В период избирательных кампаний 1921—1923 гг. было проведено 1621 собрание. С отчетными докладами выступали депутаты, принимались наказы и производилось голосование выдвинутых кандидатур. Активность избирателей на выборах все возрастала: в 1921 г. в голосовании приняло участие около 36% избирателей, в 1922 г.—41,2, в 1923 г.—54,9%.

Избирательная кампания 1925 г. готовилась более тщательно. В ней приняло участие 58,4% избирателей, на 3,5% больше, чем в предыдущем году. Рост произошел в основном за счет групп избирателей от государственных, советских и кооперативных учреждений и организаций, домашних хозяек и кустарей, безработных. Фабрично-заводские рабочие, как и раньше, показали самый высокий процент участия в выборах—78,8. Вместе с тем избирательная кампания показала, что для повышения активности избирателей нужна упорная пропагандистская работа среди всех групп населения, последовательное разъяснение наших достижений и недостатков, идейное завоевание большинства голосов и более широкое культивирование критики снизу.

По партийному составу Ленсовет вполне отвечал назначению органа власти пролетариата (табл. 2).

Из приведенной таблицы видно, что в годы восстановительного периода соотношение беспартийных и коммунистов в Совете было 1:4. Однако вопрос о связи коммунистов с массами, о привлечении широких слоев, трудящихся к государственному строительству оставался весьма актуальным. Если учесть, что на производстве в 1921—1923 гг. было занято всего 20—25% состава петроградской парторганизации, а в Совете было очень мало рабочих от станка, то это соотношение надо признать недостаточным. Особенно мало беспартийных было в составе Совета VIII созыва – всего 10,2%. В составе Совета X созыва количество беспартийных депутатов значительно увеличивается и достигает 30,5%.

По профессиональному составу (табл. 3) большинство депутатов являлись рабочими. Постепенное увеличение числа их в Совете отражало процесс восстановления ленинградской промышленности и рост численности рабочего класса. Около половины рабочих вся ВШХ созывах являлись коммунистами. До X созыва неоправданно много депутатских мест предоставлял осы служащим и лицам интеллигентного труда и явно недостаточной была численность рабочих от станка. Если сравнить количество депутатов от станка и депутатов— членов фабзавкомов и организаторов коллективов с количеством депутатов служащих и других, то окажется, что лишь 1/5 депутатов в составе Совета VIII созыва и около 1/3 в составе IX созыва были непосредственно связаны с рабочими массами и могли быть прямым проводником их влияния

Состав Совета X созыва значительно изменился. Намного увеличилось количество депутатов от станка; их насчитывалось 632 человека, 202 из которых были металлистами. В составе Совета X созыва уже 2/5 депутатов могли осуществлять непосредственную связь с массами. Ленинградская парторганизация, используя пост общественной активности в 1924—1925 гг., успешно провела в жизнь указания вышестоящих партийных н советских органов об увеличении в Совете численности беспартийных, рабочих от станка, женщин.

Таким образом, в 1921 – 1925 гг. были приняты меры, направленные на повышение авторитета Ленсовета в массах, на сближение Совета с рабочим классом. Этому способствовало введение практиканства и представительства в Совете и его органах, организация секционной и комиссионной работы, активизация масс в период проведения избирательных кампаний, улучшение партийного и профессионального состава Совета. Постоянные и временные комиссии городского и районных Советов давали возможность включать депутатов в круг дел, связанных с государственным управлением. Институт «привлеченных», а также возникшие в конце 1925 г. институт санитарных представителей, ячейки оздоровления труда и быта на предприятиях, комиссии по борьбе с хулиганством позволяли увеличить количество трудящихся, привлекаемых к самостоятельному участию в управлении государством. Ленсовет все более пополнялся новыми людьми – представителями с мест. Он получил возможность концентрировать вокруг себя силы общественности, чтобы осуществлять в полной мере принцип коллективного руководства, т. е. быть органом управления для трудящихся и через трудящихся.

3. Перелом в историческом познании

В условиях начавшейся перестройки определенный интерес вызывают первые шаги, и становление кафедры в годы её первой пятилетки. Группа, которая у нас образовалась и занялась исторической информатикой, это были мы с Е.Н. Балыкиной, О.М. Шутовой, В.Ф Кушнером. Тогда возглавляемая В.Ф. Кушнером редакция «Беларускага часопiсу» находилась у нас на факультете. Установился прямой контакт с ним; он всецело поддерживал нас. К коллективу примкнула директор архива-музея литературы и искусства А.В. Запартыко. Помощь в работе группе оказывали лаборанты.

В Области деятельности группы оказались теория и практика исторического познания, на первых парах создавались игровые программы по истории, публикуемые в журнале. Работа активизировалась с установлением контакта с группой Л.И. Бородкина в Московском Государственном Университете им. Ломоносова. Результаты работы получили более широкую огласку…, и мы были приглашены на расширенное заседание Государственного комитета СССР по народному образованию. В то время комитет возглавлял Г.А. Ягодин. Правда, этот комитет просуществовал недолго: в декабре его упразднили, но он успел принять важное для нас решение с учетом моего отчетного выступления по итогам работы.

На заседании было принято решение о создании на территории СССР шести центров по информатизации социально-гуманитарного образования, исследования и обучения, одним из центров стала Беларусь. Белорусскому центру было выделено 5 миллионов и вычислительные машины для компьютерного класса.

Неописуемая радость охватила нас с Е.Н. Балыкиной. Однако это настроение было омрачено дальнейшим известием, что эти деньги оказались не у нас. Хотя они были прямо предназначены нам, но оказались в Исследовательском институте образования. Мотивировка таких действий сводилась к тому, что историкам, якобы, все это не надо. Но мы не обиделись, хотя и щемило сердце. Продолжали работать через созданную Ассоциацию «История и компьютер» организуя в ней национальную отрасль – БАГИК («Беларуская асацыяцыя гiсторыя и камп’ютар») и получая всемерную поддержку со стороны заграничных ассоциаций. Попытка установления контакта с минским заводом, выпускавшим ЕС-1841 не увенчалась успехом. Руководство завода отказалось продать нам одну из их машин в обмен на создание истории завода. Поддержку оказал Питер Доорн возглавлявший историческую информатику в Голландии. Он проникся нашей проблемой, и организовал отправку своим ходом к границе Беларуси целый класс машин “IBM-286”. Голландцы устанавливали у себя “IBM-386” взамен “IBM-286” хотя последние были совершенно не изношены (революции процесса компьютеризации за границей проходили одна за другой). К большому сожалению и в данном случае нас постигла неудача.

Ректор БГУ был безмерно рад приобретением таких компьютеров. Решил немедленно выслать транспорт к границе Беларуси, но заявил, что даст факультету одну-две IBM, а остальные машины нужнее физикам, чем историкам. Я вынужден был поставить об этом в известность Питера Доорна. И все машины минуя Беларусь ушли в Барнаул, в распоряжение В.Н. Владимирова, который занялся организацией исторической информатики в местном университете. Там их определили на склад, а утром обнаружили, что все машины были уворованы. Не судьба!

Единственным, кто проникся нашими интересами, оказался проректор университета П.Д. Кухарчик. Он всегда поддерживал нашу ассоциацию, а в конце года сообщил, что у нас есть деньги и мы можем их использовать для приобретения современного ПК. И мы, вместе с В.Н. Комличенко, проводившем на факультете занятия по исторической информатике, сумели в короткий срок найти IBM и перечислить за нее необходимую стоимость.

В те, тяжелые для жизни, 90-е годы решалась одновременно и другая проблема – публикации наших работ для обеспечения специализации студентов по исторической информатике, впервые организуемой в условиях распада СССР. В 1992 – 1993 годах нами была организована на факультете группа «СНИЛ» (Студенческая научно-исследовательская лаборатория). И на её базе открыта специализация студентов по исторической информатике, начиная с третьего курса – первая на постсоветском пространстве. Ссылаясь на нас Л.И. Бородкин, добился открытия такой специализации и в МГУ. Определилась проблема обеспечения специализации соответствующим учебным пособием. Нами было подготовлено учебное пособие по исторической информатике. Начались поиски возможности его опубликования. Определившаяся возможность в лице Сороса оказалась нереальной. Однако мы ее нашли в лице ГЭНИ (гуманитарно-экономического негосударственного института), возглавляемого А.Н. Алпеевым. Учебное пособие было опубликовано, правда не к концу первой пятилетки, как планировалось, а к началу второй пятилетки (Историческая информатика (Информатика для исторических специальностей): учеб. пособие / В.Н. Сидорцов [и др.]; под ред. Бородкина Л.И. и Сидорцова В.Н. – Минск: ЗАО «Веды», 1998. – 316 с.). Москвичи успели опередить нас.

Желание сохранить первенство обусловило проведение нами в 1992-1993 годах первую методологическую конференцию по методологии истории. По ее результатам при поддержке Василия Фёдоровича Кушнера издали брошюру по методологическим проблемам исторической науки на русском и белорусском языках. Отметим, что уже тогда, к концу первого пятилетия оформились все направления работы нашей кафедры и кафедры этнологии, музеологии и истории искусств, которые потом получили дальнейшее развитие. Тем самым создали солидную источниковую базу по конкретным интересам различного характера. Заметим, что история включает эти направления деятельности, исследования и обучение.

Вся работа, проводимая нами, проходила без участия тогдашнего декана, целиком доверявшего нам. 5-летний юбилей кафедры проходил с участием замдекана Ю.Л. Казакова. О чем свидетельствует фото отчетного заседания кафедры под его председательством.

К вашему вниманию предложен буклет нашей кафедры к 25-летию, сделанный благодаря К.И. Козаку. В буклете наши первые лица, первый состав кафедры и наши дела. Первая фотография – белорусско-французский семинар; на втором листе – первый состав кафедры, правда, на этом снимке присутствуют все, за исключением декана (мы искусственно добавили лицо декана, и последние наши снимки представлены с его участием). На этом же листе фото Н.Ф. Высоцкой, представленной нами на Государственную премию. Далее на фото представлена защита О.М. Шутовой. Затем – фото Е.Н. Балыкиной, проводившей заседание СНИЛ. На следующей странице мы видим фото Манфреда Таллера, посетившим нашу кафедру. Это профессор Геттингенского университета, который курировал проект, по которому мы развивались в области исторической информатики, знакомились с различными мировыми достижениями в этой области. На следующем фото – посещение Кембриджа в Великобритании, где проходил обмен опытом. На третьей странице – наши студенты, специализировавшиеся по исторической информатике. И на последнем фото – К.И. Козак, читавший лекцию во Франции.

Отрадно заметить, что кафедра под руководством С.Н. Ходина взяла курс на обеспечение чистоты исторической науки, исследования истории и обучения молодых кадров. Дальнейшее наше развитие оказалось невозможным без такого взятого нами курса. Нам надо сохранить это знамя, которое мы подняли, надеясь на поддержку со стороны других кафедр нашего факультета и понимание нас в Республике.

Логическим завершением перелома явилось научное издание книги автора «Методология исторического исследования (механизм творчества истории)»^[7] . Оно посвящено проблеме углубления исторического познания. В нем рассмотрены общелогические и общенаучные методы и их место в историческом исследовании, особое внимание уделяется историческому и логическому методам, методу восхождения от конкретного к абстрактному и восхождения от абстрактного к конкретному, методу моделирования исторических явлений и процессов. Подробно рассматриваются специальные исторические методы (историко-генетический метод, -сравнительный, -типологический, -системный, диахронический метод, историческая ретроспекция). Рассмотрены также математико-статистические методы и информационные технологии, методы психоистории, методы понимания текста, семиотика, использование знаковых систем и искусствоведческий анализ.

Особое внимание ныне привлекает наша работа над проблемой моделирования в историческом познании. Представлены модель явлений и модель процессов.

На основе вышеозначенного научного издания создано учебное пособие «Методология истории: количественные методы и информационные технологии» (В.Н. Сидорцов. – Минск: БГУ, 2003. – 143 с.), рекомендованное Центром учебной книги и средств обучения Национального института образования в качестве учебно-методического пособия для студентов высших учебных заведений исторических специальностей. Пособие включает три раздела:

Модуль 1 «Электронный учебный курс в системе УМК (учебно-методического комплекса)», включающий концептуальную модель методологии истории и сценарий форума «Междисциплинарность в историческом познании».

Модуль 2 «Количественные методы в историческом познании» (общая характеристика, измерение признаков исторических явлений и процессов, моделирование объектов истории, многомерный статистический анализ).

Модуль 3 «Информационные технологии в историческом познании» (Базы данных, компьютерное моделирование, мультимедиа-технологии, технологии интернет).

Работа была представлена на конференции АИК состоявшейся в С-Петербурге. Восхищение участников конференции вызвали помещенные на форзаце пособия стихи о математизации исторической науки и использовании информационных технологий.