Из сборника «Кролики – это не только ценный мех»
Вообще-то автор относится к исчезающему племени эстрадных драматургов. А драматург, кто помнит, – это человек, сочиняющий пьесы. За деньги, конечно. Получается, что эстрадный драматург тоже сочиняет пьесы, только это называется «малая драматургия». Очень малая, смотреть не на что.
И деньги такие же.
Бернард Шоу, к примеру, или там Мольер в жизни не взялся бы за подобное. Только, понимаешь, размялся, взял дыхание, дошёл до четвёртой страницы, а уже велено заканчивать! А куда прикажете остальные, числом восемьдесят?! Шекспир бы разругался: что за дела?! Ещё был такой северный человек Ибсен – тот мог бы и заушить. Характер-то нордический.
А Чехов бы простил. Он всем прощал.
Вот. А автор, в отличие от всех упомянутых, вынужден был окорачивать свой гений, заталкивать его в прокрустово ложе заказчика. Каждый раз такая была морока – пришлось бросить и забыть. Но кое-что сохранилось. Помнится, народ всё это смотрел и смеялся. Иногда до слёз.
Ниже можно почитать и обнаружить, что автор не врёт.
Впрочем, он давно не врёт, что-то надоело.
«Кролики – это не только ценный мех»
Лето. Украинское село. Правление колхоза. В раскрытое окно слышится придавленное мычание трактора. Или тракториста. За столом – председатель этого всего Иван Михайлович. Перебирает колхозные бумажки, бросает костяшки на бухгалтерских счётах, сопит, занося в графики фиолетовые цифры. Вполголоса клянёт шариковую ручку.
Жарко.
В кабинет вбегает правленческая девчонка:
– Иван Михайлович! К вам корреспондент!
– Зачем?
– Из столицы!
Иван Михайлович клянёт эту жизнь вообще, затем – столицу, начальство, жару, зачем-то амбарного сторожа. Говорит:
– Проси!
Входит столичный корреспондент с магнитофоном через плечо. Знакомится.
– Иван Михайлович, мы давно с интересом следим за вашим хозяйством!
– Просю садиться.
– Вы опять разводите кроликов, а некоторые не хотят!
– Не хотят, говорят, мороки много, чтоб они повыздохли!
– А вот вы и расскажите нашим слушателям.
Корреспондент рассупонивает магнитофон, достаёт микрофон, готовится к работе. Председатель тоскливо наблюдает за операцией, жмурится, затем вскакивает, кричит в окно:
– Да выключи ты его, пока я тебе этот трактор на голове не побил!
Становится тише и жарче. Наконец у корреспондента всё готово:
– Иван Михайлович, начнём с броской такой рекламной фразы… Например: «Кролики – это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического, легко усваиваемого мяса!» Вот сюда – в микрофон.
Председатель смотрит на микрофон, как один из его диетических питомцев на удава. Говорит почему-то шёпотом:
– Оно уже включено?
– Ну да!
– Выключьте… Счас. Это же кролики быстро размножаются, а этые интервью мне прямое наказание! Весной приезжала корреспондентка, так я…
– Иван Михайлович! У меня ни минуты времени! Буквально десять фраз! Итак, «Кролики – это не только ценный мех…» Давайте.
– Уже включили?
– Нет.
– Включайте!.. Включили? Выключьте. Что вы спросили?
– Повторите: «Кролики – это не только ценный мех…»
– Давайте! /говорит чужим голосом/ «Труженики нашей артели вышли на новые рубежи по производству яиц от каждой овцемамки!..»!.. Извиняюсь, матки! Всё?
– Стоп! Какие овцематки?!
– Ну такие, весь двор в катышках, гляньте нарочно.
– Давайте сначала! Иван Михайлович, соберитесь!
– Счас, только пускай у меня в животе перебурчит…
– Давайте! «Кролики – это не только ценный мех, но и…» Ну!
– О, перебурчало! Включайте.
– Включено давно!
– Ага. Выключьте. Это, наверное, у вас бурчит.
– Иван Михайлович!
– Я понял, это Славик опять дизель гробит!
Председатель высовывается в окно, громко ругает Славика. Корреспондент смотрит на часы, барабанит по столу пальцами, затем кулаком:
– Иван Михайлович, давайте работать!
– Ага!.. Счас водички!
– Вы поняли, повторяете фразу за мной! Давайте!
– Счас водичку поставлю… Про каких животных вы спросили?
– Кролики! Кролики такие мордастые!
– Что ж я кроля не видел: вот такие уши, лицо красное, хвостами машут и гавкают! В смысле…
– У меня нет времени! Итак, «Кролики – это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического легко усваиваемого мяса!» Включаю!
– /пауза/ Кролики – это не только ценный… Кто?
– Мех!
– Ага… мех, но и… как?
– Три-четыре килограмма…
– …три-четыре килограмма…
– Диетического…
– …диетического… что-то там про «легко» было…
– Легко усваиваемого мяса.
– …легко усваимого мяса!.. Фу, слава всем святым сразу!!
Председатель откидывается на спинку стула, вытирает лицо графиком. На лице счастливая улыбка, большое душевное облегчение.
Корреспондент:
– Иван Михайлович, очень хорошо. Только не «усваимого», а «усваиваемого» мяса.
– В смысле?
– В смысле надо переписать.
– Кого?
– Этот кусочек. Давайте.
– Вы же сказали, очень хорошо! Я слышал!
– Там одно слово неверно. Надо «усваиваемого».
– А я как сказал?
– «Усваи́мого».
– Ну правильно, усваимого мяса!
– А надо «усваиваемого»! Пошли!
– Куда?
– Что куда?
– Вы сказали: пошли!
– Ну, поехали! Записывать. Включаю.
– /испуганно/ Уже пошло? Выключьте! Теперь включайте… «Друзья!..» Обратно не так…
– /сквозь зубы/ Продолжайте, продолжайте, пишем!
– /в микрофон/ Продолжаю: кролики – это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического легко… как?
– /сквозь зубы/ Усваиваемого.
– …усва… усваямого мяса! Правильно?
– Стоп! Нет такого слова «усваямого»!
– Как нет, когда вы только что его сказали?!
– Это я вас повторил, а правильно будет «усвамаегаего», тьфу!
– Видите, вы городской и то с одного духа не скажете.
– Это вы меня запутали! Ещё раз: «Кролики – это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического легко усв… усмага…», короче, мяса! Давайте!
– Знаете что. Приезжайте к нам осенью.
– Но мне сейчас нужно! У меня автобус через…
– Зато осенью у нас вот такие коропа! Убийцы!
– Иван Михайлович!..
– Один корреспондент вот так залез в пруд, а они его хвать за стыдно сказать что… Короче, приезжайте, не пожалеете!
– Иван Михайлович! Я на работе! Дорогой! Одну фразу! Слово!
– Хорошо, только вы его мне напишите!
Корреспондент хватает бумагу, начинает писать по слогам. С лёгким подвыванием:
– «Ус-ва-ма…» нет… «усваямо…», да что же это такое?!
– Может, усваюмаго?!
– Подождите!! «Усма…», «устраняемого…». Как же оно пишется?
– Идёмте пообедаем у нас в столовке…
– Да постойте вы со своей столовкой!.. Про что мы говорили?!
– Что там на раздаче стоит такая Люба, как Брестская крепость, только полнее…
– Стоп! /собрал волю/ Мы начали про кроликов, правильно? Что они…
– До того жизнерадостные животные: посадишь парочку, смотришь, через месяц их там уже пятьдесят!..
– Что они дают три-четыре килограмма легко устранимого мяса. Чушь какая-то!
– Усваимого!
– Ага! /пишет/ «Усваряемого…», усваряемого!..Нет!
Корреспондент пытается вспомнить слово. Взопрел до мозга костей. Председатель подкидывает варианты. В кабинете стоит тихий бред.
Корреспондент: – Что за слово такое!
Председатель: – Кто его придумал! Покажите, я его убью!..О! Счас я девчонку свою позову, у нее по математике круглые четверки! Верка!
Входит Верка. С легким испугом смотрит на двух мужчин с безумными глазами и лицами цвета угорелой малины.
Корреспондент: – Уважаемая! Как будет правильно «усваиваемого»? /кричит/ Усваиваемого! Иван Михайлович, усваиваемого!..мого!
Конец ознакомительного фрагмента.
О проекте
О подписке