– А что, вы колдунов ожидаете? – осведомился Оссимур, проезжая под аркой ворот.

– Да нет, хватит с нас колдовства! – отмахнулся привратник.

– А что случилось?

– Да было тут дело… Приезжали двое, оттуда же, со стороны Санамгела. Такого наворотили в трактире, что народ до сих пор не оправился. Вы уж не обессудьте, мы посему и осторожничаем, не впускаем всех подряд. Но вы, гляжу, люди порядочные…

– А как же! – усмехнулся толстяк Кабан. – Самые что ни на есть порядочные.

– Где сейчас эти двое? – спросил Оссимур.

– Исчезли! – Привратник неуклюже развёл руками, и пенное содержимое кружки выплеснулось на землю.

– Как исчезли?

– Да пёс их знает! – досадливо проговорил привратник, с сожалением глядя на пролитое пойло. – В трактире, вон, спросите! Я не видел ничего!

Трактир оказался полупустым вопреки заявлениям привратника. В общем зале народ занял лишь небольшую часть столов, и вместо безмятежного шумного веселья внутри царствовала напряженная гнетущая тишина, которую нарушали лишь негромкие разговоры полушёпотом. Лира, некогда наполнявшая помещение музыкой, одиноко стояла в самом дальнем углу.

– Эй, хозяйка, кружки наполняй! – громко воскликнул Ардан, невзирая на унылую обстановку, и, сняв с головы шлем стражника, бросил его прямо на пол у двери.

Сидящие за столами вмиг прервали свои перешёптывания и все как один устремили взгляды на толпу разбойников, ввалившихся в трактир. Хозяйка одарила гостей хмурым взглядом и молча выставила на стойку одиннадцать деревянных кружек.

Оссимур осмотрелся. Ни Аледа, ни его нового дружка среди посетителей он не увидел: пара-тройка бородатых гномов, торговцы, одинокие странники и какие-то полусонные пропойцы.

– Тоскливо тут у вас, – заметил Оссимур, обращаясь к женщине за стойкой.

Хозяйка хмуро посмотрела на главаря разбойников. Взгляд её упал на большой кинжал, всунутый за пояс разбойника.

– Путешественники? – спросила она.

– Купец я, – ответил Оссимур. – А эти ребята, меня охраняют.

– На дорогах нынче неспокойно, – оскалился в злорадной улыбке Ардан,

Женщина взглянула на его лицо, истерзанное шрамами, и тут же отвела взгляд. Ардан же забрал сразу несколько кружек и направился туда, где Кабан и остальные головорезы уже сдвигали вместе несколько пустых столов.

– Должно быть, дорогой товар везёшь, купец, раз столько охраны нанял, – усмехнулась она.

– Лучше не будем об этом, – негромко, но настойчиво проговорил предводитель разбойников, выкладывая на стол несколько сребреников – плату за пиво. – Расскажи-ка лучше, что необычного происходило здесь на днях.

Женщина вздохнула и с недоверием посмотрела в глаза Оссимура.

– Необычное было… Вовек не видели здесь подобного тому, что произошло два дня назад. Приезжали тут двое. Колдуны…

– Они ещё здесь?

– Нет. Исчезли.

– Уехали?

– Я сказала как есть. Исчезли!

– Исчезли? Испарились в воздухе что ли?

– Именно так, испарились. Надеюсь, не возвратятся больше.

– Да что произошло-то? – не стерпел Оссимур.

– Не могу я описать эти события, господин… купец, – покачала головой хозяйка. – Никто из очевидцев не может. Потому что не способны люди объяснять суть колдовскую. Те двое вроде только за стол сели, а тут раз! – и вновь в дверь заходят. Я то на тех смотрю, что первыми зашли, то на других! Одинаковые! Тогда у меня волосы на голове зашевелились. Потом мелькало всё, исчезало, появлялось…

– А потом… они… исщ… исч… ищесли.., – прозвучал пьяный голос у самого уха главаря разбойников.

Он повернул голову и увидел мужика в изодранной, грязной рубахе. Оссимур отвернулся и сказал:

– Отойди-ка подальше, несёт от тебя…

– А ну… паф… пафтари! – с вызовом переспросил мужик, кладя руку на плечо Оссимура.

Разбойник быстрым движением выхватил кинжал и приставил его остриём к горлу пьяницы.

– пошёл прочь, гоблин! – раздражённо проговорил Оссимур.

Трактирный зал вмиг всполошился. Кто-то ругался на неизвестном языке. Некоторые повскакивали с мест. Кое-кто из вскочивших, самые пьяные, теряя равновесие, попадали под столы. Гномы схватились за топоры. Всё это происходило под смех и ликование остальных Волков Тракта. Больше всех кричал Ардан.

– Прикончи его, Оссимур!

Но главарь убрал кинжал, а пьяный мужик, вмиг протрезвевший, осторожно попятился на своё место.

– Эй, крови мне здесь не надо! – гневно промолвила хозяйка. – «Захолустье» – мирное место.

Сказав так, она ушла. Оссимур убрал клинок и отпил из кружки. Все, кто был в состоянии вернуться на свои места, сделали это. Гномы убрали топоры и с неразборчивым ворчанием покинули зал.

Глава Волков Тракта долго ещё стоял у стойки, погрузившись в раздумья. Когда он сел к остальным, Ардан был уже пьян и громко хохотал, рассказывая какую-то околёсицу, Кабан, надув щеки, мирно похрапывал прямо на стуле, опустив голову на грудь. Топор и Сорока рьяно спорили о чём-то; все остальные тоже говорили что-то в один голос – кроме Штыка и Гуся, которые громко пели разбойничью песню:

 
Эй, купец!
Мешок открывай!
Не глупи!
Монеты отдай!
За товары
Свои не держись!
Выбирай —
Кошелёк или жизнь!
 

Глава Волков Тракта огляделся. Весь отряд сидел вместе за сдвинутыми столами. Но странное чувство вдруг накатило на Оссимура. Что-то было не так. Он поставил на стол почти опустошённую кружку и вновь огляделся. Сердце Оссимура заколотилось. Он что-то почувствовал, но что именно, понять пока не мог. Одно он знал: грядёт что-то недоброе. Рука его незаметно легла на рукоять кинжала, а взгляд поочерёдно сверлил каждого из сидящих за общим столом. Шум и веселье вокруг компании Волков Тракта не прекращались ни на миг, и только главарь был серьёзен как никогда.

Спустя несколько мгновений Оссимур неожиданно понял, что за столом сидит больше народу, чем было в его отряде. Вместо одиннадцати человек, включая самого Оссимура, в разбойничьей компании сидело двенадцать. Кто-то один определенно был лишним. Но, дивясь самому себе, он не видел никого, кто мог бы оказаться этим лишним.

«Это невозможно?» – твердил он себя, уже крепко схватившись за рукоять оружия.

Он уже несколько раз сосчитал всех взглядом, и результат был неизменным. Кто лишний? Здесь были только люди его отряда: Ардан, Дарбин, Кабан, Гриб, Топор, Сорока, Хайгар, Гусь, Штык, Горбатый, Дарбин… Нет, Дарбин уже был! Близнецы! Отчего их трое? Их трое!

Оссимур вскочил, выхватывая клинок, но один из близнецов уже стоял за спиной Ардана. Тот продолжал нести какую-то пьяную чушь и хохотать. Внезапно смех его прервался, и избитое шрамами лицо Ардана исказилось одновременно удивлением и болью. В следующий миг разбойник повалился на пол. Ликующий убийца стоял за его спиной. То был не Дарбин и не Хайгар. Он уже совсем не походил на близнецов. В чёрном изорванном плаще перед Волками Тракта предстал колдун Эсторган. На его грязном лице красовалась злорадная ухмылка.

Оссимур, словно потерявший дар речи, не в силах был вымолвить и слова. Остальные ещё ничего не поняли. Кабан очнулся и в недоумении смотрел на лежащего под столом Ардана. Штык и Гусь по-прежнему голосили:

 
Если шкура
Тебе дорога,
Всё отдай,
Не валяй дурака!
Если с нами
Поспорить рискнёшь,
Вмиг получишь ты
В сердце нож!
 

– Колдун здесь!

К тому моменту, когда Оссимур сумел наконец это прокричать, молниеносные удары ножом в спину по очереди получили Топор, Сорока и Горбатый. Кабан встал и тут же был отброшен в сторону неведомой силой. Та же участь постигла Штыка и Гуся, которые едва прекратили петь, как в один миг оказались в дальнем углу зала вместе с перевёрнутым столом и поломанными стульями.

Постояльцы, которые сидели ближе к выходу в ужасе повыскакивали на улицу, остальные прижались ближе к стенам, кто-то прыгнул за стойку. Оссимур испуганно смотрел на колдуна, не веря своим глазам. Рядом с главарём, сжимая в руках оружие, стояли Дарбин, Хайгар и Гриб.

Взгляд Эсторгана ликовал.

– Ты был мёртв! – воскликнул Оссимур.

Но колдун не ответил. Словно хищный зверь в смертоносном прыжке он перемахнул через стол, отделявший его от оставшихся разбойников. Оссимур успел увернуться, и под удар попал Хайгар. Дарбин и Горбатый лишь отскочили в сторону, когда колдун в прыжке свалил новую жертву с ног и вонзил нож прямо в сердце.

Увидев на извлечённом из тела клинке кровь брата, обезумевший от ярости Дарбин бросился на колдуна, но с перерезанным горлом пал рядом. Оссимур и опомниться не успел, как Эсторган вплотную приблизился к нему. Смертельный удар должен был решить участь предводителя разбойников, но что-то помешало колдуну нанести его – рука с окровавленным клинком застыла в воздухе.

Эсторган повернул голову, и лицо его исказилось от злобы. В нескольких шагах от него посреди зала стоял длинноволосый старец в буром меховом плаще. Весь вечер он неприметно сидел в тёмном углу зала. В глаза сразу бросались его густые чёрные брови. Руки старца были подняты и чуть разведены в стороны, седые волосы шевелились от несуществующего ветра. Великой силой веяло от него.

Эсторган с ненавистью взглянул Оссимуру в глаза напоследок и испарился. Глава Братства протянул руку и осторожно провёл ей по воздуху в том месте, где ещё мгновение назад стоял колдун, а затем перевёл взор на длинноволосого старца. Тот как ни в чём не бывало сел обратно за свой стол и продолжил попивать из деревянного кубка.

Оссимур кинулся к лежащим на полу телам. Ардан кашлял и плевался кровью. Увидев перед собой лицо главаря, он улыбнулся.

– Держись, друг! – молвил Оссимур. – Потерпи… Лекаря сюда! Быстро!

Несколько постояльцев, как ужаленные, рванули к выходу: вряд ли они вправду побежали за лекарем, скорее, просто с целью покинуть место кровавой резни.

– Кто… это… был? – прохрипел Ардан.

– Колдун, – ответил Оссимур.

– Тот? Подстреленный?

– Он самый…

– Живучий, жертва… – усмехнулся Ардан. – Не повезло… нам…

Хрип прекратился. Взгляд головореза и усмешка навеки застыли на лице. Глава Братства Волков в крике бессильной ярости воткнул кинжал в пол и бросился к остальным.

Штык свернул шею при ударе о стену, Гусю же повезло – отделался переломом руки и нескольких рёбер. Кабан был жив, но пока не приходил в сознание. Топор и Сорока, почти не видевшие жизни юнцы, уже не подавали признаков жизни. Горбатый истёк кровью на глазах Оссимура. Погибли и близнецы.