Я ненадолго задумалась, пытаясь вспомнить, не обещала ли на сегодня что-нибудь кому-нибудь. Вроде бы нет. И провести день с Макианелем мне не сложно, только немного неловко. В общем…

– Почему бы и нет, – улыбнулась я. – С удовольствием!

Тот так искренне обрадовался, что я еще больше смутилась. Что же это такое происходит?

– Тогда я в свою очередь сделаю все, чтобы ты не скучала и вернулась домой в хорошем настроении.

Я рассмеялась.

– Макианэль, с тобой не скучно даже в темнице посидеть. Никогда не знаешь чего ожидать.

Он виновато развел руками, а я, взяв его под руку, потянула вперед, ибо уже основательно замерзла.

– Я все это говорил к тому, что раз уж я организовываю наш досуг, то тебе придется мириться с подарками и прочими приятностями, – сообщил он.

Я притормозила. И теперь вперед стал тянуть меня Макианэль.

– Давай-давай, – нахально заявил охотник. – Ты обещала посвятить этот день мне! Назад дороги нет.

Обещала. Сама виновата.

* * *

До башни мы добрели быстро. Вблизи она оказалась огромной и очень широкой у основания. Макианэль потянул за большое железное кольцо, приделанное к массивной деревянной двери, внутри заскрежетало, и дверь распахнулась. В небольшой комнатке за столом сидел невысокий пожилой мужчина, просматривая записи в широкой тетради.

– Куда держим путь? – безразлично спросил он, но подняв глаза, подскочил на ноги и поклонился. – Господин Макианэль, рад видеть вас.

– И я рад. Авлин, нам надо в таверну.

– Конечно, проходите, – забормотал мужчина, показывая рукой на лестницу.

Мы стали подниматься. Все выше, и выше, и выше. Пару раз навстречу спускались лиэли, все так же здороваясь с охотником и с любопытством рассматривая меня. Мимо проплыли несколько площадок с дверьми, но все они были не для нас. Возникло чувство, что мы почти среди облаков.

– Устала? – спросил Мак, идущий впереди.

– Немного, – призналась я.

– Еще чуть-чуть, – виновато улыбнулся.

– Поверю.

И правда, пройдя несколько этажей, мы все же остановились у двери с яркой вывеской «Поднебесье».

– Как правильно они назвали свое заведение, – засмеялась я.

– И не только… – загадочно улыбнулся мужчина, открывая дверь и пропуская меня вперед.

Нет, я попала не в поднебесье, а прямиком на небеса, потому что обстановка этой таверны напоминала именно их. Нежно голубые стены, огромные окна и множество белоснежных столиков, сделанных в форме облаков. Над каждым висит лампа в виде желтого шара, дарящего приятный свет, словно маленькое солнце. Человек в белом костюме проводил нас к свободному столику, прямо у окна, в которое я тут же заглянула.

Вот это высота! Верхушки деревьев остались далеко внизу, глаз радуют вершины гор и бескрайние просторы между ними.

Я присела за стол, который оказался очень даже удобным, ибо в месте, где сидит человек он достаточно-таки прямой. Макианэль наблюдал за мной с легкой улыбкой на губах, откинувшись на спинку стула.

– В этой поднебесной белоснежной обстановке ты выглядишь как-то зловеще, – сообщила я ему, кинув взгляд на черную рубашку.

– Наверно, это недалеко от правды. В каком-то смысле я не такое уж и добро.

Я тихонько рассмеялась, не соглашаясь с ним совершенно.

– В таком случае я тоже. Болотный цвет платья этому способствует.

Как и часто это бывает, пообедали плотно. У мужчин какая-то жажда напихать в меня как можно больше еды, с чем я уже почти смирилась. В таверне мы просидели неприлично долго, болтая о всякой ерунде и рассказывая друг другу маленькие истории из жизни.

Макианэль рассказал, что ночью эта таверна выглядит совершенно по-другому. На черном потолке мерцают звезды, а над столиками, на которые ставят маленькую свечу в форме голубой звезды, вместо солнца, появляется месяц. И возникает чувство, что ты- часть ночного неба. Наверно, это очень романтично, и как мечтательной особе мне захотелось здесь побывать и ночью, но об этом я, конечно, не сказала.

Перед тем как покинуть «Поднебесье», Макианэль оставил меня ненадолго одну, а вернулся с нежной легкой шерстяной шалью темно-серого цвета. Мне стало тепло только от взгляда на нее, ну, может быть, капельку от заботы охотника.

Мы вышли на лестницу, но я никак не могла ожидать, что придется не спускаться, а снова подниматься. Подъем был недолгим, а место, в которое мы попали, оказалось многолюдным и абсолютно открытым, словно под шляпкой большого гриба. Именно отсюда бежали в разные стороны изящные деревянные мостики. Но как оказалось, мы пришли вовсе не для того чтобы по ним прогуляться.

– Прокатимся до водопада? – спросил Макианэль, отчего-то стараясь не смотреть на меня.

Я плотнее закуталась в шаль, все-таки ветер здесь сильный, и осмотрелась в поисках водопада. Тот, конечно, нашелся, но не думала, что он окажется так далеко, за городом. Несмотря на расстояние, водопад выглядел внушительно, огромной фатой падая прямо из скалистой части высокой горы.

– Что значит «прокатимся»? – спросила я, снова посмотрев на Макианэля, теперь внимательно за мной наблюдающего.

– Показать? – лукаво спросил он.

– Конечно! – улыбнулась я.

Мы побрели по кругу, вдоль невысокого ограждения, прошли несколько убегающих вдаль мостиков и оказались около странного сооружения, похожего на огромные плетеные качели, висящие на мощных канатах. Перед нами просочилась пара лиэлей и запрыгнула в это странное сооружение, которое тут же пришло в движение. Они так быстро покатились вперед, что уже через несколько секунд превратились в небольшую точку. Я бросила взгляд вниз и засомневалась в своей смелости.

– А другого пути нет? – тихонько спросила, стоящего за спиной Макианэля.

– Есть, но мы до вечера не дойдем. Мне кажется, тебе понравится, – охотник меня аккуратно обогнул и встал рядом, хитро заглянув в глаза. – Самый большой водопад в нашей стране, Оливия.

Вот же искуситель! С одной стороны, посмотреть ужасно хочется, ведь не известно, когда я еще попаду к лиэлям, если вообще попаду. С другой стороны, спускаться с такой высоты да с огромной скоростью- страшно!

– А это не опасно? – поморщилась боязливо.

– Нет, – заверил, улыбнувшись, – магия…

Поколебавшись, я все же положительно кивнула, чем еще больше развеселила Макианэля.

– Как только шагнешь на «корри», хватайся руками за плетеную спинку, там есть специальная выемка для рук. И не бойся.

Я поморщилась и снова кивнула. Макианэль потянул за небольшой рычажок, и из ворот полукруглого помещения выехала эта самая «корри». Мы подошли поближе, и, больше не сомневаясь ни секунды, чтобы не выращивать в себе страх, я бодренько шагнула в «качели», сразу вцепившись руками в высокую спинку. Все тут же пришло в движение, но испугаться я не успела: Макианэль оказался рядом за спиной, одной рукой прижал к себе, второй так же схватился за плетеный поручень. Мы плавно заскользили вниз.

Прохладный ветер раздувал волосы и платье. Шаль, словно крылья, развевалась за нашими спинами, совсем перестав греть, но холода я не ощущала, даже не задумывалась о нем. Далеко внизу проплывали дома, парк, небольшие водоемы, отражающие красноватые лучи заходящего солнца. А мы, словно птицы, летели вперед. Меня переполнил сумасшедший восторг. Эйфория полета вскружила голову, сердце забилось, словно пташка в клетке, я будто впервые почувствовала свободу, растворилась в красоте мира, который окружает.

– Нравится? – тихонько раздалось над ухом.

Я запрокинула голову, посмотрев на охотника снизу:

– Это потрясающе! – восторженно прошептала ему, зная, что услышит, несмотря на сильный шум ветра.

Он довольно улыбнулся и, прикрыв глаза, легко поцеловал меня в лоб. Я изумленно продолжала смотреть на него снизу, забыв и про восторг и про красоту вокруг.

Сложно поверить в слова Семинэля, глядя в сияющее лицо охотника. Если это не проявление глубоких чувств, тогда что? Игра, как говорит маг? Что же, в таком случае передо мной потрясающий актер, потому что я верю, что все, что он сейчас делает, доставляет ему огромное удовольствие. Он смотрит на мир под ногами с таким обожанием, будто каждый домик- его родное творение. А я… не знаю для чего ему я, но мне хорошо, как никогда, а в душе стало слишком светло и тепло, чтобы позволять себе думать о плохом. Удивительно, мне хорошо, только от того, что хорошо кому-то рядом.

Я опустила голову и снова погрузилась в полет. Ветер выдул все мысли, и я лишь наслаждалась, пока неожиданно перед нами не возникла небольшая ровная площадка среди соснового леса. От нее бежало несколько нешироких дорог. «Корри» медленно остановилась. Макианэль спрыгнул и протянул мне руку, ею я с удовольствием воспользовалась, потому что ноги стали ватными.

Видимо, почувствовав легкость, качели поехали дальше, на вершину одной из высоких башен. Я радостно посмотрела им вслед и, обернувшись, снова поблагодарила Макианэля за это необычное путешествие.

– Ты совсем замерзла, – улыбнувшись, он подошел ближе, поправил взъерошенные волосы, закутал меня в шаль и закрыл уши своими теплыми ладонями. Стало тепло и, как не смешно, уютно. – Оливия, могу я задать тебе вопрос?

– Удивительно, что ты об этом спрашиваешь. Обычно вопросы ты задаешь, какие хочешь и когда хочешь, – засмеялась я.

– И все же, – серьезно сказал он.

– Конечно, можешь, – сморщила я носик.

Он немного помолчал, опустил руки, от чего мои уши снова начали мерзнуть, и тихо сказал, посмотрев поверх моей головы:

– Идем, «корри» летит, нужно освободить площадку, – после чего, взяв за руку, потянул на дорожку, уходящую в лес.

Солнце еще не скрылось за горой, но лучи давно перестали освещать эту часть города. Сосновый лес, раскинутый по обе стороны от дороги, казался очень красочным и светлым. Разноцветный мох, застилающий землю и покрывающий огромные изредка встречающиеся валуны, цветущий сереневато-розовым вереск, неизвестные мне кустарники с ярко-фиолетовыми, а иногда и бордовыми, ягодами. Я будто в сказку попала, и глаз не могла отвести от этой красоты. В носу водили хоровод приятные запахи волшебного леса, и если поначалу я могла их различать, то чем больше проходило времени, тем труднее становилось это делать.

Макианэль будто и забыл, что хотел меня о чем-то спросить. Он тоже вглядывался в чащу деревьев, высматривал что-то на земле, среди разноцветного мха, был молчалив и задумчив.

– Так о чем ты хотел спросить? – поинтересовалась я, когда флора леса была слегка изучена и перестала завораживать. Мы медленно шли по сужающейся дороге к основанию высокой горы.

Макианэль посмотрел вдаль, чуть сощурив глаза:

– Мы почти пришли. Там и спрошу.

«Там» это, по всей видимости, место у водопада, потому что сквозь звонкое пение птиц стал слышен шорох воды.

Лес начал редеть, воздух стал холодным и влажным, а впереди, слева, уже виднелась огромная белоснежная фата горной реки. Вода падала, словно в круглую чашу, ударялась о ее каменистое дно, разбрызгивалась и бурным потоком текла дальше. Мы остановились неподалеку, на маленькой площадке заставленной скамейками, между лесом и поросшей мхом скалой. Здесь было ветрено. Влажная пыль тонким слоем легла на лицо, и стало определенно ясно, что долго мы тут пробыть не сможем, иначе вымокнем насквозь.

– Как странно, – сказала я, плотнее кутаясь в шаль, рассматривая дыру, из которого вытекала река. – Такое чувство, будто кто-то сжалился над плененной скалою водой и сделал отверстие, чтобы она смогла течь дальше.

– Может быть, так и есть, – задумчиво ответил охотник и, бегло меня осмотрев, соединил пальцы рук. Нас окутала прозрачная сфера, стало сухо и тихо.

– Здорово! – оценила я, тут же подумав о том, что мне еще до такого колдовства учиться и учиться.

– Рад, что тебе угодил, – улыбнулся Макианэль. – Главное, чтобы ты снова не заболела. Не хочется связываться с суровым Семинэлем.

Мои брови взлетели вверх:

– Суровым?

– Конечно. Когда дело касается тебя, он очень гневается. Ты не заметила?

В шутливом тоне, промелькнуло раздражение, что несколько озадачило.

Я пожала плечами. Конечно, мною все замечено, но не хочется это обсуждать.

– И поэтому у меня возник вопрос, – добавил Мак.

– Тот самый? – обрадовалась я.

– Да.

Уголки его губ немного приподнялись, и это подобие улыбки вышло невеселым. А потом он вообще стал очень серьезным, и я начала сомневаться, что захочу ответить на этот вопрос.

– Насколько крепко вы дружны с Семинэлем?

Я растерялась и, чтобы скрыть смятение, отвела взгляд и повернулась к нему спиной, снова посмотрев на водопад.

– Не понимаю твоего вопроса, – призналась, – о чем конкретно ты хочешь узнать?

– О том, близки ли вы, – еле слышно ответил он.

– Зачем… – мой голос дрогнул, но совладав с собой, все же спросила:– Зачем тебе это?

Макианэль подошел поближе, я не видела, но чувствовала тепло его тела, и стало неловко от этой близости, хотя признаюсь, очень приятно.

– Иногда, – раздалось у моего уха, – мне неудержимо хочется тебя поцеловать. Но если ты всей душой принадлежишь ему, я не имею права даже думать об этом. Помоги мне понять…

Мне стало страшно. Что принесет признание, и к чему все это приведет? Я скоро уеду, а он останется здесь. Я даже не человек, почти что оборотень, а он- охотник на подобных мне. Он принадлежит этому миру, а я совершенно другому. Но имею ли я право за кого-то решать? Он же хочет получить искренний ответ. Умею ли я отвечать иначе?

Водоворот мыслей и противоречивых чувств уносил все дальше и дальше. Я основательно запуталась в себе.

И кстати, а он мое разрешение не хочет получить?!

– Я принадлежу себе, – аккуратно ответила. – А с Семинэлем мы друзья. И этой дружбой я очень дорожу.

Ненадолго воцарилась тишина.

– Да, это я уже слышал. А есть ли у меня шанс стать тебе другом?

Все же Макианэль умеет удивить. Я обернулась и недоуменно заглянула в его серьезные глаза.

– Конечно, – ответила, растерявшись. – Если ты сам этого хочешь, – смущенно улыбнулась.

– А есть ли у меня шанс стать для тебя кем-то большим, чем другом? – он смотрел на меня очень внимательно, чуть склонив голову на бок, будто стараясь увидеть то, что увидеть сложно.

Стук моего сердца отдавал в ушах, я знала, что щеки снова захватил румянец. Хотелось ответить «да», но слова Семинэля снова и снова всплывали в памяти, не давая идти на поводу собственных чувств. А если это все-таки игра, если все это лишь для того, чтобы отвлечь меня от мага? А если нет? Ведь я же сказала, что мы с Семинэлем только друзья, значит, его сестре не о чем волноваться. Но он мог и не поверить… А может же действовать в чужих интересах. Я ведь совершенно ничего не понимаю. Сколько мы знакомы? Всего несколько дней. А такое чувство, что вечность. Но, черти лесные, как же хочется ответить «да»!

Затянувшееся молчание давило на уши. Я не знала, что сказать, и Макианэль расценил по-своему:

– Прости, я не хотел тебя смутить. Мы можем забыть этот разговор. Дружба- тоже хлеб.

Нужно было бы хоть что-то ответить, а я будто дар речи потеряла, и глаз не могла отвести от его лица.

Макианэль чему-то усмехнулся, посмотрев на водопад. Казалось, что он ужасно напряжен. Плотно сжатые губы, появившаяся между бровями морщинка и устремленный вдаль взгляд его сильно преобразили, сделали старше. Немного постояв, он развернулся, снял сферу и пошел по дороге назад.

– Идем, – крикнул, не оборачиваясь. – Тебя, наверно, уже ищут.

Я смотрела ему вслед не в силах пошевелиться. Капли воды коснулись голых рук и волос, будто подталкивая вперед, прогоняя с пленившего меня места.

Макианэль притормозил и обернулся. Его потухший взгляд отрезвил, снял противное наваждение. Как я могла не увидеть этого сразу, не почувствовать? Как могла не поверить?

Я сорвалась с места и побежала к охотнику. Усилившийся ветер сорвал с меня шаль, но мне она была уже не нужна. Я влетела в распахнутые объятья, и прижалась крепко к мужчине, прошептав:

– Прости.

– Простить за что? – удивленно спросил он, прижимая меня к себе.

– За то, что не ответила сразу. Все так неожиданно и… страшно. Мне страшно.

Я запрокинула голову, заглянув в голубые глаза, которые снова ожили. Протянув руку, дотронулась до теплой щеки. Я сгорала, словно бабочка, прилетевшая на свет свечи, не зная, что она настоящая, не магическая. И этот пожар чувств не отталкивал, а притягивал магнитом, заставляя забыть обо всем на свете.

Он немного неуверенно, будто боясь напугать, наклонился и коснулся губ легким поцелуем. И я снова не смогла пошевелиться. Я не верила своим глазам, своим ощущениям. Показалось, что все это- плод моего разыгравшегося воображения. Ведь этого не может быть на самом деле! Ведь передо мной Макианэль- охотник, суровый и опасный. Или уже нет? Или не для меня?

Макианэль немного отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза, а у меня будто отняли воздух.

– Я сделал что-то не так? – спросил он тихо.

– Да, – согласилась я. – Ты зря остановился.

Его брови взлетели вверх, и уже через секунду над лесом загремел задорный смех, которому вторило эхо.

– Оливия, – смеясь, он прижал меня к себе и положил подбородок на макушку, а я зарылась носом в шелк черной рубахи. – Ты меня когда-нибудь с ума сведешь.

– Прости, – улыбаясь, прошептала я, вдыхая запах его тела. – Сама себе не рада.

Аккуратно взяв меня за подбородок и приподняв голову, он посмотрел на мои губы так, что я перестала дышать, а потом снова поцеловал, но на этот раз смелее. И я ответила со всей накопленной страстью и нежностью. Душа наполнилась теплом, былые страхи отступили. Весь мир со своими проблемами исчез. Остались только мы вдвоем. Тепло его тела, запах, сила рук, прижимающих к себе, шелк скользящих сквозь пальцы волос, вкус губ, – как я могла жить без этого так долго? Смогу ли жить без этого теперь? Я никогда еще не чувствовала себя такой желанной и никогда никого так не желала. И не было мешающих видений, мыслей о том, что поступаю неправильно. Я почувствовала его участившееся дыхание, когда на мгновение он отстранился, наслаждалась близостью и молила, чтобы все это длилось вечность. Мы целовались, не обращая внимания на моросящий дождь, следом пришедший ливень и грозу, на одежду пропитавшуюся холодной водой. Его губы скользнули по мокрой щеке, коснулись шеи и… замерли.

Макианэль резко отпрянул, осмотрелся и быстро заключил нас в сферу.

– Кажется, мы что-то пропустили, – улыбаясь, рассматривая небо, сказал он.

Я тихо рассмеялась и, сделав маленький шажок, крепко обняла его за талию. На мою спину легли теплые ладони, которые тут же скользнули по мокрому платью к волосам.

– Мы промокли насквозь, – заключил он.

– Не страшно. Высохнет, – отмахнулась я. Разве могут такие мелочи быть важнее происходящего с нами?

– Нужно идти, – прошептал он мне на ухо. – Я не хочу, чтобы ты заболела.

Я счастливо улыбалась, продолжая носом зарываться в его рубашку:

– Не заболею.

Но все же через пару минут охотник, взяв меня за руку, потянул назад, к водопаду, чтобы подобрать уроненную шаль. Макианэль ее высушил с помощью магии, хотя, конечно, скоро она станет такой же.

До площадки для «корри» шли молча, слушая шелест дождя. Когда впереди появился просвет, я, наконец-то, задумалась об обратной дороге.

– Как мы доберемся до дома? Все-таки для «корри» мы мокрые.

– Здесь неподалеку дом моего хорошего знакомого. Он одолжит нам карету, – уверенно ответил он, крепче сжав мою ладонь.

Карету? Я еще ни разу не ездила в карете. В нашей стране в них ездят только знатные особы. А мы, люди обычные, предпочитаем верховую езду, ну а в хозяйстве- телегу. Что же, всегда что-то бывает в первый раз.

Я, довольно улыбнувшись, кивнула, скорее себе, потому что Макианэль смотрел вперед.

Мы пересекли площадку для остановки «корри» и свернули на широкую дорогу, тоже идущую через светлый сосновый лес. Вскоре появились дома.