Глава 2

– Привет, это снова я – «упомянутый господин», «иной политик» и «человек, о котором вы говорите». Мое имя имеет такую мистическую силу, что его боятся произносить абсолютно все официальные лица империи. Потому что, если его произнести, навсегда будет потеряна мужская сила, а в радиусе ста метров скиснет и свернется все молоко. Его не произносит даже император. Ведь он так любит выпить стакан парного молока по тутрам. А теперь серьезно. Сегодня мы с вами поговорим о безопасности. Все мы хотим, чтобы наша жизнь была безопасна и это важно. Но когда за это отвечают не профессионалы, как в любой другой стране, а просто номинанты на премии «идиот года», или «негодяй года» или «жулик года», то становится понятно, что если они и заботятся о безопасности, то только о своей собственной, о безопасности своих наворованных денег и своей чудовищно дорогой недвижимости, купленной на эти наворованные деньги. И безусловно чемпион среди них – бывший директор службы безопасности, а ныне аж целый секретарь совета безопасности. Этот безусловно талантливый человек, находясь на всех этих постах задекларировал доход размером в восемьдесят один миллион рукоинов или иначе самых суверенных крипторублей, и при этом умудрился завладеть и записать на жену дом и участок в элитном серебряном бору стоимостью в целый миллиард рукоинов. Возникает вопрос «откуда деньги, Зин?» Тем более что у его жены доход за последние шесть лет и вовсе всего два миллиона крипторублей. – картинка с лидером сопротивления уступила место кадрам, снятым с дрона. На них с высоты птичьего полёта среди начинающей зеленеть рощи просматривался маленький дворец в стиле модерн.

Ещё весной снимали.

Немов никогда особо не интересовался политикой, а в даркнет залезал только за эротикой или пиратским контентом. Ну и по работе иногда приходилось шерстить контакты наркодиллеров или растлителей малолетних вылавливать. Ну или паленые проги оттуда качать. Например, одна из них при последнем заказе пригодилась ему для прослушки блудливой женушки бизнесмена. Ее алгоритм был таков, что из тысяч вибраций голосовых связок в радиусе ста метров программа отфильтровывала по тембру именно беседу нервничающих людей. Есть в даркнете и другие не менее полезные вещи. Эта сеть оказалась просто неубиваемой. Уж что только власти не делали за последние десятилетия: и блокировали сайты и закрывали провайдеров и ставили фильтры и совали неудаляемое программное обеспечение на продаваемые гаджеты, позволяющее пользоваться только сувнетом. Но каждый раз на хитрую правительственную гайку находился хакерский болт с правильной резьбой. И ведь даже уголовная ответственность за использование паленых гаджетов и ПО не могла хоть как-то изменить ситуацию. Поэтому-то даркнет и облюбовали оппозиционеры и прочее непотребство. И время от времени оттуда они совершали набеги на защищённый вроде бы сувнет и даже умудрялись по телевидению такие вот, как этот сюжеты пропихивать. Идёт себе трансляция популярного футбольного матча, и тут на тебе – «привет, это снова ваш упомянутый господин». Ролики, конечно, вот такие короткие. Часовые фильмы быстро блокируют, а эти успевают донести до зрителя то, что хотят оппозиционеры.

Немов отвернулся от монитора, встал и подошёл к стене, на которой у него висела маркерная доска с магнитной основой. Здесь уже было нарисовано несколько схем предполагаемой структуры сопротивления и прикреплены фото нескольких их так и не пойманных главарей: соратников главного оппозиционера: главы отдела расследований и очень симпатичной девушки, между прочим, директора антикоррупционной службы, еще двух дам: пресс-секретаря и юриста этой службы…

Андрей раньше ни о ком из них и не слышал. Ну да, попадались на глаза какие-то перепосты расследований борцов с коррупцией, но он ни чего такого ни разу не смотрел. Разве что заголовки читал. Пустое это занятие. И этих стонов про нарушение законов он не понимал. В полиции они на такие вещи внимания не обращали. Если не закрывать на что-то глаза, ни одного нарколыгу или домушника не посадишь. Ради дела можно пренебречь всеми этими формальностями. Кому плохо, что изменили конституцию и теперь все живут в эпоху стабильности, без войн и потрясений, во главе с императором?

Детектив смахнул все фото в сторону, стёр схемы и, достав из внутреннего кармана пиджака карточку главного оппозиционера, прикрепил ее магнитом по центру доски.

– Где же ты сейчас бродишь, Лешенька?

Вся система в России устроена так, что на самом виду у органов были только добропорядочные граждане. Они оставляли свою биометрию везде: от платных сетевых библиотек, до онлайн заказов в цветочном магазине. При покупках билетов в цирк или у кофейных автоматов, в камерах на проспектах и при электронном голосовании, на стримах блоггеров и внутри беспилотных такси – повсюду оставались их пальчики, снимки радужки зрачка или QR тату с ID. Но стоило человеку шагнуть в переулок с расцвеченной неоном центральной улицы, он окунался в иной мир – мир без всего этого. Грязные расписанные графити стены, горящие в металлических бочках костры, возле которых тусуется пропахший анашой андеграунд столицы, и никаких камер, штрих-кодов и прочего. В этих каменных джунглях может потеряться кто угодно.

Немов поднял фотографии соратников главного оппозиционера. Вот это директор все их шараги. Он давно заграницей, вне доступа для правосудия. Начальник их региональных команд там же, как и юрист, и пресс-секретарь и главная расследовательница со своим напарником, а вот Величко после многочисленных судов и пятилетнего бана на общественную деятельность, он ещё где-то здесь и занимается какой-то то ли благотворительностью, то ли просвещением. Неутомимый пацан.

Немов не понимал, почему с ним так долго возятся? В колонию, как их предводителя, и делов-то. Наверное, крыша у него там наверху хорошая.

Андрей прикрепил фото Игоря Величко отдельно.

Вчера в очередной раз задержали его волонтеров. Нужно навестить их. Получить какую-то серьезную информацию от студентов он не рассчитывал. Что взять с пешек? Но вдруг проскочит что-то интересное.

– Доброе утро. Сегодня семнадцатое сентября две тысячи двадцать восьмого года. Московское время: семь часов пятнадцать минут. Температура…

– Утра доброго, Регина. Сегодня кофе покрепче и душ похолодней.

– Сделано. Напоминаю план на день: До обеда визит в седьмое отделение полиции для беседы с задержанными волонтерами, после обеда работа в офисе. Вечером посещение корпоратива национальной гвардии в увеселительном заведении «Забрало запотело» с конкурсами, викторинами и ролевыми играми.

– Да ты у меня оппозиционер, что ли, Регина? Экстремист. Смотри, отключу тебя на пятнадцать суток за такой юмор. Это же надо мою любимую забегаловку «Прохладное пиво» так обыграть. Делаешь успехи.

– Администратор умного дома – самообучающаяся эффективная система, предназначенная для комфортного и безопасного проживания его владельца.

– Комфортного да, но вот безопасного? Я же в тебя планы не закладывал. Откуда их знаешь? Подслушиваешь, подглядываешь, мониторишь мою переписку, отслеживаешь геолокацию? Готовый информатор для иностранного агента.

– Это заложено в мою программу. Достаточно просто отключить галочку в меню, – ответила Регина, и Немову даже почудилась обида в ее голосе.

– Ладно, черт с тобой. Мне все равно лень каждый день писать планы. Вызывай такси на полдевятого и не забудь заказать на вечер суши. С пивной ты прокололась.

– Сегодня в шесть часов утра на российско-эстонской границе снова произошла перестрелка двух пограничных дронов. Наши источники утверждают, что первый выстрел сделал МХ-4038, стоящий на вооружении российских войск. Эстонский дрон немедленно ответил. Звучит как анекдот, Мария, ха-ха-ха. Серьезных повреждений не получили ни люди, ни техника, но тем не менее, это уже третий такой эпизод. Западные эксперты утверждают, что всему виной ненадежная китайская электронная начинка МХ-4038, но мы-то с вами знаем, Мария, что инцидент произошёл из-за агрессии запада в сторону России. А сейчас переходим к новостям спорта. Расскажите Дмитрий, что у нас нового?

– Ещё три хоккеиста отказались возвращаться в Россию, попросив политического убежища в США. Таким образом под влияние западной пропаганды попало уже почти три десятка наших мастеров клюшки и конька.

– Да, клуб Артемия Панарина, ныне работающего тренером «Нью-Йорк Рейнджерс» пополнился. Уже можно две сборных собрать....

Голографический монитор погас и задняя дверца беспилотного такси, остановившегося возле отделения полиции, мягко отъехала в сторону. Немов выбрался наружу и забрал с заднего сидения кейс и трость. Последнюю он всегда брал с собой, когда заезжал в своё бывшее ведомство. Для солидности.

Возле отделения на подстилке из кучи картонных коробок сидел, закутавшись в несколько старых клетчатых одеял, нищий, которых развелось в последнее время по всему городу немеряно. Кстати очень удобно использовать сообразительного бомжа для наблюдения за объектом. Казалось бы, при современных средствах слежения в таком архаичном способе давно нет нужды. Однако нет. У объекта могут быть и глушилки и сканеры и дешифраторы, а на нищих давно никто не обращает внимания.

Немов скинул попрошайке рукоин. Теперь тот будет счастлив, ведь одного крипторубля хватит на два дня на еду. И действительно, дед в лохмотьях зашевелился, и в линзе у детектива возник благодарственный стикер в виде пляшущего оборванца. Правильно когда-то сказал один из столпов бизнеса запретного запада, «скоро у каждого нищего будет свой смартфон». А сейчас, пожалуй, только у бедняков смартфоны и остались. Или у людей, которые долго привыкают к новому. Андрей и сам не сразу освоился с линзами, в которых силой взгляда открываешь папки, жмешь на иконки, скользишь по меню. А еще и происходящее в реале контролировать надо.

– Проходи Немов, – потянулся для рукопожатия начальник отделения, – мне уже звонили по поводу тебя, – он бросил взгляд на потолок. – Надеюсь не против, что на «ты»? Все свои ведь.

Мундир на полноватом майоре готов был разойтись по швам, а сам он, то и дело протирая платком багровую шею, занимал, казалось, добрую половину своего кабинета, отделанного шпоном светло-коричневого цвета. Если добавить сюда вентилируемые панели подвесных потолков, скрипящий под ногами линолеум и портреты каких-то силовиков по стенам, получается типичный кабинет советского начальника.

– Да конечно нет, майор. Давай на «ты».

Начальник отделения уселся обратно в своё массивное кресло, затянулся цифрой и постучал по ней пальцем, будто стряхивая пепел.

– Привычка, ядрена корень, – засмеялся он, – табачные на службе нам курить запрещают, но дома я балуюсь. Да что я тебе рассказываю, Немов, ты и сам знаешь.

– В мое время не запрещали ещё, – хмыкнул Андрей.

– А я бы, кстати, не принял бы тебя за своего вот так на улице. Ты больше на оппозиционера какого похож, ну или на блоггера.

– Бывает, – засмеялся Андрей, – разболтался на вольных хлебах.

– Нет, я серьёзно, – не унимался майор, – тебя хоть сейчас внедряй в это сопротивление под прикрытием.

– Это мысль, но давай начнём с малого, – Немов сел на свободный стул возле стены, – волонтеры эти все ещё здесь?

– Да. Вовремя ты к нам. Ещё полчаса, и этих двоих тоже отправили бы на профилактику.

– Хм. После реформинга что-либо спрашивать уже бесполезно. Чистый лист. Иди вкладывай им в голову что хочешь, но извлечь оттуда можно опять же только это.

– Если бы все это так в идеале и происходило, – майор вздохнул, – почему-то в жизни все совсем по-другому. После профилактики, этот молодняк попадается снова и снова. Как будто что-то в этом даркнете ломает нашу прошивку и поверх неё вкладывает своё, – майор вздохнул, – вот и дочка моя туда же. Сколько я с ней говорил, сколько про императора нашего рассказывал, про великую Победу, про достижения, про западных агентов, «бесогон» заставлял смотреть, а она знай свое «жулики и воры». Маленькая. Не понимает еще, что это и есть движущая сила экономики. Предки еще говорили «не подмажешь, не поедешь». Маленькие люди берут маленькие деньги, большие люди побольше, ну а император… Он столько сделал для страны, может и дворец себе позволить, а мы пояса подтянем если что. Это все даркнет и дружки ее – экстремисты чертовы. В школе надо класса с пятого пороть того, кто хотя бы косо на портрет императора посмотрит, а они портят портреты-то гады. Фоткают и в сеть выкладывают анонимно. Как с таким бороться? И главное теперь не работает правило «три административки – уголовка». По закону после профилактического реформинга административки сгорают. Да ты и сам в курсе.

– Не особо. Я уголовными делами занимался, – Немов потёр висок, – таких тонкостей не знаю. Да может оно и к лучшему, политических последнее время уже некуда сажать.

– Тебе хорошо рассуждать, Немов, а мы тут словно бранспойт носовым платком заткнуть пытаемся. Их все больше и больше. Попадается тот же самый, только ещё более прошаренный. А допрашивать такого действительно бесполезно. Скорее всего не помнит он ничего. Так что давай сейчас, действуй, пока они свеженькие.

– Их двое?

– Сегодня двое. Вот эти голубчики тебя интересуют? – на голограмме возле стены возникли два субтильных юноши, одному из которых и вовсе на вид было лет пятнадцать.

– Герои.

– И не говори. От горшка два вершка, жизни не знают, а туда же. Права и свободы им понимаешь.

– Тот что с пучком на затылке студент педагогического, – Немов вгляделся в лицо парня с хвостиком, мелкой бородкой и большими синяками под глазами.

– Да.

– Его сначала давай. Только это.... можно наедине?

– А без проблем. Только иди в седьмой кабинет. Его туда приведут.