Но за все приходится платить: тип «Такасаго» при весьма приличной скорости и мощном вооружении отличался отвратительной мореходностью и недостаточной прочностью корпуса. Да и пушки среднего калибра стояли на них столь тесно, что одним попаданием можно вывести из строя сразу несколько стволов. И бой с тройкой «Баян», «Аскольд», «Новик» мог закончиться весьма плачевно для крейсеров страны Ямато. Понятно, что подходящие броненосцы вице-адмирала Насиба не дадут русским достаточно времени, чтобы затоптать в пучину хотя бы один из японских крейсеров, но на таком расстоянии от ремонтной базы каждая пробоина может стать фатальной.

* * *

Шустрый «Новик» в сложившейся ситуации мог легко и непринужденно уйти от преследовавших его крейсеров, но брат флагманского минного офицера, командир крейсера кавторанг Максимилиан фон Шульц справедливо решил, что не будет особого риска, если увлечь преследователей подальше от их главных сил. Тем более что было видно, как с зюйда подходят, и весьма быстро подходят, «большие братья» – «Баян» и «Аскольд».

За кормой стали подниматься всплески от падений восьмидюймовых снарядов, но попасть на имевшемся расстоянии в столь скоростную, относительно небольшую и постоянно меняющую курс цель, как «Новик», шансы имелись минимальные.

А вот крейсера Рейценштейна, как только сблизились на расстояние ведения действительного огня, немедленно обозначили, кто здесь и сейчас является «хозяином пространства»: «обрезав корму» «Новику», они взяли надвигающиеся крейсера Дева в анфиладный огонь. Всей артиллерией своих правых бортов.

Дева прекрасно понял, чем чревато для его отряда продолжение погони. На фок-мачту «Такасаго» взлетели сигнальные флаги, и японцы стали поворачивать, ложась на параллельный курс. А вот это уже грозило неприятностями русским: пусть и «Баян», и «Аскольд» каждый были значительно сильнее любого из кораблей противника, но вдвоем против четверых… Шесть только восьмидюймовых орудий в бортовом залпе Третьего боевого отряда – это серьезно. Не говоря уже о более чем полутора десятках скорострелок калибром в сто двадцать миллиметров и трех шестидюймовках.

К этому моменту русские крейсера успели добиться трех попаданий: на «Такасаго» разворотило взрывом вентилятор, а у «Кассаги» дважды рвануло в середине борта. Но теперь Рейценштейну приходилось «уносить ноги», чтобы не получить какое-нибудь серьезное повреждение, которое ввиду приближающихся японских броненосцев могло стать фатальным. А попадания уже начались – разгорелся небольшой пожар на шканцах «Аскольда» и два снаряда разорвались на броневом поясе «Баяна». Броня выдержала, и никаких сколько-нибудь серьезных проблем на крейсере не возникло.

– Однако пора отворачивать, Роберт Николаевич, – обеспокоенно произнес Рейценштейн. – Сейчас эти макаки пристреляются, и у нас могут возникнуть серьезные проблемы.

– Полностью согласен, ваше превосходительство, – кивнул Вирен. – Считаю разумным не поворачивать «вдруг» с «Аскольдом», а склониться на три румба влево.

– Одобряю! Командуйте!

– Ух ты! – Старший артиллерист «Баяна» лейтенант Деливрон не постеснялся прервать диалог своего командира с адмиралом. – Смотрите: второй японец!

Действительно, на «Кассаги» за несколько секунд обозначилось аж четыре взрыва: рвануло на баке, на первой трубе, посередине борта и в палубной батарее.

– Вот это чешет «Аскольд», – восхищенно выдохнул Рейценштейн. – Грамматчиков вошел в азарт. Может, погодим отворачивать, а?

– Вам решать, ваше превосходительство, – мрачно процедил сквозь зубы командир крейсера. – Но я не стал бы обольщаться результатами удачного залпа, такой же может случиться и у японцев.

– Разумно. Я, пожалуй, действительно увлекся. Командуйте к повороту!

Русские крейсера отвернули, Дева активно преследовать тоже не стал и просто «сел на хвост», чтобы продолжать разведку для адмирала Насибы.

* * *

– С «Баяна» передают: «Три броненосца, два броненосных крейсера, четыре малых – «собачки», ваше превосходительство, – доложил Шульц. – Ход броненосцев около двенадцати узлов.

– Расстояние?

– До нашего крейсерского отряда около пяти миль, от Рейценштейна до нас еще три.

– Александр Александрович, – повернулся адмирал к флагманскому штурману, – а до Артура сколько?

– Около шестидесяти миль, – немедленно отозвался подполковник Коробицын.

В голове Степана сразу же защелкал «калькулятор»: «До базы около пяти часов хода… Японцы «добирают» нас… На сколько?.. Пусть на три-четыре узла… Со стороны моря или берега? Плюс время на разворот… Чтобы нагнали в десяти-пятнадцати милях от Артура… Или лучше в двадцати?..»

– Поднять сигнал: «Повернуть последовательно на шестнадцать румбов. Иметь ход одиннадцать узлов».

Флаги взлетели на фок-мачту «Петропавловска». Броненосцы стали послушно разворачиваться на обратный курс.

– Передать на «Новик»: «Идти впереди эскадры на расстоянии пяти миль».

Трехтрубный красавец, только что догнавший эскадру, немедленно добавил хода и пошел разглядывать, что делается по курсу…

Через семь минут, когда главные силы Тихоокеанской эскадры уже развернули свои тараны на юг, броненосцы нагнали и «Баян» с «Аскольдом», а с концевой «Победы» стала поступать информация о приближающихся японцах. О том, что их корабли линии увеличили скорость и явно догоняют артурцев. Удалось уже разглядеть, что на броненосных крейсерах по две трубы с мачтой между ними…

– Понятно. – Для Маркова это не было новостью, но озвучить новую информацию для подчиненных он не преминул: – «Ниссин» и «Кассуга» не только прибыли в Японию, но и введены в строй. Какова скорость японцев и направление движения?

Ответ последовал через несколько минут: «Скорость – четырнадцать-пятнадцать узлов, на траверз «Победы» выйдут приблизительно в сорока кабельтовых с оста».

– Степан Осипович, – обеспокоенно обратился к командующему Молас, – не прибавить ли хода хотя бы до тринадцати узлов?

– Иметь одиннадцать, – хладнокровно отозвался Макаров.

С «Новика» передали, что впереди горизонт чист.

С мостиков русских броненосцев, и не только с мостиков, моряки напряженно наблюдали за приближающимся противником. Теперь уже стало совершенно очевидно, что настигали артурскую эскадру «Хатсусе», «Сикисима», корабль типа «Ясима» и два «гарибальдийца» – «Ниссин» и «Кассуга».

Первый пристрелочный выстрел с японского отряда вздыбил воду далеко от борта концевого русского броненосца, второй снаряд лег уже поближе…

– Поднять сигнал: «Поворот последовательно пять румбов влево. Иметь ход четырнадцать узлов», – спокойно произнес командующий флотом.

Через пару минут бронированная колонна русских направилась наперерез курса адмирала Насибы. Макаров явно угрожал сделать японцам «кроссинг Т», если те не одумаются и продолжат погоню. На вражеском флагмане не сразу поняли, что скорость порт-артурцев достаточно серьезно возросла и «Петропавловск» вместе с ведомыми им кораблями опасно приближается. Чтобы не подставиться под сосредоточенный огонь с русских броненосцев, приходилось отвернуть мористее.

– Начинайте пристрелку!

Левая носовая башня «Петропавловска» грохнула выстрелом. Недолет. Но совсем небольшой. Еще раз громыхнуло – всплеск встал уже совсем рядом с бортом поворачивающего «Сикисимы». Можно было считать накрытием. Дистанция нащупана. На мачты русского флагмана взлетели сигнальные флаги, и с минимальной паузой после этого зарычали левым бортом все четыре броненосца и пристроившийся к ним в кильватер «Баян». Но если второй мателот японской линии прошел точку поворота без повреждений, то следовавшему за ним «Ясиме» русские комендоры подарили несколько попаданий – стал заметен разгорающийся пожар в районе кормовой рубки. А «Кассуга» входил просто в лес из водяных столбов, за что и поплатился значительно серьезнее: около десятка русских снарядов угодили в одно из лучших созданий фирмы Ансальдо, из них два двенадцатидюймовых и один – десяти. Разворотило носовую трубу, выбросило черным дымом из середины борта, стал разгораться нешуточный пожар в кают-компании, замолчали обе палубные шестидюймовки правого борта…

Капитан первого ранга Такеноути, видя, что творится на систершипе «Ниссина», благоразумно отвернул из кильватера. Но и его крейсер успел схлопотать в разлуку десятидюймовый гостинец в кормовой каземат шестидюймового орудия.

Двести двадцать пять килограммов смерти вломились в каземат, разбрасывая вокруг как обломки конструкций, так и обрывки еще недавно живой плоти. Потом три килограмма пироксилина, мгновенно превратившись в горячий газ, разнесли изделие Путиловского завода на осколки, которые с визгом разлетелись в стороны, уничтожая на своем пути все живое и неживое, а если учесть, что почти каждый из них сделал несколько рикошетов… Из расчета правого кормового шестидюймового орудия «Ниссина» не выжил никто.

* * *

Степан из боевой рубки «Петропавловска» с удовольствием пронаблюдал, как отворачивают с курса оба броненосных крейсера японцев. И не просто отворачивают – горят.

– А ведь получилось, ваше превосходительство! – Яковлев не сдерживал своих эмоций. – Устроили нашим узкоглазым друзьям «горячий коридор»!! Возможно, есть смысл теперь атаковать броненосцы?

– Поумерьте свой азарт, Николай Матвеевич, – спокойно ответил командующий командиру «Петропавловска». – Не стоит лишний раз играть в орлянку с Фортуной. Идем в Артур. Прикажите поднять сигнал «Поворот на пять румбов вправо все вдруг. Отходить к Порт-Артуру строем пеленга». И пусть с кораблей доложат о повреждениях и потерях.

Все, кто находился в рубке, с различной степенью удивления посмотрели на Макарова – этот всем известный своей лихостью и приверженностью к риску адмирал приказал отступать, добившись успеха в завязке сражения…

Но возражать никто не стал. На разворачивающийся «домой» «Петропавловск» поступили доклады с остальных броненосцев. Достаточно утешительные доклады: убитыми и ранеными на эскадре потеряно двадцать три человека, самое серьезное повреждение – развороченная средняя труба «Пересвета», но эскадренный ход он поддерживать способен.

Японцы преследование прекратили – контр-адмирал Насиба понял, что пока он будет ждать присоединения «Кассуги» и «Ниссина», русские успеют уйти так далеко, что нагонит он их не ранее, чем те войдут в зону действия береговых батарей Порт-Артура. А преследовать только тремя броненосцами весьма чревато, к тому же кормовой огонь «полтав» по мощности слегка превосходил носовой любого японского броненосца. Да и главная задача сегодня для отряда Насибы была совершенно другой – обеспечить переход до Порт-Артура двенадцати брандерам, которые вел к русскому порту капитан второго ранга Хаяси. Почти весь Соединенный флот был привлечен для обеспечения данной операции, все остальное на данный момент являлось вторичным. Добровольцы со всех трех эскадр вели сейчас на юг груженные камнями и горючим пароходы, чтобы затопить их в проходе с внутреннего рейда и наглухо запечатать в порту основные силы русских.

Конечно, было бы весьма соблазнительно заманить преследованием Макарова подальше на север, где Того непосредственно конвоировал брандеры силами еще трех броненосцев и двух броненосных крейсеров, но командующий Тихоокеанским флотом рисковать не стал. Что, вообще-то, на него не похоже…

– Может, стоило их атаковать, Степан Осипович? – осторожно поинтересовался у адмирала Молас.

– Ни в коем случае, – мрачно бросил Макаров. – Имеющимися силами решительные результаты недостижимы. А вот заработать серьезные повреждения от их ответного огня мы очень даже могли. Да они тут, я думаю, не случайно. Подозреваю, что готовится очередная атака брандерами на проход.

Степан, конечно, не подозревал, а знал, что если не сегодня, то завтра японцы попытаются еще раз затопить свои пароходы в устье выхода с внутреннего рейда.

– Поэтому попрошу вас заранее телеграфировать Лощинскому, чтобы приготовился к этой ночи и заранее вывел все канонерские лодки и весь отряд Елисеева на внешний рейд. Оповестить о готовящейся атаке и береговые батареи. Сегодня ночью спать вряд ли придется…