Не могу оторваться от его губ, они ласкают меня так, как это не получалось ни у одного мужчины – ни до него, ни после.
Схожу с ума от его горячего языка, теряю голову от его поцелуев и готова отдаться ему прямо здесь – на ночном пляже, под звуки штормящего моря.
Я боюсь отпустить его, мне страшно, что сейчас – прямо в эту секунду все окажется миражем.
Опираюсь спиной на дверь джипа Стаса и сильнее притягиваю его к себе.
Дыхание сбивается в рваный ритм и я жадно вдыхаю тот опьяняющий запах, который исходит от мужчины.
– Ника, любимая, – нежно шепчет Стас и я схожу с ума от той легкой хрипотцы, которая появляется в его голосе, выдавая все его откровенные желания в эту секунду.
Я обвиваю руками его шею, но Стас неожиданно чуть отстраняется от меня, пристально смотрит и произносит.
– Моя. Навсегда.
– Да, – почти беззвучно отвечаю ему и мы сливаемся в глубоком и безудержном поцелуе.
Легким движением он поддевает футболку и уже готов снять ее с меня, но неожиданно до нас доносятся громкие звуки какой-то музыки.
Еще несколько секунд и мы тут будем не одни.
Разочарованно поправляю на себе футболку и ловлю взгляд Стаса, который улыбается какой-то своей мысли.
Все еще не верю в то, что нам обломали такое удовольствие и чувствую, что сейчас взорвусь от досады. Но Стас снова обретает привычно-невозмутимый вид и открывает дверь джипа, легонько подталкивая меня на переднее пассажирское сиденье.
Собирает плед и следом тоже садится в машину.
В эту минуту рядом с нами оказывается сразу два автомобиля с целой компанией отдыхающих, но мы уже собираемся уезжать.
Я прикрываю глаза, отчаянно желая мысленно сохранить ту волшебную картинку и те нереальные ощущения, что были еще пару минут назад.
Вздрагиваю от звука зажигания и спустя несколько секунд машина снова выезжает на дорогу, ведущую к шоссе.
Краем глаза гляжу на стрелку спидометра – она быстро уходит вправо и уже почти лежит, но у меня нет никакого страха, мне очень хорошо.
Я понимаю, что Стас теперь меня не отпустит и чувствую себя самой счастливой на свете.
По ночному полупустому шоссе джип мчится очень быстро и для меня в единую световую полосу сливаются неоновые огни кафе и вывесок, освещенные окна в домах и уличные фонари.
На приборной панели почти непрерывно на один из смартфонов приходят какие-то сообщения, но сейчас Стас на них не обращает внимание.
Наш черный «Ранглер» постепенно сбавляет скорость и мы подъезжаем к дому.
Сердце неожиданно щемит от нестерпимо-сладкого чувства ностальгии, когда я начинаю узнавать знакомые места и тот дом, в котором я жила почти два года.
Но в следующую секунду с меня мигом сдувает всю ту романтику, в которой я еще только что тонула.
Перед домом Стаса стоит … моя «Мультистрада».
Я безошибочно выхватываю очертания своего мотоцикла даже в неосвещенном подъезде к дому. Не могу поверить в то, что вижу собственными глазами. От неожиданности с шумом выдыхаю и только сейчас замечаю, как Стас неотрывно следит за моей реакцией.
А я и вправду вообще не могу ничего сказать – мой мозг отказывается признавать реальность происходящего.
Нажатием кнопки на брелке Стас открывает автоматические ворота, но перед самым въездом во двор его джип останавливается и я выскакиваю из него, подбегаю к своему мотоциклу и понимаю, что теперь я окончательно запуталась в происходящем.
– Стас, но как это … мой мотоцикл… , – я отчаянно пытаюсь подобрать слова, растерянно переводя взгляд со своего мотоцикла на своего мужчину.
Кладу на прохладный бензобак ладонь, дрожащую от волнения, а другой рукой зачем-то берусь за ручку газа.
Как будто пытаюсь убедиться в том, что мне это все не мерещится.
– Я же сказал, что утром ты его увидишь. Часа через три часа рассветет, так что считай – я почти сдержал обещание, – довольно улыбается Стас.
Ошеломленная увиденным, я решаю пока не озвучивать еще и вопросы по поводу мотоцикла.
Для всех моих вопросов у нас еще будет очень много времени.
И сейчас все они точно подождут до утра.
Внезапной, не до конца осознаваемой догадкой, в голове мелькает связь таинственного появления моего мотоцикла и тех сообщений, на которые отвечал Стас в поездке.
Но все же лучше отложить все разговоры до утра.
Он помогает мне вкатить мотоцикл с пустым баком во двор, следом загоняет свой джип.
Не говоря ни слова, он берет меня за руку и тянет в дом.
За эти пять лет я мысленно миллионы раз возвращалась в это место, надеялась и одновременно – не верила в то, что это когда-нибудь снова случится.
Я вполне научилась жить без любви и вот сейчас теряю голову от того, что непредсказуемым ураганом снова ворвалось в мою жизнь.
Сама не замечаю, как оказываюсь на руках у Стаса.
Мы не включаем свет, хотя в доме кроме нас явно никого нет.
Поцелуи становятся все глубже, его язык уверенно скользит у меня во рту и мое сознание почти полностью готово отключиться.
Стас отстегивает кобуру с пистолетом, укладывает меня на постель и я притягиваю его к себе.
Он срывает с меня футболку и незаметным движением пальцев расстегивает бюстгальтер.
Не могу оторваться от его губ, но он соскальзывает чуть ниже, к моей шее и постепенно спускается еще ниже.
Мое тело послушно откликается на ласки его сильных рук. Слух улавливает звук расстегивающейся молнии на моих джинсах и вот я уже в одних стрингах лежу перед ним.
От волнения, чувствую, как покрываюсь мурашками.
Он рывком стягивает с себя футболку и я хочу приподняться, чтоб обнять его, но он меня останавливает рукой.
– Хочу смотреть на тебя.
Его глаза светятся восхищением и он обдает меня таким обжигающим взглядом, что я готова на любое безумие, чтоб снова принадлежать только этому мужчине.
Сейчас спальню освещают только далекие отблески уличных фонарей, но даже такого полумрака мне достаточно, чтоб видеть, как горят глаза у моего мужчины.
С несколько секунд он продолжает смотреть на меня, а затем быстро избавляется от своих джинсов и мгновенно накрывает меня своим горячим телом.
Не разрывая поцелуя, продолжает ласкать меня и я чувствую, как он отодвигает в сторону трусики, нежно вторгаясь в меня двумя пальцами.
По моему телу юркой змейкой пробегает первая, острая судорога наслаждения, с губ срывается стон удовольствия.
– Уже такая мокренькая, – едва слышно шепчет мне на ухо Стас и я теряю голову от этого нежного и одновременно очень порочного шепота, обещающего невероятное наслаждение.
Его пальцы продолжают творить со мной нечто невероятное, но неожиданно он разрывает наши поцелуи, спускаясь все ниже и вскоре там я уже чувствую, как он ласкает меня языком.
Потерявшись в собственных чувствах, я пропускаю тот момент, как он с меня стягивает трусики, продолжая дарить мне нереальное ощущение блаженства.
Закрываю глаза и полностью растворяюсь в том наслаждении, которое мне дарит любимый мужчина.
Нестерпимо-сладкая волна удовольствия неуправляемым штормом обрушивается на меня и я больше не могу сдерживаться.
Дыхание рвется, стоны становятся все громче и, сминая пальцами простыни, я исступленно шепчу имя своего мужчины.
Своего любимого мужчины.
Пытаюсь отдышаться и притягиваю к себе Стаса, остро чувствуя мощный прилив счастья и благодарности. Даже в полумраке спальни я вижу, как от вожделения темнеют его глаза, как они блестят от ненасытной жажды обладания мной.
– Хочу еще, – шепотом признаюсь неожиданно для самой себя и Стас сминает меня в своих объятьях.
Снова его пальцы осторожно ласкают меня, проскальзывая внутрь и умело доводя до сумасшедшего удовольствия.
– Скажи, что любишь меня, – тихо и властно говорит Стас.
– Люблю тебя, – мгновенно откликаюсь я и в эту секунду чувствую, как он входит в меня, заполняя всю изнутри.
Мой стон наслаждения заглушается поцелуем, который мы оба не торопимся разрывать.
Чувствую, как мой мужчина движется во мне все быстрее, сильными толчками.
Мои руки блуждают по его коже, исследуя каждый мускул его сильного, накачанного тела.
Но с каждой секундой наслаждение становится все сильнее и я чувствую, что сейчас взорвусь нереально сильным оргазмом.
Стас чуть приподнимается на руках надо мной и глубокими, долгими рывками движется во мне.
Мы смотрим друг другу прямо в глаза и с моих губ срывается громкий выдох нереального блаженства. Меня заводит то, как Стас смотрит на меня чуть помутневшим, тяжелым взглядом.
В сумасшедшем оргазме мы тонем оба, наше удовольствие звучит громкими стонами, обжигающим и рваным дыханием, я чувствую как его горячий ствол пульсирует во мне и, кончая, Стас хрипло шепчет мое имя.
Немного уставшие, мы лежим в обнимку и пытаемся отдышаться от той дикой ненасытности, с которой набросились друг на друга.
Я утыкаюсь ему в плечо и тихонечко улыбаюсь, понимая, что Стас сейчас не может увидеть мое слишком довольное и счастливое лицо.
Мой любимый прижимает меня к себе и нежно целует в макушку, легонько растрепывая мои волосы.
Чувствую, как он вдыхает аромат моих волос и вспоминаю, как ему это всегда раньше нравилось.
– Люблю тебя, – тихо шепчет Стас, – и всегда любил.
Я приподнимаюсь на локте и безотрывно смотрю ему прямо в глаза.
– И я. Любила тебя все это время, – отзываюсь я с упором на каждое слово.
За окном начинает едва брезжить рассвет и только сейчас я начинаю ощущать, как сильно мне хочется спать.
Всего за одни сутки моя жизнь кардинально поменялась, но вот только теперь она стала настоящей.
От внимательного и изучающего взгляда Стаса не ускользает мое полусонное состояние и он лишь ухмыляется с довольным видом, притягивая меня снова к себе.
– Поспи немного. А проснешься – я буду рядом.
Я почти мгновенно проваливаюсь в сонное забытье и едва различаю последние слова, перед тем, как заснуть.
– Теперь я всегда буду рядом.
Рваные свинцовые тучи стремительно наползали на город, создавая тревожное предчувствие близкой беды.
Глядя в окно на утреннюю панораму делового центра Сочи, Алексей Маркович Парецкий не мог отделаться от смутного и непривычного ощущения надвигающейся катастрофы.
И тут же поймал себя на мысли о том, что такое чувство в последний раз посещало его очень давно.
Вернувшись к своему рабочему столу, он рассеянно поправил малахитовое пресс-папье – очередной бесполезный подарок от какого-то делового партнера.
Тяжелый взгляд задержался на фотографии в черной рамке, которая так же находилась на его широком рабочем столе.
– Эх, Нина, вот видишь, как оно поворачивается…, – рассеянно пробормотал Алексей Маркович и виновато моргнул, как будто бы извиняясь перед женщиной на фото.
На минуту закрыв глаза, он откинулся назад в своем кожаном кресле и мысленно перенесся на три десятилетия назад.
В то время, когда его жена, Нина Парецкая еще была жива.
Как на кинопленке, перед его взором мелькали кадры разных лет. Нина улыбается.
Сообщает ему новость о том, что у них будет ребенок.
Сын.
Внезапно картинка меняется и вот уже скорбная процессия идет за закрытым гробом, в котором лежит его Нина…
Резко повернув голову, как будто отряхивая эти воспоминания, Парецкий снова посмотрел на фото.
На этот раз во взгляде сквозила решимость и уверенность довести начатое до конца.
– Обещаю тебе, – едва слышно, но очень твердо отчеканил Парецкий и положил фотографию в один из ящиков стола.
Впервые за долгие годы он убрал с рабочего стола портрет своей покойной супруги.
Внезапно один из его телефонов издал короткий писк.
От такого утра – точно жди беды, сварливо отметил про себя Алексей Маркович и взял телефон в руки.
Его пресс-секретарь прислал подборку из новостных городских пабликов и во всех ссылках главным фигурантом новостей был его сын.
Чувствуя, как в нем закипает ярость, Парецкий набрал номер пресс-секретаря.
– Олег, это что такое?
По ту сторону трубки послышалось сбивчивое дыхание, как будто собеседник волновался.
– Алексей Маркович, это информационная повестка дня, сейчас все пытаемся разрулить. Пока вот ведем переговоры, выходим на редакторов, – запинаясь, начал оправдываться Олег.
– Какие к черту переговоры, почему это вообще попало в СМИ? – повысил тон Алексей Маркович, изо всех сил пытаясь сдерживать гнев.
– Ну так, оно ж под утро все случилось, пока мы спали… – попытался объясниться Олег, но Парецкий перебил его.
– К трем часам дня этот вопрос должен быть полностью закрыт. Или ты уволен.
Оборвав разговор, Парецкий продолжил листать новостную подборку и внимательно вглядывался в те фотографии, которыми городские СМИ иллюстрировали очередные «подвиги» его сына.
Вот Кирилл в каком-то ночном клубе, больше походящем на бордель, в обнимку с тремя полуголыми девицами.
Господи, промелькнуло в голове у Парецкого, им-то хоть уже по восемнадцать есть? Иначе еще беды с малолетками не оберешься.
А вот следующая подборка из этой же, ночной серии.
Еще одна девушка, поразительно похожая на его невесту, Доминику Астахову, но конечно же не она. Просто похожая, почти копия. Красивая, напоминает какую-то итальянскую киноактрису, но ее имени Алексей Маркович сейчас не мог вспомнить.
Все бы ничего, но на фото, эта девица поит его сына дорогим коньяком прямо из горла бутылки.
И какой-то пронырливый журналюга это все, конечно же, фотографирует.
Последние новостные ссылки привычно сообщали, что под утро за езду в нетрезвом виде был задержан фаворит предвыборной гонки, Кирилл Парецкий.
Вот где сейчас срочно нужна была Доминика с ее связями и способностями моментально решать такие вопросы.
А в эту минуту новости продолжают расходиться по новостным агрегаторам, расползаются как тараканы по мелким СМИ, которые даже не удосуживаются переписать своими словами – просто тупо копируют и тексты, и фото.
При мысли о Доминике у Алексея Марковича неприятно заныло в области желудка.
Вот ведь еще одна неожиданная проблема.
Похоже, пришла-таки беда откуда не ждали.
И дело даже не в том, что она могла быть отличной партией для его непутевого сынка-шалопая.
Но в том, что совершенно непостижимым образом Ника оказалась в самом эпицентре событий, из-за которых на глазах рушилось привычное благополучие его бизнес-империи.
И черт бы побрал этого жадного Янкелевича, неожиданно почуявшего вкус огромных денег.
Блестящий интеллект – это далеко не все.
Нужна житейская смекалка, хватка и понимание того, как себя вести с власть имущими.
А этот ботан совсем берега попутал и все осложнил на ровном месте, с раздражением подумал Парецкий.
Алексей Маркович сам не заметил, как снова погрузился в невеселые раздумья, на которые его натолкнуло перелистывание ссылок новостной картины дня с участием Кирилла.
Совершенно очевидно, что дело требовало безотлагательного решения и жестких мер.
Но вот именно здесь, впервые за последние тридцать лет и наблюдалась та самая неувязка, которую Парецкий никак не мог ни предвидеть, ни объяснить.
Оставалось лишь дождаться того, кто может дать ответы на эти вопросы.
В дверь личного кабинета Алексея Марковича постучали и вскоре в кабинет вошел немолодой, но поджарый мужчина с офицерской выправкой и чуть настороженным, внимательным взглядом.
– Входи, Сережа, присаживайся… – рассеянно поприветствовал Парецкий своего посетителя и показательно взял телефон со своего рабочего стола.
– Вот, – продолжил Алексей Маркович, – прислал мой пресс-секретарь, как будто мне нужны его оправдания. Сейчас ночные подвиги Кирилла только ленивый не обсуждает. О каких выборах теперь вообще речь может идти. Не понимаю.
– Леша, тут не о выборах пока надо беспокоиться, – вкрадчиво начал Сергей, попутно подбирая наиболее подходящие слова, чтоб не вызвать еще большую волну ярости.
– Так значит наш ноутбук еще – в бегах?
Сергей лишь натужно вздохнул, всем видом показывая, как ему самому тягостна эта ситуация.
– Ты мне, Сережа, вот объясни. Только понятно и доходчиво. Как так вышло, что сначала начал бузить Янкелевич и с ним не удалось решить вопрос. А потом и вовсе этот проклятый ноутбук увели у нас из-под носа. Но главное даже не это.
Алексей Маркович выдержал паузу и пристально посмотрел на своего собеседника, который лишь молча глядел перед собой невидящим взором.
– Главное то, что по какой-то совершенно непонятной причине, все неприятности, которые свалились на нас ровно за одни сутки, устроил твой человек.
Сергей уже собрался что-то ответить, но Парецкий не мог остановиться.
– Ладно, я бы понял и мы на это рассчитывали – если бы конкуренты промышляли или кто-то со стороны. Все понятно было бы, так?
Понимая, что с шефом лучше не спорить, Сергей лишь молча кивнул.
– Но твой человек, Сережа. Твой. Как ты это объяснишь?
Ситуация и вправду складывалась совершенно дурная в своей непредсказуемости.
И привыкший все контролировать в своей работе, Сергей Санаев действительно не мог припомнить такого грандиозного провала.
И одновременно – такого необъяснимо позорного.
– Леша, я понимаю, мы тут все на нервах, – осторожно сказал Санаев, – и сейчас нам лучше успокоиться и подумать вместе.
Алексей Маркович и сам пожалел о том, что сорвался.
В личной преданности Санаева он не сомневался и криками проблему точно не решить.
Он налил себе стакан воды и залпом осушил его.
– С заказчиками я сам буду разбираться, сейчас вот думаю, что им сказать. Надеюсь, они еще не в курсе случившегося. Но отсрочку надо бы попросить и мотивировать так, чтоб не вызвать у них излишнего интереса и беспокойства. С этим я разберусь сам. Твоя задача – перехватить ноутбук и выяснить, что там за балаган устроил твой человек. Если он не один действует, то кто за ним стоит, кто еще знает об этом проекте, кроме наших. Как они узнали и их цели – мне нужная полная информация.
На последней фразе, Алексей Маркович неожиданно для себя горько сплюнул.
Похоже, сегодня ни у кого нет полной информационной картины происходящего.
– Я все сделаю. И да, уже сегодня попытаемся решить вопрос с Доминикой и с моим человеком.
– Сделай, Сережа, все что можешь сделай, – в голосе Парецкого послышались просительные интонации, – но только поставь в этой истории точку. И поставь ее, как обычно, тихо.
Санаев кивнул, раздумывая в этот момент, как лучше поступить.
Ясное дело, что одним днем все не решить, потребуется минимум пара-тройка дней, чтоб поставить точку и еще два-три дня на улаживание оставшихся проблем.
– А с выборами что?
О проекте
О подписке