Когда на консультацию приходят жёны, обиженные на своих мужей, то я всегда слышу надрыв: «Он ушёл! Он сейчас живёт с другой!» Она не в состоянии понять. Она вся в потрясении: «Я не понимаю, как это могло произойти, как он мог это сделать!» А что, он сделал что-то такое, чего раньше никогда и ни у кого не было? Нет. Он сделал то, что происходит очень часто в человеческих семьях. У Ивана Тургенева в романе «Отцы и дети» Евгений Базаров говорит фразу Анне Одинцовой: «Старая штука смерть, а каждому внове». Если это происходит с твоим близким, в другой семье, кто-то нам рассказал. Муж изменил жене. Мы даже с интересом послушаем: «Да ты что!» Мы воспринимаем эту ситуацию с юмором: снаряд мимо пролетел. Это не с нами произошло. Мы любим смотреть, как снаряды мимо пролетают, читая светскую хронику, всякие новости про звёзд шоу-бизнеса: «Вот опять не с нами, у нас-то не то, что у них, это они там такие все. Так им и надо!» Мы с этим соглашаемся – заслужили. Но когда это касается нас самих, наше самолюбие, наш эгоизм не выдерживают. Это такой нокдаун для нашей гордости, для нашего чувства собственничества, чувства рабовладельца. Взбунтовавшийся раб! Это прощать нельзя!

Когда начинаешь говорить об этом, часто слышишь от женщин: «Его надо как-то наказать». Я отвечаю: «Он уже себя наказал». То, что он сделал, это уже то, чем он себя наказал. И то, что сейчас с ним происходит, – это глубочайшее несчастье, он несчастный человек. Он сейчас страдает, можете себе представить? Попытайтесь поставить себя на его место: вы думаете, он про вас забыл? Про вас, про детей … Выстриг вас из памяти и только наслаждается новой любовью, и ему только счастье привалило за ваш счет? Нет. Если он не псих, не шизофреник, то он страдает, мучается. Он с самого начала знает, что он совершил ошибку, и он бы рад её исправить, но у него нет сил, у него воля парализована. Его поборола блудная страсть, с которой он родился и с которой не знал, что делать, его никто не научил в детстве бороться с этой страстью. Наоборот, ему с детства, как нашим школьникам, эту страсть культивировали. Он молодой парень – женился, с раздразнённой, взбесившейся блудной страстью. Он вступил в законный брак, и этот человек с неуправляемой блудной страстью не перестал замечать женскую красоту. Даже наоборот, женившийся молодой парень какое-то время может быть очарован своей женой, а потом хочет – не хочет, но будет заглядываться на других женщин просто потому, что он – человек. Я говорю про мужчин, из уважения к женщинам. Христос сказал страшные слова: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём». Ещё смотрит, но уже прелюбодействовал. Вот и всё, вот вам и измена.

Если мужчина – христианин, ему всегда есть о чём поговорить на исповеди, в чём сознаться Богу. Он знает, если он ещё не охладел к своей жене, если она ему ещё дорога, то он знает: то, что с ним происходит в течение светового дня – это сплошное посягательство на его семейную жизнь, через его блудную страсть. Он хотя бы знает средства борьбы с этой страстью. Если человек не христианин – он вообще не знает, что с этим делать, он не может исправить ситуацию к лучшему сам, у него нет для этого никаких инструментов, никаких рычагов. Ни одна страсть не уврачёвывается никем, кроме Бога. Никаким врачом, никаким лекарством. Некоторые люди, которые по каким-то обстоятельствам принимали галоперидол или аминазин – психотропные препараты, которые подавляют всякие желания, в том числе и сексуальные, говорят, что под препаратом вообще ничего не хочется. А как только препарат перестаёт действовать, хочется очень сильно, наступает обострение.

Психиатры обнаружили такое свойство: у шизофреников и так расторможенное сексуальное влечение, и они, не стесняясь ничего, могут рассказывать об этом. Но если он побывал на нейролептиках, а потом их потихонечку стали отменять, мы видим, что у него сексуальная расторможенность принимает катастрофические масштабы, просыпается звериный инстинкт. Человек раскрепощается и только на эту тему живёт. Шизофреник после галоперидола или аминазина живёт только на эту тему.

Мы должны знать, на ком мы женимся и за кого мы выходим замуж. Этот человек, который нам клянётся в любви до гроба, он во всём остальном такой же изменчивый, как и в этой сфере. Наше непостоянство во всём мы обнаруживаем именно в браке. По отношению к своему супругу, который является константой, требующей сохранения верности. Если моя влюбленность, которая испарится обязательно, после того как я женился, не преобразится в любовь, то с большой вероятностью семья может распасться именно из-за измены. Это будет измена на измене и будет изменой погонять, потому что я не в силах бороться со своей блудной страстью, и я буду её удовлетворять.

В какие формы отливается это удовлетворение, лучше не говорить. Это очень сильная страсть, особенно сейчас, когда властвуют цифровые технологии. Возьми любой гаджет и ты окажешься в публичном доме, в борделе и станешь участником всего, что там показывают. Бедные мужчины и женщины, бедные страдальцы! Сейчас на семью просто объявлена информационная травля, чтобы от неё вообще ничего не осталось. Сейчас блудную страсть в наших детях пытаются раздразнить в школе через уроки так называемого просвещения по поводу профилактики ВИЧ-инфекции. Рассказать ребёнку всё про это дело и научить всем пользоваться заранее, когда он даже ещё не собирался нечего делать. Единственным спасением от супружеских измен, как от измен вообще является, конечно, христианство. Супружеская верность – это такая добродетель, которая возможна только при её воспитании из поколения в поколение как добродетели христианской. Как одного из самых высоких человеческих качеств – верности, постоянства. Это то, что нас роднит с Богом, то, что делает нас похожими на Бога. В семье нас делает похожими на Бога любовь, потому что Бог есть любовь. Она делает нас постоянными. Я не знаю, как она это делает, я не могу это описать, но она это делает непреложно, всегда. Верность – это постоянное свойство любви. И когда это любовь, то тогда верность не является отбыванием каторжных работ, наоборот, верность делает человека счастливым, ему хорошо в этой верности. Он, любя своего супруга, каждый день видит перед собой другого человека, он каждый раз открывает в своём любимом то, чего раньше никогда не видел. Любовь постоянно создает в семейных отношениях эффект новизны, когда невозможно привыкнуть к человеку, потому что он в моих глазах раскрывается всё новыми и новыми гранями. И поэтому с этим человеком всегда хорошо: я никого так не знаю. Ни один человек не раскрывался передо мной в такой полноте и красоте, как человек, которого я сподобился с Божьей помощью любить. Это Бог мне открыл эту способность видеть в человеке его бездонную душу, которую невозможно познать до конца. Вот когда становятся возможны верность, постоянство. Тогда мне никого не захочется. Все мои страсти, доставшиеся мне как потомку Адама, не смогут разрушить мою семью, не смогут проникнуть в моё сердце, оно закрыто для них, оно занято. Я очень рад тому, что моё сердце занято этим человеком. Тому ощущению, что я не один, а нас двое, и мы как одна плоть. Это единственное, что сохраняет семью и дарит человеку способность сохранять постоянство в отношениях. Постоянство намерений в отношении любимого человека.

Сколько ни говори «халва», а во рту слаще не станет. Так же и с верностью. Сколько ни пиши в характеристиках «образцовый семьянин», мы сами этого достичь не можем. Христианство 2000 лет свидетельствует миру о том, что истинная любовь познаётся в общении с нею самой – с Богом, в Церкви. По-настоящему искренняя супружеская верность возможна только в христианской культуре. Я пока не говорю об исламе – там тоже возможна верность. Она имеет там другие основания. А вот верность как божественный дар, добродетель небесного свойства, дар свыше – это возможно только в христианстве. Во времена Ветхого Завета жёны тоже сохраняли верность своим мужьям, мы знаем, почему. Потому что за супружескую измену полагалась смертная казнь через забивание камнями.

Сейчас мы живём в таком обществе, в котором вроде не так сильно люди друг дружку убивают, как в девяностые годы. В девяностые у нас перестал работать закон, перестала работать милиция, и можно было безнаказанно убивать. Сейчас как-то стало построже, поэтому не так сильно убивают. Посмотришь и подумаешь, что вроде люди стали добрее, человеколюбивее. Нет, ослабьте законы, распустите полицию, и мы узнаем, кто мы есть. Точно так же в нашем обезбоженном обществе мы утратили духовно-нравственные ориентиры, способность и возможность воспринять супружескую верность как дар Божий. Нас оторвали от источника верности как добродетели. Нам ничего другого не остаётся, как только лицемерить и изображать из себя верных. Когда мы клянёмся в любви и верности своей невесте, а потом всю жизнь лицемерим, обманывая и её, и себя, что я – верный. Нет, и быть не может! Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своём.

Я никогда не забуду эту картину: еду лет пять тому назад по улице Малышева на машине. Какой-то водитель притормозил, и я стал его объезжать. И вижу, что он смотрит не на дорогу, а на молодую девчонку на тротуаре. Засмотрелся и врезался в стоящую впереди машину. Очень сильное это дело – блудная страсть. Смертельно опасная для человека. И ещё одна проблема: мы не можем снисходить к этой слабости. Если мы не строим свою жизнь на христианских принципах, мы не можем понять человека. Себя я понять могу, себя я простить могу, его – никогда! «Она не имеет права мне, такому парню, изменять. Я? Ну, с кем не бывает, я же мужик. Я ещё в детстве слышал от взрослых дядек, что у мужика, кроме жены, должно быть две любовницы, иначе он не мужик. Как-то так запало в душу, прижилось. И каждый раз, когда у меня что-то там начинается на эту тему с женой, я ссылаюсь на этот “постулат”. А жена не имеет права».

Мы требуем от человека того, на что он не способен, поэтому столько драм у нас в семье, столько обид, столько разочарований, столько несчастья, столько отчаяния и нежелания жить, потому что мы принимаем человека не за того: перед нами какая-то выдуманная нами иллюзорная личность. Если бы мы с вами жили и воспитывались в христианской культуре, у нас бы не было этих иллюзий. Мы бы по себе знали о последствиях грехопадения. А в браке я ещё лучше узнал себя. Именно в присутствии своей супруги я лучше, чем когда бы то ни было, узнал, кто я есть, поэтому у меня к ней претензий быть не может.

В христианстве Церковь строго относится к супружеским изменам, и раньше на 15 лет отлучали от причастия. Это такая воспитательная мера, чтобы неповадно было. Отлучение на 15 лет от причастия верующего христианина – это почти смертная казнь. Это тоже сохраняло постоянство, помогало бороться с блудной страстью. Сейчас кого это остановит? Он не знает, что такое причастие. На 15 лет? Ну ладно… Христианство очень трезво смотрит на человека. Христианин может и, если он хочет спастись, если он хочет спасти своего супруга, он должен простить. Это очень тяжело. Человеческими силами, может быть, это даже невозможно, но это самое лучшее, что мы можем сделать. Наша семья бывает для нас тем испытанием, которое обнаруживает в нас эту немощь, неспособность принимать человека таким, какой он есть. Он оскорбил нас в самых лучших чувствах, он надругался над самым святым, что у нас есть. А что было самое святое? Это мнение о себе любимом. Это желание владеть, господствовать и распоряжаться другим человеком – вот что для нас самое святое.

Я понимаю наш христианский, православный пафос по поводу супружеских измен. Здесь никакой толерантности быть не может, потому что на самом деле супружеская измена фактически разрушает брак. Если в моём сердце поселился другой человек, и я испытываю к нему больше привязанности, теплоты, родства, близости, чем к своему супругу, даже если у нас там не было супружеских отношений, – это разрушает брак. Разрушить брак, как и любой дом, – это легко: вынь кирпич из основания, и всё рухнет. А потом давай, строй заново. Христианство стоит на страже семьи, потому что семья – это малая Церковь. В ней самим образом жизни родителей из поколения в поколение передаются христианские традиции, представление человека о Боге, о Христе, о Боговоплощении. Церковь оберегает брак, семью, потому что знает, что если это разрушить – всему конец. Не только России или православным государствам – всему миру придёт конец.

Нам всем есть в чём каяться. Человека делает лучше не строгое соблюдение правил, предписаний и клятв, а исправление ошибок, покаяние. Не будет греха, не будет и покаяния. Это, увы, закон человеческой природы. Мы можем с вами внутренне преобразиться, только если будем это знать и если мы не будем строить иллюзий по поводу наших избранников, с которыми мы живём. Когда мы будем их беречь и будем заранее готовы их прощать. Мы будем знать свои и их слабости и не будем давать им повода проявиться. Не будем раздражать, «доставать», как мы говорим, «выносить мозг». Будем очень бережны, очень предупредительны, не будем лишний раз предъявлять претензии. Если мы дорожим своим близким человеком, то ещё до того, как что-то ему сказать, мы будем стараться услышать себя самих его ушами. Очень часто мы просто не будем ничего говорить, промолчим.

Супружеская верность во все времена, особенно сейчас, выковывается на наковальне, как красивое изделие под ударами искусного кузнеца. Но под ударами. Это не что-то, что случается «по щучьему велению», это выстраданное состояние, для этого нужно дотерпеть, домучиться, допринимать человека таким, какой он есть. Сворачивая себя, свою гордыню, своё желание оторваться на супруге, высказать ему своё раздражение, своё нетерпение. Мой супруг – это повод для постоянного сдерживания, чтобы не дать ему повод изменить. Это бесконечное терпение. Чтобы жена не была в этом виновата перед мужем. К сожалению, это так часто бывает, когда мужья поддаются своей страсти от безысходности. Потому что после работы не хочется домой идти. Владимир Высоцкий пел: «Приду домой, там ты сидишь». Мы сами даём повод для того, чтобы наши супруги не выдержали и поддались этой страсти, которая в каждом из нас так сильна. Мы сами должны быть очень творческими личностями, ваятелями своей собственной семьи. Не без помарок, идеально у нас не получится, будут ошибки, но нужно вовремя их замечать и исправлять. Это всегдашняя готовность просить прощение, такой универсальный инструмент, которым мы поддерживаем верность наших супругов, если она немножко зашаталась. Готовность прощать и просить прощения.

Есть одно простое и действенное правило. Если ты хочешь, чтобы тебя любили, ты должен делать то, что делают те, кто любит. А что они делают? Они друг другу признаются в любви. Человеку, который любит, всё время хочется об этом говорить тому, кого он любит. Это естественная потребность. Хочется обнять, поцеловать, хочется быть рядом, не избегать общения, сидя в другой комнате за телевизором или с друзьями, а быть рядом. Так ведут себя те, кто любит. И вот если так себя вести, тогда в тебе изобразится любовь, у тебя будет верная супруга и ты сам будешь верным мужем.