Когда они уехали, меня охватило одновременно возбуждение и смятение из-за вдруг открывшейся передо мной перспективы. Возбуждение оттого, что я сжимал в своих руках руку госпожи Виллумсен, чувствуя, как ее острые ногти щекочут мне ладонь. И еще оттого, что она – дорогостоящая супруга Виллумсена, того самого, что всучил папе разбитый «кадиллак», а позже хвастался этим. Причиной же смятения был двигатель «сааба», где все, похоже, располагалось задом наперед.