Посудите сами – приходит к вам дама (т. е. ко мне), а от нее разит запахом «Шанели» так, что невозможно подойти ближе, чем на три метра. Но она этого не чувствует и не осознает! Она хочет близкого со мною общения, но я ведь не самоубийца, чтобы к ней приближаться!

Облако духов душит меня, как хлор под Ипром, как фосген примерное там же, как бинарный газ на госиспытаниях. А она не понимает, обижается, что Пан Чарторыжский не уделяет ей никакого внимания – а я чихать на нее хотел! А всё потому, что от «Шанели» у меня – мощнейшая аллергическая реакция, начинаю чихать и никак не могу остановиться!

Но «Шанель» это еще ничего. Бывают сорта и смеси гораздо противнее. Особенно новомодные, модерновые – от эпатажных продвинутых дизайнеров. Основываясь на полученной мною информации – на результате изучения мужских и дамских журналов – утверждаю: количество духов бесконечно, количество парфюмеров бесконечно, качество духов отвратительно, качество парфюмеров отвратительно! Как вам такое утверждение? И ах, бога ради, не спорьте!

Каковы четыре основных критерия духов? Запах, стойкость, дизайн тары и цена! Тара и цена лично для меня не являются определяющими, поскольку дамы моего хозяина поливаются духами вдали от нашего дома – или же в закрытой туалетной комнате прямо перед интимом с хозяином (закрытой напрочь, и даже я не могу туда проникнуть!)

А когда тебя не пускают подсмотреть, что следует? Доподлинно узнать, как выглядят флакончики, и изучить ценники на духах не представляется возможным. Поэтому я могу строить лишь предположения, а они – вещь слишком зыбкая, чтобы перерасти в твердые знания предмета.

Зато в запахах и в параметрах стойкости духов я настоящий дока! Умник! Гений! Молодчага! Не могу не похвастаться! Итак, запахи:

Категория первая: «глазные» – стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, слезы брызжут из глаз! Брызжут, как Ниагарский водопад, нескованный льдом.

Категория вторая: «чесательные» – стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, начинаю чесаться, как шелудивый Шарик, что живет неподалеку в будке у сторожа коттеджного поселка!

Категория третья: «чихательные» – о них я уже говорил («Шанель»). Стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, начинаю чихать, как главный герой повести Гоголя «Нос».

Категория четвертая: «дыбительные» – стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, шерсть встает дыбом и никак не хочется ложиться на место – словно я какой-то бешеный ежик, а не аристократический голубой кот!

Категория пятая: «сногсшибающие» – стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, лапы подкашиваются и начинают заплетаться при ходьбе – моторика движений отказывает!

Категория шестая: «дурманящие» – стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, накатывают миражи! Они возникают перед глазами по одиночке и группами – иногда страшные, иногда красивые, а я смотрю на них и начинаю плакать, вспоминая золотое беззаботное детство! Мама, мамочка – ну почему детские годы проходят так быстро?

Категория седьмая: «тупые» – стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, я начинаю тупеть прямо на глазах! И становлюсь таким же тупым, как и мой хозяин после пяти литров пива из пластиковых бутылок!

Категория восьмая и самая страшная: «смертельные» – смесь нескольких ароматов из парфюмерного магазина, откуда, видимо, гостья сразу рванула к хозяину на рандеву. Искомая категория вмещает в себя семь предыдущих – «глазные», «чесательные», «чихательные», «дыбительные», «сногсшибательные», «дурманящие» и «тупые»! Легко представить, как она действует на беззащитных животных – к коим, по воле судьбы, отношусь и я!

Запахи духов очень легко запомнить – если составить аббревиатуру из первых букв, получится: ГЧЧДСДТС – «Гоги часто чачу делал, (и) сам дома трескал самогон!» Элементарно! Намного проще, чем: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!»

С запахами мы разобрались – переходим к стойкости!

* * *

Стойкость первой категории – самая низкая. Если гостья обрызгала себя духами (туалетной водой, парфюмерной водой, дезодорантом-духами или репеллентом против укусов комаров и мошки) прямо перед дверью нашего дома, я могу выдержать воздействие запаха на расстоянии от гостьи в один метр, в течение пятнадцати минут через час с момента ее прихода. Сложно, но разобраться вполне по силам. Такая стойкость равна одному «Смраду».

По аналогии: два «Смрада» – через час, два метра и пятнадцать минут, или через два часа, один метр и пятнадцать минут.

Три «Смрада» – через час, три метра и пятнадцать минут, через три часа, один метр и пятнадцать минут, через час, один метр и пять минут!

Стойкость первой категории – самая низкая. Один «Смрад». Пример – «Дезодорант без цвета и запаха, не оставляющий пятен – и невидимый вообще».

Стойкость второй категории – ниже среднего. Четыре «Смрада». Пример – «Парфюмерная вода из турецкой или египетской разливочной – содержание отдушек и эфирных масел минимально».

Стойкость третьей категории – средняя. Семь «Смрадов». Пример – «Туалетная вода из турецкой или египетской разливочной под фирменным французским или итальянским брендом».

Стойкость четвертой категории – выше среднего. Десять «Смрадов» Пример – аутентичные дезодоранты-духи, аутентичная туалетная вода, аутентичная аэрозоль для распугивания лесных клещей.

Стойкость пятой категории – высокая. Тринадцать «Смрадов» Пример – промышленное средство от моли, духи стоимостью от десяти до двадцати тысяч рублей – в зависимости от производителя.

Стойкость шестой категории – наивысшая. От шестнадцати «Смрадов» Пример – духи стоимостью от двадцати тысяч рублей, строительные лаки и краски, клей БФ.

Конечно, градация стойкости весьма условна – точно так же, как и любая дискретная шкала. «Смрады» имеют свойство усиливаться или наоборот выветриваться – в зависимости от дамских предпочтений. Обычно они колеблются в пределах от пяти до десяти – но и этого достаточно, чтобы заставить бедное животное (к коим имею честь относиться и я) страдать.

Подведя итог – что лучшее лично для меня? Один «Смрад», категория «Дурманящие». Что худшее? Шестнадцать и больше «Смрадов», категория «Смертельные». Здесь вероятность выжить крайне низка, и дамам с таким запахом и с такой стойкостью я никогда не стану другом! Никогда!

* * *

Теперь, по моему кошачьему мнению, можно поговорить о view. Т. е. о взгляде со стороны на фактуру – или же на одушевленный предмет Вашего обожания или раздражения. Пару мыслей я уже изложил выше – самое время углубиться в подробности.

Женщина человеческого рода (по-нашему, самочка) – существо, безусловно, загадочное. Что-то есть в ней такое, что одновременно привлекает меня, как кота, и отталкивает – опять же, как кота. И поскольку в себе я изъяна не нахожу, то такая моя двойственность (если хотите, волновой и корпускулярный дуализм) есть следствие воздействия на меня женщины как таковой.

Среди котов ходят упорные слухи, что женщина послана свыше, чтобы даровать нам хлеб. И если в процессе одаривания хлеб чудесным образом превращается в мясо, рыбу или в те же самые консервы – это заслуга женщины (впрочем, в моем случае, слухи неверны, поскольку еду я получаю от хозяина, а он что ни на есть мужик!)

И если с едой – туда-сюда, то вот что действительно свойственно женщинам – это их мягкость. Спать на них удобно, как на перине – в противовес мужикам, которые тощие и костистые, или же наоборот – как мешки с салом, и как на него не ляг, всё время сползаешь вниз (а попробуй ухватиться когтями за жир – снимут с пищевого довольствия и выгонят на мороз!)

А женщины – совокупность приятных округлостей, укромных и удобных ложбинок и местечек. Женщина просто создана для кошачьего сна – и я лично особенно люблю почевать на бедрах – или чуть пониже (если женщина лежит на животе и, например, пишет SMS возлюбленному). Главное, чтоб не болтала ногами – от морской качки у меня кружится голова!

Может быть, вы спросите, что я могу взамен предложить женщине, и почему она должна терпеть мой вес у себя, простите, на попе? Отвечу. Я дарю ей обратную мягкость, пушистость, иногда – мурлыкание, и общее хорошее настроение, которым и отличаюсь! Симбиоз получается совсем неплохим – и женщина это чувствует.

* * *

Вид на женщину со спины – один из моих любимых. Иногда я шалю – пробираюсь женщине между ног и страстным взглядом насыщаю ее своим кошачьим вожделением. Мы с ней хоть и принадлежим к разным биологическим видам, но зато разнополые, и наши энергии дополняют и обогащают друг друга! А уровень сексуальной энергии котов ничуть не меньше, чем у человека! А, может быть, и выше – концентрированнее и свирепее. Это я вам как зверь говорю!

У котов в крови (или в мышцах или даже в самом головном мозге) есть такой гормон – озверин. О его существовании я узнал года три назад – когда случайно посмотрел мультик «Приключения кота Леопольда». Кот там – хоть и зануда, и ботаник, но все же и в нём под воздействием чудодейственных таблеток пробудилась его настоящая кошачья сущность! Что, конечно, говорит о пользе фармакологии. Но я не об этом.

«Озверин» схож по звучанию с «эстрагоном», но это совсем не то. Эстрагон – приправа к борщу (я его ненавижу), а озверин нельзя ненавидеть – он просто есть, и нужно это принять, как факт. Во мне его – чувствую – полна коробочка! Самого высшего сорта – племенной заряженный озверин!

Озверин – преобразователь энергии, получаемой нами от пищи, сна и ласки, в движение (так мне кажется – но если ошибаюсь, прошу не судить строго). Желание прогрызть дыру в тапке хозяина или разорвать обои в хлам, проехавшись по ним когтями сверху донизу, зависит исключительно от уровня озверина. Другое дело, что часто приходится себя сдерживать – чтобы не получить от хозяина по шее – но здесь уж озверин никак не виноват!

Кстати, если вам интересно, далее следует классификация степеней озверина среди котов. Подопытный экземпляр – Пан Чарторыжский в единственном лице. Для чистоты эксперимента вполне достаточно!

Ноль. Кот мертв.

Один. Кот жив, но почти мертв. Дышит – уже хорошо!

Два. Кот жив, но плох! Не ловит блох – и даже не умывается.

Три. Кот вполне способен заявить о себе и о своих правах. Потребовать еды и чего-нибудь попить.

Четыре. Кот в норме. Захочет играть – поиграет, не захочет – не поиграет. Захочет поесть – поест, не захочет – не поест.

Пять. Уровень выше среднего. Кот готов спариться с кем-нибудь. И так и ищет, так и ищет – кого бы изловить и очаровать (чтобы потом отвести на мягкое ложе и вонзить, так сказать!)

Шесть. Величина, навевающая думы о возможном неконтролируемом кошачьем взрыве изнутри. Кот кипит, клокочет яростью, и мрачные образы возникают в возбужденном воображении. Единственный рецепт – срочно гладить, потом покормить обильной жирной пищей – так, чтобы не смог встать.

Семь. Почти что нет кота совсем. Он уже далеко – сумасшедшая энергия влечет его вдаль, он прыгает с балкона, не думая об опасности, он несется через дорогу, не замечая машин и груженых фуражом вьючных повозок, он – уже там. За горизонтом, на пороге вечности!

Восемь! На поминки просим! Кот умер – концентрация озверина достигла критической величины, и сердце бедняги-кота не выдержало! Слава, вечная слава герою! На поминки собираются родственники, приводят с собой маленьких котят и невесток, огромная семья кошачьих скорбит и дружно сочиняет эпитафию, которая выглядит, примерное, следующим образом:

 
Жил-был на свете кот —
О лапах четырех, с хвостом и пастью,
Не знал забот, не знал хлопот,
Готовил себя к длительному счастью.
Но вдруг – откуда ни возьмись,
Кошачье наваждение —
И кот возьми, да и сорвись,
И побеги – на зависть молодому поколению!
 
 
Бежал чуть-чуть, совсем недолго,
Пути не разбирал – не в этом суть,
На зависть всем, кошачьим стал он волком,
Жизнь прожил так – что в его честь коты венки несут!
 

«Кошачьим стал он волком» – в этой фразе вся суть концентрации озверина степени восемь. Емко и доходчиво.

Я вот никогда и близко не приближался к «восьмерке» – и даже к «семерке». Ну, максимум шесть – и то, предпринимаю все меры, чтобы отойти от опасной черты. Известным способом – много ем и требую глажки. А поскольку в доме вечно полно женщин, то глажку я получаю сполна (особенно если пересилю «Смрады», от них – женщин – исходящие).

А вообще, мой нормальный уровень озверина – четыре-пять. При нем я чувствую себя полноценным, физически здоровым и способным на свершения котом – и внутренний потенциал организма не расходуется опрометчиво и глупо! Да, вероятно, я не рожден гореть подобно кошачьему Джордано Бруно – но меня это устраивает! Не всем же быть такими, а на костре – жарко!

* * *

Еще я люблю лежать на груди женщины, повернувшись своей мордочкой к её мордочке. И смотреть пристально женщине в глаза. Не мигая – как могут смотреть только коты, избравшие для себя охоту. Женщина – дичь. Нет, не в прямом смысле слова – ведь я её не ем! Предполагаю, что она окажется не такой вкусной, как хотелось бы (и экспериментировать не хочу).

Зато я поедаю её глазами. И если бы она знала, какие в это время мысли и образы роятся в моей голове, она бы сразу утратила интерес к мужчинам и предпочла бы Пана Чарторыжского на всю оставшуюся жизнь.

Разве мужчины могут дать женщине столько поэтического лирического слога и нашептать столько красивых длинных комплиментов, как я? Да никогда в жизни – и тому пример мой хозяин! Кстати, он не самый плохой – дамы все без исключения полагают его обходительным – и вообще душкой! Но куда ему до меня!

Не буду далеко ходить. Признайтесь, дамы, кто из вас хоть когда-нибудь слышал такое?

 
Звезда моя!
Ты столь прекрасна,
Что хочется мне пасть перед тобой,
Лобзать тебя, дарить любовь и негу —
И нежность вечную, и сон прекрасный во плоти!
 

Как, нравится? Мне – очень! И будь я одной из дам – не устоял бы! Или вот еще:

 
Красавиц много я встречал,
Но чтоб такую?
Чтоб охватило и сжигало вожделение?
Чтобы язык готов был в пляс пуститься —
Чтоб только овладеть, прижать,
Напиться редкой красоты и прелести очарованья?
Да в жизни никогда!
И знай – я раб твой полностью отныне!
 

Здесь я немного приукрашиваю, преувеличиваю (насчет «раба»), но стиль, изысканность момента обязывают! Ведь что такое раб – сегодня раб он, а завтра он, глядишь, хозяин мира. «Мы не рабы, рабы не мы!», – подсмотрел я как-то в старом букваре выпуска 1968 года. Составители знали, о чем писать! Впрочем, бог с ним, с этим рабом – сдался он мне, этот раб! Тьфу на него! А вот комплименты и страстные речи – другой разговор!

 
Со мной томленья чудо вдруг произошло,
Лишь бросил взгляд на ножки божества!
Лишь мысль мелькнула – может быть,
И мне такое счастье в жизни будет!
Не отступай, о чудо, внемли мне —
Услышь мои молитвы и мечты!
Услышь и воплоти —
Я буду весь твоим, о муза бриллиантового света!
 

А теперь представьте – сей слог, изложенный путем ласкового мурлыкания и поглаживания мягкой лапкой (со спрятанным когтями) по гладкому женскому животику! Или по чудной груди с розовыми сосочками, коих я касаюсь нежно и с чувством переполняющего меня чувства! «Чувство переполняющего меня чувства» – совсем не каша масляная, а моя литературная находка! Ведь есть еще ощущения ощущений, эмоциональные эмоции и даже точечные ковровые бомбардировки – хотя это совсем из другой оперы!

Но, чур! Накал, напор растёт, и крепость дамской неприступности вот-вот падёт!