– У многих красавиц судьба сложилась трагически.
– Когда мы еще встретимся? – с тревогой спросил студент.
– Зачем? – озадачила она его вопросом.
– Не могу без тебя…
– Эдик, это я уже слышала, – оборвала Ласка и сухо заметила. – Натешился и хватит. Не все коту масленица, больше на мои ласки не рассчитывай. Такие забавы для девушек часто кончаются беременностью. У наших отношений нет перспективы…
– Натали, если ты имеешь в виду деньги, то я в лепешку расшибусь, но достану! – запальчиво пообещал он.
– Не надо таких жертв, – она отвела губы, позволив поцеловать себя лишь в щеку, вошла в кабину лифта, поднявшего ее на шестой этаж. Студент по-своему истолковал перемену в ее настроении, резкое охлаждение и сделал для себя вывод, что современных девушек романтическая, но голая любовь не греет. Нужны деньги на рестораны, дискотеки, подарки и чем их больше, тем и любовь разгорится ярче.
6. Рыцарь без страха и упрека
Между тем, продолжая свидание в кафе «Голубые грезы», Павел Иванович наполнил фужеры и предложил Стужиной:
– Давай выпьем за взаимопонимание. Ведь это довольно редкое явление, когда тебя понимают, даже с полуслова, а может быть и по выражению, мимике лица, глаз, губ. И не только понимают, но и доверяют.
– Павел, нам пора сворачивать беседу, все вопросы обсудили. Давайте дружить и не более…
– Между мужчиной и женщиной не бывает обычной дружбы, – ответил юрисконсульт. – Ведь у нее обязательно возникнет желание повелевать, требовать деньги и подарки, а без интима это не реально.
– Пожалуй, у мужчины, а тем более офицера, быстрее возникнет желание командовать, демонстрируя свое превосходство?
– Не у каждого, разве что у альфонса.
– Женщины тоже бывают разные, – заметила она. – Я вполне обеспеченная, в спонсорах не нуждаюсь, сама могу одарить…
– Я в этом убедился, но самый лучший подарок – любовь, нежные чувства, – с затаенной надеждой произнес он.
– Да, это божий дар и он не подлежит размену по мелочам, ради вспыхнувшей страсти и похоти,– подтвердила она.
–Милая Ника, если не возражаешь, то я оставлю тебя на пару минут, пойду курну? Страсть, как хочется, аж уши пухнут. Недаром говорят, что привычка – вторая натура.
– Мне не нравится, что ты куришь. Это вредно для здоровья. Табачный запах убивает парфюм, даже французские духи. Бери пример с Рэма Анисимовича, он не пьет и не курит, ведет здоровый образ жиэни,– посоветовала она.
Лещук удалился в комнату для курения, так как из уважения к своей прелестной спутнице не потребовал от бармена пепельницу, как это сделали другие завсегдатаи. Едва он скрылся из поля зрения, как мужчина в малиновом пиджаке поднялся из-за стола и под одобрительные возгласы своих приятелей подошел к Стужиной. Небрежно бросил бармену:
– Обормот, давай музон, заводи свой патефон на полную катушку!
Тот не посмел ослушаться: зазвучало медленное танго.
– Мадам, позвольте пригласить вас на танец, – гнусаво-приторным голосом произнес незнакомец, выпучив на нее оловянно-хмельные глаза. Она натолкнулась на похотливо-вожделенный взгляд голодного минотавра и ощутила угрозу.
– Извините, с чужими мужчинами не танцую, – ответила Ника, откинувшись на спинку стула, с надеждой поглядела в сторону, куда удалился юрисконсульт. Малиновый жадными глазами голодного самца впился в ее упругую грудь и крепкие округлые бедра, очерченные тканью вечернего платья.
– Значит, брезгуешь, презираешь, рылом, мол, не вышел?– рассмеялся потенциальный танцор. Навис над нею своим громоздким, как шкаф, телом, подал потную ладонь. – Зато у меня «капусты» куры не клюют. Давай знакомиться для общего кайфа.
– Нет, нет! – категорически заявила она, прикрыв лицо ладонью, дабы не вдыхать исходящий от настырного танцора стойкий перегар.
– Не ломайся, как сдобная булка, я на тебя поставил, – слюнявя жирные губы, заявил он. – Видишь, кореша глаза вылупили, зеньки из орбит лезут. Поспорили на бутылку коньяка, что я тебя легко закадрю, отобью у твоего шмаровоза.
– Пари? Я не игрушка! – возмутилась президент, но он резко схватил ее за тонкое запястье левой руки. – Не зли меня, лоханка.
– Отстаньте, больно ведь! – взмолилась Стужина, поднявшись со стула и пытаясь вырваться из его клешни. Бармен, привыкший к подобным сценам, равнодушно взирал, девушка-официантка спряталась, а друзья Малинового потешались, подбадривая его возгласами:
– Горячая кобылка попалась, выставляй коньяк.
– Болт вам на рыло! – заявил Малиновый. – Еще ни одна баба от меня не ушла…
Оскалив зубы и, пожирая ее похотливыми глазами навыкате, потянулся волосатой лапищей к блузке, под легкой тканью которой волновалась соблазнительно упругая грудь. Краем глаза Стужина с ужасом увидела на его руке татуировку, изображение кинжала, переплетенного змеей. Она резко поднялась и замахала руками, пытаясь защититься.
– Мужчина, гражданин, что вы себе позволяете?! В своем ли уме, как посмели! Это верх хамства и наглости. Ведите себя прилично…
– Ох, ах, какая недотрога, – процедил он, оскалив крупные с желтизной от никотина зубы.
– Я не та, за которую вы меня приняли, я – президент фирмы! – в отчаянии воскликнула она, стремясь избавиться от настырного мужика.
– Ба-а, вот так встреча! Значит ты, президент, пахан?– вопреки ожиданию женщины, полагавшей, что после этой информации он отстанет, наглец удивился и обрадовался. – На какой фирме хороводишь?
–«Nika», – в порыве возмущения призналась она.
– Кто «крышует» твою шарашку? Гляжу, сколько рыжиков на тебе, – он с завистью покосился на золотое колечко с бриллиантом, сверкнувшее на ее пальце, браслет и часы на тонком запястье, кулон на шее и серьги с зеленым нефритом в мочках ушей и прикинул. – Штук восемь баксов, не меньше. Я буду тебя шикарно канифолить. Эх, погуляем на шару! С такой камелией, парапетчицей козырной, мне еще не приходилось иметь фарт. Набздюм филки рыжие коцать будем.
– Что, что! – не поняла она его сленг по фене.
– Вдвоем будем в золоте купаться, – перевел он на обыденный язык. – У меня бабла завались! Кинь ты своего папуаса. Подгребай к нашему шалашу, не прогадаешь. Вишь, какие братки закадычные, будешь очень довольна, не подкачаем.
Стужина промолчала, с горечью осознав, что из-за волнения допустила несколько ошибок, которые могут оказаться роковыми, открыла свою должность и название фирмы.
– Павел! Паша-а! – в отчаянии позвала президент. Малиновый небрежно положил ладонь на ее грудь. Свободной правой рукой Стужина влепила пощечину и замерла, оторвав руку от его сухой, как барабан, кожи, нечаянно поцарапала его перстеньком с бриллиантом.
– Ах, ты, шалава, портрет испортила! – взвыл незнакомец. Провел ладонью по раненой щеке. Увидел на коже алую кровь, вытер пальцы о женское платье и прошипел:
– Щас я тебя, козу дранную, пущу по рукам. Кончай крутить «динамо», строить из себя антилопу.
Заскрипев зубами, озверел Малиновый, не ожидавший от хрупкой, беспомощной женщины такой прыти. Он занес над ее прелестной, вжавшейся в хрупкие плечи, головой свой пудовый кулак. Лещук выскочил на женский крик, увидел крупного незнакомца, вцепившегося, словно зверь, когтями в руку Ники. Павел метнулся горным барсом, перехватил рукой его запястье. Попытался заломить локоть руки, но незнакомец оказался достойным соперником, устоял перед приемом.
–Отвали, чувак, а то сделаю жмуриком, выпишу деревянный тулуп, – сквозь зубы процедил громила.
–Ша-а, стоять, гнида! Руки за спину! Поди, с Волги?
– Почем догадался, хмырь? – опешил малиновый.
– На твоей дебильной морде написано. Не одну сотню таких гавриков по этапу отправил.
– Значит, мент поганый? Ты, паря, не гони пургу, а то получишь в тыкву, – угрожающе произнес Малиновый и кивнул на собутыльников. – Братва поможет, в бараний рог скрутим.
– На воздух, мужики, на воздух! – резвым козленком выбежал из-за стойки бармен. – Здесь не место для кулачных боев. Если хоть один фужер или бокал разобьете, хозяин с меня семь шкур сдерет. На воздух, мужики, там и бодайтесь, а то вызову милицию, омоновцев и повяжут, как глупых баранов.
– Пацаны хотят парашют пузырить, аж кровь в жилах закипает. Отдай бабу, отработаем по полной программе и вернем в полной сохранности. Не пожалеешь, хорошо заплачу, бабло есть. – Малиновый вытащил из кармана туго набитый купюрами портмоне.
– Отвали, она моя жена. Я – майор милиции! Угрозыск!
Кореша, поспешившие было на помощь, в недоумении остановились на полпути.
– Покажи ксиву? – не поверил дебошир. Павел Иванович свободной левой рукой достал из кармана удостоверение, которое не сдал после ухода со службы. Тот вперил взгляд.
– А-а, гренадер, майор, мое почтение, – пробурчал он сконфуженно и сквозь зубы прошипел, обернувшись к женщине. – С тобой я еще поквитаюсь. Ты об этом горько пожалеешь.
– Стоять, руки за спину! – приказал майор и в интонации волевого голоса незнакомец почувствовал силу и угрозу, а Лещук обратился к пострадавшей. – Что случилось, Ника?
– Я отказалась танцевать, а он стал ломать руку, – со слезами в голосе пожаловалась Стужина, упрекнула. – С самого начала почувствовала, что в этом гадюшнике опасно.
– Кто бы мог подумать? – покаялся Павел и надвинулся на Малинового. Увидел его рыхлое, испитое и побитое, словно градом, оспой лицо с приплюснутым, как у боксера носом, злые глаза из-под нависших бровей, полуоткрытый в презрительной гримасе рот с редкими резцами, ощутил зловонное дыхание с перегаром. Его колючий взгляд натолкнулся на острый, как бритва взгляд юрисконсульта и потускнел. Традиционное в таких ситуациях «пошли выйдем, поговорим» не прозвучало.
– Сейчас вызову группу захвата, ОМОН или «Беркут»! – громко пригрозил юрисконсульт и достал мобильный телефон, ожидая реакции со стороны незнакомцев. Но их опередила Стужина.
– Нет, нет, нет! Это исключено, – испуганно произнесла женщина. – Мне дурная слава ни к чему. Не хочу, чтобы мое имя попало в милицейские протоколы и сводку, а оттуда в прессу, газету или в телепрограмму «С места происшествия». Разразится скандал, подрыв деловой репутации. По городу поползут слухи о том, что президент фирмы «Nika» бродит по ночным барам и клубам с сомнительной репутацией.
– Позабочусь, чтобы не произошло утечки информации.
– Нет, нет, Павел Иванович, избавьте меня от этих неприятностей.
В своем испуганно-взволнованном состоянии Ника была еще более женственной и желанной. Лещук залюбовался ею.
– Да, при вызове наряда милиции без составления протокола, дачи объяснений не обойтись, – подтвердил он. – Это как раз тот случай, когда себе дороже. Значит, спустить дело на тормозах?
– На тормозах, – охотно подтвердила президент.– Не надо горячиться и терять голову. Пошли из этого притона. Ни одной минуты не желаю здесь оставаться. Мне надо срочно принять ванну и переодеться. Этот козел вытер о мое платье свою мерзкую кровь.
– Нельзя, успокойся, родная.
– Почему? – подняла она встревоженный взор.
– Потому, что я не из тех, кто уступает и отступает, что является признаком слабости и трусости. Они посчитают такой исход нашим поражением и своей победой, – ответил Лещук. – Никогда дезертиром не был и никто от меня этого не дождется. Не в моем характере пасовать перед трудностями, метать бисер перед свиньями и проигрывать. Дорогая, наберись терпения, у них сдадут нервы. Этот вшивый контингент я хорошо изучил. Несмотря, на свирепый и грозный вид, они не отличаются отвагой и твердостью воли.
Стужина опасливо оглянулась на, не сводящих с нее глаз, мужланов и с тревогой продолжила:
– Они настроены слишком агрессивно. Добавят градусов и снова начнут приставать, как голодные самцы.
– Нет, не станут рисковать, – спокойно возразил юрисконсульт. – После того, как они узнали, что я офицер милиции и готов вызвать ОМОН и «Беркут» вряд ли полезут на рожон. Не захотят мотать срок за «колючкой». Хочешь, я заставлю эту малиновую рожу принести тебе извинения, опуститься на колени? Так и напрашивалось продолжение «поцеловать руку», но Лещук вовремя понял, что это прозвучит бестактно, не хватало, чтобы этот шакал еще слюнявил руки такой очаровательной женщине.
– Нет, нет, не нужны мне его гнусные извинения, – возразила она. – Все повториться сначала. Не желаю видеть его физиономию.
Павел наполнил рюмки коньяком и предложил:
– Давай выпьем, тебе надо снять стресс.
– Хорошо, – согласилась Стужина.
– Ника, я восхищен тобою! – произнес он, бережно лаская изящные пальцы ее покорной руки. – Не ожидал от тебя такой отваги, не побоялась, влепила быку пощечину. Не каждая женщина способна так решительно отреагировать. Это говорит о твоем горячем темпераменте и пламенной страсти…
– Не преувеличивай. Это реакция обостренного чувства справедливости и собственного достоинства, неприятия зла, насилия и хамства, от кого бы оно не исходило, – уточнила она. – Человек, если он не раб и не лакей, только так и должен реагировать на грубость и дикость. Возможно, что он растерзал бы меня, но ты вовремя пришел на помощь. Искренне тебе благодарна. Этот случай для меня станет уроком, подальше держаться от питейных и злачных мест, где есть риск быть ограбленной, изнасилованной или убитой.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке