Радость всегда приходит неожиданно – даже когда ее ждешь. И это хорошо.
Матросы экспедиции Колумба ждали появления земли как манны небесной, и все-таки крик впередсмотрящего с мачты «Вижу землю!» стал приятной неожиданностью для людей, два месяца болтавшихся в открытом море… Вот и для осажденных в Башне крик «Вижу колонну!», означавший вызволение из ада, грянул, как ливень в пустыне.
А часовым в этот момент был не кто иной, как сам «главнокомандующий» – майор Николай Ракитин. Караульную службу несли все поголовно, и командир никаких привилегий для себя не делал.
Он находился на балконе, откуда просматривался в обе стороны почти весь Проспект. К пустоте и безмолвию города он успел привыкнуть, но эта привычка не избавляла от постоянного напряжения. Что будет через час? Через пять минут, через секунду?.. Тревога не оставляла майора – и на посту, напротив, обострялась. Особенно обидным казалось нарваться на неприятности именно сейчас, когда до спасения рукой подать.
И в этот миг с южной стороны ударила пулеметная очередь. Николай замер. Слух различил неясный грохот, а затем хриплый рев, смазанный расстоянием, но такой, что противный холодок пробежал по спине…
Вновь застучал далекий пулемет. Затем пару раз вдарили из чего-то более существенного.
Вероятно, все это происходило в начале Проспекта, за поворотом. Не надо быть Нострадамусом, чтобы догадаться: группа, посланная на выручку, попала в засаду и пробивается сюда сквозь орды зомби. Николай скрипнул зубами: а вдруг не пробьются, вдруг так и полягут в бою?! Что тогда?..
На этот вопрос ответил БТР диковинной конструкции – с орудийной башней как у бээмпэшки: он вырвался из-за поворота, за ним грузовик и еще грузовики, замыкающей какая-то бронемашина на гусеничном ходу – целая колонна на всех парах мчалась сюда. Сюда! К нам!..
На радостях командир чуть было не пальнул в небо, но вовремя спохватился. «Дурак!..» – весело ругнул он себя и метнулся в подъезд.
– Вижу колонну! – гаркнул Ракитин в лестничный пролет.
Крик гулко раскатился по площадкам, кто-то из бойцов услыхал, подхватил… и через пару минут все были во дворе, позабыв про осторожность, – ну тут уж и отцы-командиры не стали придираться.
Да и колонна, слава богу, тут как тут. Передний бэтээр, лихо развернувшись, тормознул перед баррикадой. Верхний люк распахнулся, из него выпрыгнул здоровенный парень в армейском камуфляже и разгрузке.
– Здорово, народ! – завопил он так, как бывает с людьми оглохшими или слегка контуженными. – Ну, блин, и дела тут у вас! Не видал бы – хрен поверил!..
– Спокойней, лейтенант, – осадил его военный постарше, выбравшийся из машины следом. – Поменьше эмоций.
Это был майор, старший группы. Ракитин к этому моменту успел спуститься, два майора приветствовали друг друга крепким рукопожатием.
– Ну, – сказал прибывший, – дела и вправду жесткие, так что грузитесь разом да поехали… Кто тут у вас профессор Нахимов?
Ракитин вмиг нашел взглядом седовласую голову:
– Герман Львович!..
Спецназовец козырнул маститому ученому:
– Здравия желаю. Насчет вас имею особый приказ… – и вкратце изложил то, что все, в общем-то, и так знали.
Ракитин повернулся к Рылееву:
– Капитан, начинайте погрузку! Слушай, – сказал он майору, – давай-ка отойдем на пару слов…
Отошли в сторону, Николай показал на юг:
– Это вы сейчас там воевали?
– Ну а кто же! Лейтенант прав: если бы своими глазами не видел… Нас, правда, на материке предупреждали насчет этих зомби, но чтобы такое!.. – И майор поведал о мужике-мутанте, швырявшем блоки весом в пятьсот кило, как мячики.
Ракитин напрягся.
– Постой, – прервал он этот рассказ. – Вот здесь подробнее.
Майор изложил подробно, как выглядел верзила, во что был одет, перечислил кое-какие детали – и по ним Ракитин стал все более утверждаться в нехорошей догадке…
– Значит, говоришь, стал всех этих тварей крошить?
– Не то слово! В клочья – что твой Илья Муромец.
Николай задумался. Черт возьми! Неужели это Мишка Зверев? Превратился в зомби… Ну, от этого, конечно, никто не застрахован, но если он стал одним из них, то стал каким-то особенным – молотит всех, кто под руку попадется? Что же это значит? Рой не единая сущность, и в нем начались разброд и шатания… Так что ли?
Ракитин почувствовал, что сейчас ему этой загадки не разгадать. Но и других будоражить мутными слухами не хотелось.
– Слушай, – сказал он собеседнику, – ты нашим об этой истории – ни гу-гу. И своих предупреди, чтобы не трындели. Нечего страхи сеять! Нам еще выбираться отсюда.
Офицер кивнул:
– Верно. Пойду лейтенанту скажу, его от шока словесный понос пробил. А остальные-то мои ребята, они как рыба об лед.
Он ушел, а Николай вновь погрузился в тягостные думы… но что здесь еще выдумать! Это надо увидеть своими глазами, тогда и вывод делать.
Майор Ракитин вздохнул и молвил свое:
– Ладно! Что будет, то и будет.
Тамара Викторовна была женщина неглупая – отчасти потому, что наблюдательная. Видя со стороны беседу двух майоров, она по лицу Ракитина догадалась, вернее, даже не по лицу: какое-то шестое чувство подсказало ей, что разговор идет о пропавших. Возможно, стало известно что-то новое…
Сердце защемило: хороших вестей Тамара не ждала. Ну, о себе-то она не переживала, а вот о дочери… Влюбилась девчонка по уши, что же тут поделаешь. А если так, то надежда будет светить ей, что бы ни услыхала она о своем возлюбленном. Только вот жить с такой надеждой – тяжкий, ох какой тяжкий груз…
Николай Ракитин словно подслушал эти мысли. Он глянул вправо, случайно столкнулся со взором Тамары и прочел в нем многое. Оба прекрасно поняли друг друга.
Ни слова об этом! – сказала себе женщина.
Погрузка меж тем продолжалась. Подгонять никого не требовалось, все действовали быстро, слаженно, загрузили в первую очередь раненых, потом женщин с детьми, потом всякие пожитки… вскоре все было готово.
Подольский работал наравне со всеми, не забывая о том, что это последние минуты вместе. Вот и пришла она, разлука… Грустно? Да черт его знает. Валерий не любил заниматься самокопанием. Но то, что на Большую землю он не вернется, – сто пудов. Он там чужой.
Он выпрямился, взглядом подозвал Штепу. Тот подбежал:
– Сержант Степанов по вашему приказанию…
– Я не приказывал, – пошутил Валера, но тут же стал серьезным: – Ну что, Денис, ты хорошо покумекал? Подумай еще!
Разговор на эту тему меж бээсниками состоялся уже здесь, в Башне. Решили единодушно: на материк не вернемся. Никто и ничто нас там не ждет, кроме срока, который придется доматывать. В крытку и на зону больше никто не хотел. Так что лучше такая воля – с зомби по соседству, чем очередная ментовская зона. Воевать они умеют, так что, глядишь, продержатся до тотальной зачистки. А там… ну, придумают что-нибудь. Страна большая, а умению скрываться от всех и каждого их учили. И учили хорошо…
– А чего думать? – осклабился Денис. – Я с тобой, командир! Где ты, там и я.
– Ладно, – Подольский кивнул. – Ребята, я так понимаю, тоже?
– Йес, оф кос!
– Ладно, – повторил Валерий. – Пойдем доложим начальству.
Ракитин все понял с полуслова.
– Догадывался, – усмехнулся он. – Ну, что я… Дело ваше, мужики. Жратву, оружие, патроны – забирайте! И майора надо просветить, чтоб сюрпризов не было.
Майор, узнав об их решении, сперва нахмурился: его дисциплинированной душе оставлять здесь ораву зэков, да еще волков-спецназовцев, было не по нутру. Однако он сознавал, что заставить их не сможет, а действовать силой… нет уж, себе дороже.
Помог Нахимов.
– Послушайте, майор, – заявил он, – я беру всю ответственность на себя. Группа капитана Подольского может быть очень ценным источником информации, поэтому я настаиваю на его решении. Более того, приказываю оставить им мощную походную рацию с запасом питания, а также боеприпасы по максимуму… Я верно понимаю ситуацию, капитан?
– Абсолютно. – Валерий улыбнулся благодарно.
– Есть. – У майора груз с души свалился. На материке его предупредили: все, что скажет ученый дедушка, выполнять беспрекословно. Даже если тот велит подтирать ему задницу после похода в сортир.
Нахимов придвинулся к Подольскому и тихо произнес:
– Ищите Алексея, капитан. Прошу вас – найдите…
Тот молча кивнул.
Вдруг выступил Игорь Рябинин, до того отрешенный, как лунатик:
– И я с вами! – рванулся он к спецназовцам, но Нахимов вновь решительно вмешался:
– Нет! Господа военные, этот молодой человек малость не в себе после смерти брата, но это перспективный ученый, он совершенно необходим нам…
Дюжие руки подхватили Игоря и без церемоний вбросили в кузов «Урала».
– Ну, мужики, – повернулся Николай к бээсникам, – мы с вами не Ромео и Джульетты, сантименты напоследок разводить не будем… Удачи вам! Может, когда еще и свидимся.
– А то! – рассмеялся Штепа. – Даже не сомневайся, майор.
Командир спасательного отряда залез в головной бэтээр, включил рацию, настроился на нужную частоту:
– Центр! Вызываю Центр! На связи Эвакуатор. Как слышите? Прием…
Вскоре рация ожила:
– Говорит Центр. Слышу вас отлично, Эвакуатор. Доложите обстановку.
– У нас все по плану. «Груз» упакован. Готовы к возвращению. Но были кое-какие проблемы. Можете обеспечить поддержку с воздуха?
На какое-то время рация замолкла. Майор ждал, барабаня пальцами по приборной панели. И вновь раздался далекий голос:
– Эвакуатор, высылаем вертушку. Расчетное время прибытия – пятнадцать минут. Как поняли?..
– Понял вас, Центр. Мы немедленно выдвигаемся. Маршрут прежний…
– Ясно. К встрече готовы. Конец связи.
Майор надел шлемофон и зычным голосом скомандовал:
– Все по машинам! Вперед, гвардия!..
Взревели моторы, и отряд двинулся в путь. Двадцатидвухтонный бронетранспортер впереди, затем караван грузовиков с людьми и замыкающей – «Рысь», хищно ощетинившаяся стволами орудий и пулеметов.
Колонне удалось успешно миновать половину пути, когда появилась обещанная поддержка с воздуха. Над Проспектом в самом его начале завис военный вертолет «Черная акула». Винтокрылая боевая машина была готова по мановению руки пилота-стрелка рассеять и испепелить все вражеское внизу. Но на сей раз этого не потребовалось: на ближних подступах виднелись лишь искромсанные тела недавно убитых врагов. Их было до неприличия много. И никого живого в округе – за исключением покидающих Зону людей.
Спустя четверть часа отряд благополучно достиг первого блокпоста заграждения. Там их приняли в свои дезинфекционные объятия служащие войск РХБЗ. Всех, включая и спасителей-спецназовцев, определили в карантин.
За колонной следили не только с Большой земли.
Стоявший на крыше девятиэтажки человек в спортивной майке и потертых джинсах мог легко различить даже выражения лиц сидевших в машинах людей. Сам же он за дальностью дистанции оставался невидимым.
Это был Алексей Меркурьев.
Он изменился. С лица исчезла прежняя интеллигентская мягкость, оно как-то заострилось, рот был плотно сжат, глаза – как два пистолетных дула. А силы в себе он ощущал неимоверные. Когда он был обычным человеком, журналистом со специализацией по всяким необычным феноменам, он ни за что бы не поверил, расскажи ему кто-то, что такое может быть. Но теперь…
Теперь у Меркурьева появилась, кроме прочих, и такая способность – многократно увеличивать изображение объектов, приближая его безо всякой оптики. Как и видеть в темноте.
Он, конечно же, узнал знакомые лица в кабинах грузовиков: майор Ракитин, капитаны Слободчиков и Рылеев, те, кто остался в живых после памятной бойни. Их увозили отсюда – и это было правильно. Значит, и его Светлана с маман в придачу тоже покинет столь негостеприимное место. Если так, то теперь он будет спокоен.
В ту же секунду острая боль кольнула исстрадавшееся от разлуки сердце. Как бы он хотел снова увидеть ее, обнять, перехватить улыбку на устах и в ответ тоже расплыться в улыбке, пусть и выглядя при этом глупым мальчуганом…
«Моя девочка!» – прошептали губы. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, машин уже и след простыл. Лишь вдали слышался рокот вертолета.
Алексей снова расфокусировал взгляд, вернув его в привычное состояние. Хорошая способность! Была и еще одна – не при дамах будь сказано. Теперь он испражнялся совсем не так, как раньше, – очень редко и мало.
Если не на раз, так на два Меркурьев догадался, в чем тут, собственно, дело. Населяющие его нановиты превосходно справлялись с функцией глубокой очистки потребляемой воды и пищи. Все ненужное и даже вредное для организма удалялось целиком, надежно отделенное от полезного. А клетки желудка и кишечника вкупе с разными энзимами, подгоняемые и усиленные нановитами, подвергали полной утилизации все, что отправлялось в рот. Такое ощущение, что и жевать-то теперь необязательно – все равно все переработается до мельчайшей молекулы. Потому пищи да и воды отныне ему было нужно совсем мало. Экономия, мать ее ети! Всем бы так – уже давно при коммунизме бы жили! В обществе счастливых и всем довольных граждан.
Но до счастья ныне – как до Луны… или даже до Юпитера. Скоро самих землян сожрут твари размером с ту же самую молекулу…
Ладно!
Он перешагнул бортик крыши, спрыгнул вниз… и приземлился на ближайшем балконе. Перелез через перила, снова прыгнул – и вот он уже этажом ниже, на другом балконе. Еще прыжок и еще… В таком ускоренном темпе он спустился вниз – за какие-то полминуты. Впрочем Меркурьев чувствовал в себе силы поболе – мог запросто спрыгнуть сразу на несколько этажей вниз.
Нет, не человек он уже – в привычном понимании. Так что лучше не встречаться с прошлым и с дорогими ему людьми. Он для них чужак. И для Светы тоже…
Но отчего же сердце нет-нет да заноет?..
Еще не рассвело, а Валера Подольский уже был на ногах – осматривал разложенный в комнате боекомплект их группы. Цинки и коробки с патронами, снаряженные магазины, гранаты отдельно, стволы – собранные, смазанные, начищенные… Он сдвинулся к краю длинного стола, где покоились «калаши» и «абаканы». Взял в руки «драгуновку», поднес ее к лицу и любовно погладил.
СВУ тоже неплоха, а «Винторез» хорош на близких дистанциях. Но СВД – королева! А он – ее король…
Будет еще для нее работа – снайпер это нутром чувствовал.
Валера выглянул в коридор, свистнул находящемуся неотлучно при нем ординарцу Штепе:
– Общий сбор!
Когда в комнате собрались семеро немаленьких мужиков, облаченных в камуфляж и разгрузки, командир обвел всех внимательным взглядом и заговорил:
– Вы думаете, мы остались здесь потому, что там нас никто не ждет? А если ждут, то – чтобы опять закрыть?.. Если вы так думаете, то в целом правы. Но мы здесь не только из-за этой херни – на нас еще кой-какой должок висит. Нам забашляли – провиантом, боеприпасами, оружием, а главное, нас оставили в покое. Но есть еще долг священный – выручать из беды боевых товарищей, братьев по оружию. Мы спецназ! – Он помолчал, давая бойцам прочувствовать серьезность момента, затем продолжил: – Каждый из нас в прошлом спецназер – офицер или боец, армеец или внутряк. Но, как я уже говорил однажды: не бывает спецназовца в прошлом. Это – в крови. И наша первейшая обязанность – найти Леху с Мишей, а если не удастся разыскать живых, так их следы или… останки. Ну а главная задача – остаться в живых и по мере сил и возможности отстреливать этих гадов. Кто знает, возможно, мы – единственные люди в Зоне. Может быть, и последние…
Он замолк, вытер вспотевший лоб – все-таки не спец он по толканию речей, – затем скомандовал:
О проекте
О подписке