Глава 4

– Сиди смирно, – шепнул Стас в ухо.

Катя и без приказа пошевелиться не могла. Его руки крепко удерживают её запястья, спина прижимается к его груди, а ягодицы касаются паха.

Там твёрдо и горячо. Он дышит ей в затылок таким же обжигающим дыханием, только у Кати всё леденеет внутри.

Стас вдруг отпускает её, ведёт ладонью по внутренней стороне бедра, подбираясь к лобку.

– Ты моя жена.

От горячего шёпота, который болью бьёт в темя, Катя подскакивает на кровати.

Некоторое время в панике оглядывается. Нет. Это её квартира, и никакого Стаса тут нет.

В комнате полумрак. Придя домой после работы, она зашторила окна, чтобы спрятаться от яркого дневного света. Вздохнув, Катя взглянула на часы. Поспала не больше сорока минут. Голова была тяжёлой, но сон не шёл. Да лучше бы и не шёл, если мозг продолжит и дальше подкидывать ей такие сюжеты.

Она пыталась отдохнуть после суматошной ночи и жуткого утра, в самом начале которого получила поцелуй от Лютного. Губы словно кислотой облили, так их жгло.

Всё её тело кричало от усталости, но даже привычный матрац показался чересчур жестким и неровным, от лежания на котором каждая мышца еще сильнее разболелась.

Раньше Катя никогда никаких сведений о Стасе не искала. Как только аттестат получила, постаралась вычеркнуть его из памяти. Даже на выпускной не пошла, переехала в другой город к родственникам. Вначале, просыпаясь по утрам, вздрагивала, что придётся идти в школу, а там Лютный со своими мерзкими прихвостнями. Но со временем тревога сошла на нет.

В медколледже всё складывалось относительно спокойно, за исключением сессии: к учебе она относилась серьезно и всегда нервничала на экзаменах. Там у неё впервые завязались отношения с парнем. Хотя их общение трудно было назвать отношениями. Они не целовались и даже за ручку не ходили. Иногда обедали в кафе и вместе делали рефераты, потом парень нашёл куда более сговорчивую подружку из другой группы и они поженились до выпуска.

Катя совсем забыла своё прошлое в суете студенческих дней и общении с новыми друзьями. Но ничто не проходит так просто.

Она взяла ноутбук и на городском сайте открыла сводку происшествий. Там подробно описывалась авария, в которой погибла девушка. Звали её, кстати, действительно Катя, и она была рыжей и веснушчатой. Говорилось, что за рулём автомобиля находился Станислав Сергеевич Лютный и он не справился с управлением, на высокой скорости Volkswagen Phaeton врезался в бетонную стену. В результате ДТП девушка скончалась на месте до приезда скорой, а водитель пытался её вытащить, но из-за полученных травм вскоре отключился.

Они действительно поженились в этот день. Отпраздновали с друзьями и отправились в загородный дом, подаренный отцом жениха.

Как сообщалось в сводке, в крови Лютного не было обнаружено ни алкоголя, ни наркотических средств, что позволяло предположить наличие технических неисправностей в машине. Транспортное средство отправили на экспертизу.

Катя вздохнула, закрыв ноутбук. Значит, Стас всё же видел мертвое тело жены. Неужели он может так любить, что его мозг не хочет воспринимать эту информацию?

Катя отрицательно покачала головой. Лютный точно не умеет любить. Скорее всего, там другое. Когда он удерживал её на коленях, она ощущала только его похоть, не больше. И поэтому ей приснился такой сон.

Она отрыла крышку и продолжила чтение, но дальше о происшествии ничего не говорилось. Была информация о том, что Стас недавно окончил престижный вуз и благодаря связям отца перед ним открывались радужные перспективы на будущее, но он решил связать себя узами брака после головокружительного романа в течение полугода.

Катя нахмурилась. В течение полугода? У Лютного точно крышу снесло. Возможно, невеста была беременна? Хотя Стас не похож на того, кого можно затащить под венец внезапным залетом. И его влиятельный отец этого точно не допустил бы.

И тут до Кати дошло: Стасу она не просто внешне напоминает погибшую супругу, он считает её своей законной женой, а это грозит ей серьезными неприятностями.

При первом удобном случае он завалил её и поцеловал, запросто может потребовать исполнения супружеского долга, а она при сложившихся обстоятельствах даже пощёчины дать ему не сможет.

Катя вскочила на ноги и заметалась по комнате, как только об этом подумала. Но потом отмахнулась. Они же будут видеться только в стенах больницы, а это не отель с номером для счастливых молодоженов.

Но тревога не утихала.

Катя промаялась весь день, даже из дома не выходила, но вымотанная бессонными сутками ночь спала крепко, без сновидений, и проснулась от пиликанья телефона.

Прочитав пришедшее сообщение, она не сразу поняла, о чем в нем говорится. Ей выражали благодарность за сотрудничество, и она решила, что это очередная реклама банка и ей предлагают ещё один кредит. Так оно и было, но в следующей эсэмэске говорилось, что её ипотека полностью погашена.

Катя в кабинете начальства ночью так и не поняла, говорил ли отец Лютного серьезно или нет. Разговор был больше похож на шантаж, и в случае ее отказа рычаги давления у главного прокурора нашлись бы. Посадить бы вряд ли посадил – она нужна была ему на свободе и рядом с сыном, – но жизнь испортить ей мог и волчий билет помочь получить тоже. Поэтому она не рассчитывала на нечто подобное. И не хотела этого. Погашение кредита походило на сделку, в результате которой у неё появлялись обязательства. С другой стороны, её бы всё равно заставили, и, как сказала бы Вика: «Получи бонус за свои страдания».

Но этим не ограничилось. Телефон в руках зазвенел и на экране высветилось имя заведующего отделением.

– Когда ты придёшь? – спросил Коротков, не здороваясь.

Катя взглянула на часы, миновало уже девять утра. И приходить на работу в свой выходной она не собиралась, тем более слушать приказы так называемого мужа.

– У меня дела на сегодня, и я…

– Катя, я уточняю, потому что один проблемный пациент, ты в курсе, о ком я, не даёт жить нашему отделению и, насколько мне известно, именно ты у нас бригада неотложной помощи для него. К тому же его отец велел тебя поторопить.

Катя стиснула зубы. Вот они – обязанности. Взяла деньги – выполняй.

Ну, ладно. Тут главное – настроиться. Не позволять себя трогать, говорить односложно и только то, что просил Григорий Павлович: напоминать и вынуждать сравнивать.

Сейчас в отделении полно народу, так как наступил понедельник, Стас вряд ли что-то выкинет.

Собралась Катя быстро. Надела джинсы и свитер, волосы собрала в хвост и слегка подкрутила растрепанную челку. Никакой косметики и духов – никому нравиться она не собиралась. Да и к тому же так она выглядела почти каждый день, исключая корпоративы.

К своей внешности Катя относилась спокойно. Не считала себя красивой, но страшненькой тоже. Имелись недостатки: например, рыжий цвет волос, но и достоинства присутствовали: кожа без изъянов и веснушек, хотя на солнце быстро обгорала, и Катя тогда выглядела, как вареный рак. С фигурой так же: не высокая, но и не низкая, грудь одно название, зато тонкая талия и плавный изгиб бедер. В общем, не стандарт, до идеала далеко, но Катю устраивало, а что до парней… Они всегда обращали внимание на её волосы и медовые глаза. Так что есть чем привлечь.

До больницы она добиралась долго. Специально пропустила две маршрутки, потом пошла через парк, встретила бывшую пациентку и немного поболтала с ней на лавочке. И только поднимаясь в лифте, ощутила всю тяжесть и неприятность происходящего.

Их терапевтическое отделение находилось на седьмом этаже, выше только платная хирургия, так что пассажиры постепенно покинули кабинку и она осталась в ней одна. Двери медленно разъехались, и Катя чуть не вскрикнула, лицом к лицу столкнувшись со Стасом.

– А ты не торопилась, – с долей раздражения прокомментировал он.

Катя ничего сказать не успела, как он зашел внутрь, сгрёб её в объятия, протащил на весу и прижал к стенке, не разжимая рук. Её собственные лежали поверх, а ладони вцепились в широкие плечи.

Пульс участился, она чаще задышала.

Стас ударил по кнопкам, и лифт двинулся вниз.

– Тебе… нельзя уходить из больницы… – выдохнула Катя, не отрывая от Лютного глаз. – У тебя режим…

Он высокий, приходилось задирать голову.

Стас криво улыбнулся. Похоже, его ссадины ничем не обрабатывали, хотя, может, он и не дался.

– От больничной еды можно сдохнуть, – он лениво цокнул языком, будто вспоминая вкус щей из их пищеблока, – поэтому съездим, пообедаем в приличном месте.

– Но тебе нельзя…

– Кто такое сказал? – Стас изогнул брови. – Ваш главный разрешил мне делать все, что захочу.

Катя удивленно заморгала. Наверное, Лютный за прошедшие сутки всех так достал, что на него махнули рукой. Да и папа явно расстарался, чтобы сыну не перечили ни в чем.

Но это же получается, они выходят за пределы больницы?

Лифт остановился, створки с металлическим лязгом разъехались, и Стас потянул её за руку на выход.

Двигался он без каких-либо проблем. Не считая ран и мозгов, казался здоровым.

Кате с трудом удалось высвободить руку.

– Я никуда не пойду, – остановилась она, – и тебе советую немедленно вернуться в палату.

Стас улыбнулся, слегка сощурившись.

– Да ладно, кукла, не будь такой сварливой.

Как он её назвал? «Куклой»?

– Лютный, ты на лечении, – напомнила Катя возмущенно. – Помнишь, из-за чего ты здесь оказался?

Стас поморщился, нервно дёрнул головой, словно испытал боль.

– Перебрал, наверное, у Жеки на дне рождения, ни черта не помню, как и что произошло. Но, похоже, дело было дрянь, – он посмотрел на свои руки.

Только сейчас Катя заметила на них бинты, которые больше походили на боксёрские ленты.

– Поэтому вернись в палату… тебе нужно лежать…

Они были на улице, в больничном парке. Стас вновь смёл её в свои объятия.

– Кукла, я бы с удовольствием полежал в палате, но только если ты полежишь со мной.

– Я… – у Кати даже дыхание перехватило.

– Но я уже по твоим глазам вижу, что ты мне скажешь «нет», поэтому давай сейчас пообедаем вместе, хочу немного растопить твой лёд.

– Растопить что?

В этот момент звякнул телефон Стаса.

– Такси ждёт, – весело сообщил он и потащил её по дорожкам парка к воротам больницы.

Катя потерялась. Не поняла даже, как оказалась в машине, прижатая к дверце. Всё шло не так, как она рассчитывала и планировала.

И вот они уже с Лютным мчались по главному проспекту города, а он сжимал своей рукой её ладонь.

Катя понимала, что режим больницы и наказание для Стаса пустой звук. К тому же, что ему могли сделать?

Стас внезапно коснулся пальцами её лица, Катя отпрянула, и его рука зависла в сантиметре от её щеки.

– Ты что такая пугливая, кукла? Отец что-то рассказал тебе? Поэтому меня избегаешь?

Катя сглотнула, в тесном салоне отодвинуться больше чем на пару сантиметров друг от друга было невозможно.

– Он лишь просил заботиться о твоём здоровье, и я считаю, мы должны верну…

Стас взял её за подбородок, поворачивая лицо к себе.

– Ты врешь мне.

Катя дёрнулась, но не вышло, он лишь усилил хватку.

– Когда ты стала такой строптивой? – Стас нахмурился, и Катя застыла.

– Мне не нравятся твои действия.

– Тогда не доводи меня до края.

Почему-то Катя чувствовала себя загнанной в ловушку, а не любимой женщиной этого придурка.

Он отпустил ее подбородок, сжал руку в кулак и несильно ударил по пластиковой обшивке двери.

– Мой отец умеет быть жестким, – с чего-то предупредил Стас, – умеет выворачивать людей наизнанку, поэтому я напоминаю еще раз, что бы он ни сказал, не верь и не слушай его.

– А ты… – Катя осеклась, но вдруг само вырвалось, – ты тоже можешь быть таким же, унижать и топтать людей, это у вас семейное.

Стас вздохнул.

– Скажи, когда я с тобой так обращался?

Катя вновь отвернулась к окну. И правда, чего она? Он же в ней не её видит, и вообще, может, если бы понимал, кто перед ним, давно бы её лицо к соседнему креслу припечатал. Может, и радоваться стоит, что всё именно так.

– Давай вернёмся? – вновь попросила она.

Не хотелось оставаться с ним наедине.

– Не начинай, кукла, – страдальчески простонал Стас, – я хочу побыть только с тобой, и не трясись ты так, не съем… только покусаю.

Прозвучало обещание как угроза, заставляя Катю съёжиться.

Похоже, со Стасом ничего нельзя планировать.