2.2 – Что ты любишь, кем являешься?

Местные дети были дружелюбны, многие ходили друг к другу в гости, Алиенора не была исключением. Она общительна, но также холодна, всегда знала себе цену и не давала над собой подшучивать. Подруг у нее не было, однако было два хороших друга, которых она ценила.

Дитлинг был мальчиком невысокого роста, по совместительству являлся братом Льюфа, а также вторым наследником престола, но с самого детства ему не нравилось быть среди знати, он чувствовал себя неуверенно. Его часто ругали за плохие манеры, которые вынуждали его все больше отделяться от семейного круга. Однако, его коммуникабельность была поразительна, он находил друзей за считанные минуты и никогда не делил их на группы, в отличии от Алиеноры, которая была не прочь упомянуть о своем знатном роде.

В окружении благородных, был один совершенно безобразный и активный юноша по имени Изак. Его отец служил в жандармерии при монархе Германе, однако заболев неизвестной болезнью, стал пить и буянить, постепенно у него появились галлюцинации и бред. В конечном счете Мигель застал его повешенным на вервие в собственном доме. О матери ничего известно не было. Изаку тогда было около трех, следующие одиннадцать лет он жил в особняке Германа Рюста, который решил, что это будет правильным решением, в знак уважения к покойному воину.

Изак был веселым, постоянно развлекал Алиенору, местных ребят, а также взрослых. Дитлинга он считал почти своим братом, как и всех людей в прочем. В нем была какая-то удивительная черта, он никогда не был завистлив, любил всех окружающих его людей, даже Льюфа он считал своим другом, несмотря на то, что Льюф старался избегать общения со всеми, но с Изаком в особенности. Изак умел втираться в доверие людям, однако очень часто злоупотреблял этим, обманывал, создавал сплетни, а также воровал яблоки у невнимательных торговцев. Тем не менее он не голодал, жилось ему определенно лучше, чем обычным детям, не принадлежавшим к какой-либо свите.

Вот так втроем они и гуляли, ходили друг к другу в гости, бегали с соседскими детьми на речку, а также играли в мяч. К сожалению, Алиенора была на домашнем обучении, временами к ней приезжали преподаватели из Афферена, но основное воспитание лежало на Мигеле, который по личному распоряжению Грегора Имприссиоля целиком и полностью отвечал за здоровье и развитие Алиеноры. Но все же Мигель был мягким, да и к тому же старым, он не мог успеть во всем уследить за маленькой активной девочкой, поэтому прощал ей все шалости и недочеты, о которых он должен был сообщить Грегору.

На следующий день, после того, как Льюф побывал в гостях у Алиеноры, у нее появился необычайный интерес его жизни. Поэтому пригласив в гости Изака и Дитлинга, она устроила расспрос:

– Так, мальчики, я хочу знать все! – проговорила Алиенора, усевшись в царском саду. Дитлинг и Изак не поняли Алиенору.

– И что-же ты хочешь узнать? – удивился Изак.

– Ну вот все! – продолжала Алиенора. – Рассказывайте, что у вас произошло в жизни за эти три дня, а я выберу тему, о которой хочу узнать поподробнее.

– Нуу… – задумался Дитлинг. – Я вот вчера видел, как сотни повозок уехали из Афферена в сторону Вертексбурга, говорят скоро начнется масштабное строительство водопровода.

– Ох, как же скучнооооооо. – возмутилась Алиенора. – Изак, миленький, ну хоть ты мне расскажи, что-нибудь, хоть сплетни, хоть шутки. Хочешь, можешь рассказать о Льюфе.

– Да знаешь, нет как-то новых сплетен, затишье прям. – проговорил Изак. – А что ты хочешь узнать об Льюфе?

– Может ты знаешь, почему он такой зануда? – рассмеялась Алиенора.

– Пфф, ну кто-же этого не знает? – рассмеялся Изак. – Читает книжки, ходит всегда в чистом белье, купается каждые три дня, белоручка, тяжелее кружки чая в руки даже ничего не пробовал брать!

– Вот оно, что… – лукаво удивившись, ответила Алиенора. – Так, продолжай, Дитлинг, может быть ты еще что-то расскажешь?

– А что тут еще говорить? – удивился Изак. – Строит из себя белую ворону, а на самом деле просто боится признать, что не может найти себе друзей, от этого книжки и читает!

– Ну, что-же, всякое бывает. – с пониманием отнеслась Алиенора.

– Нет, все же он не такой, как мы. – не согласился Дитлинг. – Льюф много чего знает, он всегда был гордостью отца. С кем бы отец не завел разговор, одни рассуждения лишь о политике и о Льюфе, а меня словно не существует. Льюф всегда с отцом на карете разъезжает, и не дай Бог, если Льюф без стражей выйдет в свет, а на меня всем все равно, хоть всю ночь от Афферена до Вертексбурга ходи…

– Я сочувствую тебе. – проговорила Алиенора, положив руку на плечо Дилинга. – Такова судьба быть младшим братом в семье.

– Ой, ну как знаешь, я бывает вечером иду спать, как не посмотрю, всю ночь сидит понимаете-ли… При свечах, почти в темноте читает свои книжки, ну умора! – рассмеялся Изак. – Так потом утром еще и бурчит на меня, что я громко топаю.

– Ахах, не высыпается видимо, а ты ему царский сон прерываешь! – засмеялась Алиенора.

– Ой, я тут такую историю вспомнил! – заулыбался Дитлинг. – Было это года 3 тому назад. Как-то пригласили нас на светский бал, естественно мы поехали, ведь негоже монархам сидеть взаперти.

Как и впредь, Льюф зажался у буфета и тихо стоял в стороне, ну и мы же с отцом были рядом. Да тут, откуда не возьмись, появляется милая леди, на вид я бы ей дал лет 20-ть от силы, она явно была навеселе. Заприметив Льюфа, она взяла его под руку и повела с собой танцевать. Маленький Льюф, даже не сообразил, что происходит. Тем не менее, барышня не останавливалась, и продолжала кружиться с ним в белом танце.

Музыканты играли на скрипках, барды пели, а девушки с парнями кружились в парах. К той самой девушке подошла по всей видимости ее подруга. Ну и не отрываясь от танца, между ними завязался разговор.

– Элиза, неужто среди сверстников тебе не нашлось пары?

– Ахахх, нет, Сильвия. – рассмеялась Элиза. – Зачем же мне теперь сверстники? Ты посмотри, какой солидный мужчинка, весь во фраке, а манеры, он ведь еще ни слова не произнес, настоящий джентльмен!

– Не рановато ли ему в женихи идти? – засмеялась Сильвия.

– Пускай подрастет, а там глядишь, через десять лет и обвенчаемся…

Льюф долго терпел, но все осознав, вдруг ринулся в бегство.

– Аааааа, спаситеее, не хочу жениться! – вырвавшись из рук молодой девицы, закричал Льюф. – Пааап, папааааа, уезжаем от сюда, пока не поздно.

– Ахахахах. – рассмеялась Сильвия. – Вот и твой жених убежал…

– Ой, ну и больно надо! – обиделась Элиза. – Я между прочим сильная и независимая, пойдем пить вино, пока официанты еще стоят на ногах…

После этого, мы еще долго напоминали Льюфу об этой истории, она забавная. Хранит в себе особые теплые воспоминания.

– Ахаха, действительно. – рассмеялась Алиенора. – Эх, Льюф, упустил ты свое счастье!

– Ой, подумаешь, мне кажется, узнала бы та барышня, каким он вырастет, она бы сама сбежала! – пошутил Изак.

– Не факт, не факт… – холодно ответила Алиенора.

Оставшийся вечер они проговорили обо всяком постороннем, как только начало темнеть, Дитлинг и Изак направились домой. Путь им предстоял не близкий, но до боли знакомый и прямой.

Идя в тишине, слушая пение птиц и шум леса, каждый думал о своем.

– Изак, я должен у тебя попросить дружеского совета. – вдруг, серьезным голосом проговорил Дитлинг.

– Так, и что-же тебя беспокоит? – заинтересовался Изак. – Неужто ты не знаешь правила этикета во время еды? Не волнуйся, в левой руке держи вилку, а в правой нож, не прогадаешь!

– Да нет, я не об этом. – задумчиво ответил Дитлинг.

– А что-же тогда? – серьезным голосом спросил Изак.

– Мне кажется я влюбился. – стеснительно ответил Дитлинг.

– Ого, и в кого же? – не сразу поняв, спросил Изак.

– Догадайся! – разозлился Дитлинг. – У нас же так много подруг…

– В Алиенору? Ох, а ты уверен, что ты точно влюбился, вдруг тебе показалось? – проговорил Изак.

– Точно, – мечтательно отвечал Дитлинг, – когда она коснулась моего плеча своей нежной рукой, я как будто заново родился. У меня появилось новое чувство, похожее на легкость, или даже свободу, я не знаю, как это описать, но в общем мне хочется увидеть ее вновь…

– Так скажи ей об этом. – посоветовал Изак.

– Нет, не могу. – огорченно ответил Дитлинг. – И ты, ты тоже ничего ей не говори, я как-нибудь сам созрею и признаюсь ей в этом.

– Хорошо, как скажешь. – серьезным голосом проговорил Изак.

Спустя 2 часа, они вернулись домой.

2.3 – Беспрецедентный инцидент!

Прошло уже больше месяца с тех пор, когда Грегор Импрессиоль и Герман Рюст заключили договор о строительстве водопровода. На окраинах города Вертексбурга имелся завод по обработке цветных металлов и ему поступил приказ о производстве огромного количества медных труб. Для того, чтобы произвести такое количество, на работу были возвращены все рабочие, даже те, кто был уволен за разные ситуации, нарушающие устав…

Герман Рюст был человеком прагматичным, поэтому предполагал, вернее даже был уверен, что деньги, вложенные в строительство, буду пропадать по известным причинам. Чтобы этого не допустить, он создал комиссию, которая будет контролировать процесс доставки, добросовестного выполнения работы, а также подсчет и скорость укладки медных труб. Зная о человеческой сущности, он упорно верил, что этого недостаточно, поэтому в тайне он создал комиссию для комиссии, чтобы быть уверенным наверняка, что комиссия для контроля не попадет под влияние коррупционных схем, а если все же попадет, то комиссия для комиссии посадит всех под арест, однако он не смог учесть всего…

Поздно вечером, в царском парке сидел Грегор Импрессиоль и с довольной физиономией попивал чай. Свою охрану он отправил на выходной, однако не для того, чтобы дать им возможность отдохнуть, а с той целью, чтобы убрать посторонних свидетелей, ведь с минуты на минуту придет важная персона.

За шуршанием листвы, вдали послышались тихие шажки. По дороге шел маленький толстый мужчинка с чемоданом в руках, в больших оранжевых очках и вспотевшем состоянии. Усевшись на лавочку, он протер лицо, очки, руки, а уж потом отдышавшись, поздоровался с монархом.

– Ох, доброго вечера, Ваше Благородие!

– И тебе доброго. – зевая, проговорил Грегор. – Сильвио, так в чем же была причина вашей секретности? У нас появились проблемы?

– Да, Ваше Величество, я хотел бы поговорить о заводе и о нашем «секретике». Дело в том, что я почуял неладное…

– Продолжай. – нахмурился Грегор.

– По моим расчетам, – открывши свой чемодан, пояснял Сильвио, – за неделю завод производит трубы массой 1500 кг. В среднем длина варьируется от 600 до 1000 метров, однако, по вашему превосходному наставлению, в брак уходят не только неудавшиеся трубы, но еще и условно пригодные, а их можно продать по вполне хорошенькой цене.

– Сильвио, я ведь это и так знаю, что дальше.

– Ох, видите ли, произошла какая-то заминочка. – распереживался Сильвио. – Я был недавно на заводских складах и заметил, что везде идут недоборы, исчезают, как наши, ой, кхм, ваши трубы, так и бракованные, которые должны идти на переплавку.

– Что?!! – возмутился Монарх. – В нашем городе есть воры? Ах, не стыда ни совести, красть народное имущество, так еще и в таких масштабах. Не позволю! Сильвио, вызывай Адриана, нужно найти и наказать виновных.

– Милый государь, вы же сами велели его уволить. – напомнил Сильвио.

– Ну так вот, ему сейчас как раз деньги нужны, работа лишней не будет, поэтому разыщи немедленно, да поручи разобраться с этими жуликами, чтобы к следующей неделе, вопрос был решен, и запомни, пока ты медлишь, наш народ беднеет, как и мы собственно, поэтому топай, пока еще есть возможность, что-то отыскать.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – С деловитым видом проговорил Сильвио. – Я сделаю все, чтобы наш народ смог покупать медные трубы.

– Я рад это слышать, Сильвио, а теперь ступай, я тем временем решу, как мы накажем злодеев, покусившихся на народное имущество. – задумчиво ответил Грегор.

Утром в тронном зале:

Грегор Импрессиоль спал на диване возле окна.

– Ваше Сиятельство, где же вы? – слышались крики с нижнего этажа.

Через какое-то время послышались шаги.

– Эх, опять подниматься по лестнице. – возмущался Сильвио. – Бедные мои ноги! Кто вообще придумал лестницы, разве не престижнее ли строить дома в ширь, а не ввысь?

– А, по-моему, это все от того, что вы пьете слишком много браги. – пояснил Адриан. – Вам бы ходить побольше.

– Не вам меня судить, Адриан. – запыхавшись говорил Сильвио. – Ой, не могу больше, остановитесь, дайте мне передохнуть.

– Мы же даже на второй этаж не поднялись…

– Вам не понять меня, мне 40 лет, я уже стар! – ответил Сильвио. – Доживете и вы до моего возраста, все поймете. Знаете ли, кости уже не те, суставы болят, мышцы атрофируются, старость…

– Да, что вы. – рассмеялся Адриан. – Посмотрите на Мигеля, ему уже больше 70-ти, и ведь не жалуется на здоровье, а вы же постоянно в кабинете сидите и постоянно жалуетесь.

– Все индивидуально. – проговорил Сильвио. – Идемте, я готов.

Адриан и Сильвио прошли в тронный зал.

– Ваше Величество, вы спите? – прошептал Сильвио.

– А, кто здесь? – удивился Грегор. – Я? Нет, я не сплю, а вот это, ну, а вообще не твое дело, чего хотел?

– Ваше Величество, Адриан решил ваш вопрос, не хотите ли вы видеть задержанных? – ответил Сильвио.

– Естественно хочу, они мне сегодня ответят на все вопросы! – вдруг оживился Грегор.

– Адриан, приведите. – указал Сильвио.

– Быть может вы сами справитесь? – обратился Адриан к Сильвио.

– Так, не шутите здесь, я секретарь при монархе и по праву буду оставаться тут! – возмутился Сильвио.

– Ой, ну чего вы сразу? – рассмеялся Адриан. – Что мне тяжело что ли на второй этаж спустится и подняться? Сию минуту!

Монарх встал с дивана, налил себе в стакан воды, отхлебнул немного жидкости и принялся расспрашивать Сильвио о задержанных:

– Пока его нет рассказывай, вы поймали всех, кто мешал нам?

– Да, поймали всех с поличным! – похвастался Сильвио.

– Ну и ну… – удивился Грегор. – Как же так вышло?

– Представляете, приходим мы получается с Адрианом расследовать дело, решили притвориться смотрителями, ну и я же надел очки, начал с серьезным лицом тыкать по трубам палкой, рабочие занервничали, спрашиваю: Адриан, вы видите это? Адриан мне с уверенным тембром отвечает, что тоже видит это. Я достал лист бумаги, накалившись до красна, потребовал стул и стол, мне все принесли, и я стал писать. Писал разные слова, рисовал разные рисунки, даже трубу для вида нарисовал, а вокруг цифры…

– Так, ты не тяни, что дальше-то было? – с интересом слушал Грегор.

– Встаю, подхожу значит к трубе и спрашиваю: Что это такое? Где здесь главный? Вышел парнишка лет 20-ти, весь дрожит, переживает. Я смотрю на него с таким презрением, как будто хочу арестовать его в ту же минуту, нервы его не выдерживают.