– Можно. – Покорно согласился. – У тебя, кстати, деньги есть? – На красноречиво поджатые губы, незнакомец понимающе кивнул. – И у меня нет. В обратную сторону автобус не пойдёт – по расписанию он был последним. Так что единственно верным способом будет сменить походку от бедра на более подходящую. Ту, что с семимильными шагами.

– Но как же… Можно ведь… Муж заплатит! – Встрепенулась Марта, но тут же дотронулась до губ кончиками пальцев, демонстрируя неуверенность в словах. – Если он, конечно же, в пансионате. Мы были приглашены на ужин… – Захотела она пояснить, но, разглядев в спокойном прежде лице намёк на игривость, неожиданно смолкла.

– А даже если он и на месте… Как ты объяснишь ему тот факт, что провела этот вечер со мной?

– Какой вечер, ты о чём?! – Отмахнулась Марта от прикосновения и возмущённо засопела.

– А что? Считаешь, у него не возникнет подобный вопрос при виде меня? Как он, кстати, ревнив?

– Да откуда я знаю, ревнив он или нет?! – Вспылила было Марта, но быстро опомнилась. – В конце концов, я никогда прежде не попадала в такую нелепую ситуацию. – Скрестила она на груди руки, погружаясь в раздумья. – И, вообще, Юра, он интеллигентный, образованный человек, о каких подозрениях ты вообще говоришь?

– А я необразованный, наглый и беспринципный. И мне ничего не стоит прямо здесь задрать твою прелестную юбку и провести время с пользой для самого себя.

Глядя на то, как Марта попятилась, удерживая подол платья сжатыми кулачками, он добродушно улыбнулся и не пожелал что-то комментировать. Пошёл вперёд, отмечая боковым зрением, что и она сдвинулась с места.

– А даже если ты и поедешь в машине такси одна, то что? Серьёзно надеешься на то, будто он не спросит у таксиста, где тот тебя подобрал? Или прикажешь мне спрятаться за угол в момент, когда будешь садиться в авто? Хотя я бы тебе не советовал поступать так опрометчиво. Всё же садиться в машину к незнакомому мужику будучи настолько возбуждённой, не самая лучшая идея.

– Что ты такое говоришь? Он ведь на службе!

– Ну да. А каждая вторая одинокая девушка в городе является отдыхающей и шанс встретиться снова стремиться к нулю. Не говоря уже о том, что жертвы насилия обычно не спешат в милицию, чтобы написать заявление. По разным, заметь, причинам, но на первом месте остаётся страх огласки собственного унижения.

– Ты специально меня запугиваешь. – Нахмурилась Марта, глядя на мужчину с нескрываемой опаской.

– Ну конечно, а ты ни разу не заглядывала в статистику криминальных новостей. Курортные городки, смею заметить, по количеству преступлений всегда стоят на первом месте.

– А ты, как я понимаю, спешишь эту статистику пополнить.

– Да с чего ты взяла?! – Громко возмутился он, едва сдерживая смех.

– Ты подозрительно выглядишь. – Вдобавок к обидным словам Марта ещё и развела руками, выгораживая себя.

– Но заметь, помочь тебе вызвался только подозрительно выглядевший я, а все приличные в это же время приняли нейтральное решение не вмешиваться и благополучно отвернули свои носы к окошку.

– Наверно, у тебя были на это какие-то свои причины.

– Ну да. Проблем на задницу искал! – Резко кивнул он. – А кто ищет, тот, как говорится, найдёт! – Мужчина обтёр губы, сбивая с них азарт. – А ты ещё и замужем… – Странно потянул он, искоса поглядывая. – И когда только успела?.. Может, у вас ещё и медовый месяц?

– Скорее, его компенсация. А вообще, муж приехал по долгу службы, а я, как бы правильнее сказать… навязалась. Он не хотел меня брать.

– Да ладно! Импотент, что ли?

На то, как Марта задохнулась от возмущения, он внимания не обратил и лишь лениво отмахнулся.

– Тогда дурак. Таких женщин, как ты, нельзя оставлять одних надолго.

– Даже не спрашиваю, почему. А ещё ты сейчас так заманчиво рассуждаешь, что вскоре я успею усомниться в том, что Юра меня любит.

– На твоём месте я бы серьёзно об этом задумался уже сейчас. Сколько тебе?

– Девятнадцать.

– Горе луковое… – Неодобрительно качнул он головой. – Куда только родители смотрели…

– Папа сказал, что женщине не к лицу болтаться без статуса, что женщина должна быть или, как минимум, обручена, или замужем.

– Хотел бы я посмотреть на этого папу … – Незнакомец в задумчивости потёр подбородок с едва проклюнувшейся щетиной. – Хотя в какой-то степени он прав. На востоке девочек отдают замуж задолго до достижения ими совершеннолетия. Потому что с возрастом у свободных женщин появляются мозги, справиться с которыми под силу не каждому.

– А ты, конечно же, выберешь себе зрелую особу. – Язвительно потянула Марта, обидевшись на его слова.

– Я знаю только одно дело, которым можно заняться с тобой и тебе подобными и это, поверь, не женитьба. Озвучить?

– Не стоит. Я тебя поняла. И всё же ты ко мне несправедлив. Я личность, а не только милое дополнение к успешному мужчине.

– Ты красивая и от тебя больше ничего не требуется. Запомни этот факт и пользуйся им в любом удобном и неудобном случае.

– Считаешь, что я ничего из себя не представляю? – Вдруг воскликнула Марта и в два шага нагнала лениво бредущего мужчину. Она дёрнула его за руку, но выдернуть ладонь из кармана растянутых шорт так и не получилось.

– Я считаю, что женщина в принципе не должна об этом задумываться. – С ленцой проронил он. – Наслаждайся жизнью, получай удовольствие, радуй окружающих своим присутствием.

– А если я не хочу?!

– Тогда тебе не стоило слушать папу, выходить замуж и идти за своим мужчиной, скромно потупив взгляд.

– Ты говоришь очень обидные слова.

– Так, докажи, что я неправ. – Самодовольно усмехнулся мужчина и испытующе изогнул брови.

– Вот ещё! Кто ты такой?! – Марта надменно фыркнула и нетерпеливо отвела взгляд.

– Ну, это уже другой разговор. – Понимающе кивнул он и качнулся на пятках, явно проворачивая в голове сказанные слова.

И на этом замолчал. Молчала и Марта, а потом она вдруг резко дёрнулась, словно в предвкушении, в ожидании чего-то, и так замерла, словно со стороны наблюдая за тем, как мужская рука медленно и плавно поднялась, как к ней потянулась, как в собственническом захвате твёрдые пальцы удержали шею. Она стиснула зубы, когда его ладонь скользнула выше, и пальцы запутались в волосах. Выдержала прямой взгляд глаза в глаза в момент, как он выдернул шпильку, фиксирующую укладку, и расправил длинные волосы, подставляя их порывам всё усиливающегося ветра. И сказать наверняка, от чего по телу прошлась вполне ощутимая дрожь, Марта не могла, но с сожалением готова была признать, что ветер здесь вовсе ни при чём.

– Ты много себе позволяешь. – Осторожно высказалась она, как только почувствовала свободу.

Слишком явную свободу от его физически ощущаемого давления, а ведь мужчина уже давно только смотрел, любуясь на плоды творения своих рук. И не успела Марта замолчать, как задрожала вновь. Теперь от пристального взгляда, который, казалось, прожигает насквозь.

– Не смотри на меня так.

– Как? – Ухмыльнулся мужчина и подался вперёд, а выставленная ладошка не показалась серьёзным препятствием, которому следует поддаться. – Ты ведь личность. Самостоятельная. Цельная. Делаешь то, что хочешь. Следуешь за мечтой. – Принялся он шептать, искушая. И остановился только когда губы были в сантиметре от её губ. Манящих… Доверчиво приоткрытых.

– А разве в этом проявляется личность?

– А разве нет? Зачем иметь характер, если ты не можешь с его помощью распорядиться своей судьбой?

– И всё же измена остаётся для меня за гранью понимания. Я уважаю своего мужа и не стану…

– Уважаешь?! – Резко перебил мужчина. – Не любишь, я ведь правильно понял?

– Ты услышал то, что хотел услышать.

– А как тогда? Как ты вышла замуж? Дай угадаю, – он мстительно прищурился, – папа указал на правильного в его понимании человека, а ты, как умная девочка, последовала этому совету. И теперь живёшь, не зная бед и забот, и это в вашем понимании лучшая судьба. Правильно. Так и нужно. Плыть по течению, это ведь надёжнее всего. Так и из сил не выбьешься, и причёску не испортишь.

– А ты считаешь, что мне следовало пойти наперекор всем, в том числе и собственным представлениям о счастье, броситься в омут с головой, пойти за голодранцем-мужем на край света и уже оттуда наблюдать за тем, как припеваючи поживают те, с кем я провела детство, юность?

– А что плохого в голодранцах?

– А что в них хорошего? Сами жить не умеют и других сбивают с верного пути. Ну вот что, что привлекательного в твоей жизни? Куда хочу, туда лечу? В этом смысл, в этом суть? Ни от чего не зависеть и ни к чему не стремиться, а потом с высоты нажитого опыта тому же учить и своих детей? В этом вся прелесть?

– Вся прелесть в том, чтобы не зависеть от общественного мнения и не идти у него на поводу.

– Босяцкое представление о жизни! В том, чтобы придерживаться мнения большинства, нет ничего зазорного. Выйти замуж за человека своего круга – это нормально. Это естественно. У нас общие интересы, общие темы для разговоров и общие цели в жизни, а что у нас общего с тобой?

– Хотя бы эта ночь… – Пакостно ухмыльнулся незнакомец, осуждающе покачивая головой, и резко вскинул руку. Марта отшатнулась, а он с громким свистом двинулся в сторону дороги, останавливая попутку.

О чём-то быстро переговорив с водителем, мужчина махнул Марте рукой в зазывающем действии и приоткрыл заднюю дверь со стороны тротуара, но сесть не позволил. Огородил её барьером собственных рук и прижался к узкой спине своей грудью.

– И посмотрим, как ты запоёшь, когда это общество от тебя отвернётся. – На резко вскинутый взгляд он злорадно оскалил зубы. – Если отвернётся. – Шепнул на ухо, бессовестно прижимаясь к ней всем телом. – Ведь стоит оступиться всего раз… – Напряжённо втянул воздух, смешанный с тонким ароматом её духов. – И они втопчут тебя в грязь, прикрываясь всё теми же принципами.

Мужчина опустил руку, которой перекрывал вход в салон автомобиля, и помог устроиться на сидении, сам же сел рядом с водителем и даже изредка не поглядывал на Марту. А вот она наблюдала. И была уверена в том, что он этот её взгляд чувствует и пытается ему противостоять. Была… была в его словах истина, только вот признать это Марта не могла. Если только в тихом диалоге с самой собой…

Ехали они долго, какими-то витиеватыми путями. За это время Марта успела свыкнуться не только с присутствием этого грубоватого, хамоватого типа рядом с собой, но и усомниться в том, что в планах мужчины на вечер всё же входит пансионат «Чайка».

– А мы точно движемся в ту сторону? – Подала она голос, когда устала бороться с нарастающим внутренним сомнением. – Нам нужен пансионат «Чайка». – Пояснила на тот случай, если мужчины договаривались о каком-то другом месте, но на лице водителя не мелькнуло и тени сомнения.

– Если знаешь другую дорогу, можешь порулить. – Весело отозвался незнакомец и подмигнул водителю, а уже совсем скоро пожал руку, прощаясь, а обзору представился тот самый парк, который Марта увидеть так и не смогла.

– Идём сюда.

Мужчина махнул в сторону широкой парковой аллеи и рассмеялся над ответной нерешительностью.

– Ты просто чудо! Бояться меня после целого вечера, проведённого вместе…

Замечание Марта оставила без внимания, хотя мысленно согласилась и именно страх заставил усомниться в предложенном пути.

– Так короче? – Уточнила она строгим тоном, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в кромешной темноте, и даже не заметила, как мужчина оказался к ней слишком близко, а голос его стал слишком сладким.

– Так интереснее. – Довольно шепнул он ей на ухо и, не дожидаясь и малейших знаков согласия, с силой потянул Марту на себя, удаляясь вглубь дубовой рощи, теряясь в зарослях.

Они прошли совсем немного, а темнота успела полностью поглотить и только взгляд, отражающий лунный свет, напоминал о том, что Марта не одна. Серьёзный взгляд. Тяжёлый. Мужчина стоял напротив и удерживал её обеими ладонями за плечи. Слегка поглаживал, вроде как пытаясь согреть, но было в этих прикосновениях нечто большее. Намного большее. Не соблазнение, не разврат, а внушение собственной силы, чувства защищённости. Не такое, которое возникает наедине с мужем, ведь он обязан защитить, а здесь, как безусловный рефлекс: он мужчина и он защищает. Дыхание выравнивалось, уравновешивалось, поглаживания становились едва уловимыми, а, может, это вырабатывалось привыкание?..

– Так, почему ты вышла замуж?

Снова затронул он интересующую тему, будто почувствовав, что Марта готова к подобному разговору. В теле наметилось расслабление, необоснованный страх ушёл, а приятный трепет где-то глубоко внутри стал более явным, призывным. И мужчина совершенно не удивился тому, что она вздохнула, словно в попытке сдаться.

– Обо мне всегда кто-то заботился. Всегда. – Выделила она это слово особой интонацией и затаилась, чувствуя, что сейчас не столько незнакомцу, сколько самой себе пытается объяснить странный поступок, перечеркнувший и изменивший планы, задумки, целую жизнь. – Чуть больше года назад отец с особой настойчивостью стал вести разговоры о том, что он не вечен, что нужно думать о будущем. Так подводил к теме свадьбы и в итоге признался, что не готов пустить мою жизнь на самотёк, просто не позволит мне сделать этого, а, значит, нужно найти того, кому он мою жизнь сможет доверить без оглядки. Замуж по расчёту… это казалось несусветной дикостью, но появился Юра и всё как-то сложилось. Просто и понятно. Мы и прежде были знакомы. Пересекались несколько раз, но брошенные в порыве вежливости фразы едва ли говорили нам тогда об общем будущем, там не было намёков и на дружбу. Непересекающиеся параллели. Сейчас даже сложно сказать, что было главенствующим в момент принятия решения. Наверно, правильнее будет сказать, что Юра стал идеальным вариантом. Не просто среди остальных, а идеальным вариантом в принципе. Стабильность, уверенность, исходящая от него, выгодный фон… не что-то отдельное, а всё вкупе легло на чашу весов и сомнений не осталось. Я не люблю его! – Проговорила Марта уверенно и чётко. Чрезмерно уверенно и чрезмерно чётко. – Уже тогда это знала, но разве дело в любви, если мы вдвоём живём одной идеей?

– Или тебе только кажется, что одной…

– Ты намекаешь на мою наивность?

– Хотя бы.

– Всё не так плохо, как ты успел себе представить. Я получила жизнь, к которой привыкла, а Юра серьёзную протекцию от отца. Взаимовыгодное сотрудничество, взаимовыгодный брак.

– А через год-другой на свет появятся взаимовыгодные дети. – Выдал мужчина со вздохом и Марте было впору закусить губу от горечи, которая сквозила в правдивых словах.

– Многие так живут и я смогу. В этом нет ничего сверхъестественного, нет ничего постыдного. В семье в первую очередь должно быть уважение, принятие чужих ценностей, а остальное приложится. В конце концов, кто может вспомнить о любви через пять, десять лет брака? О каком счастье можно будет тогда говорить? Твои родители, например… Они были счастливы?

– Быть счастливым рядом с моим отцом невозможно в принципе, но мать его любила. Я, вообще, не представляю, что, если не любовь, могло удерживать её рядом столько лет.

– Он пьёт? – Прониклась откровениями Марта, а вот мужчина странно хмыкнул и подавился смешком.

– Что-то вроде того. Так, к чему ты завела эту шарманку?

– К тому, что измену считаю унижением для себя самой в первую очередь. Уничтожением личности.

– Много громких слов, красавица, в жизни всё гораздо проще. Желание двоих совпало, вот и всё.

– Желание не возникает ниоткуда.

– Хочешь сказать, что способна управлять чувствами?

– Я способна трезво оценивать причины и следствия.

– Так ведь дело же не в этом…

– Именно в этом. В понимании того, что одно простое «хочу» разрушает жизни, ломает судьбы.

– Может быть ты и права, но хочешь открою секрет?

Она кивнула, а мужчина задержал дыхание.

– Оно того стоит. – Жарко прошептал он и напряжённо выдохнул, заражая каким-то предвкушением, обещая неведомое.