– У нас ушло три дня, три чертовых дня, Гайхо, а результатов так и нет. С каждым пройденным часом мы упускаем шанс помочь моей дочери. А теперь скажи мне: как быть?
Помощник Виктора расцепил руки и, слегка задумавшись, почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной.
– А что, если… – неуверенно начал он.
Виктор прищурил глаза, приготовившись выслушать его идею.
– Что?
– Что, если мы отправим послание Вашему доверенному лицу, который правит в Империи Вирсэ'Диар. В Вашей Империи, господин.
Виктэйрион с надеждой взглянул на помощника.
– А получится? – голос мужчины дрогнул.
Гайхо уверенно кивнул:
– Чтобы переправить Вас, господин, у нас слишком мало магии, но чтобы передать послание, ее точно хватит.
– Тогда решено! Мы передадим ЕМУ послание и будем надеяться, что ОН не откажет и поможет моей дочери.
Мне абсолютно, ну вот вообще никак не хотелось открывать глаза и вставать с постели, но мой организм меня об этом как-то спросить забыл. Надо – значит, надо! Куда надо? Да по малой нужде, блин! Но вставать мне все равно не хотелось.
Эх, была – не была, но встать все же пришлось. Не, не так, я подпрыгнула со скоростью ракеты, чтобы устремиться в ту часть комнаты, где и находила та самая вожделенная дверь!
Окончив свои, эм… дела? я начала приводить себя в порядок. Кстати, помещение, отведенное для моих нужд, ничем не отличалось от земных удобств. Самая обыкновенная ванная комната, в которой так удобно разместился и унитаз. Да-да, самый обыкновенный унитаз! Хорошо, что тут не тухлое средневековье, где в обнимочку с горшком ты подтерся лопушком! Фу, блин! Ладно, забыли! Короче, к моему несказанному счастью, я смогла нормально помыться и (о чудо!) почистить зубы. Благо, что зубная щетка оказалась новенькой, запечатанной в упаковку. Интересно, а откуда тут такое чудо, как блага цивилизации? Я взглянула на упаковку, чтобы понять, кто производитель, но не поняла, на каком языке там все написано. Прикольно, они тут что, зубные щетки изготавливают? Офигеть! Хм, вот ведь. Хотя… а почему бы и нет? Ай, да по фиг! И чего мне всякая ерунда в голову лезет?
Я взглянула на себя в небольшое зеркало, висевшее на стене в ванной комнате, чтобы немного взлохматить волосы: не люблю расчесываться. И только в отражении заметила, только сейчас обратила внимание: на руках не было браслетов, в которые меня заковали по приказу Дакхара! Но как же так? Когда их успели с меня снять?! Не помню. Я потерла запястье, но… Вот ведь, черт! Они были на том же самом месте, просто я их не видела и, почему-то, совсем не ощущала их тяжести. Взглянула на шею, на которой должен был находиться ошейник, но и его там не оказалось, а пощупав, я убедилась, что и он находится на прежнем месте. Гадство!
Нахмурившись, я вышла из ванной в свою комнату, где меня уже ожидала Даара.
– Э-э, – я, запнувшись, остановилась, – здрасьте.
Соэра кивнула и мило улыбнулась мне:
– Как ты себя чувствуешь?
Я постояла, прислушиваясь к ощущениям своего организма, но ничего плохого не почувствовала, поэтому и ответила:
– Ну, нормально. А Вы?
Даара от удивления приподняла брови и как-то неуверенно ответила:
– Спасибо, неплохо.
Она присела на край моей кровати и похлопала рядом с собой, намекая на то, чтобы и я присела. Спорить я не стала, прошла и молча уселась рядом.
Сижу, смотрю на Даару – она на меня, я на нее – она на меня, я на нее…
– За что ты ненавидишь моего сына?
Этот вопрос прозвучал для меня совершенно неожиданно, я даже на миг забыла, как дышать. А Даара, сложив руки у себя на коленях, ждала моего ответа.
– Вы шутите, да? – нахмурилась я.
Даара отрицательно покачала головой.
– Но вы ведь знаете ответ.
Я совершенно не понимала, почему она меня об этом спросила.
– Ваш сын, Дакхар, – злость где-то внутри меня начала подниматься на поверхность, обнажая мое израненное сердце и подставляя его под новый удар. – Он монстр, который, простите меня, Даара, недостоин жить. Он заявился ко мне и к моим родителям домой без приглашения, против моей воли забрал в этот мир, выдернув из привычной мне жизни, и, что самое главное, он убил мою маму, он…
– Не убивал,– перебила меня Соэра. – Твоя мама жива. И она сейчас находится в нашем мире.
Совершенно ошарашенная этой новостью, я осипшим от волнения голосом тихо спросила:
– Что?
– Твоя мама не погибла, Ирина, она жива,– спокойно ответила женщина, глядя мне прямо в глаза.
– Откуда Вы знаете?
– Вчера, после того, как Дакхар посетил тебя, я решила с ним серьезно поговорить и выяснить, что же случилось. Так вот, Ирина, он мне поведал о том, что же все-таки произошло. Занимательная, скажу тебе, вышла у нас беседа.
Я молча смотрела на эту женщина, пытаясь понять то, что она желает до меня донести, меж тем Даара продолжила:
– Твой отец, как я поняла сына, не выполнил договор, который он заключил с Дакхаром. В чем заключается их договоренность, он мне не сообщил, увы, как я не пыталась у него это выведать. Так вот, нарушив его, твой отец тем самым вызвал гнев своего Оэра, и мой сын решил наказать Князя, – я в недоумении глянула на Даару, а она тут же пояснила: – Ирина, твой отец является Князем клана Снежных Демонов Империи Вирсэ'Диар, который является одним из сильнейших кланов нашего мира. Твоя мать – дочь и, соответственно, наследница Князя Водных Демонов в Империи Сии'эсс'Сар, который располагается в Южной части нашего мира, а ты, Ирина, их дочь. Твои родители, Виктэйрион и Элийрия – Демоны среднего порядка в Темном мире, в то время как Дакхар является высшим Демоном. Понимаешь? (Я ничего не ответила, потому что совсем ничего не могла понять.) А раз они являются Демонами, то и ты тоже, дитя. Неужели ты об этом не знала?
– Даара, что за вздор Вы несете? – возмущенно воскликнула я, вскакивая с постели.
– Успокойся и присядь, – попросила она меня, но я осталась стоять. – Я ведь просто рассказала о том, кем на самом деле являются твои родители, Ирина. Хм, Виктор и Елена, да, они даже земные имена выбрали так, чтобы они были созвучны настоящим.
Я же нахмурилась и напомнила:
– Что с моей мамой?
Соэра мягко улыбнулась:
– Когда твой отец нарушил договор, мой сын всего лишь принял решение наказать твоего отца. Создав весьма правдоподобную иллюзию, Дакхар заставил твоего отца поверить в то, что его возлюбленная погибла, чтобы он почувствовал боль от утраты. А на самом деле мой сын отправил твою маму туда, где ей самое место – домой. Твоя мама сейчас находится в своем родном клане, у своего отца, и, как я полагаю, ее ждет наказание за своеволие, которое она проявила, сбежав с твоим отцом в другой мир. Но наверняка я этого знать не могу. Может быть, Князь пощадит ее, – Даара глубоко вздохнула и продолжила свой рассказ: – Дакхар наказал твоего отца не только потерей любимой (как я могу предположить, Виктэйрион даже и не подозревает, что Элийрия жива), но и тем, что полностью заблокировал магию Темного мира, которая с самого рождения пребывала в нем, а это означает, что он не сможет попасть сюда, в наш мир.
Я слушала эту женщину не перебивая, стараясь переварить все услышанное.
– Так что, Ирина, самое страшное, что совершил мой сын, так это то, что он, не щадя твоих чувств, сделал слишком правдоподобную иллюзию, тем самым причинив сильную душевную боль, и забрал тебя в тот мир, к которому ты, по сути, и принадлежишь. Поэтому подумай, Ирина, стоит ли так уж сильно ненавидеть Дакхара?
Если честно, то ее слова повергли меня в глубочайший шок. Во-первых, то, что случилось у меня дома, было первоклассной иллюзией, в которую поверила не только я, но и мой отец! А это означает, что мама в самом деле жива, и есть шанс, что я ее еще когда-нибудь увижу! Моя душевная нескончаемая боль сменилась гнетущей тоской, но осознание того, что мама не умерла, принесло мне облегчение.
Даара спросила: "Стоит ли так уж сильно ненавидеть Дакхара?" Отвечаю: стоит! Еще как стоит! Потому что, во-первых, он все же убил одного человека на моих глазах. Пусть Олег и был очень неприятным типом, но убить его за то, что тот пытался быть храбрым, встав на защиту моей семьи, чести Дакхару не делает. Почему я решила, что Олег мертв? Да потому, что Даара мне уже один раз объяснила, что тот, в ком нет магии Темного мира, не сможет тут жить, он попросту умрет. Во-вторых, Оэр причинил душевные страдания не только мне, но и моим родителям, разлучив их, видимо, навсегда. И уже только одно это поднимает во мне до селе неизведанную ярость. И в-третьих, он сделал меня своей рабыней, а впоследствии желает сделать и своей постельной игрушкой. Ну что, разве мало у меня причин его ненавидеть?
– Извините меня, Даара, но то, что Ваш сын не убивал мою маму, а только перенес ее в этот гадский мир, не исключает того факта, что он совершил и другие ужасные вещи. Так что поверьте, мне есть за что его ненавидеть,– нахмурив брови и сложив руки на груди, ответила я ей, стоя посреди комнаты.
Соэра покачала головой:
– Ты его боишься?
Я несколько раз удивленно моргнула, пытаясь понять, что творится в голове этой женщины, если она задает мне такие странные вопросы.
– Вы шутите, Даара? Конечно, я его боюсь! Боюсь того, что он может со мной сделать! – чуть повысив голос, возмутилась я.
Даара же на это только хмыкнула:
– Он не сделает с тобой ничего такого, чего ты не смогла бы пережить, Ирина.
Я во все глаза уставилась на женщину, сидевшую на моей кровати, не веря в то, что она говорит.
– Вы вообще слышите себя? – мой голос слегка осип от такого потрясения. – Разве Вы не понимаете, что он желает принудить меня к физической близости с ним?
– Ну и что в этом плохого? Не понимаю. Он очень красивый мужчина, ты красивая женщина, вернее, еще девушка. В чем проблема? Остальные эсхи желают привлечь к себе его внимание, но ты, почему-то, отбрыкиваешься от Дакхара, как от прокаженного, при всем при этом еще и ненавидишь его.
От ее слов моя челюсть, в буквальном смысле этого слова, просто отвисла, а в глазах застыл непередаваемый шок. Она что, издевается, да?
– Даара, я ненавижу Вашего сына, я не желаю ложиться с ним в одну постель, тем более становиться его подстилкой! – моему возмущению не было предела.
И вот эту женщина я считала милой и доброй?! Ага, ни фига подобного! Она такая же, как и ее сынок: безжалостная и лицемерная. Не зря же они являются родственниками.
– А я, как раз-таки, не вижу в этом ничего предосудительного. Дакхар желает тебя и желает очень сильно, и, поверь, девочка, он своего добьется. Лучше смирись.
От ее последних слов мне стало так обидно, что захотелось волком выть, а в висках начала пульсировать острая боль. Поднеся пальцы к больному месту, я начала потихоньку массажировать их, чтобы хоть чуть-чуть унять эти жуткие болевые ощущения.
– Извините, Даара, но не могли бы Вы оставить меня одну? – довольно-таки недружелюбно попросила я, прикрыв глаза и продолжая массировать виски.
Женщина молча поднялась с моей постели и, больше не говоря ни слова, покинула комнату, оставив меня одну.
– Что же за напасть-то такая? Сперва Дакхар, теперь еще и Даара. Сговорились они, что ли? Вот ведь непруха! – произнесла я, усевшись на кровати. – Нужно что-то придумать. Мне и с Оэром было нелегко, а теперь к нему еще и Соэра присоединилась. Невероятное единодушие!
И я повалилась на постель, задумчиво глядя в потолок. "Нда, кирдык подкрался незаметно!"
Лежу, взгляд устремлен в потолок, а в голове, точно набатом звучит один вопрос: "Что делать?" Мне совсем не хотелось верить, что ситуация, в которой я оказалась по вине Дакхара, безвыходная. И все же я не имела ни малейшего представления, как из этого, пардон, дерьма выпутаться.
Оэр желает моего тела, он четко дал мне это понять. И сегодня тот самый день икс, когда я окажусь в его постели, если не придумаю, как избавиться от участи, уготованной им для меня. Если бы не этот ошейник, противостоять Дакхару было бы куда проще.
Я снова прикоснулась к ненавистному артефакту, который нацепил на меня Дакхар. Ненавижу. Обоих ненавижу! И Оэра, и ошейник.
На мгновение я прикрыла глаза и снова услышала тихий хлопок – в комнате появилась Тана. Приподняв голову с подушки, я взглянула на это существо, которое держало в руках, во всех четырех, черную тряпку. Присмотревшись, я поняла, что это что-то наподобие длинной туники.
Нахмурившись, Тана, как всегда холодно и грубо произнесла:
– Оэр велел тебе это надеть.
И протянула сию тряпицу мне.
Я села на постели и отрицательно покачала головой.
– Чем я тебе так не угодила? – спросила я, вглядываясь в ее лицо, на котором появилось удивление от заданного вопроса.
– Простите, что?
– Что я тебе такого сделала, что ты меня так невзлюбила?
Тана хлопнула своими большими глазами и ответила:
– Не понимаю, с чего Вы так решили.
И я тут же ей пояснила:
– Ты при виде меня все время хмуришься; обращаясь ко мне, говоришь отстраненно и холодно, даже грубо. Что я тебе сделала плохого?
Она молча уставилась на меня, явно обдумывая вопрос, который я ей задала, после чего тяжело вздохнула и, забравшись на самый край кровати, как-то грустно ответила:
– Мне приходится быть такой, – в моих газах отразилось недоумение, поэтому она тут же пояснила: – Я не хочу больше ни к кому привязываться, потому что в тот момент, когда приходится расставаться с девушкой, которую Оэр отдает другому демону, мне становится очень больно. Сердце щемит от вынужденной разлуки, потому что я понимаю, что больше никогда не увижу того, кто стал мне дорог. Знаешь, как много раз я привязывалась к эсхам Повелителя? И каждый раз мне приходилось с ними расставаться. Не хочу. Мне хватило душевной боли. Поэтому двести лет назад я и приняла такое решение: никогда ни к кому больше не привязываться, с каждой девушкой вести себя холодно и отстраненно, но, к сожалению, у меня не всегда получается придерживаться этого правила, – Тана посмотрела мне прямо в глаза. – Вот и к тебе, Ирина, я очень боюсь привязаться. Я ведь вижу, какая ты на самом деле, вижу то, чего ты, как я подозреваю, сама о себе еще не знаешь. В Темном мире большая редкость, когда у демона чистая и светлая душа. Раненная, да, но невинная и прекрасная. Я помимо своей воли тянусь к тебе, всегда стараюсь находиться рядом, не важно, в чем это заключается: принести еды, убраться тут или проверить твое самочувствие, пока ты, объятая внутренним пламенем, горела и бредила во сне, – ничего не могу с собой поделать. Вот и теперь я принесла тебе платье, хотя это мог сделать кто угодно из слуг, обитающих в этом дворце.
Я была поражена ее откровенностью: никак не ожидала, что Тана окажется такой… такой… теплой?.. доброй?.. даже не знаю, но мое первое впечатление о ней оказалось обманчиво.
– Скажи, пожалуйста, а что ты за существо такое? – робко поинтересовалась я.
– Я варла, – ответила она, но заметив непонимание в моем взгляде, пояснила: – Варлы – небольшой народец, следящий за порядком во дворцах, в которых живут по воле своих господ. Я являюсь старшей из всех варлов, обитающих именно в этом дворце. Мне приходится следить, чтобы он сиял чистотой, а пища всегда оставалась вкусной и свежей. Ох, нелегкое это дело, скажу я тебе,– усмехнулась Тана. – Мне вечно приходится шпынять того или иного варла, если тот бездельничает или же делает то, что может не понравиться Оэру.
Я при упоминании Дакхара тут же насупилась и скрестила руки на груди:
– Я фигею просто: все пытаются угодить этому гаду! Ненавижу его!
Тана, прищурившись, словно по-новому взглянула на меня.
– Знаешь, еще ни одна эсха не выразила своего недовольства Оэром, Ирина. Ты первая, – Варла повнимательнее присмотрелась ко мне, будто заглядывая в душу. – Да, я вижу, что ты можешь сделать то, на что другие никогда не решатся.
Для меня эта фраза прозвучала как-то загадочно, поэтому я спросила:
– Что ты имеешь в виду?
Тана лишь улыбнулась и ответила:
– Скоро сама все поймешь, – встав с моей постели, она протянула мне платье. – Ты должна переодеться. Оэр Дакхар скоро прибудет за тобой, чтобы отвести в свои покои. Да и платье, которое на тебе, нужно привести в порядок. А я, пока ты переодеваешься, принесу чай, который поможет тебе успокоиться перед встречей с Оэром.
И как только платье оказалось в моих руках, она сразу же исчезла, оставив меня одну.
Встав с постели, я быстренько сняла свое платье и надела то, что передал Дакхар. Легкая струящаяся ткань черного цвета приятно льнула к телу, спускаясь чуть ниже икр; воротничок-стоечка и довольно глубокое декольте подчеркивали мою высокую упругую грудь; по бокам до самых бедер тянулись разрезы, открывая светлую и нежную кожу моих ног при каждом шаге, а на талии – широкий пояс белого цвета. Простенько, но со вкусом.
Я села на пол, облокотившись спиной к кровати, и подтянула колени к груди, чтобы положить на них свою голову. Да, мне снова становилось страшно, ведь скоро придет Дакхар, чтобы увести в свои покои и сделать из меня свою постельную игрушку. А я так ничего и не придумала, чтобы предотвратить это или же хоть как-то отсрочить на несколько дней. Говорят, что безвыходных ситуаций не бывает, а это значит, что я в любом случае выкручусь, только… с каждой минутой моя вера в это таяла, как кусок масла на раскаленной сковороде. Хотелось плакать, но слез не было.
В комнате снова появилась Тана, держа в одной из рук кружку с чаем. Я решила попросить помощи у нее:
– Тана, милая, прошу, помоги мне, – голос дрожал от непролитых слез. – Я не хочу, чтобы Дакхар делал меня своей наложницей. Он знает, что я не возлягу с ним по своей воле, поэтому будет влиять через этот, черт бы его побрал, артефакт полного подчинения. Скажи, можно ли его как-то снять?
Варла замерла на месте, держа кружку.
– Придется разочаровать тебя, но, увы, его может снять только Оэр или его брат – Ратхар, который, к несчастью, погиб. У них была схожая магия, но, став Оэром, Дакхар стал сильнее, его магия возросла за счет того, что он прошел ритуал передачи силы и опыта от предка, который уже умер – от отца. Только через прямое наследие можно обрести силу предка для того, чтобы занять трон почившего Оэра, – Тана ненадолго задумалась. – Да, Ратхар смог бы тебе помочь снять ошейник, вернее, его магия помогла бы.
Варла прошла по комнате и поставила кружку на столик.
Я снова уткнулась лицом в колени, обнимая себя за обнаженные плечи. Грудь сдавило так, что стало тяжело дышать. "У меня паника," – подумала я. От осознания того, что ситуация безвыходная, захотелось выть, но я не проронила ни звука.
Тана продолжила свой рассказ, присаживаясь рядом со мной и слегка похлопывая по моей спине:
– Оэр и Ратхар были как две капли воды похожи друг на друга, но все же отличались. Думаю, ты заметила у Дакхара в волосах по бокам красные прядки? (Я, подняв голову с колен, согласно кивнула.) А у Ратхара они были фиолетового цвета. Характер тоже был немного схож. Но только немного: Ратхар любил шутить и проказничать, Дакхар же, наоборот, был сдержан и серьезен, а после смерти брата совсем очерствел, – Тана грустно вздохнула. – Он стал настоящим Оэром Темного мира: жестоким, грубым, властным и безжалостным, – Варла тряхнула головой, словно пытаясь отогнать от себя эти воспоминания. – Ладно, девочка, давай не будем о грустном, лучше выпей чай, который я принесла, он поможет тебе успокоиться.
Я, не говоря ни слова, взяла кружку со стола, но не успела сделать и пары глотков, как в комнату вошел тот, кого я так ненавидела – Дакхар. Варла сию же секунду исчезла, оставив нас с Оэром наедине.
– Встань,– властно приказал он.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке