Сам Наполеон в сражении под Аустерлицем видел, как кавалергарды, которые, по сути, никогда не участвовали ни в одном сражении, являясь только почетной охраной русского императора, в своих расшитых золотом мундирах, с белыми крестами на груди и в блестящих кирасах, в одно мгновение смяли в кучу легкую кавалерию, которую Наполеон бросил во фланг русского войска. И все-таки Наполеон должен разгромить русскую армию.

Сражение начали французы, ударив из ста орудий по Шевардинскому редуту. Потом, под рокот барабанов, пошла в бой непобедимая Великая армия.

Французы стремились любыми путями смять русские полки, русские стремились любыми путями отстоять свои позиции.

Шевардинский редут несколько раз переходил из рук в руки, из последних сил держалась батарея Раевского, настоящей крепостью стали Багратионовы флеши.

В момент, когда Наполеон понял, что в сражении наступило равновесие, он решил бросить в бой последний резерв – свою Старую гвардию.

Но в это время во фланг и тыл французских войск ударили кавалеристы генерала Уварова и казаки атамана Платова. И Наполеон не стал рисковать своим последним резервом.

Затемно сражение прекратилось. Стороны отошли на свои старые позиции. Позже, вспоминая о Бородино, Наполеон говорил: – В этом сражении французы оказались достойны победы, а русские снова оказались непобежденными.

На следующее утро разведка сообщила: русские позиции пусты. Армия ушла.

Опять ушла! Русские будто издевались над Наполеоном.

14 сентября Наполеон со своими войсками приблизился к Москве. Ему оставалось пройти последнюю возвышенность, прилегающую к Москве и господствующую над ней, это была Поклонная гора. Она называлась так издревле, потому, что каждый, входящий и покидающий Москву, должен был остановиться здесь, перекреститься и поклониться древней столице.

Французский император не спешил въезжать в Москву, он остановился на Поклонной горе и, вооружившись подзорной трубой, рассматривал Первопрестольную. Обилие золотых куполов города произвело на французов сильное впечатление.

Ни одна покоренная столица не поразила их своей красотой так, как Москва!

Стоя на Поклонной горе, Наполеон ждал ключи от Москвы, а также «хлеб-соль», по русскому обычаю. Однако, время шло, а ключей все не было. Офицеры, посланные им в Москву, возвратились ни с чем: «Город совершенно пуст, ваше императорское величество!».

Осознание Наполеоном того факта, что он остался без ключей, что Москва не сдалась ему так, как он хотел бы и как это было в Вене и Берлине, когда власти европейских столиц преподносили ему ключи на «блюдечке с голубой каемочкой», вывело Бонапарта из себя.

Наполеон вошел в Москву, где его войска быстро исчерпали все запасы имевшегося там продовольствия. Это вынудило французские отряды, обеспечивавшие снабжение продовольствием, покрывать все большие расстояния с все большим сопровождением и с все возраставшим риском попасть в засаду.

Однако, настоящая опасность, грозящая императору и его армии гибелью, ждала его впереди. В то время как по Москве разносились звуки «Марсельезы» в воздухе уже пахло гарью.

Постепенно пожары начали возникать в разных частях города, и через несколько дней пылала уже вся Москва.

Сначала загорелся Гостиный двор на Красной площади, напротив Кремля. Потом заполыхало на Солянке и Яузской улице, возле Воспитательного дома, загорелся Винно-Соляной двор, барки с сеном, стоявшие на Москве-реке. На следующий день занялось Замоскворечье. Днем загорелись Китай-город, Покровка и Немецкая слобода, Остоженка, Пречистенка, Арбат, хлебные и артиллерийские склады на Москве-реке, полыхнуло в Каретном ряду. По деревянному городу пожар распространялся стремительно.

Наблюдая за пожаром с Кремлевской стены, Наполеон топал ногами и кричал:

– Что это за народ! Они уничтожают свою столицу! Уничтожают ценности, которые сами создавали столетиями! Что это: священный героизм или дикая глупость? Скифы, вандалы, варвары!

Кремль, где находится император и его Гвардия, солдаты пытались защитить изо всех сил, но тщетно. Наполеона пришлось эвакуировать в Петровский подъездной дворец.

Только сейчас понял Наполеон, куда завела его «тактика скифов» Кутузова.

Было ясно: нужно немедленно уходить из этой проклятой и непонятной страны. Но как?

18 сентября Наполеон направил послание в Петербург, в котором отметил, что почитает Александра по-старому и желал бы заключить мир. Но Наполеон, по-прежнему, намерен был требовать отторжения Литвы, подтверждения блокады и военного союза с Францией. Ответа не последовало. Через два дня Наполеон написал Александру личное письмо, где отказался от всех требований.

На него он тоже не дождался ответа.

4 октября, доведенный до отчаяния французский император, направил своего личного посланника генерала Лористона к Кутузову в Тарутино для пропуска к Александру I с предложением мира:

«Мне нужен мир, он мне нужен абсолютно, во что бы то ни стало, спасите только честь».

Кутузов прочитал письмо, усмехнулся и сказал:

– Война, батенька, только начинается.

За время нахождения в обезлюдевшей и сожженной Первопрестольной Бонапарт потерял не только надежду на почетный мир, но не получил даже жалкого перемирия. Ему оставались только иллюзии.

Наконец-то перед Наполеоном открылась простая, но жестокая истина:

Его армия достаточно большая, чтобы завоевать Россию, но она чересчур, огромная, чтобы обеспечить ее продовольствием и всем необходимым в условиях России. Из Москвы император Франции уходил со 100 тыс. солдат. Из них 20–30 тыс. человек составляли гвардию, на которую император мог полностью положиться. Остальное войско – это обманутые солдаты. Армия буквально на глазах теряла боеспособность и дисциплину. У Наполеона возникла новая мысль: сломить сопротивление русских и выйти на Калужскую дорогу в южные богатые губернии.

Там можно было бы привести в порядок армию, перезимовать, а весной… Он все еще продолжал верить, что успех будет на его стороне, но в душу все глубже и глубже проникала мысль, что фортуна отвернулась от него раз и навсегда.

Это показало первое же крупное сражение под Малоярославцем. Восемь раз город переходил из рук в руки, но дорога на Калугу так и осталась закрытой для французов.

Тогда же Наполеон, впервые за 15 лет своей победоносной карьеры, уклонился от решительного сражения, повернув на опустошенную войной, старую смоленскую дорогу – туда, куда к этому его активно понуждал неприятель.

Непобедимый император Франции почувствовал, что перед ним противник сильнее его по духу.

Но полководец не терял присутствия духа, внешне он был привычно хладнокровен и лишь сверх обычного задумчив.

Сначала он планировал сделать остановку и перегруппировку сил в Смоленске.

В Смоленск было немедленно отправлено распоряжение о подготовке продовольствия и фуража для размещения армии на зимних квартирах, но выполнить это в разрушенном городе ему не удалось – провиантмейстеры и фуражиры не смогли обеспечить изголодавшуюся армию продовольствием.

Взбешённый до крайности Наполеон приказал расстрелять интенданта армии Сиоффа, который столкнулся с сопротивлением крестьян и не сумел организовать сбор продовольствия.

Но это не спасло положения. Оставалась одна дорога – на запад.

К Березине потянулись бесконечные колонны войск. Собственно, это были уже не войска, это были толпы изголодавшихся, изможденных и оборванных людей, которые шли, ползли к границе с единственной мыслью любыми путями добраться домой.

Форсирование Березины Наполеон задумал около города Борисов, занятого русскими войсками адмирала Чичагова, который, не ожидая такого маневра Наполеона, дал вытеснить себя из Борисова, и потянулся вниз по Березине, оставив без внимания имеющиеся броды.

26 ноября четыреста понтонёров того самого генерала Эбле, что строил мосты через Неман, по которым армия Наполеона вступила в Россию, работая по плечи в ледяной воде, построили два моста через реку Березину. По ним остатки Великой армии должны были покинуть страну, которую безуспешно пытались покорить.

Два дня переправлялись беспрепятственно. На третий, когда через мосты переходил корпус маршала Клода Виктора – последняя часть армии, ещё сохранявшая боеспособность, – к переправе подошли войска генерала Витгенштейна. Началось побоище.

При Бородино был поединок равных. Здесь – истребление беспомощных. Понятно, они пришли незваными на русскую землю. Но все же…

29 ноября Наполеон приказал взорвать мосты. Большая часть армии осталась на вражеском берегу под ударами неприятеля.

Но эти израненные, измученные, опухшие от голода, морально опустошенные люди, полностью потерявшие боевой дух уже были не нужны Бонапарту. Они были обречены на погибель.

В это время Кутузов, к великому удивлению французского императора, остановил наступление преследовавшей его армии.

Своё решение дать войскам передышку генерал-фельдмаршал обосновал тем, что, во-первых, армии, которая понесла огромные потери, нужно восстановить силы, во-вторых, цель войны – изгнание врага из России – достигнута.

Он был категорически против продолжения войны, не без оснований полагая, что нет резона русским людям умирать за интересы немцев и австрийцев, а уж за английские интересы и тем более.

Но, скорее всего, старый военачальник помнил слезную мольбу Наполеона… «спасите только честь…».

Поэтому Кутузов обеспечил Наполеону «золотой мост» из России, позволив спастись, но…без армии.

Последним пунктом, где Наполеон планировал остановить бегство Великой армии, был Вильно.

Здесь был мощный гарнизон генерала ван Хогендорпа, который вместе с приданными войсками, насчитывал 23 тысячи человек, внушительные запасы продовольствия, обмундирования и фуража. Вместе с прибывшими туда боеспособными частями, оставшимися от французской армии, Вильно мог отразить наступление потрепанных и измученных русских войск и, разместив армию на зимних квартирах, дождаться прибытия резерва из Франции.

Одновременно Наполеон решил оставить армию и вернуться в Париж. Но для этого нужен был повод и он нашелся.

Из Франции прибыло сообщение о том, что в Париже была предпринята попытка свергнуть отсутствующего императора.

Во главе группы заговорщиков стоял старинный личный и политический враг Наполеона генерал Клод Франсуа Мале. Он ещё в 1808 году пытался совершить республиканский переворот, был арестован и, без малого, пять лет не выходил из тюрьмы. Наконец ему удалось бежать.

За одну ночь, проведённую на свободе, Мале и его единомышленники, распространив слух, что Наполеон мёртв, овладели военным министерством, ранили министра, захватили министра полиции и привлекли на свою сторону группу солдат национальной гвардии. Но уже на следующее утро заговорщики были схвачены и расстреляны под крики толпы: «Да здравствует император!».

Наполеон пожелал лично разобраться в случившемся.

24 Ноября он призвал Мюрата, Бертье и начальников уже не существовавших корпусов: Евгения Богарне, Даву, Нея, Мортье, Лефевра и Бессьера – и объявил им об отъезде своем в Париж, объяснив, что его присутствие во Франции необходимо для удержания в повиновении Западной Европы и образования новой армии. Руководство остатками армии и обороной Вильно он поручил Мюрату.

С тяжелым сердцем провожали военачальники Наполеона.

Они следили за удаляющимися в снежной пыли санями и каждый из них думал, что их предводитель уже никогда больше не вернется в Россию.

Мюрат бежал через два дня к себе в Неаполь, бросив войска и Вильно под ноги наступающей русской армии.

Катастрофа, происшедшая в России потрясла не только Францию, но и все государства Европы. Никто не мог понять, почему фортуна отвернулась от непобедимого французского императора.

Знал об этом только сам Наполеон Бонапарт.