– Ага, спецназ. Значит так, временя мало, до рассвета пять часов, и нужно добраться до своих. Дорога не простая. Причем гражданских нужно забрать, те к нам идут, из Николаева. Семнадцать человек. Много детей. Вот, держите три автомата из трофеев, сами распределитесь по машинам, я впереди, вы за мной точно по следам. По минным полям поедем.

– Попить есть? – спросил другой освобожденный.

– Держите, – я снял полную фляжку и протянул ее.

Мигом выдули. Заодно узнал, что за парни. Оказалось, бойцы из разведвзвода, тут же старлей, командир и два бойца из его подразделения. В засаду попали в серой зоне. А бэтээры не их, у тех «Тигры» были. Дальше старлей подсветил фонариком, я три мины поставил у трупов, две не трогал пока, после чего мы двинули, съехав с трассы. Хм, а не эту ли колонну те гражданские на украинском опорнике ждали? Похоже, что так. Потом у пленного узнаем.

Пока парни занимали места, я прибрал планшет. Это с его динамика все слышали тот голос, якобы от бойца спецназа. Как колонна шла, пока ее не взяли, я так же технику и выстроил, мой грузовик впереди, оба бэтээра следом. Старлей приглядывал за пленным, сидя на месте наводчика башенной тридцатимиллиметровой пушки. Так мы благополучно доехали до оврага, где гражданские сидели, бронемашины легко неровности преодолевали, а мой МАЗ мотало. Поэтому скорость была невелика. Всех взяли под броню, с вещами, там и чемоданы были. Часть вещей на броню сверху, привязали веревками. Ну и снова в путь. Два часа, но перебрались через минные поля и двинулись к опорнику российских войск. Кстати, вел я колонну действительно по минному полю, сами мины по бокам уплывали назад, под нами. Пару раз я телекинезом чуть поворачивал руль того или иного бэтээра, когда водилы в темноте съезжали с колеи моего МАЗа, могли ведь подорваться. К счастью, мои действия остались незамеченными, так что обошлись без подрывов. Укропы слышали гул техники, пускали световые ракеты, но по нам не стреляли, упустили. Сам я, сближаясь с опорником, который покинул недавно, три километра осталось, стал вызвать по рации старшего поста. Коды шифрованной связи у меня были. Капитан ответил сразу:

– Это ты, Саксон?

– Так точно. Гоню трофейную технику. Я там в тылу у нациков встретился со спецназом, из ваших, они взяли колонну из трех машин, два российских бэтээра и украинский МАЗ, десант в российской военной форме был. Видимо опять какую-то провокацию задумали. Старшего колонны взяли живым, узнаем от него. Да, там в кузове грузовика нашли пленных, троих, их освободили, бэтээры гонят. Плюс гражданских подобрали, семнадцать человек, с детьми. Все голодные. Вы там подготовьтесь, мы уже подъезжаем. Я освобожденных пленных и гражданских у вас оставлю, а сам к своим двину. МАЗ мой.

– Принято, встречаем.

Я тут же связался со старлеем, у того рация была, шифрованная волна другая.

– Север, это Саксон. Прием.

– На связи. Прием.

– Подъезжаем к опорнику российских войск, два километра осталось, нас встречают, так что там без шуток. Прием.

– Принято. Отбой.

Нас и встретили, регулировщик с фонариком в руке показывал, куда загонять технику. Я поставил в свободный капонир грузовик и, прихватив автомат, покинул кабину. Бэтээры еще крутились, съезжая в кювет, там укрытия были. В общем, встретили нас нормально, насторожены были, мало ли провокация, но приняли. А так меня не отпустили, как же, отпустят меня. Больше часа писал подробный рапорт. Те трое освобожденных разведчиков, после того как их медик обработал, тоже сидели и писали свои рапорты. Груз в кузове МАЗа мельком осмотрели, но на трофеи не претендовали. Начальству уже сообщили, так что, когда рассвело, прибыли представители разведки. Меня разбудили, час опрашивали, ну и колонной, тут и гражданских везли, мы двинули в тыл. В Херсон шли. Оба трофейных бэтээра тут же в колонне. На подъезде к городу я покинул колонну и ушел в сторону по эстакаде, по общей волне попрощавшись с парнями, и к нашей базе завернул.

Город был празднично украшен, по поводу Дня Победы. Часовой на въезде пропустил, взвод мой тут был, поручик уже встречал с парнями, так что поставил машину на стоянку, как раз где раньше «Саксон» обычно стоял, и, заглушив движок, покинул кабину. Тут и доложился взводному, как все было и что за трофеи в кузове. В общем, машину оформят за мной, но нужно ее перекрасить, это в ремонтной роте РФ сделают и тактические знаки нанесут. А пока разгружали кузов. Часть парням взвода ушла, остальное бойцам батальона. Они в такой амуниции и снаряжении нуждались. Зато наш взвод окончательно по полной снаряжен был. Снятую форму отправили в стирку, глядишь пригодится. Зам по тылу батальона все принял.

Со мной снова контрразведка общалась, уже наша, из ДНР, рассказывал то же самое что и российским спецам. Мол, бойцы спецназа сами на меня вышли, уже в тылу у укропов скрутили, осмотрели документы и подтвердили, что свой. Развязали. Видел не больше четырех рядом, но, когда брали колонну, народу явно больше было, полтора десятка точно. Спецназ же и нашел гражданских в овраге, но общаться меня с ними направили. Мы должны были далее расстаться, не знаю, зачем меня с собой вели, но тут колонна на трассе появилась, которую те и остановили. Тихо, без выстрелов. Я потом проверил, трупы в кювете свежие. Фотографии лиц всех убитых сделал, российской контрразведке передал. Больше ничего не знаю, вернулся благополучно.

Вроде порядок, три дня мы носились по области по вызовам, в принципе, мы работали рядом с Херсоном, дважды в самом городе, остальные районы другие группы контролировали. И вот на третий день, это было тринадцатого мая, невезучий день, я был убит. Вообще, как все происходило… Мы частично уничтожили группу терробороны, из местных, оголтелые, я там три выстрела сделал из винтовки, частично пленили, их впечатлили последствия попаданий крупнокалиберных пуль в товарищей, ехали обратно, когда из дальней посадки по нам открыл огонь одиночный стрелок. Длинную очередь дал, большая часть ушла в небо, ствол от отдачи повело, видно, что оружие впервые держит, но одна из первых пуль попала в кабину, я еще помню, как треснуло стекло и пуля попала мне в висок, под самую каску. Кольнуло, даже боли не было, и все. Обидно.

Третий работал, задач ему много нарезано, и то что я погиб, не остановит его. Я ему написал программы, тот теперь будет перехватывать те ракеты, что на него направят, как обнаружат его, так что уничтожить теперь Третьего будет очень сложно, а раз я остановить его больше не смогу, устроит тот полную техногенную и гуманитарную катастрофу на планете. На территориях вражеских стран. Молдавию в этот список я тоже включил. А может и нет, я уже об этом не узнаю. Остается только надеяться на лучшее, что поработает как можно дольше. А так обидно, ну вот обидно, так и не узнаю, чем все это противостояние закончится. Ставлю на победу России.

* * *

Очнулся я от боли по всему телу. Открыв глаза и изучая грязный дощатый потолок, я чуть повернул голову и осмотрел помещение, тускло освещаемое из мелкого окошка, забранного решеткой. Похоже я в камере. Интересно, что это за мир? Лежал я на грязной соломе, рядом еще кто-то замер, видел темную массу, по силуэту лежащий человек. Аккуратно сел… Избит я был серьезно, еще и ранен в бок. Бинт небрежно наложен. Сам я обнажен, сверху куртка накинута, брюки загаженные, и все. Хм, знакомый рисунок, как форма ДНР или российской армии. Что, опять война на Донбассе? Похоже так. Я подполз к неизвестному, но тронув его, сразу понял, что тот мертв, уже окоченел. Тоже был в такой же форме, грязной и рваной. Да и амбре отхожего места в помещении убивало все обоняние.

Подтянув куртку, которая валялась на месте, где я очнулся, грязная и в крови, замотал в нее босые ноги. Холодно, пар изо рта не шел, но где-то в районе нуля было. После этого осмотрел левую руку, тут недавно был отрезан мизинец. Не весь, только одна фаланга, видимо пытали. Быстро новый выращу, не страшно. А все же, в кого я попал? Ладно, не до этого сейчас, сердце неприятно покалывает острыми иголками, похоже с ним проблемы. А так бывший хозяин этого тела явно умер от побоев. Думаю, болевой шок. В общем, я сел в позу для медитаций и начал проводить инициацию, желая открыть свой Дар. Без него мне придется туго до такой степени, что вряд ли этот плен и побои переживу.

Вот так сидел, делал попытки и на третью открыл Дар: довольно мощно мана рванула во все стороны, похоже уровень у меня не «Д». Позже узнаю, а пока начал втягивать в себя всю разлитую вокруг ману, выпущенную при инициации, заполняя источник и довольно быстро это делая. Вот источник полон, но ману не всю собрал, поэтому пустил часть накопленного на то, чтобы узнать свой уровень, мне это жизненно необходимо. От этого отталкиваться и буду. В общем, уровень показало «Е-8». А прилично. Размышляя, я продолжил собирать ману, пока не собрал всю. Та успела попортить солому, в пыль начала рассыпаться, форму тоже, мою и неизвестного погибшего, что лежал рядом. В этот раз источник не полный, где-то две трети, но я использовал его. И нет, не для диагностики своего тела, хотя это необходимо сделать. Плен бывает разный, например, такой, где пленные могут быть убиты. Похоже тут именно такая ситуация, на состояние наше укропам было плевать. Поэтому я открыл Виденье, без него бежать сложно. Работало то штатно на три метра, а теперь восемнадцать. Половину источника грохнул на это, но хоть «осмотрелся». Хм, похоже мы в сарае на каком-то частном подворье. Скотник это.

Стало яснее. А пока жду ночи. Пора новым телом заняться. Информации о том, куда я попал и в кого – нет, но надеюсь получить ее. Причем получить ее скоро. Вот так я медитировал. Около часа, пока источник не наполнился, и все потратил на пси-диагностику. Кстати, уровень Дара у меня теперь «Е-7». Все потратил, но все тело осмотрел. У меня, оказывается, еще огнестрельная рана на бедре. Буду знать. В принципе, не критично, два огнестрела, уже воспалились, в ногу и бок, контузия, сильно побит, фаланги мизинца нет и две трещины в ребрах на левом боку. Там серьезная гематома расплывалась. Еще сердце сильно посажено, видимо от болевого шока. Снова медитация. Как накопил до полного, Источник аж трещал от того, что переполнено, я не выпускал, качал так свой Дар и начал лечить себя. Все, что скопил на сердце, потратил. Да все и ушло, зато сердце подправил полностью, долечивать ничего не нужно. Да уж, «Е-7» это не «Д-9». Снова медитация, и снова до полного, меня так никто и не беспокоил, хотя Виденьем я изредка пользовался и видел, что ходили рядом люди. Двое в форме, ну нацики и есть, плюс гражданские, но это соседний двор.

Видел часть дома, там устроились шестеро бандерлогов, двое спали, другие бухали. Одни боевики приходили, другие уходили. Во дворе стоял БРДМ-2. Какое вооружение на нем – не знаю, часть кормы только видел. Надеюсь, штатное. На нем я уехать и собирался. Видел оружейную стойку в доме, но особо много оружия боевики не носили. Некоторые с пистолетами ходили, не более. Странно. И снег был наметен в некоторых местах. А что за время сейчас? Ну, скоро узнаю, вон темнеть начинает. В сарае так совсем стемнело. Сейчас еще подожду и начну действовать.

Снова набранный до полного Источник я также использовал для лечения, убрал воспаление в обеих огнестрельных ранах. Снова час медитаций, и спустил на лечение, но мизинца. Дело в том, что я к своим собираюсь выйти, не знаю в какого бойца попал, ЛНР или ДНР, но с синяками и ранами выйду, это нормально, а вот мизинец к тому моменту должен быть цел. Его потом не отрастишь, когда зафиксируют отсутствие фаланги. А так как я был голоден, очень голоден, похоже несколько суток не кормили, материал из моего тела брался. Где-то треть фаланги я отрастил, как раз до границы добрался, где ноготь формируется, ну и снова медитации, согревая обнаженный торс пси-силой. Там небольшой расход шел. Еще один час – и источник полон, тут я задумался. Можно дальше флангу отращивать, но это будет вредно для моего тела, нужно поесть, причем срочно, или бежать.

Дело в том, что стемнело, наступил вечер. Никто из бандерлогов еще не лег, поэтому я совершил кражу. Украл съестное. Те бухали, а у стола, у левого бока дивана коробки с консервами стояли, верхняя вскрыта, вот я три банки тушенки незаметно, по одной за диван, к двери, а дальше быстро в сени, и там отлевитировал к сараю, стараясь, чтобы никто ничего не заметил. Темно, свидетелей вроде нет. Так что открыл телекинезом дверь, а замок снаружи навесной висел, я его отпер, консервы внутрь и снова заперся. Пока тут в сарае, как это не страшно звучит, я в безопасности. Все три банки содержат больше сои, поди мясо найди, но съел все, используя как ложку крышку одной из банок. Так снова потратил все, что скопил и съел, на фалангу. Осталось немного. Поэтому опять медитировал, потом воровал следующие три банки, ел и долечил-таки фалангу. Отлично сделал, остальное тоже вылечу. И снова консервы спер, три банки. Поел и, открыв дверь, покинул скотник.

Шагалось так себе. Ноги обнажены, а вокруг ледяная земля, лужи, тронутые льдом. Подморозило.

Боевиков оказалось девять, и все они были дома, часовых не выставили. Только двое бодрствовали. Напитав тело пси-силой, я ворвался в дом и вырубил всех. Потом связал. Не знаю, чей дом, скорее всего выгнали хозяев, может и убили, на огороде шесть свежих могил. Или пленных убивали, или хозяева лежат. Да, точно, хозяева и есть, там дети даже были, я Виденьем глянул. Пока в сарае сидел, мне этот участок огорода недоступен был.

Дом был неплох, даже душевая имелась, бойлер, вода горячая была, поэтому, найдя подходящие комплекты формы и обуви, снял с нацистов, подобрал свой размер, запасной формы в доме не нашел, ну и принял душ. Мое бывшее тело видимо под себя ходило в сарае, помыться нужно. После помывки почистил раны от грязи, что внутрь попала, и наложил свежие бинты. Дальше оделся в зимнюю форму ВСУ, разгрузку сверху, быстро похватал домашней еды, что была на столе, очень есть хотелось, после чего проверил броневик. Тот в порядке, баки полные, поэтому все ценное снес в его боевой отсек, а движок запустил. Пусть прогревается. Тело погибшего собрата тоже отнес, с трудом в люк протиснул, положил сверху на коробки с консервами. Я же говорю, все ценное из дома забрал. Убедился, что ничего ценного не осталось, пока приводил в сознание одного из бандерлогов, собрал все кредитки, телефон взломал и без особого изумления узнал, что вот уже час, как наступила ночь двадцатого января две тысячи двадцать второго года. До начала спецоперации на Донбассе чуть больше месяца. Любопытно.