– Ника, выкинь из головы эти мрачные мысли. Проверю я у этих жлобов паспорта, кто они и откуда? Вдруг находятся в розыске, – ощутил он профессиональный интерес.

– Оставь их в покое, не связывайся, – всполошилась она, охваченная внезапным страхом, в оправдание прошептала. – Павел, ты один, а их трое, очень опасно. В любом случае скандал может серьезно навредить нашей деловой репутации.

– Тогда выпьем за то, что обошлось без больших потерь, – предложил юрисконсульт. И в этот момент, очевидно подслушав их разговор, с виновато-покаянным видом подошел малиновый и двое его собутыльников с фужерами, наполненными коньяком.

– Майор, мадам, мы погорячились. Пацаны захотели парашют пузырить, – произнес виновник конфликта. – Давай выпьем. Кто старое помянет, тому глаз вон! И ты, цесарка кудрявая, не дуйся, как мышь на крупу. Кто ж знал, что ты президент, думал, что дурку валяешь, строишь из себя королеву Марго.

Лещук молчаливо взирал на посетителей, а Стужина, прикрыла лицо ладонями, словно таким способом стремясь от них отгородиться.

– Нэ бижайся началнык, осечка получилась, на старух быват прорух, дырк от баранк. А твой баб, пальчик оближешь, – пояснил смуглолицый коренастый мужчина с черными, как смоль усами на скуластом лице. В нем юрисконсульт безошибочно определил «лицо кавказской национальности». Третий его соотечественник держал фужер в дрожащей руке и, словно попугай, повторял:

– Тому глаз вон, тому глаз вон…

– Нет, господа фартовые, в другой раз, – примирительно, решив не злить зверя, произнес Лещук.

– Брезгуешь, начальник-гренадер, – изобразил обиженную мину бывший зэк и залпом выпил коньяк. Другие последовали его примеру.

– А ты, еще горько пожалеешь, что побрезговала нами, – процедил сквозь зубы Малиновый, пронзив женщину злым взглядом. Когда они присели за свой столик, Стужина поинтересовалась:

– Ты знаешь, кто они такие?

– Впервые вижу, но догадываюсь, чем занимаются. Тот, что в малиновом пиджаке, из ранее судимых, бывший уголовник, скорее всего иногородний, приблудный, прибывший на гастроли, чтобы сорвать куш. Прежде наши пути с ним не пересекались. Да и подельники, ему под стать.

– Они могут нам отомстить, в глухом месте или в темном подъезде.

– После того, как ты его припечатала пятерней, нам сам черт не страшен. К тому же не забывай, что я кандидат в мастера спорта по боксу, рукопашному бою и боевому самбо. Пусть только сунуться.

– Павел, ты мой спаситель, рыцарь без страха и упрека. Спасибо, ты, действительно, последний из могикан,– с благодарностью и нежностью призналась она и положила свою теплую ладонь на его большую и сильную руку. Лещук ощутил, как в груди тепло толкнулось сердце, охваченное хмельной истомой. Этот жест он воспринял, как знак доверия и неизбежной награды. А Ника подумала о том, что ее красота магически воздействует на мужчин, возбуждая в них похотливые чувства и поэтому очень рискованно появляться одной в ночных клубах и питейно-развлекательных заведениях. Своим появлением она невольно провоцирует захмелевших мужчин на сексуальные домогательства, поэтому дала зарок не посещать ресторанов, казино и баров в ночное время.

В следующее мгновение ее осенила мысль. «А не подговорил ли Павел своих бывших коллег разыграть эту душещипательную сцену, чтобы преподнести себя в героическом виде и тем самым завоевать ее благосклонность? – неожиданное сомнение закралось в ее сознание. – Уж слишком классически, в духе водевиля исполнены роли, тем более, что до физических действий, травм, увечий и крови дело не дошло». Ника отогнала прочь эту версию, радуясь тому, что все обошлось без громкого скандала и значит, ее безупречной репутации ничего не угрожает.

Малиновый вместе с приятелями, покончив с коньяком и водкой, с угрюмыми, озабоченными лицами поднялись из-за стола. У самого выхода главарь задержал на Стужиной испепеляющий взгляд стальных с колючими зрачками глаз. Она не выдержала и опустила взор, пока они не покинули «Голубые грезы».

– Павел, уже поздно, я не желаю оставаться в этом гнусном заведении. Они добавят и опять начнут приставать, – заявила Стужина.

–Хорошо, дорогая, – согласился он, чувствуя, что дальше оставаться нельзя, ибо может спровоцировать скандал. Лещук расплатился. Помог Стужиной облачиться в дубленку. Они вышли на сверкающую в хрустале наледи улицу и словно окунулись в сказку.

–Ника, ты – сокровище! Я готов стать твоим личным телохранителем, чтобы постоянно днем и ночью быть рядом.

– Спасибо, ты меня уже защитил, – улыбнулась женщина. – Но для фирмы намного полезнее в качестве юрисконсульта.

– Жаль. Тогда приглашаю тебя в гости на чашечку кофе.

– Эх, Павел, не торопи меня, я должна глубоко разобраться в искренности, глубине и силе своих и твоих чувств, чтобы в очередной раз не испытать горечь разочарований.

– Дорогая, милая, хотя любви все возрасты покорны, но у нас лимит времени, сколько той жизни осталось? – напомнил Лещук. – Я предлагаю тепло и нежность своего сердца. Поражаюсь твоей стойкости, можно сказать, нордическому характеру. Очаровательная женщина, в расцвете красоты и сил, я тоже – крепкий, здоровый мужчина. Неужели у тебя, Ника, не возникает естественного желания, потребности?

– Не торопи события, – снисходительно улыбнулась она.– Мы не животные, чтобы по первому сигналу удовлетворять свои похоти. Это примитивная физиология, животный инстинкт. Настоящие чувства озарены любовью. Нам дан разум для управления своими эмоциями, страстями и желаниями. И вообще, об этом неприлично говорить вслух.

– Ты неприступна, как крепость. А ведь жизнь быстротечна и полна неожиданностей, – хмуро заметил он.

– Прекрасно отметили победу над «Трояндой», надолго запомнится, – виновато улыбнулась Стужина.

– Обещаю, что это не последняя победа в пользу фирмы «Nika»,– заверил Павел Иванович, ощутив ее искренность.– Так ты мне оставляешь надежду на новую встречу?

– Павел, сама природа настроена против нас, холодно и неуютно, как в ледяном дворце,– заметила женщина.– Давай дождемся весны, а затем и солнечного лета и спрячемся от посторонних глаз на пустынном берегу Азовского или Черного моря. Я знаю живописные, прелестные места вблизи мысов Казантип, Опук, Зюк, Такиль или Ак-Бурун… Только там ощутим себя детьми природы.

Женщина заразительно рассмеялась, воспламенив в нем кровь. Но смутилась, застыдившись своей очень рискованной девичьей шалости. Вспомнила, что именно в юности такой смех стал прелюдией первой интимной близости. Тогда, почти двадцать лет назад, сама того не подозревая разожгла неуемную страсть в юноше, овладевшим ее горячим телом и ставшим через девять месяцев отцом ее первенца.

– Ой, что это я расслабилась, – смутилась она и приложила палец к губам, словно захотела их замкнуть или заклеить.

Лещук ощутил неодолимое желание заключить ее в жаркие объятия. Ника, по тому, как напряглось его сильное тело, лихорадочно заблестели зрачки, ощутила намерение мужчины и испугалась.

– Павел, Паша, только без рук, я пошутила, – сделала она шаг назад и, изловчившись, гибкой пантерой выскользнула из кольца его крепких, готовых сомкнуться на талии рук.

Они приблизились к подъезду ее дома. Лещук, изловчившись, крепко обнял ее за по-девичьи тонкую талию. Стужина ощущала, как от нахлынувших чувств, подкашиваются ноги, а в висках пульсирует горячая кровь. Со страхом осознала, что еще одно мгновение и со вздохом отчаяния уступит своим и его желаниям. «Нет, нет, Ника, ты же не глупая девочка, чтобы поддаться искушению, не давай волю чувствам, держи себя в руках», – приказала женщина себе и прошептала:

– Павел, Паша, не теряйте голову. Мы – пьяны и можем наделать глупостей. Потом стыдно будет смотреть в глаза друг другу…

–Ника-а, это же так естественно и приятно, не казни себя, не мучайся сомнениями. Никто не узнает,– ответил он. – Мне искренне жаль, что ты живешь неполноценной жизнью, как робот, исполняешь скучные функции президента, обкрадываешь себя.

– Нет, нет, это безумие. Вы, ты, совершенно не владеешь своими чувствами, с тобой опасно оставаться наедине, – возразила она, истолковав смысл слов «никто не узнает», как призыв к интимной близости. «Значит, он задался целью сделать меня своей любовницей, а потом помыкать и мною, и коллективом, – предположила женщина, пребывая в хмельном то ли от шампанского, толи от возбужденных чувств, состоянии, но в ней проснулся упрямый характер. – Не бывать этому».

Лещук прибег к хитрости, нежно прошептал в ее розоватое от мороза ушко:

– Ника, я, кажется, озяб, пригласи на пару минут. Угости чаем или кофе?

.– Павел, нельзя, видишь свет, – Стужина указала рукой на окна третьего этажа. – Феликс дома, что он о нас подумает? Не хочу выглядеть глупо. Сейчас я проверю на месте ли?

Она в меню мобильного телефона нашла нужный номер, нажала на клавишу вызова и услышала юношеский голос:

– Слушаю, мам.

– Сынок, ты уже дома?

– Да, я никуда и не уходил. А почему тебя долго нет?

– Задержалась на деловой встрече. Скоро буду дома, – ответила женщина, в душе обрадовавшись поводу отказать настырному Лещуку в гостеприимстве.

– Вот видишь, Павел, не судьба, – изобразила она на лице досаду.

–Что у Феликса нет девушки или он домосед?

– Они его пока не интересуют. Есть другое увлечение – ноутбук. Подарила ему на день рождения, и теперь сама не рада, – призналась Ника. – От мышки и клавиатуры невозможно оторвать. Музыка, игры, фильмы, Интернет… Часами просиживает, а ведь это очень вредно для здоровья и особенно, для зрения. Не обижайся, Павел, но в другой раз, когда Феликс будет на занятиях, я тебя обязательно приглашу в гости. А сейчас не место и не время. Сын расценит это, как мою попытку оправдать наше общение. На этот вечер достаточно «ярких» впечатлений, надолго запомнится, голова кругом идет.

– Понимаю твое состояние, – он покорно склонил голову, согретый надеждой на обещанную встречу наедине.

– Спасибо за понимание, – улыбнулась она с благодарностью.

– Тогда поехали ко мне и продолжим наше пиршество?

– Это невозможно. Мы взрослые люди и понимаем, к чему это приведет. Соблазн очень велик, не стоит подвергать себя испытаниям.

Воспользовавшись тем, что Лещук разомкнул руки на ее талии, она снова выскользнула из его объятий.

«Все равно я возьму эту неприступную крепость, добьюсь ее благосклонности и любви. Она сама воспылает желанием и посчитает за счастье стать моей, если не женой, то любовницей, – с согревающей его сердце надеждой подумал юрисконсульт. – А не закрутить ли мне для ускорения процесса по примеру героя кинофильма «Собака на сене» Михаила Боярского роман с Наташей Лаской, чтобы разжечь в Стужиной чувства ревности и зависти? Может это и есть ее «ахиллесова пята», которая сломит гордыню и слишком завышенную самооценку. Многие женщины вначале проявляют строптивость, а потом с удовольствием отдаются во власть страстей.

«Если я уступлю инстинктам и желаниям, позволив Павлу овладеет моим телом, то деловая и моральная репутации окажутся подмоченными, – размышляла Стужина. – Во-первых, я уроню себя в глазах сотрудников и акционеров, так как тайну сохранить не удастся. Ласка уже застала нас врасплох и, конечно, не удержится от оглашения этой пикантной новости. Во-вторых, я попаду в зависимость от своего подчиненного, ведь соблазнившись единожды, невозможно будет потом устоять перед сладким искушением. Чувствую, что он необычный, сильный и страстный мужчина. Куда неуклюжему и покладистому Рэму до него. С Павлом я бы познала блаженство любви, но скована цепями служебных отношений и правилами светской этики. Пожалуй, придется пожертвовать личным счастьем и сладкими соблазнами. Может, не следовало его принимать на работу, чтобы не осложнять личную жизнь? Хотя с другой стороны он опытный и полезный для фирмы профессионал».

– Павел, у меня из головы не выходит этот гнусный тип с корявым лицом, – призналась она, инстинктивно прижавшись к Лещуку и испуганно вглядываясь в темноту. – Он ведь пригрозил, что обид не прощает. Из-за моего отказа пойти танцевать проиграл пари на бутылку коньяка. Вдруг серьезно решил отомстить?

– Не принимай близко к сердцу. Пустой треп, бравада, – ответил Лещук.

– Что мне теперь делать?

– Шить сарафаны и легкие платья из ситца, – пошутил юрисконсульт, вспомнив слова из некогда популярной песни.

– Павел, я серьезно, мне не до юмора, – обиделась она.

– Продолжай работать и радоваться жизни. Не принимай близко к сердцу. Забудь о нем, чтобы не отравлять себе настроение, – посоветовал Лещук. – И знай, что по первому зову я готов поспешить на помощь.

– Спасибо, утешил, – мягкими губами женщина поцеловала его в гладко выбритую, но все же жесткую, словно задубевшая кожа, щеку.

– Ника, родная, хорошая, еще ни одна женщина так не волновала мою кровь, – признался он, тронутый ее нежностью.

– Признайся, только честно, не обижусь. Может я третий лишний и у тебя есть счастливый обожатель, с которым тайно встречаетесь?

– Никого у меня нет. Мое сердце давно уже свободно.

– Тогда я не врублюсь. Красивая, в расцвете физических и душевных сил женщина и не имеет достойного мужчины. Это совершенно ненормальное, даже абсурдное положение, нонсенс, – сделал он вывод.

– А почему ты считаешь, что женщина обязательно должна с кем-то спать. Я вполне обхожусь без этого. Кроме секса, на котором многие помешаны, есть множество других интересных и полезных занятий для реализации способностей и удовлетворения потребностей: литература, театр, живопись, рукоделие, цветоводство…

«Не слишком ли я сурова с ним? Павел в сложной и даже опасной ситуации показал себя настоящим мужчиной, не побоялся вступиться за мою честь. Его следовало бы отблагодарить, как это способна сделать женщина – подумала Стужина, путаясь в сомнениях. – Другая женщина, окажись в моей ситуации, ни минуты не раздумывала бы и охотно отдалась во власть чувств и страсти, ни в чем себя не укоряя. Отблагодарила бы пылкой нежностью. И в этом нет ничего предосудительного. Чувства, инстинкты владеют мужчиной и женщиной с тех древних времен, как они живут на грешной земле. А может один раз уступить в знак благодарности? Нет, стоит только один раз уступить, поддаться прихоти и тогда невозможно будет остановиться перед соблазном еще и еще раз испытать блаженство. Что же тогда меня сдерживает? Осторожность, трезвый холодный рассудок, боязнь скомпрометировать себя, низко пасть в глазах подчиненного и прослыть женщиной легкого поведения.