Глава 6

Через час из дверей особняка на тихой улочке вывалилась странная компания – высокая рыжая девушка в мягкой кожаной жилетке с золотистыми заклепками поверх белоснежной блузки с воротником-жабо и классических черных брюк, следом шла блондинка в свободной хламиде, шуршащей и переливающейся неоном в свете фонарей. Сзади плелась брюнетка в кремовой блузке с длинными рукавами, юбке – брюках и стильном жилете, расшитом мелкими бусинами и золотой нитью. Высокий воротничок блузки лишь сильнее подчеркивал узкий и глубокий вырез, а мягчайшая ткань брюк обрисовывала женственную фигуру лучше любых откровенных нарядов.

Чуть в стороне от шумной троицы стелился тенью худощавый парнишка в серой одежде. Казалось, он шел сам по себе, но стоило шумной компании таких же студентов приблизиться к красоткам и начать отпускать сомнительные комплименты, как он тут же оказался рядом, и компания незаметно отстала.

«Серебристая лиса» издали выделялась своей вывеской – огромная, пушистая лиса свешивалась с горящих алым и золотым букв, и казалось, заглядывала в лицо, каждому входящему прищурив обведенные черным ворсом глаза.

По слухам, владелец заведения сам добыл такую красавицу на тайных тропах других миров. Получив в схватке с нею увечье, он остепенился и завел клуб, вывесив трофей в качестве талисмана.

Лия отчасти верила в эту историю – огромная морда, и пушистый хвост серебристой красавицы были покрыты специальным веществом-консерватором. Особенностью его было то, что его можно было использовать только для белковых объектов. Узнала правда об этих особенностях художница при весьма печальных обстоятельствах – обрызгав из распылителя только что законченную картину, написанную дорогущими минеральными красителями.

На входе в заведение стоял высокий подтянутый мужчина в охотничьем костюме. Подле него крутилась пара девушек в головных обручах с треугольными ушками и пушистыми хвостами на поясе облегающих брючек. Акбек выступил вперед и произнес:

– Заказан столик на четверых.

– Прошу вас, сэй!

Одна из девушек с ушками под недовольное фырканье Лии проводила гостей вглубь здания.

Красиво отделанные темным деревом стены вестибюля петляли и расступались, пропуская девушек и парня в длинный узкий зал, заполненный людьми. Одна стена представляла собой вереницу арочных проемов, некоторые были задрапированы зеленым бархатом, другие перекрывались ажурными решетками увитыми листочками плюща – здесь располагались приватные кабинеты, для желающих плотно поужинать перед весельем. Противоположную стену занимала невысокая сцена с танцполом и местом для постоянной группы клуба.

В воздухе витали ароматы жареного мяса, запеченных на гриле овощей и хорошего вина. Все перекрывал насыщенно-хвойный запах леса. Стены казалось, растворялись в смешении стволов толстых сосен и гибких кустарников.

Поговаривали, что хозяин клуба пользуется запрещенным эффектором с дальнего мира, но не пойман – не вор, а атмосфера не последняя ценность клуба.

Вертлявая лисичка-официантка проводила гостей к заказанному столику. Акбек огляделся и оценил расположение как недурное. Имя магистра Миоры сработало в очередной раз. Столик стоял в дальней части зала, ближе к сцене, но в то же время в стороне от основной линии перемещений гостей и персонала.

Девушки заказали напитки и легкие закуски, а Акбек ограничился минеральной водой и «глазом дракона» – так называли плод с удивительно нежной и сочной мякотью.

Музыканты уже начали разогревать публику, чередуя ритмичную музыку с медленными романтичными композициями, Ашу и Лию сразу пригласили на танец, и Акбек тут же предложил руку Наири.

После медленного танца вновь загремели ударные и засверкали стробоскопы. Аша с визгом кинулась в самую гущу танцующих, следом канула Лия. Наири как ни странно оказалась в толпе еще раньше, вывернувшись из-под вежливой длани Акбека. Парень даже плечами пожимать не стал, Наири не дурочка, и благотворительность ей не нужна, пусть девочки веселятся.

Официантки уже три раза сменили коктейли за столиком. Лия успела уговорить девчонок нарисовать на лицах «Удивленные глазки» светящимся карандашом и кокетки ринулись танцевать вновь. В это время внимание Акбека привлекли несколько крупных фигур размещающихся за соседним столиком. Сердце стукнуло и застучало быстрее – в компании еще двух таких же крупных мужчин за стол усаживался «рубаха-парень».

Акбека снова унесло в тот день, точнее ночь, когда он буквально по сантиметру продвигался по толстой ветке дерева к окну с приоткрытой створкой. Приноравливаясь к качанию дерева в ветреную дождливую ночь, он тенью скользнул на подоконник и замер.

Подождав несколько ударов сердца, он аккуратно переместился и посмотрел в небольшую щель между шторами. В круге света расположился крупный седовласый мужчина похожий на льва. Морщинистые руки лежали на подлокотниках кожаного кресла, глаза были закрыты, на столе перед ним лежал небольшой нож для писем и стопка бумаг. Все остальное тонуло в полумраке. Интуитивно поняв, что его вычислили, гимнаст шепнул:

– Я с миром.

– Заходи, – не шевельнувшись, ответил старик.

– Наняли, шантаж, есть напарник, который должен мня убрать.

Прошептал парень, скользнув в комнату и прижимаясь спиной к простенку.

– Понятно, – так же глухо и спокойно сказал старик, – кто нанял?

– Не представились.

– Замри!

Едва прозвучал приказ, как гимнаст застыл, не делая даже вдоха. Снизу раздался легкий треск и шорох.

– С тобой? – Шепнул старик.

– Нет. Со мной один и он возле псарни.

– Значит другие.

Старик неожиданно улыбнулся и, схватив одной рукой бумаги сунул их за пазуху. Потом подцепив нож метнул его в сторону бесшумно открывшейся двери. Там раздался вскрик, шум падающего тела и шлепки пуль, влетевших в потолок. Следующим движением старик опрокинул стол и укрывшись за его массивной крышкой дернул к себе Акбека:

– Уйдешь со мной, или есть другие пути?

– Уйду!

Кивнув, словно ничего другого не ждал старик вынул из ремешка дорогих часов тонкое лезвие и царапнув запястье брызнул кровью в лицо парню:

– Не знаю, где окажешься, держись!

Через бесконечно долгий хлопок воздуха старик исчез. Перед собственным перемещением гимнаст успел увидеть, как в дверь врываются фигуры в черных тускло поблескивающих комбинезонах, со странным оружием в руках. Потом в лицо ударил плотный, как желе воздух, и все вокруг заволокло серой мутью.

Очнулся он уже в доме госпожи Миоры. Величавая старуха сидела у его кровати и ругалась так, что штукатурка плавными лепестками сыпалась с потолка. Уже потом она ему объяснила, что он едва не погиб, вывалившись в межмирье – и к счастью на ее тропу.

– Если бы я не была старой и упрямой мальчик, ты бы там и остался. Но мне стало любопытно, кого мне послал Верховный магистр.

– Верховный магистр? – Изумлено прошептал парень, – тот самый?

– Ну да. Ваш мир беден талантами, а его след я узнаю из тысячи. Да и лицо у тебя в его крови – видимо времени для настройки тропы было совсем мало.

– Да. Совсем. – Хмуро отвел глаза Акбек.

Вспоминать прошлое не хотелось, но оно упрямо лезло в голову. Значит его наняли убить Верховного магистра! Человека, сумевшего связать свой мир с тысячами других! Это дало шанс тем, кого высшие называли швалью, быдлом и множеством других мерзких словечек.

Те, кто не желала искать свой путь по-прежнему обрабатывали землю, работали на заводах, служили продавцами и офисными клерками. Но… сильные, молодые, талантливые люди разных сословий уходили тропами магистра и редко возвращались. Их не привлекал бедный аграрный мир полный ненависти, лжи и жадности.

– Но он разглядел твой талант, – отвлекла парня от размышлений госпожа Миора, – и потому спас как сумел. А может быть что-то хотел мне сказать…

Женщина задумалась, устремив взор в окно, а потом, встряхнувшись, продолжила:

– В общем, ты попал в другой мир. Ты жив и вскоре будешь здоров. Мне можешь ничего не рассказывать, но если хочешь поделиться, я выслушаю. Ты свободен уйти, как только ноги смогут нести, но можешь и остаться. Я могу научить тебя обращаться с твоим даром, а уж умея ходить между мирами заработать на кусок хлеба не сложно.

И Акбек остался. Именно тогда он принял такое странное имя, а свое, родное, данное матерью и отцом засунул в самые отдаленные уголки памяти.

Госпожа Миора выслушала его историю, подлечила, а потом начала рассказывать о других мирах и тех, кто умеет ходить между ними. По ее словам, одаренные дети рождались почти везде – где-то больше пять-семь человек на сто тысяч, где-то меньше – один-два на двести тысяч.

Каждый талант индивидуален – что именно заставляет ребенка впервые шагнуть на тропу неизвестно, но потом именно это работает «спусковым крючком» для путешествий. Были люди, путешествующие только в акваланге, или, например, только с кружкой молока в руках. Были таланты способные нести на теле груз равный своему весу, а были путешественники хм, в неглиже. В общем, сколько ходоков, столько и вариантов.

Из-за различного отношения к таким людям дети отдаленных миров часто даже не знали, что они могут бродить по тропам межмирья. Но другие миры не давали им покоя. Зачастую потенциальные «ходящие» становились художниками, творцами фантастических полотен о жизни других миров, либо писателями фантастами, рождающими в книгах новые вселенные.

Верховный магистр родился в таком вот отдаленном мире, и волею судьбы ему был дарован очень сильный дар. Поэтому на тропу он вышел еще совсем малышом. Часто опытные ходоки терялись, встречая на своей тропе чужака не способного объяснить словами, что он делает и как тут оказался.

Однажды на такой тропе он встретил девочку из другого мира – мир этот так же считался отдаленным и практически лишенным талантов. Девочка попала на тропу в первый раз, и ужасно растерялась. Мальчик помог ей вернуться домой, и немного рассказал ей о тропах то, что знал сам. Потом они встречались некоторое время, бродили по мирам для развлечения, а не для добычи.

Спустя годы жизнь их раскидала. Девочка попала в центр разведки и вскоре стала для своего мира курочкой, несущей золотые яйца – новые технологии, оружие и тайны служили ее стране. А мальчика ждал костер, и сумасшедшие фанатики готовые приготовить из его пепла напиток возвышающий душу.

Судьба вновь столкнула их – девочка успела вовремя и выкрала одурманенного друга прямо с костра, а вот он ей помочь не смог. Ее семья находилась под постоянной охраной – то есть, по сути, в заложниках у организации на которую девушка работала. И об этом стало известно конкурирующей организации.

Увидев вместо дома даже не груду развалин – черную пышущую жаром воронку, девушка шагнула на тропу с места. Больше в этом мире ее ничего не держало.

Мальчик в это время в своем собственном мире начал подъем по политической лестнице – костер многому научил его. Детей с необычными способностями стали искать, учить и использовать их способности на благо страны. Но сам будущий магистр оставался в тени. Вечный второй секретарь, третий помощник и младший заместитель.

К моменту появления почерневшей от горя возлюбленной он как раз успешно внедрял законопроект о правилах межмирной торговли. И предложил ей встать рядом с ним – а потом в знак особого доверия показал интернат, в котором воспитывались одаренные дети.

– А их семьи?

– Находятся под охраной. К тому же нельзя исключать появление в них еще одного одаренного ребенка.

Содрогнувшись, Миора всмотрелась в абсолютно спокойные и уверенные в себе глаза бывшего друга и возлюбленного, открыла рот, пытаясь что-то объяснить и поняла, что мужчина не услышит. Он живет своей идеей.

Их обоих опалили костры – только вокруг него продолжает тлеть его собственный, а ее костер унес жизни близких. Девушка прощально взмахнула рукой, а потом шагнула в бетонную стену корпуса и пропала.

Встретились они, спустя тридцать лет. Он к тому времени стал магистром перехода, а она защищала работу на звание магистра, в межмировой Академии «ходящих».

Встреча была странной и оставила вкус горечи на губах. Красивый мощный мужчина очень представительный и важный и среднего роста женщина, подтянутая и строгая вежливо раскланялись, и больше старались не встречаться глазами.

Защита прошла великолепно – члены комиссии проголосовали единогласно. Потом, на выходе, он догнал ее и назвав далеким и нереальным детским именем утянул «отметить».

Сначала они «как взрослые» сидели в ресторане, потягивая дорогой коньяк из нагретых бокалов, а потом, устав «делать лицо» сбежали на тропу, и стали носиться друг за другом в салочки по мирам. Только жизнь не обманешь – ночи любви или привычный, удобный, выстраданный мир вокруг? Магистру предстояли выборы, да и политическая ситуация требовала его присутствия в родном мире. Она, едва получив почетное звание, мечтала наконец осесть, завести уютный дом с чайным столиком и кошку.

Тягостный утренний разговор они оба обошли молчанием. Просто собрали вещи и покинули гостиницу, пойдя каждый своим путем. Через год одаренный с дальнего мира был выбран Верховным магистром, и достойно справлялся с делами «ходящих между мирами» не оставляя политической активности на планете.

Миора получив возможность выбора, поселилась в Низзиме, городе студентов. Изредка брала их на практику, получая дотации от академии, в виде разрешения на провоз товаров с далеких миров. Раз в год у ее дверей появлялась корзина цветов без обратного адреса, а однажды – едва выживший недоучка с хорошим потенциалом.