Броня нижестоящих никак не может быть барьером для ланцета высшего командира.

Изуродованное тело излишне любознательного бойца грохнулось на металлизированный пол. Субординация восстановлена.

– Жду приказаний! – отчеканил Старший.

– Вот и хорошо, – сказал Хирург, мгновенно успокоившись. – Итак, слушай боевую задачу. На корабле заговор. Пограничный бриг готов пропустить через вверенный ему сектор ударную Стаю Россыпи. Это надо пресечь. Я здесь, чтобы навести порядок.

Убеждение – сильная штука. Главное – действовать в рамках существующих представлений и опираться на врожденные рефлексы Сильных. Мусорщикам не полагается разбираться в тонкостях заговоров и измен. Их дело – охрана правопорядка. Что является правопорядком в данный момент времени – определяется Приказом.

И сейчвс инициатива на стороне мнимого Хирурга.

Действовать надо быстро, пока в замутненных сознаниях не скопилось слишком уж много противоречий.

– Где вражеская яхта? – быстро спросил Хирург. – На борту могут быть диверсанты…

– В трюме. Охрана: двое наших, один робомодуль.

Так, соваться трюм – дохлый номер. Даже если удасть убедить или уничтожить охрану, одурачить робота невозможно. Яхта, считай, недоступна…

Хотя…

На кой вообще нужна яхта, если под рукой – настоящий боевой корабль? Более того: на его стороне – настоящий Летун, да еще и Вожак! Пусть даже с довольно темным прошлым…

– Нужно добраться до рубки и обезоружить команду, – сказал Хирург.

– Это непросто, – проговорил Старший. – В рубку нет доступа – если Вожак сам не откроет мембрану…

– Кому он откроет?

– Разве что, Нюхачу…

Всевидящий Сервер… Он совсем забыл про Нюхача. От него нужно срочно избавляться, пока тот не пришел в себя.

Не успел Гор подумать об этом, как объявился и сам Нюхач. Взмыленный, с безумным взглядом, он ткнул корявым пальцем в сторону задержанных, крикнул:

– Старший! Они опасны! В кандалы их!

– Нюхач предатель, – спокойно сказал Хирург. – Убейте его.

Старший, не колеблясь, метнул в сторону Нюхача легкий и страшный скальпель. Короткая рукоятка уже на лету щелкнула, расходясь тонкими лезвиями. Звук пронзаемой плоти, короткий удивленный вскрик – и Нюхач отлетел к переборке, прибитый к ней, как коллекционное насекомое.

– За мной! – скомандовал Хирург. – Охраняйте задержанного!

Мусорщики подтолкнули вконец растерявшегося Прыща и двинулись вслед за Гором. Старший, не останавливаясь, выдернул из переборки скальпель и будто стряхнул с него мертвое тело контрразведчика. Сомнения Мусорщиков рассеялись окончательно.

Чужая кровь всегда действует на них успокаивающе.

Маска Нюхача далась с куда большим трудом.

Это была странная и крайне неприятная роль. Миму приходилось играть разные роли. Но ни в одной не было столь многослойного, противоречивого и отвратительного цинизма. Вся сущность Нюхача была клубком лжи и предательства, и трудно себе представить, что целая Ветвь Линии Сильных живет по таким принципам, воспитывает детей и умудряется оказываться настолько полезной обществу Конгломерата.

Но, видимо, не зря Созерцатели вывели их в отдельную Ветвь, отделив от прочих Сильных. Хотя бы для того, чтобы избавить от всей этой мерзости романтиков-Летунов или хмурых вояк-Санитаров. Ведь даже провокаторы конфликтов, Поджигатели, выглядят на их фоне вполне благородными убийцами.

Была, права еще одна Ветвь, правда другой Линии – Мудрой, выходцы из которой казались Гору еще более мерзкими, чем Нюхачи.

Ценители – пользующиеся необъяснимыми привилегиями, паразиты человечества…

Впрочем, сейчас не до них. Предстоит непростая задача – уместить на себе сразу две маски. Одну, Хирурга – для Мусорщиков, Другую, Нюхача – для экипажа…

Темный треугольный тоннель привел к переборке командного отсека. За прочными, непробиваемыми из любого оружия, мембранами, находится мостик.

– Вожак, у меня срочное дело! – глядя перед собой, негромко и крайне вежливо сказал Нюхач.

То же самое сказал и Хирург – но властным, командным голосом. Говорить таким тоном с Вожаком бесполезно: на корабле он – единственная и высшая власть – пусть хоть объявятся здесь все четыре Стратега.

– Что за дело, Экогон? – отозвался недовольный голос.

– По поводу яхты.

– Ну, говори.

Чертовы Летуны, белая кость, пушистые перья! Не любят, видите ли, когда на мостике посторонние!

– Крайняя тайна! Только лично!

Это серьезная заявка. Как бы не спугнуть Летунов…

Мембрана разошлась тонкими острыми лепестками. И прежде, чем Хирург успел сделать шаг, вперед бросился Прыщ. Это было неожиданно. Гор ожидал предательства, но времени на раздумья просто не было.

Зыбкие маски Хирурга и Нюхача отступили под напором настоящей, надежной и почти родной уже маски Героя.

В этой роли Гор способен на то, чего никогда не сыграть простому Миму. И он слишком дорого заплатил за то, чтобы позволить своему Герою проиграть…

На мостик успели ворваться лишь двое Мусорщиков. Какой-то Летун запоздало захлопнул мембрану – она перерезала пополам неудачно оказавшегося в проеме бойца. Еще один остался по ту сторону. В мгновение ока Гор настиг растерянного Вожака и ударом кулака сбил с ног. Мусорщики быстро справились с остальными Летунами.

Все вышло слишком легко. Не может такого быть, чтобы главная командная точка боевого корабля сдалась столь безболезненно.

– Эй, Летун! – крикнул Гор Прыщу. – Ты чего вперед меня полез?

– Чтобы нас всех не превратило облачко пара, – нервно ответил Прыщ. Он обессилено опустился на пол, опершись спиной о командную панель. – Про Лучи Власти слыхал?

– Это еще что такое?

– То-то и оно. Никто, кроме Летуна не может переступить эту черту.

Прыщ указал на широкую ярко пульсирующую черту, очерчивающую боевые посты офицеров.

– Нужно было отключить – иначе всех просто снесло бы, – сказал Прыщ. – Хорошо, что меня включили в Бессмертную Стаю, – он нервно хохотнул. – Формальность, конечно, – но любой корабль принимает меня за своего…

Гор посмотрел долгим взглядом на Летуна, которого таким странным образом послала ему судьба. Это не может быть случайностью.

Где-то на таинственной Земле какие-то совершенно скучные люди, обменявшись парой слов или совершив незначительный поступок, связали еще один маленький узелок в огромной паутине судеб…

И он снова жив.

– Куда Летунов? – спросил Старший Мусорщик.

С десяток пленных были ловко скручены тонкими тросами, во ртах торчали кляпы – обычная работа по охране правопорядка.

– Вывести с Мостика и ждать приказаний, – небрежно сказал Хирург.

Старший молча повернулся и отправился выполнять приказание. Через минуту на мостике остались только двое. Мембрана снова закрылась, наглухо отделив Гора и его нового товарища от остального корабля.

Гор понимал, что произошла лишь временная перестановка сил. Сейчас там, за переборкой, придут в себя одураченные Сильные, и им придется несладко…

– Как отправить всех прочь с корабля? – быстро спросил Гор.

– Всех? – то выпучил глаза. – А управлять как?

– Ты не справишься один?

– Ну… У меня был однотипный бриг. Может, и смогу, но вести бой против равного по силе – нет.

– Мы не собираемся вести бой. Пока не собираемся. Всех лишних надо убрать. И быстро.

Прыщ неуверенно посмотрел на Гора. И повернулся к огромной панели управления.

На гражданских судах здесь царила бы холодная красота космоса. Панель сторожевого брига наполовину заполняли непонятные символы и схемы. Очевидно, тактические карты, вооружение, расположение других кораблей Крыла и соседних Стай… Да мало ли что еще?

Прыщ как-то выгнулся, вытянул вперед руки, прикрыл глаза.

– Бриг «Хищник», слышишь ли ты меня? – произнес Летун.

– Слышу, – странным, леденящим душу голосом, отозвался корабль. – Что с командой? Мне показалось, на нее напали…

– Производится смена команды. Я, Вожак седьмой категории, из Стаи Бессмертных, принимаю командование на себя…

Минутная тишина – и голос корабля ответил:

– Подтверждаю. Приветствую тебя, Вожак!

– Приветствую, тебя «Хищник!»

Прыщ почувствовал, как его пальцы защекотало прикосновением множества невидимых нитей управления. Он снова был полновластным хозяином корабля, он снова мог летать. Он улыбался счастливой детской улыбкой.

Но в следующую секунду он вспомнил:

– Внимание, срочная принудительная эвакуация!

– Основание? – поинтересовался корабль.

– Диверсия на орудийной палубе, опасность взрыва и разгерметизация. Всех за пределами мостика – в спасательные капсулы!

– Да, мой Вожак!

Боевые корабли не спорят с Вожаком – чего не скажешь о подчиненных. И вскоре на звездной панели засверкали веселые черточки – это отправлялись в пространство капсулы с плененными Летунами и Мусорщиками.

Гор проводил улетающие капсулы долгим взглядом и спросил:

– Как звать тебя, Летун?

Новый Вожак брига «Хищник» задумался. Ведь у него есть имя – то, что положено настоящему Летуну.

Но он уже никогда не станет своим в этой Ветви. Он дважды переступил черту – в том числе и эту, что мерцает сейчас под ногами. У него нет больше прежнего имени. Осталось лишь то, каким наградили его знакомые контрабандисты из Вольных миров.

– Зови меня Прыщ, – усмехнулся он. – Бывший Летун, ставший рейдером.

– Гор Дэй, – сказал Гор, – протягивая руку новому другу. – Потомственный Мим, оставшийся единственным Мимом в известных мне Мирах…

Старый Мим Йоко на далекой враждебной Аорте – не в счет…

– Мим? – удивленно произнес Прыщ. – Обыкновенный Мим? Но как же ты смог…

Прыщ обвел пространство руками, не в силах выразить мысль.

– Наверное, не совсем обыкновенный, – усмехнулся Гор. – Ну, а теперь… Летим на Зиргу.

– Как скажешь… – проговорил Вожак, не сочтя нужным вступать в спор. – Тогда готовимся к прыжку. Выходить будем осторожно: там нашего брата не слишком жалуют, а экипажа, как видишь, у меня нет – не с кем воевать…

Прыщ с удивлением осознал: вопреки врожденным инстинктам, на своем собственном корабле он признал лидерство другого, к тому же – отнюдь не Летуна.

Мим мог гордиться своими успехами.

И только один человек в бесконечном множестве Миров знал, как тот ошибается.

С каждым своим шагом, каждым действием Гор выполнял тайную волю того, кто был рожден для того, чтобы создавать хаос, манипулировать массами, провоцировать войны и ломать судьбы.

Поджигатель.

Рогги Бур чувствовал, что засиделся в Метрополии. Должность Четвертого Стратега – высшее достижение в Конгломерате. Наверное, еще интересней было бы объединить все четыре места в одном лице… Но это невероятно сложно и… глупо. И без того, Поджигатель чувствовал, что держит коллег под контролем.

В конце-концов, ему интереснее не столько власть, как таковая, сколько создаваемый ею хаос.

Смута, вдохновителем которой он стал – вот его любимое детище. Все-таки, с собственной природой ничего не поделать: выходец из ветви Поджигателей, всегда будет тянуться к авантюрам. Наверное, оттого их предпочитают держать подальше от высоких постов.

Интересно, что думают по его поводу великие Созерцатели? Неужто, все это так исойдет ему с рук? Или напротив: все, сотворенное им – всего лишь воплощение замыслов Самих?

Рогги Бур рассмеялся собственным мыслям. Какое ему дело до Созерцателей? Он не боится ни их гнева, ни самой смерти. У него есть все, что нужно для упоения жизнью: собственная планета – великолепная Четвертая Колосса, роскошный дворец и почти неограниченная власть.

А самое главное – у него есть свой собственный, ненавистный враг.

Его любимая игрушка.

Поджигатель стоял на самом краю посадочной площадки, на верхней площадке своего колоссального дворца. Приятно чувствовать себя на вершине власти – и в прямом, и в переносном смысле.

Отсюда открывается прекрасный вид на искусно сформированный пейзаж. Горы, леса, озера, далекое море, изящные облака…

Только три туманных диска в вышине напоминают о том, что, что он – всего лишь один из Четырех.

Краем уха Рогги Бур уловил шуршание тканей. Рефлекс требовал развернуться – и напасть.

Но Стратег должен учиться сдержанности…

В конце-концов, это всего лишь референт.

– Есть новости от Нюхачей… – референт понижает голос и говорит чуть слышно – прямо в ухо.

Рогги Бур улыбался. Хорошие новости.

Ему, все-таки, удалось задуманное – разбить эту неразлучную троицу.

Первого убил его человек на какой-то безымянной планете. Этот, похоже, слишком глубоко копнул тайные замыслы Поджигателя. Туда ему и дорога.

Второй остался на орбите Земли. Этот жалок и неопасен.

Ну и самое главное – удалось выманить Мима на Зиргу.

Рогги Бур не столько знал, сколько чувствовал: это сработает. Пришлось хорошенько подумать: любое сообщение, письмо, перебежчик – все это ненадежно. Проклятый Мим чувствует фальшь, и здесь с ним бесполезно тягаться. Но что должно было сыграть безотказно – это образ погибшей возлюбленной.

Мим безнадежно сентиментален. Прекрасное качество для врага: ему можно делать больно бесконечное число раз. Пожалуй тогда, когда посланный Поджигателем смертник убил… Как же ее… Ах, да – Нейла… Пожалуй, тогда он перестарался с местью. Все-таки, это слишком грубо.

Но и ярость его была велика. Еще бы: презренный Мим из Грязной Линии, да еще и Обреченный в придачу, сумел одолеть его в схватке. Мало того – едва не лишил жизни!

Однако, стоит быть благодарным своему врагу: если бы не тот странный случай, Рогги Буру до сих пор оставаться бы на затхлой Земле, выполняя поручения надменных Эстетов…

Нет, настоящий враг – это находка. Куда лучше, чем настоящий друг. Потому что нет никого вернее, чем враг.

Итак, Мим в одиночестве, в беспокойных пространствах Вольных Миров, там, где нет и намека на порядок, который все еще пытаются поддерживать в охваченном Смутой Конгломерате.

Теперь открываются заманчивые возможности: прикончить Мима сразу, и же дать ему насладиться гибелью того, чем он так дорожит – маленькой голубой планеты, оставшейся без его покровительства?

Все это лирика. Уничтожить Землю никогда не поздно: ведь в рукаве у Поджигателя отличный козырь – детонатор бомбы, упрятанной в глубинах Базы. И как ее повстанцы – Бастиона?

Однако контроль над Узлом событий – чем не достойный приз в борьбе за абсолютную власть?

Только овладев Бастионом, можно считать себя полновластным хозяином Земли.

Самое время заняться этим вопросом.