Переговорив с консьержем, он провел ее к стеклянному лифту, который поднял их на обзорную площадку. Вечер был прохладным, Роман снял пиджак и накинул ей на плечи.

– Спасибо. – Быстрый взгляд из-под подведенных тушью ресниц наполнил его желанием, но она уже отвернулась, чтобы полюбоваться видом – четырьмя освещенными районами, где находились самые знаменитые достопримечательности Атланты.

– Мне просто ужасно хочется тебя поцеловать. Прямо сейчас.

Роман притянул ее к себе.

– Ну так сделай это.

Она повернулась к нему, и он почувствовал ее теплое дыхание. Это был нежный, сладкий поцелуй, вопреки бушующему в нем желанию.

Все, что он мог слышать, – это биение его собственного сердца. Когда она застонала, его язык скользнул между ее губ, сражаясь с ее языком. У нее был вкус шоколада и малины. Сексуальное желание Романа росло с каждой секундой.

Подняв голову, он прорычал:

– Проведи со мной ночь, Шантель!

Глава 3

Дыхание Шантель было прерывистым и частым. Никогда раньше она не испытывала такого желания. В старших классах она была безумно влюблена в кумира всех девчонок Макдоноу – Бобби Уинфилда, капитана баскетбольной команды. Красавчик Бобби был не только хорош собой, но и умен и общителен. Его поцелуи ей были приятны, но никогда не вызывали такого бурного потока эмоций.

Но лечь в постель после первого же прекрасного вечера? Разрыв с Бобби выбил ее из колеи, а ведь у нее были планы на будущее. Она должна была отправиться в колледж, чтобы научиться управлять семейной фермой, а потом они собирались пожениться и завести детей.

Все планы Шантель рухнули в один день. Как-то утром отец обнаружил, что его жена слишком долго не встает с постели. К тому времени, когда Шантель вернулась домой, ее мать уже увезли. Шантель чувствовала себя ужасно. Оставаться в Макдоноу стало невозможно. Бобби уезжать не хотел, и они расстались.

– Что-то не так? – спросил Роман.

Шантель нервно рассмеялась.

– Есть еще Джулиан.

– Между вами что-то было?

Она покачала головой.

– Тогда давай забудем о нем и сосредоточимся на нас. Что еще тебе мешает?

– Ты.

Он удивленно поднял брови:

– Я?

– Твоя репутация. А я… Я этим не занимаюсь. Я не провожу ночи с мужчинами, которых едва знаю.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Но ведь ты этого хочешь, верно? Если да, то так и скажи.

Она опустила глаза. Роман приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Несмотря на все сомнения, Шантель не хотелось упустить шанс провести с ним ночь. Не пора ли ей начать жить без сожалений?

Сделав глубокий вдох, она прошептала:

– Да, хочу.

Роман не стал терять время. Он подхватил ее на руки и понес к лифту. Дикий прилив страсти пронзил Шантель, когда он отпустил ее и, обхватив руками ее ягодицы, крепко прижал к себе.

Ощущение оказалось пугающе волнующим. Ее дыхание участилось. Он наклонил голову и поцеловал Шантель. Он знал, как использовать язык и губы, чтобы загипнотизировать ее в этом танце.

Когда раздался сигнал лифта, Роман взял ее за руку и повел по коридору. Перед номером с табличкой «Губернаторский люкс» они остановились.

Шантель вопросительно посмотрела на него.

– У моей семьи в этом отеле есть постоянная резиденция.

«Не сюда ли Локетты обычно приводят своих женщин?» – подумала она, но промолчала и вошла в номер.

Здесь ее ожидали тот же захватывающий вид на город и кровать королевских размеров.

Внезапно его руки оказались у нее на плечах, и она глубоко втянула в себя воздух, когда его губы прижались к ее затылку.

– Я уже говорил тебе, – прошептал он, поглаживая пальцами ее обнаженную кожу, – что ты очень красива?

– Раз или два, – отозвалась Шантель, глядя на свое отражение в окне, но не находя причин для его восторга.

– Мне нравится это платье, – сказал он, – но без него ты еще лучше.

Его руки нашли потайную молнию, и в следующее мгновение платье скользнуло на пол. Она повернулась и хотела поцеловать его, но увидела, что его глаза пожирают ее обнаженную грудь и крошечный кусочек кружева в нижней части бедер.

– Боже, ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь? – пробормотал Роман. – Весь вечер я пытался представить тебя, но реальность превзошла все мои мечты.

Его рука обхватила ее затылок, и губы прижались к губам, дыхание смешалось, языки снова начали свой танец. Издав торжествующий возглас, он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Ее спина выгнулась, когда он наклонился над ней, обхватил губами ее сосок и начал его сосать. Она застонала, и Роман переместился к другой груди.

– Я так сильно хочу тебя, – пробормотал он, и Шантель почувствовала его эрекцию.

Дрожь возбуждения пробежала по ее телу.

Его руки взялись за края ее трусиков. Он знал, чего она хочет.

Через мгновение его пальцы скользнули в ее нежные складки, задевая тугие бугорки нервных окончаний.

О да! Она бы могла себе это позволить. Хотя бы на одну ночь.

Роману нравилось видеть ее такой. Полностью подчиненной его власти.

«Не потому ли я чувствую такое острое желание обладать ею?» С того момента, как увидел ее сегодня, он не мог дождаться, когда почувствует под своим телом ее мягкие изгибы и погрузит себя в ее горячее лоно.

Его палец продолжал ласкать ее. Шантель прижималась бедрами к его рукам, давая понять, что хочет большего. Поэтому он начал поглаживать ее лоно, одновременно прижимая большой палец к ее набухшему клитору. С ее губ срывались рыдания, на лбу выступили капельки пота.

Он опустил голову и скользнул языком по ее коже в дразнящей ласке. Шантель попыталась отстраниться, но он не позволил ей.

– Слишком много? Скажи мне, что тебе нравится, Шантель, что тебе подходит.

Она покачала головой и приподнялась.

– Я… я не знаю. Обычно мне не нравится прелюдия.

Роман нахмурился:

– Тогда кто-то определенно делал ее неправильно. Позволь показать тебе, как это может быть приятно.

Он уложил ее снова на спину, развел бедра в стороны и провел губами по нежным складкам. Он использовал весь свой набор навыков, чтобы ласкать ее губами и языком, целуя и совершая круговые движения, пока она не выгнулась и, коротко вскрикнув, не распалась на части.

Роман передвинулся наверх и поцеловал ее в висок.

– Ну, как это было?

– Невероятно. Я понятия не имела, что так бывает. Но…

– Скажи мне, чего ты хочешь.

– Я хочу почувствовать тебя в себе.

Роману больше не нужны были слова. Он потянулся за своими брюками и достал из кармана презерватив. Опираясь на руки и стараясь не совершать резких движений, он осторожно вошел в нее. Сначала все было очень медленно, но потом они нашли общий ритм, и их движения ускорились. Ее тело приветствовало его тело, их губы соприкасались, руки сжимались, унося их все выше и выше. И когда дрожь пробежала по ее телу, это вызвало в нем такой мощный отклик, которого он еще никогда не испытывал.

Громко вскрикнув, Роман упал на нее, их тела были влажными, дыхание затрудненным. Потом он перекатился на бок и на мгновение отстранился, чтобы избавиться от презерватива.

Обычно после занятий любовью Роман принимал душ и уходил. Но сейчас он вернулся.

– Я думаю, мне пора домой, – сказала Шантель, но в ее тоне был вопрос.

– Ночь еще только началась. – Он притянул ее к себе и вскоре снова был внутри, наполняя ее, делая их одним целым.

Глава 4

Шантель проснулась от солнечного света, проникавшего сквозь занавески. Никогда раньше она не испытывала такого удовольствия, как этой ночью. Она протянула руку в поисках его источника, но ничего не нашла. Простыни были холодными.

Что за?..

Она резко села в постели.

– Роман?

Ее взгляд обежал комнату и задержался на стуле, где он оставил свою одежду. Одежды не было.

– Роман!

Откинув одеяло, Шантель спрыгнула с кровати и босиком бросилась в другую комнату.

Пусто.

«Так вот что это такое – любовь на одну ночь!» Шантель слышала об этом от подруг и поклялась никогда не попадать в такие истории.

До сих пор ей это удавалось. Но теперь ее обманули, заставив поверить, что эта ночь может означать нечто большее. То, как он держал ее в своих объятиях. Как занимался с ней любовью. Не один, не два, а целых три раза!

Шантель подумала о том, как бесстыдно позволила ему распоряжаться своим телом. Как позволила вольности, которые не допускала с другими. Но ей некого было винить, кроме самой себя. Она была захвачена моментом – очарованием ночи с красивым мужчиной, который знал, каких слов ждет от него женщина.

Шантель вернулась в спальню и села на кровать. Почти одиннадцать. По крайней мере, она успеет принять душ, перед тем как отправится в гараж за машиной. Слава богу, что она не воспользовалась услугами парковщика.

Ее взгляд упал на лежащую под часами записку. Чувствуя тошноту, она протянула руку.

«Шантель, я хочу, чтобы ты знала, как я был счастлив провести с тобой эту ночь.

Роман».

Это было не совсем то, чего ожидала Шантель, но смысл был ясен – благодарю за горячий секс, но мне пора двигать дальше. Пожалуй, было бы лучше, если бы он ушел вообще без всякой записки.

И все же она была благодарна ему за урок. Больше она не выставит себя напоказ только для того, чтобы получить пощечину.

– Привет, холостяк, – приветствовала его Джиана.

Общий воскресный ужин в фамильном поместье с десятью спальнями в Такседо-Парк был традицией в их семье. Большую часть дня Роман провел, пытаясь забыть события прошедшей ночи. Забыть женщину с карамельными глазами.

– Привет, Джиджи, – сказал он, целуя сестру в щеку. – А где все?

– Все уже здесь, мой мальчик.

Роман обернулся. Его отец, Джосайя Локетт, был высоким, крупным мужчиной с широкой грудью. В молодости он играл в Большой лиге, пока из-за травмы ему не пришлось сменить спортивную карьеру на карьеру предпринимателя. Тогда он и приобрел «Атланта Кугуарз».

– Привет, пап. Ну, что тут у вас?

– Расскажи лучше о себе. Слышал, на аукционе ты произвел настоящий фурор.

– Мои друзья только о тебе и говорят, – добавила его мать.

Анжелика Локетт была истинной южанкой в ярком платье с широкой юбкой и в модных туфлях-лодочках. Ее иссиня-черные волосы были зачесаны назад, полностью открывая красивое лицо с кожей цвета арахисового масла.

– Еще бы, – подхватила Джиана. – Пятьдесят тысяч долларов. Самая высокая ставка за вечер.

– Это впечатляет, – сказала Анжелика. – Но разве я не знала, что все Локетты дамские угодники?

– Кто тут говорит о дамских угодниках? – Джулиан подошел к матери и поцеловал ее в щеку. – Как поживает самая красивая мама в мире?

– О, прекрати! – Анжелика шутливо погрозила ему пальцем.

Джиана повернулась к нему, скрестив на груди руки.

– А где был ты вчера вечером? – спросила она. – У меня должно было быть два брата Локетт. – Она выставила вперед два пальца. – Два! Ксавье, по крайней мере, предупредил заранее, что не сможет прийти. Ты же просто не явился.

– Прости, сестренка, но мне кое-что помешало, – сказал Джулиан без малейшего признака раскаяния.

Джиана закатила глаза:

– Как всегда! Я могла бы собрать куда больше денег, если бы на тебя можно было положиться.

Пока они спорили, мысли Романа вернулись к Шантель. Он остался в отеле на всю ночь, и все же им не удалось выспаться, потому что они были слишком нетерпеливы, изучая друг друга.

Какое у нее было тело! Эти восхитительно мягкие изгибы, в которые ему так нравилось погружаться. Сначала она была робкой, но потом превратилась в настоящую вакханку. Всю ночь Шантель сгорала от страсти, и он совсем потерял голову. Только когда наступило утро, он спохватился. Шантель была из тех женщин, к которым нужно было относиться серьезно, а к этому он был не готов. По крайней мере, пока.

Поэтому он ушел. Он всегда избегал неловких посткоитальных разговоров. Пора было двигаться дальше. Проблема была только в том, что весь день эта женщина не выходила у него из головы.

– Все в порядке, сынок? – спросил отец. – Ты как будто за миллион миль отсюда.

Роман покачал головой:

– Все нормально. Немного озабочен, вот и все.

– Понимаю. Жеребьевка лиги состоится в начале марта, а драфт в апреле. Нам нужно обязательно заполучить Кертиса.

– Я в курсе. – Как директор по персоналу, он занимался всеми основными контрактами, зарплатой, а также подбором игроков.

– Мы должны избавиться от Дастина Пейна, чтобы получить право выбора во втором, а может, даже и в третьем раунде.

– Дастин хороший защитник, – возразил Роман.

– Он стареет и уже не справляется с мячом так, как раньше. Нужно найти ему замену.

Тут их мнения расходились. Дастин был хорошим игроком в течение многих лет. Он помог их команде выиграть два чемпионата. Разве могли они отвернуться от него только потому, что ему уже почти сорок?

Джосайя уловил его колебания.

– Откуда в тебе это потворничество? Нельзя быть таким мягким.

– Я не мягкий. Но буду делать то, что лучше для команды, – сказал Роман. – Я знаю, что ты генеральный директор, но я думал, что в этом году смогу занять этот пост. Или ты мне не доверяешь?

– О чем это вы тут толкуете? Опять о своем футболе? – спросила Анжелика, присоединяясь к ним.

– Больше нет. – Джосайя тут же смягчил свой тон.

– Хорошо, потому что я хочу поговорить о Ксавье.

– А что с ним такое? – спросил Джосайя.

– Я пыталась связаться с ним, но он как в воду канул.

– Ты же знаешь, с ним всегда так в это время, – вставил Джулиан из другого конца комнаты. – Он уходит дуться.

Для футбола сейчас наступило межсезонье, что означало, что их брат, как спортивный комментатор, мог отдыхать и расслабляться, пока не пришло время тренировочных сборов. Он не участвовал в комбайне и драфте, хотя иногда и высказывал мнение, какие кандидатуры следует рассмотреть. Возможно, стоило давать ему больше информации, чтобы отвлечь от самокопания и помочь смириться с судьбой. Три года назад, будучи квотербеком команды, он повредил колено, что положило конец его спортивной карьере.

– Все равно кто-то должен найти его, – сказала Анжелика.

– Я его отыщу, мама. – Роман, как старший, всегда брал на себя инициативу, если дело касалось его братьев или сестры.

Анжелика погладила его по щеке:

– Спасибо тебе, Роман.

Когда они сели за стол, мысли Романа снова вернулись к Шантель. «Интересно, злится ли она на меня за то, что я ушел не попрощавшись?»

Они оба связаны с Джулианом, а это значит, что однажды их пути снова пересекутся. И он боялся того дня, когда, столкнувшись с ней лицом к лицу, будет вынужден противостоять своему влечению.

– Итак, ты собираешься рассказать, как тебе это удалось? – В воскресный вечер к Шантель заглянула ее подруга с бутылкой мерло на буксире. – Соцсети просто взорвались из-за таинственной незнакомки, которая отхватила себе такого красавчика! Я имею в виду, где, черт возьми, ты взяла такие деньги?!

– Он сам дал мне чек.

Ванесса нахмурилась:

– Имеешь в виду, он сам на себя поставил?

Шантель кивнула:

– Он не хотел, чтобы на него ставили другие, поэтому попросил меня.

– Потому что ты ему понравилась?

– Не говори так, будто это невозможно.

– Извини. Я не это имела в виду. – Ванесса внимательно посмотрела на нее. – Ты как, в порядке? Что-то на тебя не похоже – быть такой вспыльчивой.

Шантель отвела взгляд и занялась бутылкой мерло.

– Я в порядке.

– Всякий раз, когда ты говоришь, что «в порядке», я знаю, что что-то не так. Рассказывай, что там у вас произошло?

Откупорив бутылку, Шантель разлила вино по бокалам.

– Если ты спрашиваешь, переспала ли я с ним, то ответ будет «да».

Ванесса поперхнулась, испачкав вином блузку.

– О боже!

Шантель бросилась на кухню за содовой и полотенцем. Ванесса поспешила за ней и, наклонившись над раковиной, начала промокать пятно полотенцем. Кое-как справившись с этой задачей, она снова взялась за Шантель.

– А теперь рассказывай, как ты оказалась с ним в постели.

Шантель вздохнула. Деваться было некуда.

– В общем, Джулиан попросил меня прийти на аукцион. Я купила новое платье и туфли, сделала макияж, чтобы повысить уверенность в себе… Возможно, поэтому Роман меня и не узнал.

– И?..

– Джулиан не пришел, и тогда Роман попросил сделать ставку на него, пообещав покрыть все расходы.

– Пятьдесят тысяч долларов?

– Ну, знаешь, там были еще три женщины, которые сражались со мной до последнего. Но я сделала смелый шаг и выиграла. Роман погасил чек и пригласил меня на танец. После танца мы отправились на ужин. А после ужина… – Шантель посмотрела на Ванессу. – Тебе же не нужно рассказывать все детали?

– Конечно нет. Но было ли это хорошо? – с лукавой улыбкой спросила Ванесса.

Шантель опустила голову. Легкая девичья болтовня, но многим ли она могла поделиться с подругой?

– Ну, смелее. Не оставляй меня в подвешенном состоянии.

Шантель подняла глаза:

– Лучше чем хорошо. Такого у меня никогда не было.

– Но почему тогда у тебя такой несчастный вид?