Тело Августа Кляйна поднимали осторожно, боясь, что оно снова сорвётся на дно колодца и рядовым стражам, замершим вокруг полуразрушенного кольца кирпичной кладки, повторно придётся лезть в эту клоаку, марая тиной форму и еле сдерживая приступы рвоты от царящей там вони.
– Ну и запашок! – сказал Пибоди зажимая нос ладонью и делая шаг назад от провала в земле. – Так себе свидетель!
Конечности мертвеца, так же, как и его голова, покрытая седыми слипшимися волосами, закрывавшими лицо, болтались из стороны в сторону, что делало его похожим на марионетку. «Вот только кто он, этот всемогущий манипулятор?» – некстати подумал я, подняв взгляд на Регину Колд сидевшую на бочке возле покосившегося когда-то уютного домика и разглядывающую что-то маленькое, металлическое на раскрытой ладони.
– А чего ты хотел? Колодец никто не чистил уже лет двадцать, – удивился Рассада. – Дом заброшен.
– Никаких не двадцать, – возразил стражу Галгарпер. – Ещё десять лет назад здесь жил со своей семьёй Пауль Стримник – местный кузнец. Талантливый парень.
Пииу! Доска, на которую мы забросили верёвку жалобно застонала. Ноги доктора по колено в тёмно-зелёной жиже дёрнулись и на остатки мостовой под нашими сапогами закапали густые капли грязи. С одной из ступней, с мерзким звуком, свалился ботинок открыв нашему взгляду покрытую трупными пятнами сморщенную кожу.
– Это тот самый кузнец, что супругу свою убил и детишек? – подпрыгнул Ганс, знавший обо всех громких преступлениях, произошедших в городе за последние полвека. Я сам видел у него толстенный самодельный альбом с вырезками из «Висмарбург билд».
Мальчишка оклемался после поездки в Геенну, молодец. Сейчас он с неодобрением косился на поглощавшего с аппетитом булку с повидлом Рассаду, откровенно не понимая, как тот может есть в присутствии трупа, да ещё в окружении таких ароматов.
Ничего, поработает с наше и не такое будет принимать как должное.
– Он. Только с убийством там не слишком всё понятно, – произнёс Пибоди помогая постовым стравливать верёвку сооружённого нами примитивного подъёмного крана.
– Никого Пауль не убивал, – прервал болтунов я, задумчиво наблюдая как тело Перепихона (кличку свою он получил за любовь… впрочем, вы поняли) опускают на землю. – Стримник своих близких любил. Это я знаю точно.
Дело «Сумасшедшего кузнеца» было одним из первых моих расследований и до сих пор я периодически к нему возвращался. Перечитывал потёртую папку, пытался найти зацепку, которая смогла бы оправдать повесившегося в тюрьме Пауля. Взгляд несчастного, который он бросил на меня после оглашения приговора до сих пор иногда снился мне по ночам.
А ещё я помнил, как Галгарпер, со слезами на глазах выносил вот из этого домика растерзанные тела близнецов. «Они же совсем ещё ангелочки» – эмоциональная фраза сержанта прочно засела в моей памяти.
– Спасибо Ингрий, вы свободны, – кивнул я стражу, руководившему подъёмом тела из колодца. – Дальше мы сами.
Постовой приложил пальцы к головному убору и щёлкнул каблуками одновременно склоняя голову. Пару мгновений и служака в сопровождении пары своих коллег удалился, исчезнув в сумерках за оградой.
Склонившись над телом, я отбросил грязные волосы с бледного лица на котором застыло выражение испуга.
– Его застрелили выстрелом в упор, – пожевав губами произнёс Пибоди замерший с фонарём над доктором.
– Да, – согласился я, указывая пальцем на багровый провал на месте левого глаза, – смотри, на коже даже ожёг остался.
Ничего странного на теле мы так и не увидели. Разве что кончики пальцев на правой руке были странного тёмно-фиолетового цвета. После тщательного осмотра карманов и одежды информации тоже не прибавилось. Так пара мелких монет, кожурки от семечек, эликсир для свежего дыхания в маленькой бутылочке, и зубочистка.
– Твоя очередь, Регина, – сказал я, поднимаясь на ноги. Пибоди, всё время отиравшегося рядом, словно ветром сдуло от трупа. Что постовой всерьёз побаивался магов мне было давно известно.
Теург медленно, с ленцой, встала, и направилась через двор в нашу сторону.
– Если что-то по моему профилю будет, скажу, – цедя слова сквозь зубы сообщила она мне. – Правда не возьму в толк почему ты так решил.
Некоторое время женщина просто смотрела на доктора, а затем… вокруг Регины возникла сфера ярко осветившая двор. Колд будто замерла внутри. Я знал, что нам это только кажется так как время внутри идёт по-другому, но как же трудно было спорить с глазами.
Свет от магии открыл моему взору деревянную игрушку, торчащую из-под куста крапивы. Потемневший от непогоды грустный слонёнок смотрел на меня единственным глазом.
«Такая же игрушка есть у моей Клары» – подумал я, поёжившись от холодной капли попавшей за шиворот и поднимая повыше воротник.
За воротами тревожно заржала Брусничка отчего я внутренне подобрался и почему-то потянулся к ножнам меча.
Незваные гости! В ворота один за другим зашли трое высоких мужчин в треуголках, надвинутых на глаза и кожаных плащах похожих на мой.
Командир (властные движения и широкие шаги выдавали его) сразу решил брать быка за рога. Спрятав руки за спиной, он обратился ко мне:
– Инспектор, нас послал Рой Мальдини. Мы должны забрать тело, – голос говорившего был глубокий и немного скрипучий, будто скрип распахнутой ветром двери, ведущей в бездонный подвал. Он сразу мне не понравился.
Его люди встали справа и слева от него с таким видом будто это вышло не специально.
– Вы из Ночной стражи? – сделав шаг в сторону я на секунду отвернулся и подмигнул Галгарперу.
– Это не ваше дело! – заносчиво раздалось в ответ. – Уступите дорогу!
Пибоди следуя еле заметному жесту усатого сержанта встал позади, положив ладонь на кобуру, Рассада сделал тоже самое с другого бока. Рук их было не видно и заняло это всего пару секунд. Всё-таки с ребятами мне повезло. Ганс вот только соображал помедленнее. Молодой ещё. Понимая, что что-то не так Шумахер просто спрятался за бочку, на которой недавно сидела Регина.
– «Сумерки робко ждут нас в подворотне, а это значит… – бросил я незнакомцу повернувшись боком.
Мужчина удивлённо взглянул на меня поведя мощными плечами, явно не понимая, что это такое я несу. А ведь должен был просто ответить: «что город ещё не накрыт пеленой и стражи света в своём праве, а воины ночи подождут».
«Самозванцы!» – метнулось в моей голове, ведь строчку из присяги знал любой служака на улице.
На этот раз меня опередили. В последний момент троица что-то почувствовала и попыталась взять нас в круг. Галгарпер без лишних разговоров поднял мушкетон, висевший на его плече и нажал на спусковой крючок. БАМ! Выстрел отбросил новоиспечённого мертвеца на его вооружённого товарища позади, забрызгав того кровью.
Бах! – пуля из длинноствольного пистолета ударила в землю в двух шагах от Рассады и тот недолго думая и не особо целясь, от бедра, пальнул из короткого «Ашера» в ответ, уложив стрелка наповал. Так они и замерли один на другом.
Заговоривший с нами верзила тем временем кинулся ко мне вынимая из складок плаща чудной клинок с широким основанием и узким, как шило остриём.
Я сделал шаг назад, потом ещё один, ушёл влево, оттолкнув руку удерживающую полоску тускло-серого металла и попытался зайти атакующему за спину. Словно прочитав мои мысли тот стремительно развернулся и сделал резкий выпад.
Лезвие кинжала прошлось по моему запястью, но вреда не причинило, зато кулак правой руки раздробил кадык нападавшему. Захрипев тот выронил из рук оружие дико вращая глазами и пуская слюни которые потоком лились по подбородку.
Над головой что-то зашуршало и…
Бруни-умница, всё это время сидевший на лавочке у входа, вскинул руки вверх и дуплетом пальнул по кравшемуся по потемневшей черепице крыши головорезу.
– Языка, опять не взяли, – раздражённо бросил я, замирая над дёргающимся в судорогах мужчине, свалившемся с крыши.
– Эмиль, так мы не в армии, – рассмеялся Рассада хлопнув по плечу Пибоди.
Мой взгляд, хлестнувший по балагуру холодом заставил его прикусить язык.
Хлоп! Сфера вокруг теурга внезапно исчезла, и она повернулась ко мне словно и не уходила. Нижняя губа женщины была прикушена, что выдавало её досаду и растерянность. Уже интересно. На трупы вокруг Регина внимания даже не обратила. Вокруг ей подобных всегда смерть.
– Мне надо полистать пару книг, – себе под нос бросила она, нахмурив лоб. – Может заглянуть в записи учителя…
– Конечно, – кивнул я, одаряя её самой благожелательной своей улыбкой не нашедшей отклика в холодном взгляде. – Скажи если я могу чем-то помочь. Но что ты можешь сказать наверняка?
– Лис, это очень странно… – маг взмахнула рукой и длинные пальцы её затрепетали в воздухе, – … но доктор удерживал в руке предмет содержащий «примо солидус».
– Магия?
– Нет. Проклятие, сотворённое руками гения, – по одежде Регины всё ещё пробегали разряды электричества.
– Они не хотели, чтобы мы это узнали? – показал на трупы Рассада, переглянувшись с внимательно слушавшим нашу беседу с Галгарпером.
- «Примо солидус» очень плохая находка и как правило оставляет собой дорожку из жертв.
– Возможно, – произнёс я, коснувшись пальцами кожи плаща, чтобы убедится, что она похожа на кожу левиафана только с виду. Чуть более плотная и оттенок на полтона светлее. Что ж, тем легче будет выйти на след пославших убийц людей.
Мало того, что дождь так ещё и ветер. Стихия бушевала за окном будто гневаясь за что-то на горожан. Впрочем, возможно так оно и было.
Тик-так! Тик-так! Тик-так!
– Младший инспектор, напоминаю вам, что постовые Пибоди и Рассада, а также сержант Галгарпер, не ваши подчинённые! Если первые двое хотя бы из Серого квартала, то Фредерик вообще из Синего, – поднял палец вверх начальник Городской стражи.
Напольные часы с маятником, в виде солнца, при движении влево и вправо скрывающегося в клубах серебряных туч, громко тикали. Терпеть их не мог! Этот дурацкий звук мерзко отдавался в зубах вынуждая меня сжимать челюсти из-за чего выражение лица у меня получалось глупым-глупым. Наверное, в такие секунды я похож на инспектора Гобкинса.
Мулине же тем временем продолжал расхаживать передо мной:
– Младший инспектор Кавана, между прочим, тоже не должен таскаться за вами. Он и у себя-то не всё успевает. Вечно на что-то отвлекается! То на ба…извините, женщин, то на авантюры, вроде вашей.
– А Стич? – спросил я Мулине пряча улыбку.
Хозяин кабинета замер на месте с поднятой над полом ногой.
– Этого можете использовать, как пожелаете. Вы же знаете о его уникальном… кхм, положении. Тем более, что с вами он хотя бы пить перестал. Представляете, я вчера видел его абсолютно трезвым! – глаза начальника Городской стражи расширились от удивления. – Он сидел на лавочке у здания и смаковал чашку чёрного кофе. Кофе!
– Представляю. Он не пьёт уже пятый день.
– Да?! Я в шоке, – Мулине вернулся за свой заваленный бумагами столик и устало плюхнулся на стул больше похожий на трон. – В общем он в вашем распоряжении. Только про повседневные дела, инспектор, не забывайте пожалуйста.
– Слушаюсь, господин начальник, – кивнул я, бросая злобный взгляд на часы у стены и разворачиваясь к двери.
– Кстати, спуститесь с Шумахером вниз, – полетело мне вслед. – Кажется, вас там ждёт вызов. Что-то там у мельников стряслось.
* * *
Два десятка механических мельниц стояли особняком. Как раз между городом и Стеной. Формально к Серому кварталу они отношения не имели, но начальство ещё лет двенадцать назад дала их нам в нагрузку. Будто у нас других дел не было.
– Вот тут она и стояла, – коренастый дядька с головы до ног запачканный в муке указал рукой на лужу зелёного цвета в нескольких шагах от ступеней, ведущих внутрь огромной мельницы.
– В луже? – удивился Ганс шмыгнув носом.
– Ну так и чаво? Тут везде лужи. Нам они не помеха! – возмутился мельник надув щёки. – Мука ждать не будет! Хлебушек-то небось все любят!
– Опишите пропажу, – Шумахер достал блокнот и огрызок угольного рашкуля.
– Описать? Апчхи! – мужчина чихнул отчего над головой взвилось белое мучное облако. – Значица так… моя красавица шестиколёсная, с высоким бортом и сверху… парусиной накрыта.
– Что-то вроде фургона? – уточнил я, каблуком сапога коснувшись поверхности дождевой воды.
– Верно. Фургон и есть.
– Парусина какого цвета? – уточнил стажёр, впившись остриём карандаша в блокнот.
– Да вот как эта лужа! – невозмутимо произнёс мельник, которому наши расспросы уже порядком надоели.
– А особые приметы есть? – вопрос задал Стич всё это время, шнырявший по округе, а сейчас бесшумно возникший за спиной потерпевшего.
Раздражение мельника как рукой сняло, когда он взглянул в выцветшие голубые глаза ветерана.
– П-приметы-то? Т-так конечно имеются. Дочь моя на левом борту зверюгу нарисовала зубастую, – зазаикался мужчина. – Кракодила называется! Сойдёт за примету?
– Вполне, – ответил Стич и легко хлопнул мельника по плечу.
Когда хозяин рысью, оглядываясь на нас, скрылся за дверью мельницы, я остановился рядом со стражем:
– Не врёт?
– Нет, помотал головой тот. – Всё обошёл. Ничего больше не взломано. Поговорил с младшим мельником тот говорит вчера в девять вечера телега стояла на месте. А в шесть утра её уже не было.
– А лошади?
Ганс подпрыгнул на месте и заглянул в блокнот.
– А про кражу животных ту ничего не сказано!
– Лошади все на месте, – удивил меня Стич.
– То есть кто-то пришёл со своими лошадьми, запряг их в повозку и уехал? Странно, – задумчиво сказал я, поднимая воротник и застёгивая его на все пуговицы.
Ветеран пожал плечами как бы говоря, что понятия не имеет что произошло.
В небе над нами сверкнула молния. А спустя пару секунд грянул гром.
– А почему вы думаете, что их было несколько? – снов встрял Шумахер. – Может одна лошадка?
– Одна лошадь такую телегу не утащит, – пояснил я Гансу. – Надорвётся. Дело не сложное. Тебе и карты в руки.
Надувшись от важности Шумахер забегал туда-сюда вокруг лужи опустив нос, покрытый веснушками к земле словно охотничий сеттер.
– Ну тут же совсем нет следов! – через минуту развёл он руками в стороны. – Ночью дождь шёл! И утром тоже!
Мы со Стичем рассмеялись.
– Если нет следов тогда нужно…
– Поставить себя на место преступника, – закончил фразу Ганс.
– Верно. И что ты думаешь?
Взявшись рукой за подбородок Шумахер нахмурил лоб.
– К стене они точно не возвращались. Даже если контрабандисты, то им надо в город, а не в Геенну.
Боцман сидевший на козлах моей повозки показал стажёру, оттопыренный большой палец.
Парень, расплывшись в улыбке из-за оказанной поддержки, тем временем продолжил:
– Отсюда до города есть только два места где они могут остановится. Трактир «Одноглазый кот», но хозяин ваш осведомитель и в случае чего уже шепнул бы нам о странных типах, и «Майорская пристань». Вот там есть где скрыться.
«Мальчишка прав», – подумал я. Для контрабандистов, задумавших улизнуть за стену нет смысла воровать фургон. Зачем такая тяжесть на корабле или плоту. А вот скрытно доставить что-то в Висмарбург лучше места чем «Майорская пристань» не придумать. Там тебе и старый канал, и катакомбы.
– Едем! – бросил я, прыгая на облучок рядом с курилкой. – Может успеем их перехватить!
* * *
Бах! – приличных размеров отверстие, неожиданно возникшее в борту моего экипажа, заставило нас выпрыгнуть наружу и скрыться за повозкой.
Бах! Бах! Бам! – сразу три выстрела угодило в то место где мы только что сидели, разорвав в клочья новое сидение и в щепки лакированные дверцы.
Боцман, рискуя жизнью вытащил из рундука позади экипажа свёрток с оружием и рассовал нам по рукам мушкетоны, пистолеты и боеприпасы к ним.
Бам! Бах! Бах! Оттащив рывком в сторону Шумахера, я спас стажёра от нового залпа.
«Нет, бандиты так стрелять не умеют», – решил я. Такое мы с Боцманом видели только на войне. СТРЕЛЯТЬ так здорово могли только егеря. Профессиональная подготовка на лицо. Новый залп расколол корпус салона, по которому поползла трещина. Брусничка испуганно заржала, но всё ещё стояла на месте удерживаемая моей рукой.
В тридцати шагах правее от двухэтажного склада, из которого по нам палили, стоял фургон мельника, на борту которого детской рукой ядовито зелёной краской был намалёван зубастый ящер жрущий солнце. В голове моей всё встало на место.
– Это засада! – крикнул я сквозь пальбу. – Они нас ждали! Точно! Именно нас! И вызов этот был не случайный и телега возможно украдена только чтобы заявили о преступлении. Нужно атаковать иначе нас сейчас пристрелят! На счёт три бежим к складу петляя зигзагом! Раз! Два!
На «три» я ножом пластанул несколько раз по упряжи, оставив только один из ремней крепления. Почувствовав свободу Брусничка испуганно глянула на меня, а затем заржав рванула с места.
Повозка на одном ремне устремилась за ней, но вскоре с громким хлопком кожа лопнула и экипаж отбросило в другую сторону. Лошадь вправо, повозка влево, а вот посередине, спутав стрелков, со спринтерской скоростью рванули мы.
Новый выстрелы только выдали атакующих. Боцман, Шумахер и Стич замерев на месте дали ответный залп по второму этажу. Туда же следом полетела брошенная курилкой граната, а следом ещё одна.
Краем глаза, справа, я заметил какое-то движение и бросился туда в одной руке удерживая меч, а в другой мушкетон.
Брезент упал и внутри фургона мельника на треноге я увидел странного вида устройство. То, что это оружие сомнений не было. Направленный на меня ствол, даже такой диковинный я чувствовал спинным мозгом, печёнкой, селезёнкой… как там ещё говорят?
Жах! Жах! Жах!
О проекте
О подписке