Второе – это одинокое пробуждение. Его характеризовало осознание того факта, что он один в постели, один в жизни, один в мире, и такое пробуждение иногда наполняло его сладким чувством свободы, а иногда – меланхолией, которую, наверное, можно назвать одиночеством, но которая была всего лишь взглядом на человеческую жизнь как она есть, то есть как на путешествие от пуповинной привязанности к смерти, окончательно отделяющей человека от всех и от всего. Взглядом, брошенным в секунду пробуждения, до того как все наши защитные механизмы и утешительные иллюзии займут свои места и