Дверь в комнату была открыта. На кровати лежало приготовленное платье, большое зеркало было снято со стены и выставлено в центр, видимо, для заплетания волос. Тётя сделала всё, чтобы племянница выглядела прилично в глазах Ольены Кудриц, а Эльда умудрилась испортить всё ещё до обеда.

– Наконец-то, вот и вы, чарита! – Пестья вскочила навстречу Эльде. – Ваша тётя будет недовольна.

– Можно не волноваться, она уже недовольна, – вздохнув, ответила девочка. – Давно ты меня ждёшь?

– О да, чарита. Чара Корини сказала, чтобы я пришла заранее, чтобы расчесать ваши волосы и помочь одеться. Теперь у нас совсем не осталось времени.

– А как ты думаешь, что больше рассердит мою тётю: если я сильно опоздаю на обед или если спущусь к ним без плетения?

Пестья ахнула:

– Без плетения вам нельзя, чарита. Вас примут за получару!

– Уже приняли, так что хуже не будет, – кивнула Эльда и приняла решение: – Я переоденусь, но волосы придётся оставить как есть.

– Как есть нельзя, чарита, – снова горячо возразила Пестья. – Хотя бы одну косу я должна заплести, иначе чара Корини меня накажет.

– Ну, если только одну, – согласилась Эльда. Обычно она одевалась и причёсывалась сама, но ради важной гостьи Корини прислала ей в помощь Пестью. И хорошо сделала, потому что платье было новое и Эльда бы сто лет разбиралась в модных застёжках. Получара же справилась с одеждой быстро и ловко и начала расчёсывать девочке волосы, но та тут же вскрикнула от боли.

– Чарита, у вас тут колтуны, – жалобно проговорила Пестья. – Они не расчёсываются.

– И откуда они только берутся? – пробормотала Эльда. Это оставалось для неё такой же загадкой, как и внезапные головные боли в классной. – Брось их, Пестья, пойду так.

«В конце концов, на что мне сдалась эта чара Ольена?»

– Нет-нет. Дайте мне одну минуту.

Девушка достала из огромного кармана передника полосатую ленту и попыталась собрать волосы Эльды так, чтобы создать хотя бы видимость плетения. Коса, конечно, не получилась, но причёска стала смотреться вполне прилично.

Для получары, конечно.

Тётя Корини постоянно внушала своим ученицам, что носить плетение – это обязанность чариты, о которой необходимо помнить и днём и ночью. Волосы можно расплести только для того, чтобы вымыть, расчесать и снова заплести! И никаких исключений. Для Эльды это было настоящим мучением: плетение состояло из множества тонких косичек. Чем больше в плетении косичек, тем лучше, но девочка ненавидела всю эту процедуру. С огромным трудом, слезами и ссорами с тётей, она отвоевала для себя право ходить без плетения, о чём Шани могла только мечтать. Из чистого упрямства Эльда не заплетала даже одну косу, хотя с этой задачей могла бы справиться. Но сегодня тётя специально предупредила её о плетении за завтраком, видимо, ей было очень важно произвести хорошее впечатление на Ольену Кудриц.

– Большое спасибо, Пестья, – сказала Эльда, вскакивая с места. – Не знаю, что бы я без тебя делала!

– Не за что, чарита. Жаль, что вы опоздали. Мы могли бы всех удивить вашим внешним видом.

– Думаю, я уже произвела незабываемое впечатление на чару Ольену, – откликнулась девочка и неожиданно хихикнула.

Пестья тоже улыбнулась:

– Поторопитесь, чарита.

– Уже бегу! – ответила Эльда и направилась в обеденный зал. Новое длинное платье мешало идти быстро, а на лестнице девочка даже рискнула приподнять подол повыше, чтобы не упасть.

«Хуже уже не будет», – шептала она себе, входя в зал.

Но золотые искры в чароните тревожно мерцали, отзываясь на её волнение.

* * *

Как ни старалась Эльда успеть вовремя, в зал она вошла самая последняя. Вся семья, а также важная гостья уже сидели за столом. Дядя Патрос расспрашивал чару о новостях из Камнесада, и в кои-то веки при разговоре в глазах его светился неподдельный интерес, чего нельзя было сказать о самой Ольене. Она отвечала сдержанно, с любезной улыбкой, но без подробностей. А как раз подробности больше всего и любил дядя.

– Прошу прощения, – сказала Эльда, войдя в зал. Все тут же повернулись в её сторону. Тётя Корини внимательно оглядела её и, кажется, осталась довольна. В глазах Ольены читалось любопытство.

– А, чарита, – сказал дядя. – Ты выглядишь иначе.

– Садись, Эльда, – позвала её тётя, и девочка поспешила занять своё место. За столом она оказалась напротив чары Ольены и получила прекрасную возможность хорошенько рассмотреть гостью. Таких красивых женщин ей ещё не приходилось видеть. Темноволосая, черноглазая чара Ольена выглядела безупречно в тёмно-синем с разрезами платье, цвет которого резко контрастировал с её белоснежной кожей. Плетение было выполнено из тонких блестящих косичек, а на голове у Ольены посверкивал металлический обруч, почти такой же, как у тёти Корини. Такой обруч с закреплённым в нём чаронитом носили многие чары, кому приходилось часто пользоваться силой. Считалось, что именно на лбу камень обладает наибольшей силой, а носительнице легче им управлять. Эльда увидела, что чаронит Ольены – чёрный прозрачный камень, в котором мерцали две красные искры. Он, словно магнит, притягивал взгляды обеих девочек. Гостья тоже заметила это и улыбнулась Шани тонкими губами:

– Ты хочешь что-то спросить, девочка?

– Простите, чара. Я просто никогда не видела чёрного камня.

– Это неудивительно, – рассмеялась Ольена. – Ваша мать держит вас здесь, словно в тюрьме. Не удивлюсь, если узнаю, что вы вовсе никуда не выезжали из Червон-Камня.

– Я один раз ездила в столицу, чара Ольена, – возразила Шани.

– Вот как, один раз? А ты, Эльда? – испытующий взгляд Ольены упёрся в девочку.

– Я никогда не выезжала из замка, – ответила та, опустив взгляд в тарелку.

– Так я и думала, – улыбнулась гостья и с удовольствием проглотила ложку супа. – Но это не беда. Осталось совсем немного времени до поступления в Высшую школу, так что скоро вашему заточению придёт конец. Камнесад – очень большой остров, в школе учится множество девочек вашего возраста, и скучать вам точно не придётся.

Тётя Корини хмуро перебила её:

– Не обнадёживай их напрасно, Ольена. В школу ещё нужно поступить.

– Да, конечно. Но желание – половина дела, так говорят мудрецы. Если девочки хотят…

Шани встрепенулась:

– Я просто мечтаю поступить в Высшую школу, чара Ольена.

– Очень хорошо, – покивала та. И снова обратила взгляд на Эльду: – А ты, дорогая?

Эльда не знала, что отвечать: правду или то, что хочет услышать её тётя.

– Я должна буду пройти испытания…

– Конечно, ты должна, – весело сказал дядя Патрос и обратился к гостье: – У девочки камень с тремя искрами, но это большой секрет.

– Я знаю, Патрос, я ведь тоже член Совета, позволь напомнить. – И Ольена снова занялась едой.

Шани недовольно поморщилась и тоже уткнулась в тарелку. В честь прибытия чары Ольены стол был накрыт торжественно: нарядная посуда, праздничные букеты, изобилие изысканных блюд. Девочкам налили ягодного сока, а чарам – тёмного сливового вина, которое появлялось за обедом только в исключительных случаях. Чара Ольена ела немного, но с удовольствием, а сливовое вино лишь пригубила и поставила бокал на место. Зато дядя Патрос с каждым выпитым бокалом становился всё веселее и говорил громче. Эльда радовалась этому, потому что он отвлекал и занимал разговорами гостью.

Наконец обед подошёл к концу, а дядя Патрос вдруг наклонился к Ольене и заговорщически предложил:

– А не желаете ли вы, чара Ольена, пригубить самого лучшего напитка из моего личного запаса – медовой настойки на лепестках соурозы?

– Неужели где-то ещё сохранились кусты соурозы?

– В том-то и дело, что нет, а вот настойка ещё кое-где хранится, поэтому этот напиток столь ценен теперь, – хохотнул Патрос, неуклюже поднимаясь из-за стола. – Вот почему ключи от погреба я всегда ношу при себе. Вы просто обязаны его попробовать!

Дядя, слегка покачиваясь, направился к двери.

– Патрос большой любитель редких напитков, – сказала тётя Корини, улыбнувшись подруге.

– Это сразу заметно, Корри. Ты пока расскажи мне об успехах девочек.

– Будет лучше спросить у них самих, – ответила Корини, и улыбка сбежала с её лица.

Чара Ольена обратила свой цепкий взгляд на Эльду, но первой ответила Шани.

– Мне очень нравится учиться, чара Ольена. Мама даёт нам уроки каждый день, а ещё я читаю интересные книги и тренируюсь с камнем.

«Небось заранее подготовилась», – подумала Эльда.

– И как твои успехи? – глава Чёрного ордена ободряюще улыбнулась Шани.

– Думаю, мне ещё многому предстоит научиться, и я буду счастлива, если поступлю в Высшую школу.

– А какой же орден ближе всего твоему сердцу? – задала очередной вопрос чара.

Шани неуверенно взглянула на мать, и Корини ответила вместо неё:

– Моя дочь ещё не определилась с орденом, к тому же всё будет зависеть от выбора чаронитов.

– Я буду рада видеть тебя в своём ордене, Шани.

Корини тонко и нервно засмеялась:

– Не думаю, Ольена, что Шани попадёт к чёрным. Не представляю её рядом с тобой.

– Хм… Это почему же? – насторожилась гостья. Лицо её посерьёзнело.

– Эмм… – Тётя поняла, что допустила ошибку. – Просто мне кажется, что душевные качества Шани не соответствуют требованиям Чёрного ордена.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – холодно ответила Ольена и переключилась на Эльду: – А ты, девочка, уже выбрала, что тебе интересно?

Эльда растерянно молчала. Она, конечно, знала, что все чары принадлежат разным орденам и что чарониты отличаются друг от друга по силе, но совершенно не разбиралась в тонкостях.

– Может, ты ещё не думала об этом? – помогла ей чара Ольена, задав следующий вопрос.

– Нет, не думала, – пробормотала Эльда, краснея.

– А с чаронитом ты тренируешься?

– По правде говоря, я его пока не очень… чувствую, – ещё тише ответила Эльда.

Ольена ненадолго замолчала.

– Ну а историю Островов ты хорошо изучила? – снова попробовала она. – Например, знаешь, как зовут ныне здравствующую чароведу Камнесада?

Корини с дочерью замерли на своих местах, а Эльда, напротив, заёрзала на своём стуле.

– Нет, чара Ольена, – прошептала она. Девочке хотелось выскочить из зала так же сильно, как утром из класса, потому что чара Ольена терзала её своими расспросами хуже головной боли.

Но молчание продолжалось недолго.

– А ты, Шани, знаешь ответ? – спросила гостья.

– Конечно. Ныне здравствующая чароведа Дамира Сантер управляет Камнесадом последние двадцать восемь лет и…

– Достаточно, – прервала её Ольена. – Умница. – Потом она повернулась к тёте Корини и произнесла: – Прошу меня извинить, если выскажусь резко, дорогая Корри. Но, как представитель приёмной комиссии Высшей школы Камнесада, я должна это сделать, иначе мой долг не будет выполнен до конца. Учитывая крайне короткий срок, оставшийся до прохождения испытаний в Высшую школу, одна из твоих девочек проявляет шокирующую небрежность в учёбе и полное равнодушие к своей будущей судьбе. Я уже не говорю о том, что впервые за свою жизнь вижу чариту, пренебрегающую плетением. Я говорю о твоей племяннице, Эльдее Грейн Сатерра! – Ольена говорила так, как будто самой Эльды в комнате не было, обращаясь только к тёте, а это было ещё обиднее. – Дело осложняется тем, что девочка носит призрачный камень с тремя искрами, и Совет Семи потребует объяснений, если она не вступит во Второй круг. Ты понимаешь это, Корри?

– Разумеется, понимаю! – По щекам тёти поползли красные пятна. Она опять сильно разнервничалась. – Но я ещё не встречала более упрямой чариты, чем моя племянница. Её невозможно ничему научить.

– Хорошо, что понимаешь, – кивнула Ольена. И обратилась к Эльде: – А ты, девочка, понимаешь, что, если ты сейчас не поступишь в Высшую школу, тебе всё равно придётся учиться? Только не высокому искусству познания сил и возможностей чаронита, а какой-нибудь грубой профессии получар?

Эльда молчала, но щёки её пылали. Шани сидела, словно статуя, не поднимая глаз от стола. То, что говорила чара Ольена, её как будто не касалось, но слушала сестра очень внимательно, впитывая каждое слово.

Чара Ольена слегка повысила голос:

– Понимаешь ли ты, что не оправдала доверия Совета, разрешившего тебе в самом раннем возрасте носить чаронит твоей матери?

– Хватит, Ольена, – прервала её Корини. Но глава Чёрного ордена не обратила на это внимания и продолжала:

– Понимаешь ли ты, что своим упрямством и недостойным поведением предаёшь память матери и отца?

– Довольно! – вскричала тётя Корини своим тонким девчачьим голосом.

Эльда вскочила с места, кровь стучала у неё в висках. Слова чары Ольены ранили её в самое сердце.

– Вы ничего не знаете обо мне! – крикнула она в лицо Ольене. – Вы не имеете права так говорить!

– Я знаю, что ты не поступишь в Высшую школу! – ответила та. – Этого довольно.

– Вы ничего не знаете!

– Прекрати, Эльда. Хватит, Ольена. – Тётя Корини поднялась со своего места, и голос её разнёсся по всему залу: – Давайте успокоимся.

Но Эльда не могла успокоиться. Её трясло от еле сдерживаемого гнева, по щекам текли горячие слёзы. Как смеет эта приезжая тётка так говорить о ней? Ведь она ничего не знает! Тётя Корини подошла к племяннице и положила руку на плечо, стараясь усадить на место, но Эльда вывернулась и бросилась бегом из зала. Тётка успела ухватить её за руку, но тут большая крыса прыгнула ей на ногу и вцепилась зубами в лодыжку. Корини закричала от неожиданности и боли и выпустила руку племянницы. Та, не оборачиваясь, быстро направилась к выходу. В дверях она едва не столкнулась с дядей, который нёс драгоценную настойку из лепестков соурозы и еле сумел увернуться. Сам-то он устоял на ногах, но вот бутылка с подноса соскользнула и со звоном разбилась о каменный пол, где образовалась полная осколков ароматная лужа.

Эльда подумала, что уж теперь-то точно ей остаётся только уйти в лес и там умереть.