– Я хотел такой, как у тебя с буковками. Но видимо ты забрала последний, – он едва не засмеялся. – Это фамильная ценность, и поэтому он дорог мне, – он замолчал. – Знаю, звучит глупо.

– Нет, я понимаю. Фамильные ценности не всегда должны представлять собой предметы особого материального наследия. Цена и ценность понятия разные.

– Ты права, этот браслет связывает меня со многими воспоминаниями.

– Ты не ответил на мой вопрос, – настояла я.

– Странно, потому что я думал, что ответил, – он умело обращался со словами, и у него получалось красиво уходить от ответа. Вначале это ему удалось, и на мгновение я поверглась в заблуждение, но потом все стало на свои места.

– Нет, не ответил, – с небывалым убеждением сказала я.

– Что же, как я упоминал раньше, у меня была встреча в тот вечер.

– Ночью, на причале? – переспросила я, это казалось довольно странным.

– Я думал, мы говорим о причале, не так ли? – переспросил он и обернулся, чтобы посмотреть в окно.

– Да, только ночью на причале встречи не назначают, – не унималась я допросами, и сама себе удивлялась. Во мне начали проявляться скрытые повадки Шерлока Холмса.

– Ты не поверишь, но на причале я был не один, мы пришли туда, чтобы посмотреть на салют, – съязвил он.

– Верно. Прости, порой моя всесторонняя предосторожность и интерес доводят до нелепости, – я почувствовала себя виноватой.

– Доверие приходит не сразу, – понимающе кивнул он и снова посмотрел в окно.

– Согласна. Что-то не так? – спросила я, не выдержав его поспешных взглядов, предназначенных окну, находившемуся за мной, но сама я за окном ничего необычного не увидела.

– О чем ты?

– Ты постоянно смотришь в окно.

– Вовсе нет, я просто немного отвлекся, – прозвучал убедительный ответ. В его голосе не было сомнений, словам хотелось верить, как и раньше. – Ты давно живешь в Лондоне?

– Сейчас ты производишь впечатление более общительного парня, чем на днях. Что повлияло на твое настроение? – мне не хотелось говорить о своей жизни, поэтому я увильнула от его вопроса.

– Прости, на это были свои причины.

– Возможно, я хочу узнать о тебе больше, – тепло распространилось по телу.

Это было особенное чувство, отличное от всего, в том числе от общения с Эзрой. В сравнении с Эзрой я чувствовала с Соулом все абсолютно по-другому. Я ощущала потребность в его присутствии, это не могло состязаться с другими эмоциями. Желание его присутствия было ментальным и стремительным, очень сильным, но я не знала, могу ли претендовать на это.

Я прекрасно понимала, что находящийся со мной человек через двадцать минут, а может спустя час может исчезнуть из моей жизни также быстро, как и появился в ней совсем недавно. Это было сильнейшее чувство, которое я пыталась осознать. Чувство сильнее меня самой. Да, я не знала Соула и осознавала это, но стоило мне посмотреть ему в глаза, и я больше ничего не понимала.

– Ты хочешь узнать обо мне больше? – неспешно спросил он.

– Да, – вырвалось у меня, перед тем как я смогла осознать значимость своих слов. Каждое слово имело свое значение, за ними стояла большая ответственность.

– Хорошо, я подумаю над этим, но сначала ты.

– Может в следующий раз, когда ты скажешь мне свою фамилию, – последнее мое слово невольно было сказано с легким акцентом.

– Твой акцент, я услышал его таким только что первый раз, – он заинтересовался.

– Значит, нам есть о чем рассказать друг другу?

– Ты права.

– Знаешь, я не люблю долгих рассказов о себе. Тебе не кажется это формальной попыткой характеризировать себя. И затем, я вполне могу взять за основу ложные, преувеличенные критерии относительно себя. Разве тебя это не волнует?

Я все пыталась изъясниться, но слова только метались в голове, а на слух, то и дело, выходила ерунда несуразная.

– Может лучше самому узнать, чем доверять мне это непосильное дело, – по-прежнему я пыталась увильнуть от скучных рассказов о себе, и потом, рассказывать, собственно, было нечего.

– Мия, ты не похожа на девушку, которая ложно себя оценит.

– Ты не можешь знать этого.

– Мне кажется, ты плохо себя знаешь либо недооцениваешь, – с убеждением сказал он.

– Мы виделись один-два раза, но ты уже сделал много поспешных выводов.

– Это просто. Твои глаза, они говорят за тебя. Я смотрю в них и вижу тебя настоящую, но не могу понять одного… – он не договорил.

– Чего именно? – я была увлечена его словами, они действовали на меня как волшебный эликсир.

– Зачем ты скрываешь в себе настоящее и искреннее. Почему не выносишь этого на поверхность. Разве отстраненной и непроницаемой быть лучше? – недоумевая, сказал он.

– Мне стоит ответить? – он озадачил меня своими словами.

– Если считаешь необходимым.

Он опять посмотрел в окно, оглянулась и я, как и раньше, ничего там не увидев.

– Лондон не первый город, который стал для меня родным домом. Я выросла в Оттаве, но родилась совсем в другой стране. Поэтому у меня акцент, но я практически не использую его, скорее предпочитаю не выделяться среди других. Когда моя семья переехала в Оттаву, я была еще совсем ребенком, и считаю английский своим вторым родным языком, – кратким мигом меня постигли воспоминания. – В Лондон я приехала учиться зимой. Но время от времени мне кажется, что я живу здесь уже несколько лет. А еще мне здесь действительно нравится.

– Я рад нашему знакомству, хотя и такому необычному.

– Порой обстоятельства просто складываются так, как нужно.

– Хочешь сказать, наше знакомство было предопределено заранее?

– Сам думай, – наверное, я покраснела от смущения, и зачем я только это сказала. – А что относительно тебя, незнакомец? – меня манил интерес.

– Я по-прежнему остаюсь без ответов, – подмигнул он. – Без твоих ответов.

– Я предупреждала, – за разговором я потеряла счет времени, и следующий раз к окну обернулась по своей инициативе. Темные краски упали на город, это был вечер.

Кажется, занятия закончились уже так давно. Меня повлекли за собой раздумья. Видимо, это не осталось незамеченным, и последовавшие в мою сторону вопросы подтвердили это, вернув меня в реальность.

О чем я думала. До самого вечера мы провели время вместе, но были незнакомыми друг другу. Я не могла дать этому здоровое объяснение, но думаю, будет справедливо сказать, что даже некоторые мои знакомые были для меня более чужими, чем этот парень после нескольких встреч и пару часов общения.

Впервые за достаточно долгое время я смогла забыть обо всем, даже не задумавшись об этом. А еще мои чувства, одновременно, они были не свойственными мне и такими родными.

Я чувствовала легкость и непринужденность, свободу. Я была рада, что в этот день не встретила Эзру в пабе, но увидела Соула. Они разительно отличались друг от друга. Тогда как от Эзры исходила брутальность и страсть в прямом смысле этого слова, а также немного наглости и своеобразной грубости, то Соул излучал радушие и приветливость, в нем была гармония и чувствовалась невинность.

– Все в порядке? – приятный голос вернул меня в сознание.

– Прости, я задумалась.

– Я утомил тебя своими вопросами? – в голосе звучала забота.

– Ты помог мне забыться.

– Прости за недоразумение на причале и за разговор между мной и Эзрой, тогда ты ушла сама, это было небезопасно, учитывая ночь, – продолжил он. – Получилось действительно нехорошо.

– Это в прошлом, – его не хотелось ворошить. – Я рада, что ты вмешался.

– Ты уверена? – его голос имел странное свойство, скорее это было подвластно его обладателю. И заключалось оно в умелом обращении не одними только эмоциями, но тоном, говорившим о том, что его владелец желает преподнести в разговоре, а что предпочитает спрятать от других.

– Больше, чем когда-либо в жизни, – моя искренность говорила сама за себя, порой забывая меня об этом спросить.

Он улыбнулся моему ответу. В свою очередь, мне оставалось только догадываться, что предполагала собой его улыбка.

– Благодарю, – всего мгновение тишины, но я успела соскучиться по его голосу.

– За что? – не понимая, переспросила я.

– За сегодняшний день.

– Взаимно.

– Мне действительно хотелось сказать это.

– Тяжелый день?

– Ты не будешь возражать, если я провожу тебя домой? – спросил он.

– Хорошо.

– Ты готова? – спросил он.

– Да.

Мы вышли из студенческого паба, и спустя считанные минуты меня начала охватывать дрожь. На улице похолодало, погода изменилась, и мое пальтишко не могло согреть меня настоящим зимним вечером.

«Куда делась утренняя погода???»

Шел снег, снежинки падали одна за другой. Это было впечатляюще и холодно.

– Ты замерзла? – он разволновался.

– Немного, ерунда, – заверила я его.

– Нет, это не мелочи, – в голосе появилась озадаченность. – Прислонись ко мне, – сказал он, но я не предприняла никаких действий, продолжая уверять его, что со мной все хорошо. Не слушая меня, он первым обнял меня. Я ощутила пряный и сладостный аромат корицы, и прислонилась к нему сильнее, продолжая с нетерпением вдыхать его благоухание.

– Действительно, так лучше. Ты теплый, – едва вымолвила я, содрогаясь.

– А ты холодная. Не боишься простудиться? – недовольно промолвил он.

– С тобой – нет, – он улыбнулся в ответ, а я, в ожидании такси, продолжала довольствоваться его объятиями, стоя неподвижно. Я не желала оступиться и малейшим шагом, таким образом лишиться его.

Беспроглядная метель набирала свои обороты, из-за чего улицы становились практически непроглядными. Но уже за несколько минут вместо ожидаемого нами такси я наблюдала нечто непримечательное ввиду непогоды и весьма неоднозначное. Что я и попыталась разглядеть в дальнейшем, но усиливающаяся метель только доставляла неудобство и проблематичность видеть что-либо вообще.

Сокращающееся между нами расстояние больше не оставляло сомнений, и уже в следующее мгновение тишина вечернего неба Лондона была нарушена громким скрежетом ворона. Он летел невысоко, и потому я видела его подавляющих размеров формы. Его окрас воспроизводил устрашающий эффект, он был черен, как непроглядная тьма.

– Смотри, – обратилась я к Соулу, – какой жуткий ворон, – но к этому времени он пролетел над нами, и вскоре от него не осталось и следа. Только далекое эхо его граянья продолжало сотрясать воздух. Но еще недавнее видение вороной птицы в воздухе продолжало вызывать у меня порядком неприятные ассоциации, не говоря о нападении ворона в моем видении.

Всего парочка снов и видений, а я больше не могла смотреть на воронов с былым спокойствием. Во мне что-то изменилось, и в первую очередь, это их восприятие.

– Вот и такси, – заговорил Соул, открывая дверцу автомобиля. За пристальным наблюдением ворона я не заметила, когда Соул поймал такси. – Садись в машину, – его голос резко изменился, в нем ярко выразились нотки жесткости и небывалой серьезности.

– Что случилось? К чему такая спешка? – в недоумении спросила я.

– Пожалуйста, быстрее садись в машину, – практически скомандовал он.

– Ладно, – согласилась я, исполняя приказ. Мое недоумение не покинуло меня и на заднем сидении черного лондонского кеба, являющегося одной из достопримечательностей столицы. Он немедля сел возле меня.

– Ты едешь сейчас домой? – его тон не терпел ожидания и требовал сиюминутного ответа.

– Верно, в Ноттинг-Хилл, – протараторила я, и авто тронулось с места.

– Ты объяснишь мне к чему такая спешка? – в негодовании попыталась выяснить я. – Откуда это внезапное рвение уехать?

– Мне показалось, ты замерзла, и будет лучше, если ты быстрее сядешь в машину, – по-прежнему напряженно, но уже с большей легкостью ответил он.

– И все? – с сомнением спросила я.

– И все, – его тон вернулся в былую форму.

– Ты всегда уделяешь так много внимания подобным мелочам?

– Это не мелочь. Ты ведь не хочешь простудиться? – заботливо произнес он. – Это зима, а ты одета легко для зимнего вечера.

– Нет, не хочу, – я хотела сказать еще так много, но лишь повторила, – не хочу.

– И я так подумал, – я ожидала увидеть на его лице привычную для меня улыбку, но ее не последовало. Он был чем-то омрачен.

– Благодарю, ты очень внимательный.

– Не за что, Мия, – промедлил он. Я все пыталась понять причину его изменений. – Иначе я и не мог.

Едва воцарилась тишина, как Соул заговорил опять, его голос стал мягче.

– Мне показалось, ты испугалась ворона, – неоднозначно произнес он.

– Это прозвучит банально…

– О чем ты?

– Все дело в дурацком сне.

– Вот как. Расскажешь?

– Ты всегда любишь слушать чужие сны?

– Может мне хочется начать с твоего?

– На меня напал ворон, но это было во сне, и это меня напугало.

– Тебе достаточно сна, чтобы испугаться?

– А тебе, по всей видимости, плохие сны никогда не снятся?

– Я не исключение, мне тоже снятся кошмары.

Наш разговор зашел в тупик, и воцарилась тишина, которая сопровождала нас до прибытия домой. Мысленно я блуждала взором за окном, и только изредка бросала непродолжительные взгляды на своего таинственного незнакомца. Выйдя из такси, я опять отметила про себя его рост, он значительно выше меня.

«Этот снегопад никогда не закончится».

– Благодарю, – это оказалось все, на что я способна.

– Мне было приятно провести этот день с тобой, – в его голосе звучал неиссякаемый оптимизм.

– Взаимно, незнакомец, – я попыталась улыбнуться. Холод вновь напомнил о себе.

– Тебе холодно, не могу смотреть на то, как ты дрожишь, – его голос поник.

– Не волнуйся, я в порядке.

– Я слышал это раньше, – только увидев его улыбку, я поняла, как сильно мне ее не хватало. – Мы увидимся позже, – в голосе прозвучало убеждение, и я поверила ему.

Здравый рассудок пытался обуздать затуманенное сознание.

«Почему этот незнакомый человек притягивает меня к себе? Почему мои чувства по отношению к нему становятся все сильнее. Так не должно быть».

Сделав шаг назад, он остановился, чтобы увидеть, как я буду заходить в дом.

...

8 9 10

...

Стандарт

(1 оценка)