Цитаты из книг автора «Юлия Барановская»

– Поздно уже. Ты их вез не Артему. Мы вышли утром из отеля. – Куда ты поедешь? – спросила я. – Я пойду оплачивать твоих адвокатов, – ответил он. Мы разошлись в разные стороны. Вечером он забрал детей, и мы все вместе снова вернулись в отель, и так прожили два дня до его отъезда. Мы спали в одной кровати вместе с детьми. Если хотели побыть вдвоем, то уходили в ванную, как раньше. И естественно, мы договорились о мировом соглашении, которое больше было выгодно ему, чем мне. Там было все, что он хотел видеть. Мои подруги и сегодня считают, что он пошел на это видимое примирение и играл со мной в любовь намеренно.

Конечно, я поднялась в номер – я все еще любила его и очень соскучилась. Мы не спали вообще. Мы не могли расстаться. Мы не могли наговориться. Мы не могли остановиться. Это был бесконечный диалог. Бесконечный, непрекращающийся диалог рук, губ, тела… Он говорил, как ему плохо. Говорил, что живет не своей жизнью. Говорил, что живет не так, как он привык, не так, как ему нравится, что ему приходится делать огромное количество вещей, которые он не хочет, и как его все раздражает. В какой-то момент я увидела в его чемодане детские кроссовки. Мальчуковые. Я знала, что у его женщины ребенок старше на год, чем Артем. – Что это? – Ну, ты же понимаешь, кому эти кроссовки? – Я понимаю, что это то, чего я не хочу понимать. Мне стало плохо. Он стал плакать: – Отдай эти кроссовки Артему, Юль.

После начала суда Андрей очень быстро согласился перейти в «Зенит». Мы с ним все время, пока шел суд не разговаривали. Только наши адвокаты. Это было странно. С одной стороны, я была свободна, с другой – такое было впервые за десять лет моей жизни, и конечно, внутри меня образовалась пустота. Вы не представляете, что я тогда чувствовала. Никогда не подавайте в суд на людей, которых вы любите, никогда. Я каждый день сжирала себя от ненависти к тому, что я совершила, для меня это было преступление – я подала в суд на человека, который столько лет был моим мужем… К моменту нашей встречи я доела себя до такой степени, что мне было уже неважно, как он вел себя последний год, все забылось. Я занималась самоистязанием от чувства вины.

Довольно забавно когда мы познакомились, я абсолютно ничего не понимала в футболе. Да и потом была скорее наблюдателем, чем аналитиком. Кто, кому и какой сложности пас отдал, кто и что сделал – для меня потемки. Я рассказывала Андрею свои впечатления как зритель. Впрочем, сомневаюсь, что Андрею было интересно с кем-то обсуждать футбол, это должен был быть человек с таким же, как у него, нестандартным мышлением. Как же я тогда могла ему помогать? – спросите вы. Почему он всегда советовался со мной? Все просто. Я была статистом для его монологов. Она разговаривал, а я просто слушала, иногда задавала вопросы – так мы вместе находили решение. Но сейчас это продолжалось бесконечно уже много месяцев. Надо было хотя бы сменить обстановку, хоть чуть-чуть выдохнуть.

Естественно, стыдно. Был куплен билет, и я полетела в Москву встречать Андрея. Они прилетели. Их, действительно, привезли всей командой на прямой эфир. Заходят. И я понимаю, что мой муж не то что пьяный, а просто за всю историю наших отношений я его таким не видела. Естественно, у Андрея слегка борзое настроение. Ну, в принципе, наверное, заслуженно борзое, но в голове только одна мысль, как бы он чего не вытворил или не ляпнул. Я смотрела на Андрея ведьма-ведьмой. Потом многие, кто нас знает, смеялись, что я на него «так зыркала». Конечно, я была злая, потому что по-другому представляла эту встречу с Евро. Начнем с того, что я не видела его полтора месяца, и не планировала, что впервые за это время встречу его пьяным на телеке. Ни поцеловать, ни обнять. Ок, отсняли мы этот прямой эфир. Когда вывалились из студии, было очень поздно. Парни решили, что они пойдут куда-нибудь отмечать мужской компанией. Андрей, конечно, захотел с ними. Мне было обидно, что он не остался со мной, но возражать я не стала. Они жили этим коллективом полтора месяца вместе, у них сложились свои шутки, понятные только им, свои разговоры, свои традиции и свои привычки. Если честно, мне вообще не надо было ехать в Москву. Вся эта история с эфиром – телевизионная, для личной жизни, для нас, семей, была лишней. Я повторяюсь, но мы не виделись полтора месяца! Конечно, команде надо было получить свою долю славы, свое признание, и зря оттягивали внимание еще и на нас. Встреть мы ребят в Питере, все было бы куда душевнее. Я осталась в Москве, в гостинице. Андрей приехал с гулянки в шесть утра. Естественно, что мои вещи были уже собраны на самый первый самолет. Он вошел и сказал: «Давай не будем портить праздник». Конечно, я тут же, глядя на него, успокоилась.

Сдача анализов на допинг – для футболистов самое неприятное, что может быть, потому что за игру они теряют от трех до пяти килограммов. Воды в организме просто нет, и чтобы пописать в баночку, приходится ждать часами. Иной раз игрокам даже специально дают выпить пива, иначе можно всю ночь прокуковать. Андрей сидел и ждал, одновременно сходя с ума от счастья, и мы говорили по телефону, переживая это вместе.

Я очень хорошо помню наш разговор по телефону после жребия. – Масяня, это – ужас. – Кто тебе сказал, что это – ужас? Андрей, знаешь, когда я узнала, что вам достались голландцы, то порадовалась. Вы – первопроходцы на таком уровне на Евро. Вам никто не ставил никаких рамок. Сборная Испании едет, и вся страна ждет от нее кубка. Вы же очень вольны в своих действиях. Максимум, которого от вас ждали – выход из группы. Вы это сделали. Вы свободны. А теперь задай себе вопрос, как часто ты можешь ездить на чемпионат Европы и, вообще, как часто тебе выпадает шанс сыграть со сборной Голландии? Это может быть один раз в твоей жизни. Мне кажется, что это так круто, что вам выпал такой соперник – ведь такого куража, такого качества футбола, такого удовольствия от команды средней руки ты не получишь. Чемпионат Европы – это такой большой футбольный праздник, где собраны лучшие из лучших! И Голландия – это тебе не слабый соперник, который закроется у ворот, они же действительно играют. Андрей помолчал, подумал: – Ты абсолютно права!

«Зачем его тащить?» – спрашивали Гуса. Андрей это видел и слышал. Это гнет. Это большая психологическая нагрузка, которая категорически противопоказана творческим людям, готовым и так сожрать себя изнутри.

И как тот же подросток, он еще громко все это озвучивает. Так ведут себя дети. 99 % будут привлекать внимание родителей не хорошими поступками, а чем-то из ряда вон выходящим. Капризами. Агрессией.

рядом с ним. Он продолжил петь, при этом начал коситься, потом закрыл микрофон рукой и спросил: «А можно, я хотя бы песню допою?» «Допой», – ответил Андрей. Рома, нечего делать, допел. Мне казалось, что он очень обиделся. Да и меня потом все время эта история беспокоила. Забавно, но жизнь постоянно вращается по кругу. Спустя три-четыре года Гриша, мой близкий друг, праздновал юбилей своей жены Юли, моей подруги, в Монако. Андрей был на сборах, а я – с детьми там, и в завершении вечера выступал Рома. Когда все гости разошлись, я не выдержала и подошла к нему: «Рома, меня уже несколько лет мучает эта история. Я хочу искренне извиниться за наше поведение. Увидев тебя, он потащил меня на сцену. Я знаю, что мы нарушили твое личное пространство».