Цитаты из книги «Жажда»

Если бы она была чуточку менее жирной и жила чуточку ближе, может быть, у них что-нибудь и вышло бы.

В конце – это между тем, что тебя тяготит сегодня, и тем днем, когда нас уже ничего не будет тяготить, Харри.

Обычно все в конце налаживается,

Второе – это одинокое пробуждение. Его характеризовало осознание того факта, что он один в постели, один в жизни, один в мире, и такое пробуждение иногда наполняло его сладким чувством сво

Потом начинаются, как нам кажется, холодные объективные рассуждения, но в них мы сами, даже обладая новой информацией, ищем аргументы в пользу того, что́ сначала почувствовали.

Если он срывался, открывал бутылку и делал первый глоток, то решение сделать это принималось не в тот самый момент, как он полагал. Оно принималось намного раньше, после чего предстояло лишь найти повод. А повод всегда находился, и в какой-то момент времени бутылка оказывалась перед ним. И она ждала его. А он – ее. Все остальное – противоположные заряды, магнетизм, неизбежность физических законов.

Я люблю людей, – вздохнул Харри. – Я просто не люблю быть с ними вместе. Особенно когда их много в одном месте.

Будем надеяться. Знаешь что, Харри? Ты и я, мы похожи. Мы созданы для одиночества. Нас тянет к одиночеству. – Мы оба избавляемся от тех, кого любим, ты хочешь сказать? – А мы от них избавляемся? – Я не знаю. Знаю только, что, когда иду по тончайшему льду счастья, я до смерти боюсь, я так боюсь, что хочу, чтобы все закончилось и я оказался в воде.

остаемся одни. Мы плачем из сострадания к самим себе.

Конечно, черт возьми, мы их теряем, всех тех, за кого мы пытаемся держаться, сама судьба пренебрегает нами, делая нас маленькими и жалкими. И когда мы плачем о тех, кого теряем, мы плачем не из сострадания, потому что нам прекрасно известно, что они наконец избавились от боли. И все равно мы плачем.