Наступило лето, закончилась сессия, Лиля написала в деканат заявление, на предоставление академического отпуска по беременности. За результатом ей сказали подойти через неделю. Жарким июльским днем, она пришла в институт, в холле, толкались абитуриенты. Еще год назад, она была такой же счастливой неоперившейся птичкой. Разве могла она подумать, что за год произойдет столько событий, ни одно из которых, не сделало ее счастливее. Но вернуть время вспять, Лиля уже не хотела, она ждала ребенка и надеялась, что маленькое существо принесет в ее жизнь такую желанную и такую недостижимую любовь.
Возле деканата она увидела молодую пару, они, держась за руки, стояли кого – то ожидая. Это были Александр Арнольдович и его жена Маша. О том, что они женаты, говорили обручальные кольца, и аккуратный Машин животик, выпирающий из джинсов. Лиля остановилась как вкопанная, ее как будто электрическим током ударило. Молча, она смотрела на них. Саша, недоуменно улыбаясь, оглядел ее и посмотрел на жену. Маша хитро и двусмысленно подмигнула Лиле, мол, ну, чья взяла? Лиля не сомневалась, что та, запомнила молоденькую первокурсницу, слишком часто, посещающую без повода, кафедру риторики. Лиля вошла в кабинет декана, забрала подписанное заявление и пошла за другими документами.
Дома она дала волю слезам, проплакав весь день, только вечером она почувствовала облегчение. Пришел Вадим, поел, и лег на диван, в зале. С тех пор как подтвердилась Лилина беременность, он спал там, а Лиля в спальне. Супружеские отношения прекратились, как сказал Вадим: «чтобы не повредить у тебя там, что – нибудь или кого – ни будь». Лиля, уже разбирающаяся в женской и мужской физиологии, только усмехнулась его самоуверенности.
Их отношения нельзя было назвать плохими. Они не ссорились, они даже голос друг на друга не повышали. Утром оба вставали рано и вместе толклись на кухне, как два пенсионера прожившие вместе лет сорок. Вадим любил крепкий и несладкий кофе, готовить которое он жене не доверял. Зато Лиле удавались яичница с овощами и овсяная каша. Каждое утро она готовила либо то, либо другое. Потом Вадим садился за стол так, чтобы был виден телевизор, стоящий в гостиной и уставившись в экран, неторопливо поглощал пищу. Особенно он любил футбол: интересный матч, мог смотреть всю ночь. Лиля сидела за другим концом стола и читала книгу. Потом Вадим собирался на работу, а Лиля мыла посуду. Все повторялось изо дня в день, так можно было прожить вечность.
Лидия Анатольевна стала приезжать реже и всегда в плохом настроении. Ее годы уходили, она старела и держать в узде такую крупную фигуру как Ян Янович, уже не могла. Тот ускользал из ее приторных объятий к молодым шустрым девицам, которые пронюхав где деньги лежат, буквально наводнили городской комитет партии. Несмотря на многолетнюю мощь и славу эта организация трещала по швам. Во первых от того, что швы сгнили, а во вторых, от лезших во все щели новых сотрудников, желающих примазаться в трудные времена к этому «ноеву ковчегу». В их сердцах жила твердая вера, что он выплывет.
В очередной свой визит Лидия Анатольевна заметила неладное в отношениях молодых. Было воскресенье, Вадим сидел дома в обнимку с телевизором, там шел футбол. Женщины на кухне пили чай.
– Он, что на тебя совсем внимания не обращает? – Спросила свекровь невестку.
– Ну как вам сказать. Он со мной обращается как с сестрой, которую знает всю жизнь.
– Может это из – за беременности? Хотя у тебя еще ничего не видно. Я точно тебе могу сказать: в этот период отношения с мужем не противопоказаны.
– Это вы ему скажите.
– Ну, я не могу. Ты как нибудь издалека, деликатно это сделай.
– Как я сделаю? Он смотрит только в телевизор.
– Он не то смотрит. Есть эротические каналы, там такое показывают! Мужчинам это очень нравится. Обычно по четвертому каналу, наши местные компании крутят очень откровенные картины, после одиннадцати вечера, когда дети уже спят. Мой Ян Яныч, уж стар, а ни одного показа не пропускает. Сегодня будет кстати фильм, совместное производство Россия – Италия. Ты Вадиму скажи, мол, давай вместе посмотрим.
– Ну, я попробую, – неуверенно сказала Лиля.
После того как свекровь ушла, она опять сидела на кухне и читала. Трансляция футбольного матча закончилась. До начала вечерних новостей оставалось минут десять. Вадим зашел на кухню и поставил греть кофе. Лиля поерзала на стуле и сказала, самой себе противным, голосом:
– Вадим, сегодня по четвертому каналу эротику показывают Россия – Италия, в одиннадцать часов. Может быть вместе, посмотрим?
– Полуфинал что – ли? – Вадим мешал кофе, не поворачиваясь к ней.
Пришло письмо от отца, приехавшего с гастролей. Он теперь работает хореографом, но также много ездит. Они с женой ждут ребенка, все у него хорошо. Письмо, на Лилин взгляд, было суховатое, но она сразу села отвечать, надеясь разбудить в отце чувства и дождаться от него нового письма, пока он не уехал из Москвы.
Настало время показаться гинекологу. Увидев Лилю, та как то странно на нее посмотрела.
– Проходи, давай карточку. Я тебя запомнила, ложись на кресло.
Надев перчатки врач, подошла к Лиле и, взяв инструмент начала делать манипуляции. Лиле было очень больно и неприятно, но она терпела, врачиха продолжала греметь инструментами. Наконец она отошла и села за стол.
– Слезай. Послушай, в прошлый раз мне показалось, что я ошиблась. Но сейчас, когда я должна тебя осмотреть более, как бы это сказать, м – м – м углубленно, вот! Я вижу, что у тебя, при наличии шестнадцати недельной беременности, девственность сохранена. У тебя с мужем был полноценный половой акт?
Лиля, с ужасом глядя на врача, сначала кивнула, а потом помотала головой.
– Ну, ясно, что ничего с тобой неясно. В общем, в обменной карте я пишу « virgo сохранена». Такие случаи описаны в медицине, но я, за двадцать лет практики встречаюсь с этим, впервые. Не переживай, перед родами сделают рассечение и короче, закрой рот. Что ты сидишь с открытым ртом? Забирай свои документы, придешь после того как сдашь все анализы.
Беременность протекала нормально. Лиля много спала, читала, гуляла. Муж со свекровью, надо отдать им должное, создали для нее тепличные условия.
Роды начались немного раньше предполагаемого срока, в декабре. Ночью Лиля, чувствуя себя плохо, стала будить Вадима. Но он спал мертвецким сном, так как вечером, отмечал чей – то день рождения. Наконец, растолкав его, она поделилась своими опасениями.
– Кажется, начинаются роды, Вадим, вызови скорую помощь.
– Что ты чувствуешь?
– Ничего, просто плохо и тревожно.
– Это так и должно быть, – сказал он сонным голосом и опять уснул.
Лиля легла рядом, глядя через окно на ночное небо. Облачности не было, и прямо над окном висела полная Луна, от нее мягкий синий свет, широким пучком падал прямо на Лилю. Она почувствовала, как этот свет проникает сквозь кожу и пронизывает ее насквозь. Резко заныл живот, но она не могла пошевелиться, как завороженная, глядя на Луну. Боль все нарастала, Лиля вцепилась в руку Вадима, и по мере нарастания боли все сильнее ее сжимала. Муж подскочил в кровати и, увидев перекошенное лицо жены, все понял, бросившись к телефону.
О проекте
О подписке