Цитаты из книги «Москва 2042»

Друг мой, – печально сказал бывший Гениалиссимус, – о каком народе ты говоришь? И вообще, что такое народ? И есть ли вообще разница между народом, населением, обществом, толпой, нацией или массами? И как назвать миллионы людей, которые восторженно бегут за своими сумасшедшими вождями, неся их бесчисленные портреты и скандируя их безумные лозунги? Если ты хочешь сказать, что самое лучшее, что есть среди этих миллионов, это и есть народ, то тогда ты должен признать, что народ состоит всего из нескольких человек. Но если народ – это большинство, то я тебе должен сказать, что народ глупее одного человека

А никто не понимал такой простой вещи, что для того, чтобы разрушить коммунизм, надо его построить.

Да, милый, – сказал он с усмешкой, которую я, не видя, почувствовал, – именно это и есть коммунизм.

Конечно, это была чистой воды чернуха.

Ну что, Супик, – спросил профессор, – все вымыл и протер? – Да, – сказало существо, – все сделал.– Willst du schlaffen?[15] – спросил профессор по-немецки.– Ja,[16] – отвечало существо, нисколько не удивляясь.– What else would you like to do?[17]– Nothing.[18]– Не хочешь немножко побегать или чего-нибудь почитать? – спросил Эдисон Ксенофонтович. – Нет, не хочу, – ответило существо. – Только спать.

когда-то один человек в сером костюме сказал мне во время допроса: «Будь вы дураком, мы бы вам все простили. Но вы не дурак и хорошо

и расстреляны! – догадался я. – Ну что ты! – возразила Искрина. – Это никак не возможно. У нас в Москорепе смертная казнь навечно отменена. У нас есть только одно наказание – высылка в Первое Кольцо. И эти люди были туда высланы.– Ну и напрасно, – сказал я. – Я, конечно, понимаю, что при коммунизме отношение к людям должно быть гуманным, но гуманизм гуманизму рознь и злоупотреблять им не следует. – Не волнуйся,

Власть они обычно захватывали еще полными сил и здоровья. И всякий раз принимались за омоложение кадров. Но за время омоложения они обычно успевали состариться и, умудренные возрастом, приходили к мысли, что наиболее прогрессивной формой правления является форма маразматическая. И держались за свои места до самой смерти.

Значит, – спросил я, – каждый человек может войти в любой магазин и совершенно бесплатно взять там все, что хочет? – Да, – сказал Смерчев, – каждый человек может войти куда угодно и выйти оттуда совершенно бесплатно.

Помню, как-то, когда я был в Париже, мне показали здание и говорят: «Смотри, это Лувр!» Я посмотрел и подумал: «Ну Лувр, ну и что?»