– И этот дурак еще отвечает у меня за разведку и контрразведку?! – взорвался Сталин. – Да кто и когда видел честность на войне? Да, ты верно сказал – ну не приходилось нашему народу вариться в том змеюшнике, каким была Европа. Потому у нас в уме лишь два состояния: или вы нам смертельный враг, или «приходите на землю русскую с миром и торгом», как в фильме Александр Невский битым немцам говорит! А у них – не два, а три. Как товарищи из будущего рассказывали – у них для масс было, «мы в осажденной крепости, кругом враги, завтра на нас нападут». А люди видели, что не нападают, а очень даже торгуют, улыбаются, слова о мире-дружбе говорят, всякие там «Союз-Аполлоны» запускают. Но очень немногие, самые умные, замечали, что в основе всего – глубокая позиционная игра, чтобы на будущее, они стали сильнее, богаче, а мы – слабее. Причем заметно это было лишь по большой политике – внизу, простые люди даже и с их стороны могли ничего не замечать! И не надо искать тут всеобщий заговор, некое тайное общество, которое столетиями проводит свой зловещий план по захвату мира. Истина же в том, что такого масонского ордена нет – и в то же время он есть. Так же как фюрер у японцев – «виртуально», как бы наши потомки сказали. Ну вот так.

Берия прочел еще одну бумажку, из той же папки. Относящейся, казалось, совсем к иному. Из пояснения следовало, что где-то в Красноярске ломали старый купеческий дом, мешавший постройке заводских корпусов. И нашли замурованную железную коробку, а в ней записку, написанную еще в конце прошлого века. Где купец такой-то извещает, что «фундамент под строением сделан из расчета на стену в четыре кирпича, а клали в два, так что если когда надумают перекладывать дом, то фундамент переделывать не надо, выдержит». О потомках, выходит, думал, – да нет, о наследниках своих, считая что тем домом детки его будут владеть вечно!^[38]

– Так и Запад, – усмехнулся Сталин, – у них правило, что игра всегда со вторым, с третьим, с четвертым дном. Не просчитано детально – тут подлинно всеведущим надо быть, но чтобы тенденции сложились в нужную сторону. В уверенности, что те, кто придут после, этим воспользуются, подхватят, разовьют. А мы думаем – Тайный орден: все видит, всем руководит. Как они в свое время со своими индейцами: ведь не давили до упора, а – войнушка, затем мир на таких условиях, чтобы противник слабел. А как ослабнет – все повторить. Это – Европа, где войны на полное истребление все же были не так часты, а вот такой крысиной возни выше крыши. У нас такой практики не было. Ты понимаешь, как нам сейчас повезло, что мы расклад на будущее, по крайней мере, на наиболее вероятной его линии, знаем? И не имеем права проиграть! Конкретно и сейчас, что там во Вьетнаме творится?

– Провозглашена Демократическая Республика Вьетнам, где задают тон коммунисты, – ответил Берия, – и товарищ Хо Ши Мин во главе. В руках новой власти все крупные города Севера, как Ханой и Хайфон, разоружение японских войск в целом завершилось. На юге сложнее – но в общем события развиваются в русле мира «Рассвета». К сожалению, коммуникация от нас туда сильно затруднена. Но и у французов, в отличие от той реальности, нет войск, чтобы привести свою бывшую колонию к покорности. А США и Британия воевать и укладывать в гробы своих солдат за французский интерес явно не хотят.

– Все перечислил и ничего не заметил, – буркнул Сталин, – ладно, вопрос первый, на понимание. Отчего и там было, ДРВ на севере, всякая сволочь на юге?

– Католики, – ответил Берия, вспоминая аналитическую записку по Индокитаю, – так было исторически, что на юге, Кохинхина, управляемая непосредственно французским губернатором. А на севере, Аннам, где сохранялась хотя бы для вывески императорская власть. Следствие – гораздо больший процент католиков вообще и образованных в частности, среди местного населения. Которые были самой лояльной общиной сначала к французам, затем к Европе вообще. В дальнейшем на расклад «север-юг» еще и соседство с коммунистическим Китаем повлияет, но это будет в пятидесятые-шестидесятые. Сейчас же пока и в Китае коммунисты на юге слабы.

– Правильно, – заметил Сталин, – а теперь вопрос второй. Если Франция не может найти достаточное число своих солдат… То кто там стоит на границе, кого британский союзник щедро готов уступить?

– Банда Достлера, сорок тысяч голов, по которым плачет веревка. Бывшие эсэсманы и прочая сволочь со всей Европы, «герои» еще Варшавы. После того, как они отличились в Африке, усмиряя британскую Кению так, что там вообще населения не оставалось, где они прошли, их перебросили в Индию. Где, однако, у англичан хватило ума не спускать с поводка – войска, которые британцы послали в Бирму и Малайю, в большинстве индийские, ну как бы они отреагировали, если бы у них дома устроили резню? Вся затея с попыткой создать в Британии свой Иностранный Легион это очередное «озарение» Черчилля – теперь же правительство Эттли всерьез думает над продажей всей банды оптом французам, у которых соответствующий опыт больше.

– А теперь представим, что договорятся, – сказал Сталин, – и что в результате? Черта с два усмирят, конечно – Вьетнам, это куда похлеще Брянских лесов, и с партизанскими традициями у товарищей все в порядке. Но к каким политическим последствиям это приведет – если учесть, что Вьетнам не Италия, нет нам ни «красных бригад», нами обученных, ни Советской Армии на территории? А «дядя Хо» прежде всего националист, а уже после коммунист?

– Ну, учитывая одну репутацию Достлера, не говоря уже о том, когда начнутся зверства – против поднимутся все, как в Италии. И католики тоже – здесь будут вместе с коммунистами, а не против них.

– Теперь понял? – спросил Сталин. – Вот только наших там не будет, как в Италии, чтобы скомпенсировать размыв коммунистов всякими там… Я даже в идейной чистоте товарища Хо при таком раскладе далеко не уверен! «Народный фронт» вместо руководящей и направляющей компартии, которая и сама-то при этом вполне может пойти по пути Хейса в Испании^[39]. Американцы с британцами тогда придут не врагами, а все в белом, еще и совместные предприятия организуют, а красный цвет вьетнамской революции уйдет в забвение. Годам к шестидесятым у нас вполне можно ждать становление Вьетнама как «Азиатского Тигра», вроде Гонконга и Сингапура – вместо твердого коммунистического союзника. И будет в Камрани база не наша, а англичан или американцев, или вообще французов. И не будет никакой вьетнамской войны, которая там здорово подкосила США. Как думаешь, это в интересах СССР?

– Так и в той истории французы воевали там в основном руками немецких «легионеров», – заметил Берия, – хотя они там были раскассированы по отдельным батальонам и даже ротам, в провинции. Значит…

– Вижу, ты все понял, – усмехнулся Сталин, – приятно, когда есть умные соратники. Пока британцы с Де Голлем не договорились – поднять шум, и побольше! Вряд ли французам понравится, что Достлер и те, кто еще недавно Францию кровью заливал, – теперь будут на французской службе? А уж Святой Престол подключить это вообще святое дело! В США пусть тоже напечатают, куда делся тот, кто два года назад в Лиссабоне американских пленных танками давил. И англичане – они, конечно, нация небрезгливая, но для них очень важно, чтобы все выглядело пристойно, а тут уж очень грязная история выходит, заведомых висельников от международного правосудия укрывать? Неофициально же Де Голлю сообщить, что СССР очень не нравится, что бывших фашистских карателей используют против вьетнамских коммунистов, наших братьев по идее! Если ему так хочется показать, что Франция все еще великая держава – пусть или воюет своими войсками, или принимает достлеровских бандитов в свой Иностранный Легион в частном порядке, но никак не оптом! При несогласии – французы ведь не могут знать, что мы не пошлем во Вьетнам несколько дивизий наших добровольцев и в изобилии не снабдим повстанцев советским оружием? В то же время мы обязуемся не мешать «войне по правилам»… вот что бывает, когда нет настоящего океанского флота, «длинной руки СССР»!

– Задача ясна, – сказал Берия, – завтра я подам вам план всех мероприятий.

– Не позже, – ответил Сталин, – слишком много у нас задач. Вот, следующая лежит. Взгляни.

Берия взял документ. А подпись внизу другая – В. Т.!

…сохранения Маньчжурии и Кореи под нашим непосредственным контролем резко улучшит экономические и военные позиции Советского Союза на Дальнем Востоке.

В настоящее время в Маньчжурии существует черная металлургия проектной мощностью от 3,5 до 4 млн т чугуна в год и от 2 до 2,5 млн т стали в год; применительно к Корее – соответственно, до 1,5 и 0,75 млн т; к Китаю – 1,5 млн т чугуна и 0,25 млн т стали. Существующие в Маньчжурии мощности обеспечиваются железной рудой с давно разведанных и освоенных месторождений в Бэньсиху и Аньшане, и высококачественным коксующимся углем с угольных копей Фушуня, Бэньсиху и Аньтаня. Кроме того, японцы интенсивно развивали район Дунбяндао, с его богатыми залежами железной руды и угля.

Также Маньчжурия являлась важным поставщиком продовольствия на главные острова Японии, удовлетворяя 2/3 потребности Метрополии в соевых бобах – 1 млн т, до 10 % в зерновых культурах, поставляя свыше 1 млн т пшеницы и риса. В прибрежных водах Маньчжурии осуществляется значительное рыболовство. Северная Маньчжурия, являясь крупным районом пастбищного животноводства, дает значительные количества мяса, кож, шерсти.

В течение последних 12 лет японцы осуществили в Маньчжурии крупномасштабное промышленное строительство – созданы автосборочный и авиастроительный завод, крупные элекстростанции, химическое производство и производство алюминия, развитую пищевую промышленность. Есть хорошая промышленность строительных материалов. Развита транспортная система – КВЖД и ЮМЖД соединены с железными дорогами Кореи в единую транспортную систему. Построено значительное количество шоссейных дорог, развивается речное судоходство.

В целом можно сказать, что Маньчжурия являлась угольно-металлургической и продовольственной базой Японии – машиностроение там развито слабо, но созданы условия для его ускоренного развития.

Сходная ситуация с Кореей – есть неплохо развитая металлургия на севере страны, система электростанций, хорошая транспортная система, но машиностроение ограничивается ремонтными мощностями небольших верфей в портах, на которых собирались пароходы среднего тоннажа, машины и механизмы к которым завозились из собственно Японии. На юге страны развито рисоводство и выращивание овощей – существенная часть продукции поставлялась в Метрополию.

Исходя из вышеперечисленных данных, реализация данного варианта даст СССР продовольственную, металлургическую и, частично, топливную базу на Дальнем Востоке. Это позволит нам развивать эту часть СССР многократно ускоренными темпами – будут возможности для промышленного, транспортного, жилищного строительства, будет дешевая ресурсная база по ряду позиций.

Недостатки этого варианта имеют политические и военные свойства – нам гарантированы сложности во взаимоотношениях со всеми значимыми политическими силами Китая, поскольку все они считают Маньчжурию неотъемлемой частью Китая…

– Что интересно: Чан Кай Ши, пока формально законный правитель единого Китая, выступает категорически против вывода советских войск из Маньчжурии, – усмехнулся Сталин, – потому что у него самого есть промышленный район Шанхая, а вот у Мао своей «кузницы и мастерской» нет, пока мы не уйдем. Так что по данному вопросу, есть такое мнение, СССР следует подчиниться международному праву, то есть мнению законной власти названной страны. Хотя товарищ Мао очень недоволен – впрочем, в его понимании и Монголия это неотъемлемая часть Китая! Раз он даже решился выразить протест против занятия территории Внутренней Монголии войсками товарища Чойбалсана. Спрашивает, является ли МНР уже Монгольской ССР или пока еще независимым государством? И совершенно не видит, что у данной территории есть пока еще международно признанный законный правитель Пу И, который уже подписал с СССР договор о содружестве и границах. По поводу которого никаких возражений не последовало не только от США и Британии, но даже от Чан Кай Ши!

– И какая же будет наша политическая линия? – спросил Берия.

– Будет тебе линия, – ответил Сталин, – пока же выполняй поставленную задачу.

Как прибрать к рукам Маньчжурию, жизненно необходимую для развития нашего Дальнего Востока? На правах союзной, или условно независимым государством, или как МНР сейчас, как бы «ассоциированная» с СССР – это вопрос технический. Ведь формально Маньчжоу-го никогда не была Китаем в «послециньский» период! Прибрать-то несложно, но реально ли сделать это, не разругавшись по-крупному с Китаем?

Но будем ждать по этому вопросу мнения от уважаемого Н. Ш. – такое решение вообще существует в природе?

Ну а после, как положено Вождю, «мы посовещались, и я решил».

Да, а требование союзников про К-25 и доступ к «иновременному» контакту? Так ленд-лиз уже завершен. А в уже заключенных торговых сделках весьма заинтересован их собственный бизнес, который очень не поймет, если их собственное правительство вдруг резко отыграет назад. Конечно, какие-то проблемы последуют, но на порядки меньшие, чем раскрытие тайны «Рассвета». Так что – все отрицать!

Джон Р. Толкиен. Записано в 1965 году (альт-ист). Никогда не было опубликовано

Мне страшно заглядывать в бездну, которая вдруг открылась. Но невыносимо будет, если я окажусь прав, унести эту тайну с собой. Я уже стар, и скоро уже настанет день, когда я предстану перед Всевышним. А тем, кто останется на земле – придется рядом с этим жить!

В эту Великую войну я был привлечен в качестве эксперта, аналитика и лингвиста к работе одного из правительственных учреждений. Не буду уточнять, какого – назову его просто Конторой. Я видел в этом служении свой долг солдата и джентльмена – что делать, если годы и здоровье не позволяли мне быть в рядах нашей армии, сражающейся за свободу Британии! Это вовсе не было пустыми словами для нашего поколения, еще помнившего славные времена той Империи, над которой никогда не заходило солнце!

Я не имел никакого отношения к «рыцарям плаща и кинжала», подобных героям сказок про суперагента «два ноля», выходивших в последнее время из-под щедрого пера мистера Бонда. Равно как и к подвигам британских воинов на фронте. Наш отдел Конторы всего лишь давал рекомендации, на основе самой разнообразной информации, оставляя за скобками, как эти сведения были добыты и как наши советы использовались. Мы просиживали, бывало, с утра до позднего вечера, за горами бумаг, пытаясь из кучи словесного мусора добыть зерна истины, а после сложить из них цельную картину. И нередко это нам удавалось – по крайней мере, начальство Конторы было довольно.

Осенью сорок третьего нам было поручено разобраться с загадкой русской подводной лодки К-25, также известной как «Моржиха». Конкретно наша группа больше занималась не техническими вопросами, для того было смежное подразделение, куда входили лучшие моряки, кораблестроители, инженеры Британии, но и нам что-то доставалось. Мы же плотно занимались анализом биографий людей с того корабля. Даже в самых закрытых, тоталитарных обществах, любой человек оставляет вокруг себя массу свидетельств, свидетелей – родственников, друзей, сослуживцев, а также документов и деяний, ставших известными. А капитан «Моржихи» Лазарев, при ближайшем рассмотрении, казался не менее загадочной фигурой, чем его корабль!

Начнем с того, что у него фактически нет полной официальной биографии. И это у русских, с их культом героев той войны! Впрочем, во всей человеческой истории вряд ли можно найти фигуру, столь известную в настоящем, и хранящую воистину непроницаемую завесу тайны на своем прошлом. Если не считать Иисуса Христа, про которого Библия также умалчивает, где Спаситель пребывал от своего отрочества до тридцати трех лет. Но такого просто не должно быть – в любом флоте любой страны, чтобы стать командиром корабля, тем более такого, человек должен окончить соответствующее учебное заведение, послужить на более низших должностях, и при этом суметь там отличиться, заработать доверие. При том, что офицеры-подводники любого флота это корпорация, куда стороннему человеку, не варившемуся с ними в одном котле, попасть просто невозможно! Однако же, при всей советской закрытости, мы можем достоверно восстановить послужной список Лазарева, начиная с лета сорок второго года, но ничего не известно о более раннем периоде! А ведь, если по возрасту, он родился в России где-то на рубеже веков, то должен был застать многие события, как русская революция и Гражданская война, и чем он занимался в это время? Комсомолец, чекист, красный командир – будьте уверены, это бы обязательно превозносилось пропагандой! Белогвардеец, эмигрант? С этим согласуется тот уникальный для СССР факт, что по нашей информации, он вступил в большевистскую партию уже в 1945-м, после Победы – хотя беспартийный адмирал в правление Сталина это столь же невозможная вещь, как убежденный католик-роялист среди «железнобоких» Кромвеля! Но как тогда объяснить невероятное доверие к нему со стороны коммунистических властей, что, не могли найти более политически благонадежного для командования таким кораблем?

И тогда выходит, что квалификацию подводника он получил не в советском флоте? Да, есть версия, которую в СССР распространяли «среди своих», что Лазарев – разведчик-нелегал, вернувшийся домой в 1942 году. Что он родился в Петербурге в семье морского офицера, не принявшей революцию и бежавшей на Север, где его родители погибли от рук англичан, в концлагере на острове Мудьюг, после чего наш герой приобрел патологическую ненависть к англосаксонской расе. Он все же не остался в России – с вариантами, уже был послан в эмиграцию как агент ЧеКа и Коминтерна, или был завербован после. А дальше – судьба «русского капитана Немо», он стал подводником, служил в кригсмарине (конечно, под другим именем), был одним из лучших в «битве за Атлантику», а затем «погиб», чтобы возродиться уже самим собой. Этого было достаточно в СССР, где не принято задавать лишних вопросов, встретив «те, кому надо, знают, а прочим не положено». Но отчего тогда эта версия так и не стала официальной, вошедшей в книги? Уж не оттого ли, что тогда пришлось бы прописывать подробности, вместо общих фраз?

И эта версия была основной для расследования уже тогда! Однако Дениц, допрошенный на этот предмет почти сразу после пленения, еще тогда, в 1944 году, Лазарева категорически не опознал! А ведь гросс-адмирал и шеф подводного флота Рейха лично знал всех командиров своих U-ботов. Также не мог узнать нашего фигуранта никто из немецких подводников, оказавшихся у нас в плену после войны, и поиски в архивах, нам доступных, включая документацию сдавшихся нам флотилий подплава кригсмарине, ничего не прояснили. И еще немецкая разведка искала нашего героя среди бывших подводников всех стран Европы – особенно испанского, ведь казалось логичным, что русский главком флота Кузнецов, бывший советником у республиканцев, познакомился с нашим героем именно тогда! Что подтверждала и наша информация, о каких-то «особых отношениях», большем доверии между Лазаревым и Кузнецовым – такое бывает у тех, кто вместе воевали, а Кузнецов, кроме Испании, не покидал СССР никогда. Но мы проверили всех офицеров испанского флота, а также ВМС всех стран мира, включая Японию и Латинскую Америку – искали подводника, подходящего по возрасту и внешним данным, ярко себя проявившего, и исчезнувшего или погибшего в конце тридцатых – начале сороковых, все безрезультатно! Искали, с учетом возможных уловок, как, например, человек не «погибает», а подменяется двойником. Это был воистину адов труд, с учетом объема и времени – завершившийся ничем!