– В отличие от ваших «камбоджийцев» над Пномпенем, там вьетнамцы действительно есть, – ответил русский. – Поразительно усердный в обучении народ. И напомню вам про договор – согласно которому, ограниченный советский военный контингент будет оборонять территорию ДРВ как свою собственную, в случае начала войны. Гоминьдановцам очень повезло, что вьетнамцы справились сами.
Снова в небе шум моторов, но уже другой. И появились вертолеты – вот они садятся прямо на площадь, и из них выскакивает десант, такая же легкая пехота с пулеметами и гранатометами, что только что прошла здесь. И на вертолетах (русских Ми-4) видны блоки РС – винтокрылые машины и огневую поддержку десанту могут оказать. Иностранные гости оживились и защелкали фотоаппаратами больше прежнего. Аэромобильные части для джунглей – этот опыт надо перенять. Хотя у французов уже было что-то подобное в Алжире.
А русские советники смотрели с тревогой. Ми-4 был отличной машиной, но одновременно нести десант и ракеты не мог – к вертолетам были подвешены алюминиевые муляжи, очень похожие на настоящие. Впрочем, в реальном бою противнику не будет легче – первыми пойдут вертолеты с ракетами, затем с десантом, да и пулеметы на всех Ми-4 огневую мошь обеспечат.
И с печалью глядел на парад король Лаоса Сисаванг Вонг. Как бедной обезьяне уцелеть, если нет рядом дерева, с которого можно безопасно наблюдать за битвой двух тигров? Только тех войск, что сейчас прошли, хватило бы, чтобы растерзать всю королевскую армию, жалкие десять тысяч солдат, обученных лишь церемониальной службе и расправе с безоружными крестьянами. И даже это уже не выходит – последней каплей, после которой король поспешил к соседям на поклон, был вопиющий случай, когда рота (две сотни) королевских солдат пришла в некую деревню, где мужичье не захотело платить подать своему помещику, да еще и учредило «кооператив». Но вместо наказания вышел позор, поскольку в деревне был отряд Вьетконга, и солдаты, увидев, что им сейчас придется насмерть сражаться с этими ужасными головорезами, сразу оружие побросали, даже убежать не могли, «нас внезапно окружили, пулеметы со всех сторон». А вьетконговцы только посмеялись, лишь помещику всыпали бамбуковых палок «в науку» и командира роты, француза, расстреляли, а всех прочих выгнали вон, без оружия, амуниции и даже сапог и ремней, издевательски поблагодарив, что все это им принесли. Сержант, рассказывавший об этом, плакал: «Мои предки десять поколений в войске Вашего Величества служили, – но какая бы польза вам от того, что нас бы всех убили, решись мы сопротивление оказать?» Вьетконговцев в деревне было меньше полусотни – и что будет с королевской армией, когда Хо Ши Мин пошлет на Лаос пятьдесят тысяч своих?
Ведь Лаос всегда был мирной страной. Самой бедной, в сравнении с соседями, Вьетнамом и Камбоджей, и самой труднодоступной – выхода к морю нет, великая река Меконг по границе течет, так что и грабить нечего, вывозить выйдет себе дороже. Потому Лаос в течение веков никто не завоевывал – когда французы пришли, правящий тогда отец его величества мирно признал себя французским вассалом, и вся колониальная власть свелась к появлению французского «генерального резидента» при королевском дворе (правда, с полномочиями выше королевских), да к добровольной уплате не слишком большой ежегодной дани, ну и к французским гарнизонам возле реки – а многие из подданных, не только крестьяне, но и помещики, чужого мундира так ни разу и не увидели; впрочем, в горных джунглях до сих пор племена живут, как тысячу лет назад. Японское вторжение тоже задело Лаос лишь краем – и сразу после завершения Великой войны Его Величество поспешил вновь заявить о своем подчинении законной французской власти, ведь независимость, полученная из рук недостойных японцев, не может быть признана европейскими державами. И казалось, все будет как прежде, по Конфуцию – мир, спокойствие и порядок. Быть послушным вассалом сильной державы – это способствует процветанию!
И вдруг все полетело кверху ногами! Французы оказались слишком слабым сюзереном – самый непростительный грех. Завелись в Лаосе смутьяны-коммунисты, жаждущие перемен – хотя в целом люди из Патет Лао старались вести себя пристойно. Но менять даже неправедного господина – это путь к смуте и бедам. Так что он, король Сисаванг Вонг, старался поначалу не замечать происходящего, в надежде, что «само образуется». Но перемены были все больше и страшнее – французы ушли из Тонкина (северной провинции Вьетнама), где тут же установилась коммунистическая власть, и отряды Вьетконга стали ходить через границу в Лаос как к себе домой. Затем на юге, в соседней Камбодже, началось что-то совсем ужасное – причем французы и там показали свое полное бессилие. Более того, французский резидент сказал королю, что «Франция договаривается с Вьетконгом о выводе из Лаоса французских войск через вьетнамскую территорию – так как эти три тысячи солдат не остановят натиска орды кхмерских фанатиков и лишь погибнут без всякой пользы». В итоге на половине территории Лаоса власть фактически уже принадлежит союзу Патет Лао с Вьетконгом, хотя королевских чиновников, полицейских, солдат не трогают, а относятся к ним как к бесполезным деталям интерьера (конечно, если они не пытаются во что-то вмешиваться, а лишь сидят, закрыв глаза, и жалование от короля получают). Единственными пострадавшими оказались помещики, не получая арендной платы и лишившись средств к существованию – но даже им не мешают убираться куда угодно и жить на что угодно. И находятся такие, кто, покорившись судьбе, сам начинает обрабатывать землю, или владеет иной полезной профессией. Но большинство требуют от короля, чтобы он «навел порядок», – а что он может сделать?
Он король – но не герой, не воин, и в шестьдесят восемь лет уже не думаешь о подвигах. И совершенно не прельщают лавры Хам Нги, императора Вьетнама (хотя французы называли его лишь принцем, так и не утвердив титул наследника после смерти его отца Ты Дыка), кто в 1883 году поднял восстание против французов, был ими разбит и на французской каторге умер. Лаос же до французов был вассалом Вьетнама – что ж, придется вспомнить традицию. Тем более что сам правитель Хо Ши Мин – такой же вассал Сталина, которого боятся и французы, и американцы, подчиниться этому господину вовсе не позор.
Говорят, что Сталин, как и Хо Ши Мин, живет в скромности. Но на Востоке принято, что чем пышнее двор правителя, тем больше уважения к стране. Так что есть надежда, что новые повелители не дадут умереть с голода и ему, законному монарху, и всей королевской семье, пятнадцати женам и полусотне детей. А он, король Сисаванг Вонг, согласен исполнять чисто церемониальные функции монарха – подобно тому, как было во Вьетнаме при французах, да и после, бывший император Бао Дай одно время ходил в советниках у Хо Ши Мина. Первый король коммунистического Лаоса, не самая худшая судьба – и, может, ему разрешат сохранить этот пост и для потомков: старший сын, Саванг Ватхана, вполне подходит на роль следующего короля.
Решать надо быстрее, времени уже не осталось. Поскольку с юга надвигается ужасная беда – какая муха укусила милейшего короля Сианука, что он себя новым Тамерланом вообразил? Говорят, что приказы отдает не он, а какой-то Пол Пот, «главный комиссар», – ну так это давно известный прием, добрый король и злой министр (который делает всю грязную работу). И не раз в истории было, когда при смене династии первые правители вынуждены были с жестокостью вырезать всех представителей и сторонников династии прежней (даже вместе с семьями) – но затем, поскольку надо как-то жить, «бешеных» сменяли «умеренные», как это было когда-то во Франции (за Робеспьерами приходят Баррасы), и в СССР шестнадцать лет назад; очевидно, что вьетнамцы, во всем подражая русским, взяли за образец уже смягченный коммунизм – а кхмеры, первозданный, семнадцатого года. Но ясно, что когда придет Сианук, он прикажет вырезать всех, как бывало в древнем Китае в эпоху Семицарствия. Оттого и приходится ему, истинному королю и потомку королей, униженно добиваться аудиенции у Хо Ши Мина, который вовсе не благородных кровей. Но на что не пойдешь ради спасения своей страны, своей семьи и своей головы, наконец!
Назавтра в Ханое был уже другой парад. Тридцать тысяч пленных китайцев прошли по улицам под конвоем – а за ними ехали поливальные бочки, как на московском «параде пленных» 20 апреля 1944 года. Они хотели «проучить» Вьетнам – теперь будут работать на восстановлении его народного хозяйства, строительстве дорог и мостов. Пока не будет подписан мирный договор, определивший их судьбу.
В гоминьдановском Китае склонны забыть об этих неудачниках – проще наловить новых рекрутов? Что ж, на этот случай среди пленных проводилась политическая работа – те, кто окажется сознателен, могут подать прошение, и через пять лет беспорочного труда получат гражданство ДРВ. А кто окажется несознательным – ну значит, им не повезло.
Карикатура, напечатанная в «Дейли миррор», Лондон.
После перепечатана многими европейскими газетами
Дядя Сэм и русский медведь в ушанке с красной звездой, сидя за столом, делят пирог, на котором написано «Индокитай». За спиной у каждого – по кучке мелких азиатских личностей самого разбойного вида. А на полу вместе со стулом валяется француз (внешне схож с де Голлем), только что получивший оплеуху и выкинутый из-за стола.
Де Голль, президент Франции
Формального правителя Камбоджи – короля Нородома Сианука – де Голль знал достаточно хорошо, несколько раз даже беседовал с ним лично. Кхмер, но вполне европейски выглядевший и с европейским образованием (сначала французские школы в Пномпене и в Сайгоне, затем военное училище Сомур в метрополии). И угораздило же его при этом познакомиться с понятиями социализма и либерализма, черт их дери!
Послевоенный СССР вызвал у Сианука живой интерес, однако на его вкус внутренняя политика Сталина была все же «слишком левой» – самого себя король считал «умеренно левым» политиком. Воззрения Сианука представляли странную смесь социализма, либерализма, демократии, монархии, буддизма и национализма, однако именно на такой основе король хотел провести в Камбодже масштабные преобразования. Самое неприятное для французов было в том, что Сианук действительно хотел превратить Камбоджу в современное и процветающее государство, а не просто прибрать к своим рукам всю власть и богатство, как современные африканские царьки из авеколистов. Хорошее же заключалось в том, что никаких реальных возможностей завоевать настоящую, а не формальную независимость у короля не было. Какой может быть суверенитет, если французский представитель определяет даже, какую сумму дозволено потратить на содержание короля и его штата придворных?
Тогда, вознамерившись добиться независимости Камбоджи путем своеобразного мирного протеста, Сианук уехал в Таиланд, заявив, что вернется, лишь когда Камбоджа станет свободной. Де Голль в ответ посоветовал королю не валять дурака – этот глупый демарш был немного неприятен для имиджа «Французского содружества», но не более того. Франция, ведущая непрерывную войну во Вьетнаме и отчасти в Лаосе, не могла себе позволить демонстрацию какой-либо слабости, а тем более допустить появление по соседству с зоной боевых действий еще одного социалистического государства, пусть даже и «умеренного». В ответ Сианук пригрозил, в Камбодже его ждут четыреста тысяч бойцов, готовых сражаться за свободу. Будь сейчас на месте де Голля какой-нибудь либеральный президент, это, может быть, и сработало бы. Но де Голль был боевым генералом, которого не запугать пустыми угрозами. Разведка ни о каких вооруженных формированиях в Камбодже, которые могли бы поддержать переворот, не докладывала – народные массы королю сочувствовали, но не более того. Так что ответ был – если король хочет вернуться на свое законное место (место подчиненного, хе-хе), то милости просим, но о выходе Камбоджи из Французского содружества не может быть и речи.
И вдруг Сианук действительно перешел границу, и не один, а с целой армией! Откуда, как?! Поначалу во Франции ничего не поняли, кроме того, что в Индокитайской войне внезапно открылся новый фронт. Некоего же Пол Пота на фоне короля просто не заметили – газеты поначалу писали только о «попытке переворота короля Нородома Сианука», который официально и был главой сил вторжения. Однако скоро стало известно о необычайных зверствах, которые творили повстанцы – это было столь не похоже на умеренного потомка династии Нородом, что де Голль поначалу не поверил. Получивший европейское образование, хорошо воспитанный, прогрессивный король – и массовые забивания мотыгами всех европейцев, даже некомбатантов?! Но слухи быстро подтвердились, одновременно с информацией о зловещей фигуре «главного комиссара» Пол Пота, который фактически и командовал «революционной армией», произнося пламенные речи о необходимости жертв в революционной борьбе, а на деле поощряя самое гнусное насилие над мирными жителями, не исключая и таких же кхмеров, как и он сам, только «запятнавших себя связями с врагами». Отнюдь не умеренный левый, а самый что ни на есть коммунистический фанатик!
Найдя, как ему казалось, источник всех бед, де Голль по дипломатическим каналам выразил Москве свое возмущение и потребовал хотя бы прекратить бессмысленную резню мирных граждан. Советские в ответ ожидаемо сообщили, что ни в коей мере не поддерживают Пол Пота – но еще и заявили, что по их сведениям «так называемый Пол Пот» принадлежит к троцкистскому течению марксизма, последователи которого недавно были в СССР, в очередной раз разгромлены и пригвождены к позорному столбу. И даже предоставили сведения о настоящей личности «главного комиссара» – которые при проверке полностью подтвердились. Пол Пот, он же Салот Сар, двадцати восьми лет от роду, был недоучившимся студентом, отчисленным из Парижского университета, недолгое время состоял в коммунистической партии Франции, ни в каких связях с русскими не был замечен, зато имел контакты с американцами. Тут еще стало известно, что оружие у армии «революционеров» не советское, а американское (включая артиллерию, танки и самолеты), и больше того, замечено участие в боях на стороне мятежников «Тандерджетов-84» без опознавательных знаков – однако эти реактивные истребители состоят на вооружении исключительно ВВС США и официально не поставлялись даже союзникам по Атлантическому альянсу.
На французский протест в Вашингтоне нагло ответили, что не обязаны давать отчет о том, кому продают вооружение, и посоветовали «союзнику» не лезть не в свое дело – помня, что только американские войска в Европе (находящиеся во Франции по двухстороннему соглашению, раз уж Франция еще три года назад вышла из Атлантического Союза) защищают вас от вторжения таких же коммунистов, как те, которые режут французов в Камбодже. То есть американцы решили создать свое карманное правительство и отнять у Франции часть Индокитая – но если им нужна марионетка в Камбодже, зачем им вооружать этого коммуниста-недоучку, а не «европейца» Сианука?! Они же самые заклятые враги коммунизма в мире! Впрочем, стоило немного подумать, как стало ясно и это – видимо, и сама Камбоджа сейчас стала лишь разменной монетой, а главным стремлением США было создать «свой» коммунистический режим и таким образом внести раскол во всемирный или хотя бы индокитайский коммунизм.
Значит, нашу власть в Индокитае они уже списали. Которая и так уже держалась на тонкой ниточке. Только что пал Пномпень, где в «битве на рисовых полях» и последующей резне погибло еще три тысячи французов. Оставшиеся отступили за Меконг, и теперь в Камбодже под номинальным контролем Франции осталась только пара окраинных провинций (кишащих прокоммунистическими партизанами). Но уйти оттуда нельзя, так как тогда «красным кхмерам» откроется прямой путь на Сайгон – а возбужденный победами и американской поддержкой Пол Пот вполне может не ограничиться Камбоджей, а захотеть прибрать и Вьетнам, по крайней мере его южную половину. И если французы отступят сейчас от Меконга, то добраться до Сайгона кхмерам будет куда проще, чем до «своей» же восточной Камбоджи. Нет, их необходимо сдержать именно на Меконге – а значит, туда нужно перебросить войска из Южного Вьетнама.
Русские (с которыми де Голль общался здесь в сорок третьем году) называли такое положение «тришкин кафтан». Франция банально не могла позволить себе содержать настолько большую армию! И мало вьетнамских проблем – неясно, что с Лаосом делать. Вьетконговцы пока не стремились расширить там масштаб своих действий, резонно считая южный фронт более важным – и до недавнего времени трех тысяч французских солдат (и еще десять тысяч в так называемой «королевской армии») хватало, чтобы поддерживать порядок. Но если раньше при необходимости можно было доставить подкрепления через Камбоджу, то теперь этот путь был полностью отрезан. И разведка докладывает, что «дядя Хо», воспользовавшись перемирием в южном Вьетнаме, вполне в состоянии бросить в Лаос пятьдесят тысяч своих головорезов, отлично вооруженных и обученных советскими инструкторами, и это в дополнение к отрядам Патет Лао – тут вопрос лишь, кто успеет раньше, вьетконговцы, или Пол Пот? Цинично рассуждая, лучше уж первое – просоветские повстанцы не были замечены в бессмысленной жестокости к пленным и гражданским. Может, и правда, тогда в мае в Сайгоне работали американские наемники, устроив «пробу сил» перед главным делом?
Хотя не надо быть провидцем – даже в Камбодже коммунистические повстанцы, окопавшиеся в тех самых восточных провинциях в левобережье Меконга, не подчинятся Пол Поту и не признают власть Сианука. Во-первых, они крепко связаны с Вьетконгом и с советскими, во-вторых, среди них (и населения тех краев) много вьетнамцев и тямов (мусульманская народность Индокитая), в-третьих, туда сбежали те, кому повезло спастись от полпотовских зверств. Аналогично и с Лаосом – по чисто географической причине, Вьетконг может гораздо быстрее, чем кхмеры, перебросить туда значительные силы (королю Сисавангу Вонгу, оказавшемуся между молотом и наковальней, не позавидуешь). Расклад схож с Китаем пятидесятого года, большая драка между просоветской и проамериканской макаками, причем первых больше и как бы не в разы, зато у вторых техническая мощь и поддержка самой богатой державы мира. Но – болота, джунгли, горы, где не то что дорог, даже точных карт для большей части территории нет. Техника становится мертвым грузом, авиация не видит целей, и даже напалм и химия во влажном лесу (особенно в сезон дождей) не дают эффекта. Грядет война, и жестокая – «просоветские» партизаны, когда убивали их гражданских и парламентеров, в ответ зверели не меньше. Только где в ней место прежним хозяевам, французам?
Какое уж тут «отступить, не потеряв лицо»! В Берлине внаглую смеются по поводу так и не подписанного Акта капитуляции еще за ту войну: «Вы девять лет туземцев победить не можете, а хотите что-то получить от нас?» И в самой Франции скоро уже снова до уличных бунтов дойдет, как в пятидесятом – хорошо, тогда ума хватило, и у левых и у правых, не раскачивать лодку, не играть с огнем, поскольку гражданская война реально могла бы перерасти в Третью мировую. Правда, подвиг семнадцатого полка в битве при Пномпене или «битве на рисовых полях», как окрестили ее журналисты, на некоторое время возродил французский патриотизм. До той поры, когда придется платить по счетам: война – это очень дорогое занятие, и кому придется туже пояса затянуть?
О проекте
О подписке