Глава 7

Начальник Белоярской Исправительно Трудовой Колонии общего режима, а попросту ИТК – У-501, полковник внутренней службы Медведев Валентин Иванович служил в этой ИТК так долго, что уже и не помнил когда он, будучи еще лейтенантом, появился здесь впервые. В те времена колония, как и все подобные учреждения, находилась в ведении МВД. Это потом уже появилась Федеральная Служба Исполнения Наказаний. Вот именно с того времени он и стал начальником этой колонии.

В следующем году у полковника кончался предельный возрастной срок и ровно 25 февраля, когда ему исполнится 60 лет, его будет ожидать приказ Директора ФСИН России об его отставке. Хоть и не таким уж большим было денежное содержание полковника внутренней службы, но уход на пенсию он воспринимал как огромную финансовую катастрофу семьи. Что уж греха таить, ведь кроме денежного содержания он, как руководитель учреждения, занимающегося к тому же производственной деятельностью в сфере глубокой переработки древесины, имел побочный доход и надо признаться неплохой. Уйдя же в отставку, он этого моментально лишался и кроме пенсии в 40 тысяч рублей ничего взамен бы не имел.

Все чаще неприятный холодок безысходности возникал у него где-то глубоко внутри, стоило ему только подумать о безрадостной перспективе, и это происходило все чаще, время неумолимо.

Сыну оставалось еще два года учебы в Университете. Дочь, овдовевшая в позапрошлом году, с двумя малышами нигде не работала и практически сидела у них с супругой на шее. Супруга тоже уже почти пять лет была на пенсии, получая несчастных 15 тысяч рублей, которых едва хватало на оплату коммунальных услуг.

В общем, перспектива была безрадостная и ежедневно угнетала Валентина Ивановича своей неотвратимой реальностью.

Сегодня с самого утра по установившейся уже традиции он, в сопровождении старшего оперативного дежурного и главного инженера, пешком обошел жилую и промышленную зоны, мимоходом козыряя дежурным инспекторам и не обращая внимания на кланяющихся зэков. Провел планерку у себя в кабинете и только потянулся к рации, чтобы вызвать Уазик для поездки на лесосеку, как зазвонил сотовый телефон.

Звонил заместитель начальника областного УФСИН полковник Мусаев Ахмед Рашидович. Он был недавно переведен в Белоярск с Кавказа. Сразу по приезду в область купил трехэтажный дом в престижном районе города. На службу Ахмед Рашидович приезжал не на старом служебном «БМВ», а на новеньком черном «Мерседесе» премиум класса, как бы подчеркивая свой статус весьма обеспеченного человека.

Учитывая, что сроку службы Медведеву осталось совсем уж с гулькин нос, с новым своим непосредственным начальником он старался тесно не сближаться, здраво рассудив, что это ему уже ни к чему.

После обычных приветствий и ничего не значащих вопросов, начальник велел ему никуда не дергаться, а ждать его, так как он уже к нему выезжает.

– Вот черт. И какого хрена ему в кабинете не сидится. – Сокрушался Медведев в ожидании начальника. С раздражением он убрал в шкаф термос с травяным чаем, так и не налив в свою персональную чашку, смахнул со стола невидимые пылинки, подровнял стопочку бумаг на краю стола. – Старею, наверное.

Опять вспомнилась грядущая отставка, дочь с внуками, больная жена которой врачи рекомендовали обязательно съездить на море. А на какие шиши теперь туда ехать?

***

Сквозь приоткрытое окно было слышно, как солидно шурша колесами, к парадному подъезду штаба подкатил иностранный лимузин, смачно хлопнула дверца. Через несколько секунд начальник молодцевато взбежал по лестнице на второй этаж, громко со смехом что-то сказал секретарше Лидочке, и даже не постучав, по-хозяйски шагнул в кабинет Медведева.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – Вышел из-за стола Медведев.

– Здравия желаю, Валентин Иванович – Протянул руку начальник, как бы заранее приглашая к дружеской беседе, а не к официальному служебному диалогу – начальник, подчиненный. – У меня к тебе, дорогой Валентин Иванович, конфиденциальный разговор имеется, причем личного характера. – Начальник пристально, как бы изучающе и оценивающе, уставился на него и выжидающе замолк.

– Да, конечно. О чем разговор. Чем, как говорится, могу. – Засуетился Медведев.

– Да ты садись, разговор длинный будет. – Начальник словно вокзальный наперсточник внезапно выудил откуда-то из-под кителя бутылку дорогого коньяка «Хеннесси». – Стаканчики найдутся?

– Разумеется. – Валентин Иванович поставил на стол два граненых стакана и секунду подумав, вывалил горсть карамели в бледно-серой обертке купленной в лагерном магазине.

Хоть Валентин Иванович никогда и не пил такой статусный коньяк, все больше предпочитая водочку, однако сразу заприметил, что бутылка без фирменной пластиковой упаковки, а это значит, что Мусаев вытащил ее из собственного бара, собираясь к нему. И это слегка резануло самолюбие полковника. – Хорошо хоть не отпитая. – Подумал он, наблюдая как начальник, разливает коньяк.

Мусаев наполнил стаканы почти до краев.

– Как в подворотне. – Неприязненно отметил полковник.

– Ну, за ваше здоровье, Валентин Иванович, за здоровье ваших детей и внуков, за здоровье вашей уважаемой супруги, я слышал приболела она. Пусть все у вас будет хорошо.

– Благодарю, товарищ полковник. – Польщенный таким вниманием начальника стушевался Медведев. И одним махом опорожнил стакан.

Мусаев же наоборот медленно со вкусом, словно смакуя, но все же выцедил весь стакан.

– Хороший коньяк. Дорогой, наверное. – Заметил Медведев, вытирая ладонью губы.

– Если договоримся, каждый день будешь такой коньяк пить и меня добрыми словами вспоминать. – Поднял вверх палец начальник.

– Я вас слушаю, уважаемый Ахмед Рашидович. – Медведев очень внимательно уставился на Мусаева.

– У тебя француз сидит, Отто Шварц?

– Так точно. Сидит.

– Что ты о нем думаешь?

– Ну, я уже указывал в докладе.. – Начал было Медведев.

Но начальник остановил его, подняв руку.

– Если бы мне нужно было его личное дело, то я так бы и сказал. Мне нужно твое личное мнение об этом человеке.

– У нас он находится уже почти месяц. В коллектив влился без всяких осложнений. К блатным не примкнул, скорее мужик, правда на работу тоже не торопится выходить. Все время тренируется или во дворе, или в спортзале. Не очень разговорчив, от участия в Активе отказался наотрез. Много читает, можно сказать, завсегдатай библиотеки, заказал несколько книг на английском и французском языках. Если угодно сейчас уточню какие.

– Не стоит уточнять, ну читает и пусть себе читает. Ты суть его преступления знаешь, полковник?

– Ну да, ст. 112 УК РФ, ст. 213 УК РФ. – Начал было Медведев.

Но Мусаев жестом его остановил.

– Это все и без тебя мне известно. Ты не знаешь самого главного, полковник. Этот человек не только совершил эти преступления, он нанес обиду очень влиятельным и уважаемым людям. Такие оскорбления могут быть смыты только кровью.

– Я не совсем понимаю.

– Тот юноша, ну которому этот злодей уши оторвал с особым цинизмом, он никто иной, как мой племянник. Его фамилия Прохоров Александр Фархадович. Он сын моего родного брата, Мусаева Фархада Рашидовича, очень влиятельного и богатого человека у нас на Кавказе.

– Но он, вроде бы славянской внешности и имя.. – Начал было Медведев.

– У него мать русская. А имя дали в честь его деда генерала МВД СССР, героя Советского Союза.

– Вот оно как. Я этого не знал. Как же так получилось, что сын и внук таких уважаемых людей проходил службу сержантом в одном из РОВД Москвы?

– Он заочно учится в высшей школе МВД, так его дед захотел. Чтобы добиться в этой жизни все самому. Теперь понял? И у него было все хорошо, пока этот поганец, этот легионер, не нанес ему такого оскорбительного увечья. Теперь вся жизнь парня собаке под хвост. Ты это понимаешь, полковник?

– Сочувствую, товарищ полковник и вам и вашему брату. Только я пока не понял, чем я вам могу быть полезен. Пристрелить мне его, что ли, прикажете?

– Отдай его нам, полковник.

– Не понял? Каким образом? – Медведев ошарашенно глядел на своего начальника.

– А ты его пошли в город на какие-нибудь работы, ну не одного конечно, в составе какой-нибудь бригады, под конвоем естественно. А там уже не твое дело, мои люди все сделают.

– Так как, так-то? – Медведев до их пор искренне считал, что Мусаев его или проверяет, или шутит. – А потом я должен буду его место занять? – Мрачно пошутил он.

– А потом ты получишь сто тонн «гринов» и поедешь с супругой и внуками на море отдыхать. Ну, естественно, нужно будет инициировать служебную проверку, ведь формально это будет считаться побегом. Но председателем-то комиссии буду я. Так что не ссы, все обойдется.

В это утро областной начальник УФСИН засиделся в кабинете начальника ИТК Медведева. О чем они там говорили, никому не известно. Правда, дежурный по ИТК видел, что водитель Мусаева уезжал куда-то, а потом, нисколько не скрывая, пронес в кабинет Валентина Ивановича две бутылки дорогого коньяка.

Глава 8

Последние осенние денечки радовали солнышком и теплом. Василий как всегда все свободное время, остававшееся после чтения книг и посещений библиотеки, посвящал тренировкам на свежем воздухе. Вот и сегодня после часовой пробежки по жилой зоне он занимался на перекладине, рассчитывая следующие полчаса потратить на занятие с гирями и штангой.

– Легионер, тебя Егор требует. – К нему обращался уже знакомый по СИЗО, дохляк.

– Чего надо, «Спица». – Соскочил с перекладины Василий. Вообще-то в миру, дохляк был Коля Спицин. Он получил «пятеру», за квартирную кражу, и это уже была его шестая ходка.

– Он мне не докладывает. – Улыбнулся Спица, обнажив три последних гнилых зуба. – Сходи, узнаешь.

Отказывать Егору было нельзя, он был смотрящим и чтобы не происходило в зоне, происходило или с его ведома, или являлось нарушением и строго каралось.

– Пойдем, они на лужайке. – Махнул рукой Спица и пошел не оборачиваясь, уверенный, что Легионер пойдет за ним.

Лужайкой назывался небольшой холмик, возле котельной на который «шестерки» натаскали больших сухих чурок, чтобы авторитетам было удобно сидеть. Тут же находился самодельный мангал, на раскаленных углях которого Филин жарил шашлык. Эта лужайка была удобна тем, что оттуда все просматривалось, и было невозможно незамеченным подслушать, о чем здесь говорят.

– Добрый день компании. – Поздоровался, подходя к лужайке, легионер. – День добрый, Егор.

– Садись, легионер. Разговор есть – Кивнул Егор, указывая на свободный чурбан. – Филин, подай легионеру «соточку».

Филин быстренько налил половину зеленой, эмалированной кружки теплой водки и протянул ему.

– Здоровья всем, братва. – Поднял кружку Василий и медленно выцедил, тут же подхватив горячий кусок мяса с полиэтиленового пакета, разостланного на стоящей посредине чурке заменяющей стол.

– Слушаю тебя внимательно, Егор.

– Тут сорока «маляву» в клювике принесла. – Усмехнулся Егор. – Тебя касается.

Егор был коренастый, средних лет мужчина, славянской внешности и говорят с неплохим образованием. Когда-то он учился в Университете и что характерно, именно на юридическом факультете, но потом что-то пошло не так, впрочем, толком этого никто и не знал, но первую ходку он мотал здесь же, по статье 105 часть 2 и получил он тогда 13 лет. Вторично Егор присел уже сознательно. Тогда ему инкриминировали ст. 162, разбой и тоже по второй части. Получил он тогда 8 лет. Вот тогда он и был замечен лагерными авторитетами и скоро стал там смотрящим. Третий раз, говорят, что он и не совершил ничего, а в зону пошел по решению сходки, чтобы навести там порядок. Порядок он навел, да так там и тормознулся, зона стала его образом жизни, он уже реальной жизни на свободе и не представлял. Да если разобраться, что такое свобода? Это каждый день с утра, сломя голову мчаться на работу, причем хорошо, если это работа хоть чуть-чуть тебе по душе. А если нет? Вот и мучайся до пенсии. А потом пенсия. Как само государство вполне официально обозначило этот период жизни каждого человека – «Период дожития». Очаровательно, правда? То есть пахал, пахал и вот тебе период дожития. Обнадеживающе, ведь, правда? Егор давно для себя все решил и теперь зона, заменяла ему все. В общем-то, Егор ничем в принципе от легионера не отличался, одному дом, семью и работу заменял Легион, а другому Зона. И каждый был своей судьбой, в общем-то, доволен и ни к чему большему не стремился.

– Ну, так что там случилось? – Усмехнулся Василий. – Мне уже надо начинать бояться?

– Ты помнишь того, кому уши оборвал?

– Так, в общих чертах. Мне безухие люди не нравятся, есть в них что-то незавершенное. Не люблю сюрреализм.

– Вот видишь, а он тебя не забыл и часто вспоминает.

– Может у него новые уши выросли?

– Ты знаешь хоть кто он такой? – Егор закурил и протянул пачку сигарет Василию.

– Даже фамилию не помню. Я еще удивился, фамилия вроде русская, а вся родня черные, и отчество какое-то не славянское.

– Прохоров Александр Фархадович.

– Точно, Прохоров.

– Ты ему вместе с ушами, всю карьеру обломил. Парень собирался посвятить себя делу борьбы с преступностью, как его дед генерал МВД и герой Советского Союза. Учился в Москве в высшей школе МВД. А теперь куда ему?

– Ну да. Фуражка будет на глаза спадать, какая уж тут карьера.

– Я бы на твоем месте не хихикал. У него отец крупный делец на Кавказе, богатый, влиятельный и авторитетный. Есть еще два дяди и оба большие начальники. Один из них заместитель начальника нашего областного УФСИН Мусаев Ахмед Рашидович. Он сегодня к нашему хозяину приезжал, часов пять терки терли.