лифта девушка просто не успела бы, а вот пространственные двери были в десятке метров от редакции. – Интересно только, кто ей помог?»

Министерские пространственные двери могли переместить магически одаренного сотрудника Министерства во множество разных мест. Вот только Дарина не была сотрудником Министерства. Значит, кто-то её провёл.

«Но кто?»

В наличии этого «кто» Феликс был полностью уверен. Он сам, будучи обладателем магической печати Министерства, вынужден был просить коллег-магов открыть нужную дверь (хоть и не любил ими пользоваться – при переходах Феликса с непривычки до сих пор здорово мутило, но что ни сделаешь ради любимой работы).

«У меня есть пропуск в двери, но нет магии, – невесело подумал он, – у Дарины есть магия, но нет пропуска. Один-один.»

Феликс еще раз осмотрел коридор – все ещё издевательски пустой. Никаких признаков ни девушки, ни её министерского доброжелателя не обнаружилось.

Тренькнул магический телефончик, оставленный, вообще-то, в ящике рабочего стола. Точно такой же, как у Зинаиды Николаевны.

Артефакт-«нетеряшка» – смартфон, который невозможно разрядить, сломать, забыть или потерять. Он появился в кармане в момент, когда Феликсу пришло сообщение с номером рейса до Калининграда.

«Хотя бы знаю, какой аэропорт, – подумал он; в голове звенели слова юной ведьмочки: „тетя Луиза, тетя Луиза…“ – Профессор ещё и тетка этой… заместительнице!»

Времени было впритык, но в новогодние каникулы цены на такси выросли раза, эдак, в три. Поочередно открыв три различных приложения с услугами таксистов, Феликс окончательно убедился в полной неадекватности ценообразования и привычно направился к метро. Добрался до Павелецкого вокзала, пересел на экспресс в Домодедово.

– Паш, – поезд тронулся, Феликс набрал своему университетскому другу, – надо уехать. В командировку. Не знаю, на сколько. Понимаю, да, – он выслушал ответ, – можешь заехать к маме, отвезти лекарства? Да. Нет. Спасибо.

Пашка, конечно, согласился. Хоть второго января, хоть первого. Без лишних вопросов выбрался из-под одеяла и пообещал заехать на квартиру к Феликсу, а после – в столичный онкологический центр, в который пару месяцев назад с большим трудом удалось перевести, а после – перевезти из Томска, маму Феликса.

Пакет с лекарствами Феликс собрал с вечера – планировал заскочить за ним после работы.

Больница была государственной. Лекарства, по давней российской традиции, в комплекс оказываемых услуг не входили. Стоили они так, что цены посленовогоднего такси выглядели на их фоне ценником на мороженое рядом со счетом за покупку спорткара.

Деньги были нужны, даже очень. В Министерстве Феликсу платили приличный оклад. Собственно, благодаря ему Антонина Петровна и была еще жива. Зарплаты обычного журналиста не хватило бы даже на подарки врачам. Но Феликс не был обычным журналистом. Феликс был журналистом волшебным. Самым что ни на есть волшебным. А как еще назвать сотрудника новостного издания при Министерстве Магии?