– Вы необычайно наблюдательны Ваше Величество и слишком добры ко мне, – расплылся он в улыбке, обнажив хорошие, ровные зубы, – я действительно недавно вернулся из Нового Света и уже достаточно долго живу там, хотя и не являюсь его уроженцем. А вообще я потомок иудеев-сефардов, приплывших в Ирландию из Португалии три сотни лет назад. Ирландцы истовые католики, поэтому никогда особо не жаловали моих соплеменников, в отличии от англичан, отсюда и довольно небольшая численность общины, о которой мало кому известно за пределами Ирландии. Однако мои предки смогли стать своими в Корке, что на юге острова, поэтому я настолько же иудей, насколько и ирландец – вот и все мои тайны. Сейчас у меня своё дело по торговле чаем в Бостоне, хотя начинать пришлось простым почтовым служащим в Пенсильвании!

– В таком случае ваша ирландская половина должна делать вас яростным противником английской короны, при том, что в Лондоне, по словам барона Грюнберга, позиции соплеменников второй вашей половины весьма сильны, а монополия на чай у Ост-Индской компании. Сложный выбор! – покачал я головой, сделав участливое выражение лица, – А что сейчас происходит в Новом Свете? До меня доходят сведения, что в последнее время там неспокойно. Местные жители конфликтуют с колониальными властями, а британский парламент не собирается идти на уступки. По моему, такая политика может привести к разрастанию конфликта. Как вы считаете?

– Совершенно с вами согласен Ваше Величество. Позволю ещё раз выразить вам своё восхищение вашей проницательностью. Майер Ротшильд много писал об этом и теперь я удостоен чести…

– Кстати, – перебил я его, – ходят слухи, что господин Ротшильд обладает некими особыми способностями, позволяющими ему неведомым образом ощущать мысли людей, когда они думают о деньгах. Я думаю, что всё это вздор и чепуха, а вы слышали что-нибудь об этом?

Вопрос был из серии «вы перестали пить по утрам коньяк?». Что не ответь, всё плохо. Такой заход, вкупе с бесцеремонным затыканием рта собеседнику, не привыкшему (судя по его виду и биографии) к такому обращению, должен стать лакмусовой бумажкой. Ведь любая ответная реакция будет показательной.

– Думаю, что перед нами пример обычной человеческой зависти Ваше Величество, – попытался выкрутился он после секундной заминки, сохранив при этом прежнюю невозмутимость, – Майер, несмотря на свою молодость, весьма успешен в финансовых операциях, а какому-нибудь недотепе проще выдумать небылицу про конкурента, чем признать свою несостоятельность на его фоне!

– Совершенно согласен с таким выводом, – покачал я головой и резко поменял направление разговора, – так о чём вы уполномочены со мной поговорить?

– Наша организация выражает вам свою искреннюю признательность за заботу о наших соплеменниках в Любеке и уполномочила меня, в подтверждение наших добрых намерений, проинформировать вас о некоторых событиях, наступление которых в ближайшем будущем весьма вероятно! – разразился витиеватой тирадой Голдстейн, также непринужденно сменивший тему беседы.

– Подтверждение? – удивленно взглянул я на него, – Интересная формулировка, я всегда думал, что подтвердить возможно лишь то, что уже имело место быть, например, ранее высказанную мысль. С вашей же организацией я имею дело впервые, поэтому прежде чем подтверждать добрые намерения, их необходимо хотя бы обозначить. Или вы считаете по другому?

– Конечно Ваше Величество, вы несомненно правы! – кивнул он, продолжая держать покерфейс, – Говоря о подтверждении, мы исходили из уверенности в том, что барон Грюнберг проинформировал вас о происхождении предоставляемых сведений, которые попадают к нему от источников организации!

– Не забывайтесь, – резко одёрнул его я, добавив в голос стали, – барон Грюнберг мой подданный, оказывающий мне услуги на взаимовыгодных условиях, а где он берёт сведения меня абсолютно не интересует. Может быть у вас, может на Марсельском рынке по сходной цене. Это его забота, за их достоверность он отвечает головой. Пока своей, но я готов рассмотреть возможность замены, ваша вполне подойдёт по размеру! – принялся я буравить его взглядом.

В этот раз, мне всё же удалось вывести Голдстейна из равновесия, однако ненадолго. Промелькнувшая на его лице смесь гримас непонимания, недовольства и гнева, исчезла, как утренний туман под напором яркого солнца, и передо мной опять предстал непоколебимый, как скала, ирландоевреец или наоборот.

Через мгновение, я как ни в чем не бывало широко улыбнулся и захохотал в полный голос, ткнув в его сторону указательным пальцем:

– Мне нравится, как вы держитесь Джерард, мы определенно с вами поладим, вы мне симпатичны. Давайте, выкладывайте, что там у вас, не терпится узнать о чём хотела проинформировать меня ваша таинственная организация!

– Кхм, кхм, да Ваше Величество, – привел гость в порядок свой голос, – мы обладаем сведениями, что этим летом армия персидского шаха, воспользовавшись устранением своего главного противника – Османской империи, собирается вторгнуться в азербайджанские ханства и даже возможно в Картли-Кахетию, а новый султан Египта Муххамад-бей Абу аль-Дахаб примеряется к титулу халифа и готовится захватить Палестину и Сирию!

– Как интересно, – покачал я головой, сделав задумчивый вид, – и главное, весьма похоже на правду. Я бы на месте этих правителей поступил именно так. В России смута, значит им будет пока не до Кавказа, а что до Палестины, то, как говорят русские, – свято место, пусто не бывает. Хорошо Джерард, ваши сведения заслуживают внимания, излагайте свои печали!

– Благодарю Ваше Величество, – удовлетворённо кивнул Голдстейн, – в Новом Свете в этом году ожидаются не менее интересные события, способные, по нашему мнению, в перспективе кардинально изменить расклад сил в мире. Конечно, сейчас несколько преждевременно говорить о конкретных условиях сотрудничества, но нас полностью удовлетворит ваше согласие на начало диалога по этому вопросу и именно с нашей организацией. При этом, сам факт начала событий гарантированно приведет к сосредоточению усилий британцев на американском континенте и отвлечет их от прочих направлений, например Архангельска! – ещё раз показал он свою информированность, пытаясь оставить последнее слово за собой.

– Я бы сказал, что это намного более интересные события чем Палестина, которые несомненно заслуживают пристального внимания. Будем считать, что ваша организация получила моё согласие на начало диалога. А даже намёк на такие договоренности даёт вашей организации шанс выйти на ведущие роли в указанных событиях и, в перспективе, преимущество при окончательном разделе добычи. Постарайтесь не забыть об этом, когда приметесь делить пирог! – плотоядно улыбнувшись, вернул я мяч на его сторону и сразу подвел итог разговора, – Я удовлетворен беседой и рассчитываю, что это не последняя наша встреча Джерард. Дела империи требуют моего присутствия в Пиллау, но мне кажется вы хотели задать какой-то вопрос. Задавайте!

– С вашего позволения Ваше Величество, я немного слежу за модой и хочу заметить, что у вашего платья весьма необычный фасон, такое не носят ни в Париже, ни в Новом Свете. Будьте так любезны развеять тайну его происхождения, если это возможно. Я бы тоже не отказался от подобного экземпляра!

Честно говоря, вопрос про одежду застал меня врасплох. Френч и галифе давно стали в моих старых владениях вполне обычными предметами гардероба среди государственных служащих, поэтому я и думать забыл об истории их происхождения. И хотя тема была, на первый взгляд, вполне безобидной, раскрывать свою подноготную, даже частично, перед этим хлыщом я не собирался.

– Необычный? Возможно, – сделал я удивленное лицо и принялся на ходу выдумывать историю появления своего гардероба, – я ношу такой фасон уже достаточно давно, чтобы он стал обыденностью для меня. Его придумал один ваш соплеменник, портной из Крыма. Ногайцы, с которыми нам приходилось рубиться в Диком поле, и запорожские казаки обычно носят широкие штаны и халат, очень удобные для длительных поездок верхом. Вот я и решил обзавестись похожей одеждой. Рассказал портному в Бахчисарае, кажется его звали Ицхак, о своих пожеланиях и получилось то, что получилось. Рекомендую, весьма удобно. Что же касается следования парижской моде, то меня это совершенно не интересует – я солдат и не собираюсь менять своих предпочтений!

– Благодарю Ваше Величество за столь подробный рассказ, но к сожалению мне он никак не поможет обзавестись подобным экземпляром, – развел он руками с разочарованием на лице, – ведь Крым, насколько я помню, достаточно далеко отсюда!

– Ну это как раз сущая мелочь, – махнул я рукой, – мы с вами Джерард схожего телосложения, поэтому вы получите такой комплект из моего личного гардероба!

***

Королевский замок на то и средневековое сооружение, чтобы предоставлять своему хозяину широкие возможности по тайному подслушиванию и подглядыванию за своими гостями. Вот мы и воспользовались наследием тевтонов, проведя разговор с посланцем в небольшом мрачноватом зале с доспехами и оружием на стойках по периметру, оборудованном потайной комнатой с глазком в гобелене на стене. Правда, для того, чтобы обеспечить Доброму приемлемые условия для наблюдения, пришлось приказать уставить зал канделябрами по самое не могу и потрудиться над правильным освещением.

Добрый появился в зале минут через десять после ухода Голдстейна и молча уселся вместо него в кресло.

– Ну что? – прервал я затянувшуюся паузу.

– Не, работа шпиона точно не для меня! – махнул он рукой с недовольным видом.

– Я вообще-то спрашивал не об этом!

– Так и я не об этом, – развёл он руками, – я говорю, что из него почтовый служащий, как из Промокашки скрипач. Ты глаза его видел?

– Нда, – покачал я головой, – глаза говорят сами за себя, но меня смущают совсем не они. Убийц и садистов везде хватает, а вот по его манере держаться и способностям к управлению эмоциями возникают вопросы. Потомственный английский лорд или испанский гранд считает своего короля всего лишь первым среди равных и впитывает умение держаться с достоинством в присутствии монарха с молоком матери. У немцев или в России немного другая традиция почитания монарха, но всё равно, навык общения с государем и контроля над эмоциями непременный атрибут каждого уважающего себя знатного кренделя, приближенного к трону. Однако здесь у нас совершенно другой случай. По себе помню, как сложно разговаривать с императрицей, которой теоретически может взбрести в голову любая дичь, могущая тут же воплотиться в реальность, а для ирландского еврея, который, судя по его словам, родился совсем не с золотой ложкой во рту, такое общение оказывается совсем не проблема. Можно, конечно, посчитать, что подобная раскованность является следствием его жизни за океаном, но это слишком простое объяснение. Здесь должен быть какой-то подвох!

– Я же предлагал его сразу в подвал определить, – укоризненно посмотрел он на меня, – сейчас бы уже обсуждали не наличие подвоха, а его содержание!

– А смысл? – хмыкнул я в ответ, – Ну выяснится, что он, например, не ирландский еврей, а внебрачный сын герцога Мальборо, нам от этого ни жарко, ни холодно. Непосредственной угрозы от него я не вижу, а информацию в клювике он принёс. По Палестине полное совпадение, значит и по Кавказу, скорее всего, всё будет в цвет, да и по штатам время начало заварухи совпадает с прошлым миром. Думаю, что в данный момент портить отношения с ситуативными союзниками нецелесообразно, а дальше будем посмотреть – война маневр подскажет!

– Как скажешь, – пожал он плечами, – только я всё-таки пробил бы его подноготную. Он же сам сказал, что евреев в Ирландии мало, город и фамилию мы знаем, описание составим, поэтому здесь я трудностей не вижу!

– Ну так дерзай, ты же у меня начальником службы безопасности трудишься, вот и поставь задачу своему заместителю. Пускай немного булками пошевелит, пока мы тут кровь мешками проливаем!

***

Больше причин задерживаться в Кёнигсберге у нас не было, а дел впереди было невпроворот. Поэтому через пару дней я попрощался со своей очередной резиденцией и новоиспеченным наместником в королевстве Пруссия бароном Теодором фон Гиппелем, и провернул операцию «В дальний путь» (главное, чтобы не в последний).

Под рукоплескание жителей города, полностью заполонивших улицы города, мой пышный кортеж в сопровождении десятка личной охраны и пары сотен драгун выехал через северные ворота и направился в сторону Курляндии, значившейся следующим остановочным пунктом в вояже беспокойного императора. Покинув город, через десяток километров колонна разделилась – дюжина всадников, в числе которых находился и я, повернула в сторону моря, а кортеж под командой драгунского подполковника продолжил своё шумное движение в Митаву.

Добрый со спецназом загрузился на корабли заблаговременно. Поэтому, как только мы оказались в порту и поднялись на борт одного из фрегатов, эскадра без промедления подняла паруса и покинула Пиллау. Нас ожидала штормовая мартовская Балтика и не только!