– У тебя носки не дырявые? – запоздало забеспокоилась она, однако Данил и сам этого не помнил.

Когда он снял сапоги, они с облегчением убедились, что все в порядке. «Надо купить ему еще хоть пару, а то я эти скоро точно до дыр простираю», – озабоченно подумала Даша и потянула его за руку:

– Пойдем к заведующей.

Ладонь у него оказалась как замороженная – холодной и твердой. На всякий случай Даша ее потискала:

– Всё нормально? Все пальцы чувствуешь?

– Все. – Он громко засмеялся. – Ни один не убежал.

«Господи, я люблю его, – обреченно подумала Даша. – Вот наваждение… Смотрю на него, и сердце щемит… Улыбка у него такая хорошая. Только несчастная какая-то…»

И вдруг испуганно приказала себе: «Не лечи его! Не лечи. Незачем знать, каким он был. Мне он таким нужен… А прокормить я и двоих сумею».

Уже толкнув дверь в кабинет заведующей, Даша поняла, что сейчас впервые увидит Данила в окружении других женщин. И те увидят его. Это беспокоило Дашу, пожалуй, даже больше, потому что наивность Данила не знала границ, и любая могла этим воспользоваться. А как ни крути, выглядел он так, что не обратить на него внимания было невозможно.

Однако уже следующая минута принесла успокоение. На заведующую, которая явно была моложе его, Данил смотрел так, как обычно смотрят на чужих людей не слишком общительные дети – отчужденно и настороженно. Пока они были в ее кабинете, он и рта не раскрыл, только вежливо поздоровался.

«Хороший мальчик», – расслабившись, подумала Даша и незаметно погладила его согревшуюся руку. Он попытался ухватить ее пальцы, но это выглядело бы чересчур откровенно.

– Завтра я отправлю запись, – пообещала Даша и пристально взглянула в маленькие голубые глаза.

Заведующая понятливо заверила:

– И мы сразу же рассчитаемся.

Оставив одежду у нее, Даша повела Данила к бассейну. Она безошибочно находила дорогу в любом незнакомом месте, и отец еще в детстве шутливо называл ее Чингачгучкой.

«Напророчил, – подумала Даша, не зная, радоваться этому или огорчаться. – Вот я и стала женой индейского вождя… Или еще не стала? Подарка-то он мне так и не сделал».

Когда они проходили через игровой зал, Данил, помня данное слово, только покосился на стеллажи с игрушками. Сжалившись, Даша тихонько спросила:

– Хочешь, я тебе что-нибудь куплю?

– Не надо, – гордо отказался он.

– Почему? Ты не любишь подарки?

– Это дорого.

– А-а… Так ты знаешь про деньги?

С подозрением глянув на нее, Данил с сомнением выпятил губы, потом все же признался:

– Сережка говорил, что он и один дорого обходится. А тут еще и я…

– Я оторву ему голову! – мрачно пообещала Даша.

– Нет, не надо! И покупать мне ничего не надо, – разволновался он.

Даша с умилением подумала: «Ну конечно, а питаться ты маковой росинкой будешь?»

В темном переходе к бассейну их едва не сбила молоденькая нянечка в резиновых сланцах на босу ногу. В быстром почавкивании ее шагов слышалась тревога. Наткнувшись на них, она наспех оглядела Данила и разочарованно протянула:

– А я думала, это Васильич… А Васильича не видели? Внизу его нет?

– Нет, – ничуть не удивившись, ответил Данил.

Даша поспешила вмешаться:

– Мы не знаем, кто это. Мы пришли снимать ваш праздник. Он еще не начался?

Не обращая на Дашу внимания, девушка продолжила со слезами в голосе:

– Дети уже собрались, а Васильича нет. Ребятишки-то переоделись! Что же делать?

Даша посчитала нужным поинтересоваться:

– А зачем он им?

– Как зачем?! – поразилась нянька и даже всплеснула красными от воды руками. – Да он же и есть Нептун! Вообще-то он наш сторож… Опять, наверное, запил, скотина! Кто теперь Морским Царем будет?

Она вновь пристально оглядела Данила, но уже с новым выражением, и у Даши недобро похолодело сердце.

– А вы… не согласились бы?

Он непонимающе посмотрел на Дашу, но нянечка не позволила ей возразить. Судорожно вцепившись в рукав его свитера, она затараторила, захлебываясь словами:

– Ну, пожалуйста, мы вас все очень просим! Там и говорить ничего не надо! Мы ж на Васильича сильно не надеялись. Всё слуги Нептуна сделают, а вам только на троне посидеть!

Наконец и до него дошел смысл ее путаных объяснений. Но обратился он по привычке к Даше:

– Я буду Морским Царем?

– Если хочешь, – без особого восторга разрешила она.

У Данила восхищенно засветились глаза, а губы так и расползлись во все лицо. «Ну, как можно отказать такому?» – расстроенно подумала Даша.

– А во что он должен переодеться? – сердито спросила она, еще надеясь, что удастся отговориться.

– Да там ничего особенного! Из одежды только плавки, а сверху мы водоросли искусственные повяжем.

– А плавок у него нет! – обрадовалась Даша, но Данил с недоумением возразил:

– Есть.

Она толкнула его в бок:

– Не такие надо. Купальные.

Однако нянечка мгновенно разрушила эту надежду, проявив неожиданную находчивость:

– А мы полотенца скрепим… Ну, вроде подгузника сделаем! А сверху – водоросли. Будет еще смешнее.

Даша недовольно поморщилась:

– И кто этим будет заниматься? Вы, что ли? Давайте уж я сама.

По розовым пухлым губам скользнула блудливая ухмылка, но ответила девушка, скромно потупившись:

– Пожалуйста. Пойдемте, я провожу.

Но прежде чем повернуть за ней в более светлый коридорчик, откуда доносился слабый запах хлорированной воды, Даша сильно сжала его уже совсем горячую руку:

– Ты – мой. Помнишь это?

И огорчилась тому, что позволила этим словам вырваться. Но Данила они ничуть не удивили. Серьезно кивнув, он с тревогой спросил:

– Что-то может случиться?

– Нет, что ты! – поспешила она успокоить. – Тебе даже не придется лезть в воду.

Он разочарованно протянул:

– Нет? А я думал…

– Вообще-то я не знаю, что у них за сценарий. Может, и придется. Там мелко.

Это она добавила больше для себя, чтобы дрожью разбегающееся по телу беспокойство наконец улеглось в дальний уголок и затихло бы там до следующего повода.

Наконец они оказались в большой комнате, светлой и пестрой от рисунков на стенах. Длинный ряд кабинок для переодевания делил ее надвое. Здесь было так тепло и солнечно, что в зеленоватой голубизне за окном обманчиво прочитывалось обещание скорой весны, а прозрачные облака походили на последние тающие льдинки. Ей вдруг представился Данил, каким он был вечером – на морозе, рядом с брошенной елкой, и тревога опять недобро заворочалась у сердца.

«Деды Морозы не тают весной, – напомнила она себе. – Только Снегурочки. Но уж на Снегурочку-то он никак не похож…»

Не успел Данил и рубашку расстегнуть, как в комнату вбежали несколько одинаково длинноволосых девушек в купальниках, поверх которых уныло свешивались нити зеленой пакли. Одна из них, самая улыбчивая, с большим родимым пятном на плече (Даша вся так и напряглась, заметив, как Данил потянулся его рассмотреть), звонко воскликнула:

– Ну, слава богу! А мы уж боялись, что все пропало. Столько трудов, и все насмарку, представляете? Вас как зовут?

Он застенчиво представился и вопросительно поглядел на Дашу. Ей снова пришлось вмешаться:

– Объясните толком, что он должен делать.

Но оказалось, что делать и впрямь ничего не придется. Только важно пройтись вдоль бортика, пощекотать пару ребятишек и усесться на трон.

– Ну и прекрасно, – с облегчением сказала Даша. – Хоть не испортим вам праздник. Во что ему пере- одеться?

Свалив в кучу бороду, полотенца, плащ и некое подобие юбки из водорослей, девушки водрузили сверху зеленую корону и, похихикав, выскочили в коридор. Тщательно заперев дверь («Еще подсмотрят, паршивки!»), Даша, не поворачиваясь, сказала:

– Раздевайся, мой хороший. Сейчас мы будем делать из тебя Морского Царя.

– Должны быть кони с медными копытами и золотой гривой, – пробормотал Данил, что-то стаскивая с себя.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Даша.

– Ну… Знаю.

– Ладно. Придется тебе обойтись без коней. Доберешься до трона пешим ходом.

Громко фыркнув, он довольно сообщил:

– Я готов.

Повернувшись, Даша так и ахнула:

– Я думала, ты уже оделся!

Данил обескураженно заморгал:

– Ты же сказала: мы будем…

– Ладно, ладно, ты все правильно сделал, – торопливо заговорила она, отводя взгляд. – Сейчас мы соорудим тебе подгузник. Еще знать бы, как это делается… Сережка у меня на горшок просился уже в полмесяца!

Достав из швейной шкатулки несколько булавок, Даша скрепила приготовленные махровые полотенца, на которых были нарисованы зеленые утята с удивленно раскрытыми клювиками. Ей сразу вспомнилось, как губы Данила вчера ненадолго стали такими же, и она жадно поцеловала их, но тут же отстранилась. Стараясь не прикасаться к голому теплому животу, она обернула его в подобие набедренной повязки и скрепила полотенца на спине.

– Ты – «да», и я – «да», – неожиданно сказал он и радостно засмеялся.

– Что – да? – Она с любопытством заглянула в его светящиеся глаза.

Теперь, когда он был хоть немного одет, Даша чувствовала себя уверенней.

Он охотно пояснил:

– «Даша» начинается на «да», и «Данил» тоже. Да?

– Да.

– Да-да, – продолжал радоваться он.

– Знаешь, мне хотелось бы всегда говорить тебе только «да».

– Говори!

– Вряд ли такое возможно, – вздохнула Даша, а про себя закончила: «Если детям ни в чем не отказывать, они через полчаса сломают себе шею».

Взяв длинную спутанную бороду, она попросила:

– Присядь, пожалуйста, я должна завязать это у тебя на макушке. Наденем корону, и ты себя не узнаешь!

Данил присел, потом повозился, встал на колени и внезапно, совсем мужским движением, обхватил Дашу и прижался щекой к ее бедру. Задохнувшись от нежности, она погладила его седую голову, а он пробормотал:

– Вот как хорошо…

– Давай всегда будем вместе? – сказала она, чувствуя, что в носу пощипывает все сильнее. – Ты не уйдешь от меня, если… если вспомнишь… что-нибудь?

– Куда я могу уйти? – Данил задрал голову и преданно смотрел на нее снизу.

– Ну, я не знаю…

«О боже, а если он женат?! – вдруг обожгло ее опасение. – Ксюшку это не остановило бы… у нее уже были романы с женатыми… Нет, не буду я его лечить! Ни за что!»

– Пора идти, Даня, – сказала она через силу. – Там дети ждут. Тебя ждут. Давай наденем плащ… Вот твой посох. Ты знаешь, как должен вести себя Морской Царь?

– Да, – он уверенно качнул головой.

– Ну и прекрасно. Ладно, оставляю тебя этим Русалкам, нужно настроить камеру. Смотри, веди себя хорошо!

Погрозив ему, Даша чмокнула шершавую щеку и опять напомнила себе, что необходимо купить крем. Распахнув дверь, она жестом пригласила девушек войти, а сама бросилась к бассейну. В большом зале, закованном в кафель, оказалось темно, жарко и влажно – не лучшие условия для съемки. Выбрав для начала место напротив входа, чтобы первым делом заснять Данила, она перевела камеру в режим ночной съемки. Она никогда не работала со штативом, хотя к концу дня руки уже отваливались. Но Даша была убеждена, что даже в таком фильме должна быть динамика, и часто меняла план. Кроме того, ей хотелось, чтобы в кадр попал каждый участник праздника. Кроме нее самой.

– Начинаем, начинаем! – донесся чей-то испуганный возглас, и Даша, неожиданно для себя, разволновалась.

«А где же дети?» – удивилась она, но не успела ответить себе, потому что в этот момент грянула музыка и вдоль стен разбежались разноцветные огни.

«Здорово! – восхитилась она и быстро нажала на кнопку пуска. – Поехали!»

В другую дверь уже входили гуськом полуголые ребятишки, похожие на головастиков в своих разноцветных купальных шапочках. Они были здесь десятки раз, но предчувствие сказки все вокруг сделало другим, даже их самих, поэтому они держались неуверенно, то и дело озираясь по сторонам, и незаметно касались друг друга, чтобы верить собственным глазам.

Даше сразу вспомнилось, как недавно ее сын был таким же пузатеньким и неловким. И какие смешные словечки он придумывал: «апшина» вместо «машина» и «атавет» вместо «туалет». Видимо, подспудно Сережка был убежден, что все слова должны начинаться с буквы «а», коли уж она первая.

На мгновение забыв, что ведет съемку, Даша затосковала о том ни с чем не сравнимом ощущении подвижного маленького тела в своих руках, которое ей хотелось бы испытать еще не раз. Но понимала, в такое время и одного ребенка вырастить так, одна – без чьей-либо помощи – настоящее безумие.

«Я хотела бы от него ребенка», – подумала она о Даниле и ужаснулась этой мысли. Но разделаться с ней окончательно Даша не успела, потому что на пороге показался Нептун собственной персоной. Потрясая посохом, он продвигался вдоль бортика бассейна какой-то лягушачьей походкой – широко расставив полусогнутые ноги – и подергивался всем телом в такт музыке.

Даша чуть не выронила камеру: «Это так, по его мнению, ходят цари?!» Но выработанное с годами хладнокровие профессионального оператора помогло ей сдержать приступ смеха. Все же настроение у Даши так поднялось, что даже обглаживающие Данила Русалки ее не разозлили.

«Вот паразитки! – только усмехнулась она. – Пользуются моментом… Утопить бы их скопом в этом самом бассейне! Да, боюсь, Морской Царь не одобрит».

Данил между тем взревел могучим басом:

– Здравствуйте, дети!

«О, это уже по-царски!» – похвалила Даша и сняла, как мальчик в красных плавочках шарахнулся от потянувшегося к нему Нептуна. Но царь ловко ухватил его обеими руками и неожиданно подбросил в воздух. Мальчишка завизжал так пронзительно, что у Даши дрогнула камера. Зато, очутившись на полу, ребенок просто захлебнулся восторгом. Выпучив глаза, он вцепился Данилу в ногу, требуя проделать это с ним еще раз. Но Нептун уже брал на руки других детей, и они с таким же визгом взлетали над его головой, а потом начинали теребить царя за голые ноги, пытаясь обратить на себя внимание.

«Эх, милые, – жалея их, подумала Даша, – всех на свете не приласкаешь…»

Словно опровергая саму эту беспощадную мысль, Данил нагнулся и захватил длинными руками сразу с десяток ребятишек. С трудом выпрямившись, он поднял их, повизгивающих от восторга и страха, и закружился на месте. Маленькие босые ноги беспомощно болтались в воздухе, то разлетаясь, то сталкиваясь.

«Я сейчас разревусь, – в панике обнаружила Даша. – Черт побери, неужели, чтобы сделать из мужчины такое чудо, обязательно нужно лишить его разума?!»

Минут через пять Русалкам с горем пополам удалось-таки оторвать Данила от детей и усадить на трон. Дальше все шло по сценарию, и Даша снимала спокойно до тех пор, пока одна из устроительниц праздника не крикнула во весь голос:

– А кто первым прыгнет в воду?

И тут произошло непредусмотренное: Нептун вдруг сорвался с трона и, отшвырнув свой посох, прямо в короне и плаще, плюхнулся в бассейн. Дашу обдало брызгами, и она едва успела защитить рукой объектив.

«Вот паршивец, придется монтировать, – вздохнула она, чувствуя, что совсем не рассердилась. – Как бы с него подгузник не свалился, а то все воспитательницы попрыгают следом…»

Но булавки стоически выдержали испытание водой, и у Даши слегка отлегло от сердца. Дети уже целыми гроздьями валились в воду и висли на Даниле. А он свирепо рычал и шлепал по воде ладонями, но теперь малыши уже ничуть не боялись. Прислужницы Нептуна выбивались из сил, пытаясь навести порядок и организовать задуманные соревнования. Дашин слух резанула фраза: «Вы же взрослый человек!»

«Идиотки! – разозлилась она и выключила камеру. – Они же отравят детям всю радость!»

Подбежав к бортику, она спрятала камеру за спину и крикнула, пытаясь заглушить детские вопли:

– Ваше величество, позвольте, я сниму вас!

Когда Данил поднял глаза, она увидела в них столько счастья, что стало ясно: никаких упреков в свой адрес он и не слышал. Воспользовавшись тем, что он пришел в себя, Даша настойчиво повторила:

– Пожалуйста, ваше величество, пройдемте со мной! Я хотела бы снять вас на троне.

Громко шмыгнув, Данил отер ладонью мокрое, раскрасневшееся лицо и нехотя полез наверх.

– Сядь, пожалуйста, – шепотом взмолилась Даша, когда он оказался с ней рядом. – Им нужно провести соревнования.

– А я не могу участвовать? – сразу погрустнев, спросил Данил.

– Ты слишком большой.

– Я – гадкий утенок, – вдруг сказал он. – Есть такая сказка.

– Я знаю. Но к тебе она не имеет никакого отношения! Ты очень симпатичный.

Не слыша ее, он неразборчиво проговорил:

– Он тоже был слишком большим, и никто не хотел с ним играть.

– Дети хотят с тобой играть, – возразила Даша.

– А Сережка не хочет.

– Сережка – это особая статья! Он ревнует. Ему хочется, чтобы я была только его. А я теперь и твоя тоже.

Повеселев, Данил подхватил:

– А я твой! Твой хороший, да?

– Самый хороший, – убежденно сказала Даша. – Знаешь, что я думаю? Мне крупно повезло с тобой.