В одной из проповедей Иисус сказал, что теснины и трудности жизни выводят к истинности, а «широкие врата и пространный путь ведут к погибели». Аналогично можно рассуждать, что длительная блаженная жизнь чревата сменой неблагополучием. «Дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердце человека» [Ф. Достоевский]. Человек воочию обнаруживает пользу от общения с себе подобными и угрозы от соперничества с ними же. Жизнь для него представляет собой восходящий колебательно – маятниковый процесс в своей парности с тяготением к полезным результатам. Для практической реализации каждой из противоположных жизненных пар человечество наработало множественные цепи действий и деятельности. В их атрибутику и содержание обширно и твёрдо вошли сила и хитрость. Различия индивидов не только их сохраняют, но расширяют и разнообразят. Сегодня главные различия снова переместились к богатству, знатности, рангу, могуществу, общественной роли, личным достижениям и достоинствам. По ним и судят человека.

Не спроста «Страшный Суд» признан религией в качестве одного из её основных судьбоносных принципов. Догмат о «Страшном Суде» и воскресении из мёртвых для присутствия на нём, хотя и ослаб в своей жёсткости, но продолжает сохранять немалую остаточную силу и влияние, по крайней мере отдельными своими аспектами. Такова притча о спасении души, обретения Царства Божия и Рая и притча о наказании за грехи, т. е. снискание Ада. Сила притч поддерживается жёстким и непримиримым отношением церкви к греховности. Моральный эффект для людей неоспорим, т. к. требования распространяются и охватывают всю глубину природы человека.

Но с другой стороны индивид как бы «не дотягивает» («не доделывается», «недосозревает») до полной реализации своих коренных сутей. Чтобы ослабить эту противоположность, нужно признать наличие своеобразного ада здесь, на земле, его и остерегаться. «Покаяние» по-гречески означает «перемену мыслей». От неё далековато до порицания себя самого, что и означает в религии покаяние. Не укладывается также и постулат исходной, первичной греховности факта зачатия и рождения человека. Они-де изначально происходят во грехе. Зачем родиться, чтобы тут же и спасаться? Тогда лучшим спасением будет не родиться вовсе.

Русскому крестьянству, особенно в Северных районах России, вплоть до революции был присущ мощный пласт религиозного искательства, большая совокупность и разнообразие отправляемых религиозных праздников, событий, дат, прославления святых угодников и многое подобное. Народная фантазия здесь не знала ни границ, ни удержу, порождая множество доморощенных суждений и толкований. В религиозном творчестве крестьян значатся: предания, легенды, приметы, свои собственные названия праздникам, о происхождении и тайном значении которых крестьяне не знали; своими лубочными картинками переделывали толкования на свой лад священные истории, религиозные события, жития святых. Обычаи хоронить мух, тараканов, клопов по религиозным праздникам, например, в день Воздвижения явно и ясно говорит о примитивной наивности в отдельных событиях религиозного искательства.

Суеверия, основанные на воззрении на природу, тем дороги и милы простому, нетронутому сомнениями уму, что успокоительно прикрывают чёрствую и холодную действительность и дают возможность объяснять сложные явления самыми простыми и подручными способами. Можно смело похвалить это людское творчество в объяснении, понимании и смирении с нелёгкой крестьянской бытностью, ибо оно вселяло в людей психическое удовольствие и душевное спокойствие. Однако, не в укор, а в добавление второй половины пары такой бытийности, следует сказать, что состояние успокоения не сопровождалось и не дополнялось стремлением к поиску разнообразного труда, кроме малоэффективного земледелия, на базе активов грамотности. Было даже наоборот – она отрицалась. И бедность сохраняется.

Итак, религиозная остаточность продолжает бытовать в людях. Проблема «Сохранения» в данном случае требует изжития той части остаточной религиозности, в которой она продолжает тормозить сохранение здоровья индивида или ведёт к прямым потерям. Подчеркнём – только той черты. В принципе, потери здесь означают недобор (недоиспользование данного) силы, энергии, достижений, успехов личностями в качестве их активных начал. Но светское освобождение от религиозности автоматически не означает этот нужный добор. В целом, в остаточной религиозности помехи дисперсно рассыпаны по событиям и времени. Главными потерями людей в свете вековой неправды об Иисусе Христе состоят в том, что 1) догматы религии прививались человеку с раннего детства почти насильно; 2) человек вобрал их в себя и они стали его частью; 3) в угоду им человек затормозил своё саморазвитие по многим аспектам и направлениям; 4) самое важное – с индивида сняли и он сам снял с себя ответственность за себя и, следовательно, ответственность за «Сохранение»; 5) человек стал постоянно носить с собой и в себе недоборы своих свершений и реализации в натуру своих возможностей.

4.3. Апологетика в современности

Апологетика продолжает своё шествие; религия продолжает самосохраняться и защищаться. Теперь она цепляется к современности как таковой, приспосабливая к ней свои догматы или трансформируя их под неё. А противостояние номинально осталось традиционным, противники прежние – религия и атеизм. Оба продолжают «по-своему» развиваться. Можно подумать, что эти вопросы не имеют непосредственного отношения к «Сохранению». Однако их состояние и энергетическая наполненность образуют виртуальную среду, своего рода «эфир», обновления в котором, без сомнения, сказываются на помыслах и действиях людей.

Главнейшим и определяющим состоянием настоящего момента истории следует признать критериальный фактор параллельного существования традиционных пониманий и толкований Мироздания – религиозного и светского-атеистического, доросших до уровня и качества мощных, глобальных, автономных блоков, уже не нуждающихся и не посягающих на активное взаимно уничтожающее порицание. Объективность момента обусловлена наличием ёмких, обширных теоретических и практических наработок, накопленных за века, и огромными массами своих адептов, объединённые силы и мощь которых в каждой из них превращают их в самостоятельные и независимые друг от друга глыбы, на равных представленные в пространстве Мироздания. Поэтому они и продолжают развиваться теоретически и практически врозь, не обращая внимания друг на друга и на содержание фактов взаимных несоответствий, неправды, грубых невязок.

В данном случае не имеет принципиального значения житие людей по воле своей или житие по-религии, потому что в основе своей, в глубинах своих на самом первичном, начальном уровне миропорядка имел место определяющий пласт «Незнания». Как таковое, оно не воспринималось физически, и потому составляло для человека некую сакральную действительность, которая в определённой мере довлела над человеком. Достижения современных наук всё более просвечивают «Незнание» и находят в далёком – далёком конце, т. е. в начале начал, единую энергетическую основу, одно основание. Поэтому и понятна тенденция сближения двух типов жития. Но тем не менее за века теория и практика каждого из них отдельно накопили пласты своих достижений, которые в разделённом мире всё более и более концентрировались вокруг себя, привнося в мир огромные массы информации и приобрели твёрдое и неотъемлемое право быть самими собой и быть сами в себе.

С точки зрения «Сохранения» это означает, что нам надо использовать равноценное, благожелательное и уважительное расположение к каждому из типов жития, не посягая ни на одно из них. И не имеет значения, что в одном из них сохраняется сакральная мнительность, а в сутях другого случая – объективно найденная правда вещей. Здесь сакральное, метафизическое, мистическое, эзотерическое имеют адекватные смыслы. С другой стороны, не заангажированность, априорная незаданность исследовательской работы учёных, о которой выше было немало написано, обусловливает их объективную, реальную, биопсихическую потребность в знаниях и истине, что уже само по себе говорит об объективности и правдивости результатов их исследований. В них можно верить, а можно и не верить – ваше право и ваша потребность. Для «Сохранения» важно, чтобы они были реальными и энергичными.

Примером современной апологетики служат исследования кардинала Вальтера Каспера, описанные в его книге «Иисус Христос. Но оттолкнёмся от правдивости, чтобы почувствовать «накал страстей». Поскольку Иисус не умер на кресте и, следовательно, не воскресал, постольку его второе пришествие и «Страшный Суд» отменяются. Но так ещё не принято знать и думать, хотя факты никуда не денешь. Для искусства, например, это не указ, его обширные художественные изображения и литературные источники, лишённые факта их религиозного смыслового содержания, вносят в подсознание людей великую эсхатологическую драму человечества – его конечное существование и отмирание.

Равно можно утверждать и о том, что в свете показанного выше существования двух самостоятельных глыб всемирной информации, смелые суждения и толкования Каспера В., о жизни, смерти, роли и учении Иисуса Христа не только имеют право быть, но и развивают христианскую апологию в обстоятельствах и условиях современности. Его апология пристёгивается к новым аспектам действительности: феминизму, экономике во всех сферах, социологии и даже к наукам, с одновременной постановкой для себя задач: 1) новые подходы к её роли и месте; 2) иная преемственность между прошлым и настоящим; 3) обновление метафизики религии; 4) образование и внедрение христологии; 5) обновление церкви с сохранением её идентичности (задачка, поставленная Ватиканом). В наше время возник и углубляется разрыв на духовно – историческом поле. Реальность всё более объективизируется, а религия и вера всё более отделяются от неё, обособляются и уходят в субъективную сферу индивидов.

Историко-догматические и богословские исследования продвинулись вперёд и выработали новые подходы. «Второй Ватиканский собор» видит современное человечество на пороге новой эпохи своей истории…Оно совершается сегодня под знаком больших надежд в условиях глубоких кризисов, перехода от более статичного представления о порядке вещей к более динамичному и эволюционному представлению.

Интересно, что параллельно Каспер В. вынужден признать, что Иисус был иудеем и благочестиво исполнял обязанности. Подтверждается основная идея христианства: Христос умер для спасения человечества. Неудобный факт воскресения теперь толкуется иносказательно. Каспер приводит суждения богословов. «Выражение «Иисус воскрес» не историческое высказывание, а интерпретация видения»; воскресение –дескать привиделось; «воскресение означает: дело Иисуса продолжается» [Бультман]. «Вера в воскресение замещает само воскресение» [Панненберг]. Здорово! Казуистика, да и только! По мнению Фейербаха, Маркса, Ницше, Сартра, Блоха, Камко и др. признание Бога делает невозможным людскую свободу. Критикуя атеизм, Каспер В. ненароком «приоткрывает карты», приводя, например, высказывание Аугштайна Р.: «Следует показать, по какому праву христианские церкви ссылаются на такого Иисуса Христа, которого не было, на доктрины, которым он не учил, на полномочия, которые он не раздавал, на богосыновство, которое он сам считал невозможным и на которое он не претендовал».

Хотя Каспер В. и критикует атеистическую пропаганду ХХ века за то, что она окончательно объявила весть о грядущем Царствие Божьем фантазией и опиумом и тем самым она препятствует решению земных проблем, он не утверждает его физическое существование, ибо оно не пришло и не приходит, вопреки заверениям Иисуса Христа. Вместо этого снова вынужден прибегать к трансформации понятия и к иносказанию: Царство Божие сегодня-дескать скорее означает слова утешения и надежды в ситуации угнетения.

Итак, несмотря на тот факт и обстоятельство, что «для многих людей появление современной науки подорвало саму идею существования богов и стало угрозой для перспектив религии» [Райт Р], новая апологетика продолжает действовать и остаётся активной в противоположность молчанию теперешних учёных, для которых точка в понимании начал миротворения ещё не поставлена. И в этот разъём между недоказуемостью и точным знанием догматика и апология религии продолжает по-новому вторгаться. Негативный смысл новой апологетики – «втирание очков» от религии на новый лад и новым языком.

Генон справедливо констатирует, что сегодня массы людей одержимы идеей «Конца света». Генон утверждает, что спасение современного мира и цивилизации от грядущей катастрофы состоит в восстановлении Традиции как Высшей Духовности, остатки которой он ещё усматривает в католицизме. Однако, Каспер сказал слова о чисто христианской традиции в контексте современной мысли, не подразумевая Традиции Генона. Так что возможность реставрации ещё сохраняется. И глядя очень далеко, можно предположить, что реализация этих потенций способна обнаружить единое общее тонкоэнергетическое основание религии и атеизма вместе. А пока предстоит апеллировать к земному и основываться на его растущих возможностях, которые нам видятся в обновлении веры.

4.4. 

Н

оовера и «Сохранение»

Содержание, сущность и прерогативы Нооверы как обновлённой веры были показаны в номинальности в четвёртой книге в пунктах 2.4.2. – 2.4.4. Особо интересной в нём надо признать физику механизмов воздаяния. Вопросы весьма ёмкие и специфические. В описаниях четвёртой книги есть немало информации, пригодной для объяснений «Сохранения», повторять её здесь нецелесообразно. Интересующегося читателя отсылаем к четвёртой книге. В данном пункте изложения выделим аспект наличия реальных, сильных и действенных моментов в прерогативах Нооверы, которые способны и могут активизировать и наполнять содержанием решения и положительные результаты в сфере «Сохранения». Сейчас только подчеркнём, что в обновлённой вере заложены реальные механизмы и физические субстраты наличествующих в пространстве Космоса и готовых решений, ожидающих по запросу выхода в натуру для удовлетворения запроса.

Скажем об этом другими словами. В сущности своей обновлённая вера, основываясь на Бого-Само-Законах, несёт внутри себя мощные созидательные потенции и где-то даже требует самовозбуждения своей энергии в целях принятия и использования её возможностей в стяжании здоровья и долголетия по запросам личности. Ноорелигия не только не потребует важных, судьбоносных установок от человека, но напротив, намного добавит ему таких возможностей. Диапазон между «хотеть» и «мочь» резко сократится в отличие от неопределённости сроков в традиционной религии.

Принципиальное и главное отличие Нооверы от традиционной веры в данном частном вопросе поиска адекватных «Сохранению» поведения и мышления состоит в том, что первая гарантирует индивиду объективную и реальную оценку его действий и мыслей, хотя и в рамках принятых обществом устоев, но сугубо персональных, индивидуальных, самобытных, а вторая требует ожидания непонятной оценки, не гарантирующей одобрение, мнимым Богом. В житейской реальности нооверующий оказывается сам себе судьёй без всякого «Страшного Суда» и, следовательно, получает реальную, фактическую возможность видеть и понимать жизненные процессы не в конце жизни, а «здесь и сейчас», отвечать сам за себя и самому себе за их праведность. Тем самым, он освобождается от страхов и получает простор в самореализации. При этом, чем больше наш рациональный ум преобладает над нашими импульсами и инстинктами, тем полнее, теснее будет наше «подключение» к Самозаконам и эффективнее жизнь.

Мы вовсе не пытаемся отрицать Бога, но представление о нём имеем иное, более объективное, чем традиционное христианское представление. И более, мы вполне допускаем мысль о том, что смелые, откровенные суждения и утверждения новых апологетики, богословия, догматики на гранях смыслового и словесного фола могут иметь место и быть по двум причинам: во-первых, они объективно и физически аморфны, а потому непроверяемы и мощно поддерживаются и сохраняются всей силой государственного и общественного официоза и, во-вторых, обслуживают массовые установки и психологическое равновесие множества людей, трогать которые непредсказуемо чревато.

Однако, человеку всё более велено и надлежит знать, исповедать и придерживаться требований мирового порядка, обеспечивая не только своё собственное равновесие и покой, но и сохранять равновесие миропорядка как в широком исходном, так и всех отдельных планов и аспектов действительности. И тогда заслуженное «Спасение» придёт само, за ним не надо будет отправляться на небеса, да ещё и после смерти, ибо истинный смысл слова «спасение» (англ. SALVATION) означает целостность, неповреждённость, крепкое здоровье, отсутствие внутреннего хаоса. И слово и дело сугубо бытовые, обиходные, земные. В нашем аспекте «спасением» следует считать предельно возможное сохранение своего здоровья и долгого срока благополучной жизни, а также и особенно благим отношением к своей смерти и спокойным «ровным» умиранием в конце.

* **

Завершение повествования об учении Иисуса Христа и Религии прежние недоумения не только не устранило, но и усилило. Вопрос архипринципиальный, поэтому необходимо рассмотреть его «издалека», предельно аргументированно и связно. Недоумения вызывают факты реальности, нуждающиеся в объяснениях, но лежащие на поверхности, и никого из людей не озадачившие за двухтысячелетие. Скажем по- порядку.

1. Павел, фактический зачинатель христианства, неожиданно изменил своему начальному призванию – фарисейству, убеждённым сторонником и проводником которого он был. «Какая-то неясная человечина» побудила его изменить верованию. Какая? Ведь простое объяснение предстоящей выгоды для фарисея такого уровня и масштаба не серьёзно. Что?

2. Исключительно короткий для хода всемирной истории срок (менее 200 лет) и подавляющая громада человечества для приобщения к новой вере. Почему так быстро и так массово? Ведь никакой пропаганде, в том числе и религиозной, в принципе такое непосильно, ибо масштабы и инерция человеческого огромны. Что?

3. Имела место относительно небольшая доля населения – несколько тысяч первых христиан-мучеников, не сравнимая с миддионами добровольных адептов веры. Всё человечество изумительно быстро и массово «сдалось».

4. все времена, вплоть до настоящего времени, никто из верующих и атеистов не воспринял, не озадачился этой событийностью, далеко выходящей за рамки общечеловеческой логики и здавого смысла вообще.

5. Обширнейшие и глубочайшие результаты исследований учёными всего мира объективно установили, вскрыли и показали искажение церковью учение и жизнь Христарыли продолжение его жизни после распятия до возраста 120-125 лет. (Павел тоже знал об этом, ибо встречался с Христом после распятия). Вся всемирная масса верующих отнеслась к ним индиффирентно и проигнорировала их.

6 . Не приносит прозрения и вся мировая Система Конденсирования Опыта (СКО) человечества и пока не взывает к прозрению и поискам причинностей.

7. Колоссальная масштабность и не менее колоссальная удалённость вышеприведённой событийности от её тончайшей истинности, которую лишь слегка задевали традиционные визуальные объяснения, имевшие место среди людей на протяжении многих и многих веков, говорит, во-первых, о том, что до настоящей истинности ещё далеко и, во-вторых, о том, что причинность лежит исключительно глубоко, в начальной Вселенской субатомной глубине. Вся.случившаяся мировая религиозная событийность прочно «села» на могучую бытовую недоступность понимания вещей.

8. У меня пока тоже нет истинной глубины познания и понимания этих «вещей». Пока не умею ясно и аргументированно проникнуть в эти «Дали Мироздания», в сути организации человечества. Но есть, правда, на чувственном уровне интуитивные догадки, позволяющие построить приблизительные гипотезы.

9. Пока могу констатировать, что учёными обнаружена и доказана в людях некая «пустота», требующая заполнения, которое исторически традиционно выражалось в поисках человеком некоего «Абсолюта». Это как бы внешняя сторона дела, а внутренняя «Ять» состоит в тончайших субатомных основаниях человека, его психики и сознания. До этой Яти и нужно будет добираться своими размышлениями, поисками, раздумьями, всей своей дальнейшей работой. К следующей книге, если ещё предстоит быть, постараюсь что-нибудь наработать.

10. Механизм и залог работы ясен: будем собирать знания, которые в мире вообще рассыпаны, привязаны к месту, событиям и времени., и размещаемым в головах некоторых людей. Наша задачка – собирать!