Жизнь труднее

После нескольких дней в состоянии подавленности и бессонных ночей со слезами в подушку я наконец стала привыкать к мысли, что моя жизнь совершенно не такая, какой казалась, поэтому нужно как-то с этим свыкнуться. Умом я понимала, что в реальности, если смотреть со стороны, ничего не поменялось. Я все та же – обыкновенная девочка с хорошим образованием, верным другом Майклом и любящими родителями. Казалось бы, что еще нужно для счастья? Но сердце никак не хотело мириться с тем, что Алекс, мои экстрасенсорные таланты и перемещения во времени – всего лишь игра воображения. Сознание то и дело подбрасывало в память сцены из моего реалистичного сна, где жизнь бьет ключом, а я не кажусь себе ничтожной и никому не нужной, напротив – являюсь самой счастливой и любимой на свете… Удивительное свойство памяти – всегда держать наготове именно те воспоминания, которые причиняют самую большую боль. Попахивает каким-то мазохизмом. Даже великолепная летняя погода не могла разогнать мою тоску. А природа тем временем старалась как могла: цвела и пахла, ей не было дела до переживаний окружающих людей, она продолжала наполнять воздух запахом мокрой травы, колыхать подолы теплым, чуть влажноватым ветром и сиять ярким обжигающим солнцем.

Я обожаю лето – это мое самое любимое время года. Всегда жду этих трех месяцев целый год. Но тогда все это природное великолепие могло вызывать у меня лишь грустную улыбку на губах. Наверное, именно так чувствуют себя старики, они знают, что все хорошее уже позади, а дальше их не ждет ничего нового и интересного, поэтому их лица полны печали и обреченности…

Всем известно, что время лечит. Наверное, в этом есть доля правды. Пусть с течением времени мои сердечные раны не заросли окончательно и даже не затянулись, но кровоточить перестали. Мне даже стало удаваться с этим жить. Я дала себе установку не погружаться в воспоминания, это было довольно сложно, ибо мысли постоянно крутились вокруг моего «прошлого». Как только воспоминания приходили в голову, я тут же переключала свои мысли на что-то иное: мытье посуды, занятия спортом, музыка – все, что угодно, главное, не погружаться в мысли. Надо сказать, что эта методика действительно неплохо работала. Единственный ее минус – это ночное время. Когда я ложилась в постель, то уже не могла уберечь себя от воспоминаний, они лавиной накрывали меня, не давая сомкнуть глаз, поэтому бессонница стала моей постоянной спутницей после выписки. Но со временем я стала использовать ночи без сна с пользой.

Я решила погрузиться в изучение магии. Да, вы не ослышались, именно в изучение, ведь без теории даже самые одаренные экстрасенсы – всего лишь дети с опасной игрушкой в руках. «Кто знает, может, после теоретического познания мира я смогу справиться и с практикой?»– думала тогда я.

По ночам штудировала различную литературу по магии, экстрасенсорике и эзотерике. Мне всегда было это безумно интересно, поэтому бессонные ночи пролетали незаметно. Я частенько засыпала над книгами или с планшетом в руках. Не знаю, что именно придало мне сил: переключение внимания с воспоминаний или изучение магии, но в скором времени хандра отступила на задний план, и я снова зажила полноценной жизнью.

________

Не без труда дался выход на работу. Перед нападением я проработала всего один день, поэтому опытом разжиться не успела, слабо представляла себе специфику работы, все было как в первый раз. Даже некоторые сотрудники были новыми. Так, вместо веселых ребят Эрика и Джека работали Коул и Джон – тоже молодые и весьма милые парни, а на месте Миранды, которая единственная была искренне рада со мной подружиться, сидела Гретта – госпожа в возрасте с маленькими узкими очками на носу. Бессменными оказались лишь руководитель отдела Ванесса Эванс и ничуть не изменившаяся после нашей последней встречи «мисс снежная королева»– Клэр.

– А я думала, что тебя никогда уже не увижу, – объявила она вместо приветствия. – Ну и как там, по ту сторону действительности? Говорят, человек видит тоннель и свет в его конце, когда впадает в кому. Да… представляю, 10 месяцев бродить по темноте, свихнуться можно.

Клэр любила задеть людей за живое. Ее саркастическая манера общения еще в прошлый раз не понравилась мне. Сейчас же она с большим удовольствием «жалила» меня своими издевками. Видимо, мое лицо было слишком красноречиво, ибо после каждого подкола Клэр смотрела на меня и довольно хмыкала. Помощь пришла откуда не ждали.

– Ты извини ее, – вклинился в разговор Джон. – Просто у Клэр последнее время проблемы на работе, вот она и брызжет ядом во всех подряд. Я Джон Герард, приятно познакомиться, – парень протянул мне руку и улыбнулся.

Я с удовольствием ответила рукопожатием. Клэр же, сверкнув глазами, зло ответила обидчику:

– Я уже не первый год работаю здесь. Поэтому глупо новичкам, продержавшимся без году неделю, открывать рот на больших девочек!

– Работаешь не первый год и все прозябаешь младшим специалистом, – парировал Джон. – Да ты талантище!

Глаза Клэр налились красным, она плотно сжала зубы и прошипела:

– Вы еще пожалеете об этом. Оба!

Резко развернувшись, Клэр стремительно покинула офис.

– Мда, за время моего отсутствия, видимо, мало, что поменялось, – заметила я с улыбкой.

– Не бери в голову. Она всегда немного на взводе, – заметил Джон, кивая в сторону скрывшейся Клэр. – Я рад, что наш коллектив пополнился тобой. Будет хоть с кем поболтать в перерыве.

На этом наше общение с Джоном в тот день было завершено, ибо мы оба погрузились в рутинную бумажную работу, которая заняла все наше рабочее время и мысли. Надо сказать, что разбирать бумажки мне совершенно не нравилось, не представляю, как люди целыми днями просиживают в бухгалтерии или отделе кадров, копаясь в ворохе макулатуры. Такой вид деятельности однозначно не для меня, уже через полчаса корпения над документами меня начинает клонить в сон, мысли и буквы путаются, глаза потихоньку закрываются, а мозг отказывается понимать содержимое бумаг. О таком свойстве своего организма я узнала лишь на работе. Удивительно, но во время учебы изучение чего-то нового, а также походы на лекции не вызывали у меня подобной реакции. Я могла часами проводить за учебниками в изучении предметов. А при штудировании литературы по магии меня не то чтобы не клонило в сон, напротив, я могла не спать, перебирая заклинания и эзотерические законы всю ночь напролет. Видимо, мой мозг воспринимает лишь ту информацию, которая ему интересна и необходима, поэтому первый рабочий день после выхода из комы дался мне с трудом, впрочем, как и все последующие.

Работа не приносила совершенно никакого удовольствия. Все, что мне поручали, я, конечно, выполняла, и, как правило, это получалось неплохо, поскольку миссис Эванс периодически хвалила меня, чем вызывала бешенство Клэр. Но все это было мне настолько неинтересно, что каждое утро перед выходом из дома хотелось выть. Чувство, что я создана для чего-то большего, более интересного и важного, не только не покинуло меня после выздоровления, но и усилилось в разы.

Я даже всерьез стала подумывать об увольнении. Однако родители, которые безумно радовались моей работе, и слышать ничего не хотели о смене вида деятельности. Однажды я обмолвилась маме, что хотела бы заниматься более творческой деятельностью, на что тут же получила весьма однозначный ответ.

– Кристен! Не могу поверить своим ушам! Окончить на отлично лучший мичиганский университет, попасть в такую компанию и вдруг все бросить? – причитала мать. – В наше время это просто безумие, когда столько людей безработных! О чем ты только думаешь?

Мнение матери полностью разделял и отец. Они и слушать не хотели никакие мои доводы. Все повторялось, как и во время моего поступления в вуз, ведь именно родители настояли тогда на том, что мне стоит учиться на юридическом, хотя одно слово «юриспруденция» наводит на меня смертную тоску, но тогда я поддалась их давлению. Теперь же делать этого не хотелось. Кроме того, родители не отставали от меня по поводу Майкла. Они давно мысленно поженили нас, ведь знали, что я ему нравлюсь, дружили мы с детства, да и парень он что надо. Они негодовали, как можно так разбрасываться женихами, ведь я держала Майкла на расстоянии, общаясь с ним исключительно как с другом, пусть и самым лучшим и единственным, но все-таки просто как с другом.

Мне стало казаться, что я проживаю не свою жизнь, а чужую, ибо в ней действую не по своей воле и желанию, а так, как того требуют родители, обстоятельства, общество и т.д. Но ведь это путь в никуда. Может, как раз поэтому я ощущала себя такой несчастной?

Рубить с плеча и резко уходить с работы я не стала, а решила выждать время, в течение которого надеялась найти свой путь. Я верила, что вот-вот что-то должно произойти, что-то, что изменит всю мою жизнь и добавит в нее красок, заставит улыбаться и жить полноценно. Однако время шло, а в моем мире так ничего и не менялось…

Успехов в магии тоже не было, ибо все, что я изучала, было совсем не тем, чем нужно. Во время комы, в моем сне, я помнила, что владела высшей магией, а все, что предлагали книги, пособия и учебники,– это всего лишь ритуальная магия, которая довольно примитивна. Нет ничего интереснее, чем руководствоваться не написанными правилами, а своими чувствами и знаниями из недр собственного подсознания. Но, к сожалению, в реальном мире способностей таких я не имела.

Несколько раз я встречалась с экстрасенсами, находила их на форумах в интернете, чтобы обменяться опытом, а также узнать, что делать дальше и есть ли во мне хоть какие-то неординарные способности. Хотелось понять, как они работают, поговорить по душам об их талантах и способностях, чтобы лучше разобраться в себе. Однако в большинстве своем эти люди оказывались больше бизнесменами, чем магами, зарабатывающими деньги, обманывая несведущих в эзотерике людей, обращающихся к ним за помощью. Но однажды мне удалось попасть к настоящей ведунье. Записалась к ней на сеанс, чтобы проверить, может ли она помочь мне или ее тоже стоит включить в команду шарлатанов.

К моему удивлению, ведьма не использовала никаких антуражных атрибутов в работе, как то: черные занавески, приглушенный свет, черепа и немыслимые фигурки сатаны, расставленные по комнате, как это делали ее коллеги по цеху, чтобы добавить загадочности. Женщина приняла меня в своем кабинете, который выглядел как вполне обычный среднестатистический офис небольших размеров. По центру стоял стол, во главе которого села колдунья, а рядом 2 стула для посетителей.

Представившись Хелен, женщина села и предложила мне стул. Пока я садилась, смогла оглядеться: помимо стола убранство комнаты составляли большой стеллаж, на котором покоились папки, какие-то коробки и ворох бумаг, невысокий комод, а также крошечный уютный кожаный диван, предназначавшийся, видимо, для отдыха ведуньи между сеансами. Помещение казалось довольно светлым, но окна были плотно закрыты жалюзи. Вся мебель была современной и стильной, подобрана со вкусом, поэтому находиться в кабинете было довольно уютно.

Из всех магических атрибутов Хелен положила на стол несколько черных свечей и коробок спичек, после чего обратилась ко мне:

– Так что тебя ко мне привело?

Взгляд ее абсолютно черных глаз пронизывал насквозь, пугал своей мрачностью иглубиной. Казалось, что ведьма видит меня насквозь, читает мои мысли и может повелевать моим сознанием. Ощущение, надо сказать, не из приятных, словно тебя выворачивают наизнанку, видя все твое внутреннее содержание. Я даже на несколько секунд забыла, зачем пришла к ней, и потеряла способность говорить. Хелен тем временем спокойно ждала.

Выглядела она как обычная женщина, если бы не черный маникюр, темная одежда: кожаные брюки и косуха, а также коротко остриженные смоляные волосы, то ее можно было бы назвать довольно симпатичной теткой лет 50—55. Не знаю, в каком виде она появляется в обычной жизни, когда не ведет приемы, но в таком облике ее невозможно не заметить и не испугаться. Пауза после ее вопроса затягивалась, становилось неловко, и я почувствовала, как неприятный холодок страха пробежал по позвоночнику.

Внезапно Хелен, видимо, надоело испепелять меня взглядом, потому что она отвела глаза и улыбнулась. Эта улыбка развеяла весь ее образ страшной злобной ведьмы, и я с облегчением увидела, что передо мной довольно милая женщина, пусть и обладающая какими-то способностями, но совершенно обыкновенная.

– Давай только не будем меня бояться! – сказала она улыбаясь. – Я не кусаюсь! Я тоже человек, как и ты. Просто могу помочь. Так с чем пришла-то? Не знаешь, как жить после возвращения?

– Возвращения? – повторила я, чувствуя, как внутри что-то неприятно похолодело.

– Сейчас я тебя посмотрю, – сказала ведьма, зажигая свечу длинной, словно карандаш, спичкой.

Она поднесла свечку к глазам и посмотрела на меня сквозь пламя.

– Хм…Интересненько тут у нас, – начала Хелен. – Ты ведь пришла, чтоб я сказала:«Бросай все, живи сердцем»? Ты и без меня знаешь, что тебе делать, недаром же тебя по голове-то стукнули, чтоб мозги на место встали. А ты опять: не знаю, не понимаю…

– Подождите… Что вы видите? – спросила я, затаив дыхание, а ведьма невозмутимо продолжала:

– Вся проблема в том, что ты не умеешь принимать решения самостоятельно. Все время оглядываешься на мир и ищешь одобрения в нем. Я вижу, что твои некровные родственники всегда повелевают и указывают, как нужно поступать. Только счастья от такой жизни, милочка, не будет. А ведь ты пришла сюда, чтобы понять, как стать счастливой, верно? – я инстинктивно кивнула, а Хелен добавила:– У тебя очень мощная энергетика. Давно не встречала такой… Вижу, ты хочешь раскрыть в себе дар? Хм… Так вот, детка, он в тебе есть, с рождения!

Я почувствовала, как волосы на затылке стали шевелиться. Эта колдунья при помощи одной-единственной свечки и пронзительного взгляда читала меня, как раскрытую книгу, видела насквозь даже то, в чем я сама не могла признаться себе. Она выдержала небольшую паузу, затем продолжила:

– Видишь ли, каждый человек в этом мире обладает определенными способностями, но они у большинства людей спят, поскольку не нужны, не используются по назначению. Наш мозг устроен так, что все ненужное убирает подальше в глубины подсознания. Однако когда случается что-то неординарное или из ряда вон выходящее, как, например, твоя мозговая травма, то наше подсознание включает все резервы, чтобы выжить, даже из запасников вытаскивает определенные сведения. Тебе ведь известно, что многие экстрасенсы стали таковыми после перенесенной болезни, травмы, насилия? – я согласно кивнула. – Нечто подобное происходит и у тебя… Только твои таланты стали раскрываться в бессознательном состоянии, когда ты была в коме, а когда ты вышла из нее, они как бы снова «уснули».

– И… как же мне теперь быть? – не выдержала я.

– Нужно просто взять и вернуть их себе, – невозмутимо заявила Хелен.