Адъютант бежал впереди. Были какие-то люди, нам открывали двери, была обычная суета, какая бывает в экстренных случаях.

Ещё грохот.

Наконец, я внёс жену в подвал. Забегали люди. Наконец, металлическая дверь закрылась. Это университетский подвал и архив, а не бомбоубежище. Если прилетит, то… Остается только ждать.

Диана открыла глаза.

– Что случилось?

– Нас обстреливают. Мы в убежище.

Если подвал можно назвать убежищем.

Она нервно задвигала руками под пледом.

– А почему я голая?

Пожимаю плечами.

– Не было времени тебя одевать. Речь шла о секундах. Так что потерпи под пледом.

Пауза.

– А где Аяна?

Киваю головой.

– Вон там сидит. Но она тоже не успела тебе ничего прихватить. Сама сидит в ночной сорочке, кутаясь во взятую тут какую-то ткань, которой накрывают тут стеллажи от пыли. Так что из одежды у тебя только вариант штатного антирадиационного костюма. Шучу. Его тут тоже нет.

Хмуро:

– Юморист. Кто нас атаковал?

– Угадай. Какие-то опустившиеся личности и отбросы общества.

– Смешно. – Она вдруг всхлипнула. – Миша, мне страшно. Я так устала за эти дни.

– Потерпи, любовь моя.

Она всхлипнула ещё пару раз, затем решительно промокнула глаза пледом.

– Ладно. Потерплю. Я знала, за кого выхожу замуж. А мы сегодня летим в Германию на похороны?

Похороны, вообще-то, запросто могут организовать нам самим. Прямо здесь и сейчас. Вот что значит, что мятеж надо было давить вовремя и безо всякой жалости. Просто расстреливать без суда и следствия.

Да, я не Михаил Великий. Увы.

Понятно, что жене я этого не говорю, а лишь неопределённо качаю головой.

– Вряд ли. Не та ситуация. Слетаем позже на могилу возложить цветы. – Надеюсь, не на могилу кого-то из нас. – Я не могу бросить Город. Да и всю Империю тоже.

На улице что-то рвалось, но тут даже штукатурка не сыпалась. То ли добротный подвал, то ли нет прямых попаданий в здание.

Затихло.

Через некоторое время открылась дверь, и офицер доложил:

– Ваша императорская светлость! Дежурными средствами ПВО ракетная атака отбита, все цели перехвачены, здание Университета повреждений не получило.

– Что орбитальная группировка?

– Космос чист. Согласно данным Центра космического управления атак не ожидается.

Киваю.

– Благодарю, капитан.

* * *

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. Подвал. 2 сентября 2015 года

Управлять из подвала неудобно. В конце концов, это же не военный бункер, а просто подвал и архив Университета. Но появляться наверху пока было опасно.

Диана сидела в каком-то местном затрапезном кресле, поджав ноги, и пила травяной чай. Благо Аяна организовала ей какую-то одежду и держала простынь, за которой Динка одевалась в присутствии толпы в подвале.

Я же сейчас, по единственному планшету, пытался разобраться в ситуации. А разбираться было в чём.

Господи боже, я только обрадовался, что слишком далеко от трона и меня в этом времени оставят в покое. Размечтался.

Вести были нехорошими.

Нет. Будь во мне жилка какого-нибудь местного трибуна, я бы мог сам перевернуть планету. Но зачем мне это? Нет ни желания, ни какого-то рвения к справедливости или чему-то подобному, нет наивного юношеского максимализма. Мне почти сорок лет. Я много лет был Наследником Престола и братом Императора. Я не испытываю никакого придыхания и пиетета от самого этого факта. Здесь просто я и Империя. Вот и всё.

Я только-только обрадовался, что слишком далеко от трона…

* * *

Некоторые покинули подвал, но нам безопасники запретили это делать. Не было никакой гарантии, что атака не повторится.

Диана заснула. Мне не спалось.

Что сказать? Университетская библиотека – это всегда вещь в себе. Особенно если университету хотя бы сто лет и он к тому же столичный.

Собственно, это была не библиотека, а библиотечное хранилище. Архив. Всякая дрянь, которая никому не нужна, но которую зачем-то хранят в запасниках. Зачем? Лень выбросить или это фетиш какой-то? Кто знает. Ведь мусор большей частью.

Я бродил меж стеллажей, аккуратно ступая и стараясь не задеть спящих на полу людей. Иногда попадались стеллажи с интересными маркировками и описаниями. Раздел «Диссертации». Всякая заумь. Стеллаж за стеллажом. Я уже собрался уходить, когда на глаза попалась толстая бумажная папка с надписью на корешке: «Проблематика конкурентного взаимодействия Домов и кланов мировых элит в свете перехода к освоению ближнего космоса».

Хм.

Нормально так хранятся государственные секреты в обычном подвале! Шпионов на вас нет. Впрочем, наверняка пустой научный трёп, кто же им правду скажет…

Но папка меня заинтересовала, и я, прихватив её, вернулся за свой стол.

Что ж, почитаем. Читать всё равно нечего. Одни доклады.

Я пробежал «содержание». Глоссарий, ряд приложений и реферат на полсотни страниц. Тоже любопытно. В Лицее у нас были только основы «теории элит» Тимофея Кобякова и Роберта Даля. Были. По своей прошлой жизни я даже поболее нашего учебника фактуры знал. Но прошел век. Что же там в две тысячи десятом накопала профессоресса и архонтесса Елизавета Григорьевна Шостовалова?

Я изучал расклады, описанные в диссертации. Пятнадцать крупных глобальных групп. Внутри крупнейших Домов до десятка поменьше в каждом.

Папочку я точно отсюда прихвачу. И от греха, и интересно, и по шапке надо дать будет. Расслабились. Стрелять вас некому.

Взгляд цепляется за раздел «Ухтомские».

Покосился на жену. Спит моя радость. Спи.

Капиталы «Южных морей»

…Хакка (центральный Китай – капиталы северо-востока, и диаспоры) – автономны в Федерации Тан (связаны с русским, японским и германским капиталами). Мощный сектор финансового капитала, контроль ряда ресурсов и региональной торговли. Общая оценка – экономическая мощь на уровне Франции…

…Кантонцы (капиталы южного Китая и диаспор – республики Сун (с влиянием во французском Индокитае, и в русских Южных морях), связи с японскими и германскими, «южными» капиталами. Мощнее иберийских королевств…

…Анхойцы (шанхайцы) – автономия Ву в Федерации Тан (в основном завязаны на японский капитал, а также на русский и латинский). Основа – промышленный местный капитал и торговля. Тигрёнок крупнее Голландии…

…Сиамский Дом – национальные кланы в Сиаме и на близких территориях (связаны с Новоримским Великим Домом, в меньшей степени с латинскими («франки»), германскими и японскими капиталами^[1]…

Это я читал про тех, кто «стоит» за Динкой. (Динка, я тебя люблю и обожаю. Спи, моё солнышко.)

Под миллиард человек населения, крупные современные армии, серьезные флоты, в том числе и орбитальная группировка, «триады»-саньхэхуэй, экономика и капиталы чуть ли не размером в три Французские империи. Им очень интересна Луна, и они посматривают на Марс. Да и на внешние планеты тоже. И вообще.

И они очень хотели нашего с Диной брака.

С начала нового века напряжение растёт. Жёсткие расклады, прямо скажем. Алчущих много, а ресурсов мало на наших двух шариках. Уже и в Городе кровавые ручейки текут. А местами и реки. Да, пока не океаны.

Но это пока.

Спи, счастье моё.

Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Она всё знает куда лучше, чем я.

Повезло мне с женой.

Как много удивительного мне ещё предстоит узнать. Или так и не узнать. Никогда.

Любовь моя мирно спала. Аяна сидела рядом в кресле, погружённая в чуткую дрёму.

А я пока почитаю завалящую бумажную папку диссертации в подвале Константинопольского университета…

* * *

– Ваша императорская светлость. На линии императрица-мать. Прикажете сюда переключить?

Спросонку, сидя в кресле, тру глаза и хмуро отвечаю адъютанту:

– Совсем рехнулся? Полный подвал народу. Давай на мой планшет, а я выйду отсюда.

На экране появляется Мария Первая.

В халате.

– Не разбудила?

Вопрос был явно с подковыркой. Будто по мне не видно.

– День был тяжёлый, Ба. Сейчас я выйду отсюда куда-нибудь. А, вот, какой-то ещё «Архив № 2». Секунду, где-то у меня есть карта доступа ректора… Да, вот, вошёл. Быстро осмотрюсь, нет ли кого. Нас пишут?

– Нет. Извини, что так поздно. Или рано. Сводки с полей мне известны. Так что не будем тратить времени понапрасну, хотя спать тебе сегодня придётся не скоро. Видел, что творится в сетях?

Киваю.

– Видел, бабушка.

– Что думаешь?

– Тревожная тенденция. Может выйти из-под контроля и пойти вразнос.

Удовлетворённо.

– Молодец. Умный мальчик. Вовка пока не понял. Радуется.

Пожимаю плечами. Не хочу я лучшего друга обсуждать даже с Ба.

Помолчали. Наконец императрица-мать спокойно-оценивающе сказала:

– Говори.

Я похож на самоубийцу? Но как меня всё достало!

– Ба, мы рискуем потерять поколение до тридцати. До двадцати почти потеряли. Им нужно дать будущее и реальную перспективу.

– Это понятно. Вы кому служите? Вы на чьей стороне? Только честно.

«Вы»? Хм.

Улыбаюсь.

– Империи и Её Императорскому Всесвятейшеству и Величию Государыне Императрице-Августе Марии Второй.

– Я просила честно.

Вдруг «просила». Не «повелела»? Интересно. Ладно.

– В наше беспокойное время и вдруг честно? Я вдруг стал похож на шестнадцатилетнего мальчика-романтика?

Хмуро:

– Без дураков и кривляний. Вы взрослый человек.

Теперь уже тон Повеления. Не отвертеться.

Твёрдо:

– На стороне своей семьи. Потом на стороне Империи и Царствующего Дома. А дальше – как получится.

Мария отпила чай из чашки и кивнула (скорее своим мыслям).

– Что ж, это не худший вариант. Мне, да и всей Империи, нужен временный лидер, который поднимет волну перемен, сыграет свою роль, а потом отойдёт в сторону, облагодетельствованный титулами и прочим общественным восторгом. У вас впереди полёт к астероиду и полёт на Марс. Вы станете легендой. После чего сможете отбыть на свой Ольхон, наслаждаться жизнью и давать интервью. У вас в доме даже отключат все системы надзора. Обещаю. Но сегодня, днём у вас митинг в Константинополе. Вы должны вдохновить толпу и направить её не на погромы, а на перемены. И всю Империю с Террой. И возглавить движение, как член Императорской Фамилии. Символ монархии.

– Забавно. А потом нас с Диной просто неожиданно убьют какие-то заговорщики и нам устроят державные похороны?

Спокойный кивок.

– Да, это возможный вариант. Но, думаю, что мы договоримся. Вы же взрослый человек, столь опытный в державных интригах. Найдём взаимные интересы. Вот сейчас убивать вас невыгодно даже заговорщикам.

– Это да, тут согласен. Но это пока. Я, конечно, не буду против державных похорон, но только лет через сто. Это касается и Дианы. И наших будущих детей. Легенды всегда хороши в мёртвом виде, но я против этого.

– Я обещаю. Слово Императрицы. Ни с вас, ни с вашей жены, ни с ваших потомков волос не упадёт, если они не выступят против короны.

Это серьезно. Понятно, что Мария Вторая не давала никакого слова, да и Вовка тоже, но всё же…

– Хотите меня купить?

– А почему бы и нет? Уверена, что мы найдём общий интерес и общий язык. Запугивать и шантажировать вас бессмысленно. У вас должен быть свой интерес. Не только как патриота, но и личный. Всё решаемо. Титулы, имения, деньги, перспективы. Но, насколько я понимаю, вы же не ради этого? Вы могли бы спокойно жить на том же Ольхоне? Не так ли?

– Так. Даже не «мог бы», а «предпочёл бы». Титулы мне давно глубоко безразличны, да простит мне мои слова Ваше Величество. Диану они уже просто бесят. А денег у нас предостаточно.

– Но вы же патриот и верный подданный?

Киваю.

– Иначе давно бы жил где-то на райских островах, а моя любимая жена не стреляла бы из автомата на улицах Константинополя и не получила бы осколок ракеты в сердце, который лишь случайно не пробил орден на её груди. Мы здесь на посту. В том числе и во имя Империи, да простит мне Господь и Ваше Величество пафос этих слов.

– Вот и славно. Я знала, что вы настоящий воин. А данную Звезду ордена Святой Екатерины Высочайше объявят особой почётной наградой за героизм с особым правом гордо носить его. Может даже передавать поколениям. Я не решила пока. Но что-то такое. Диана просто героиня и чудо, а Ухтомские очень важны для Империи.

* * *

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. Храм Святой Татьяны. 2 сентября 2015 года

Здесь было тихо. Лишь потрескивали свечи. Нас тут было четверо. Я. Диана. Аяна позади нас. И отец Аристарх перед нами.

Мы остались после церковной службы. Поставить свечи во славу Господа нашего, произнести благодарственную молитву за спасение Дианы, помолиться за нашу будущую дочь.

Не было тут журналистов, не велась трансляция. Мы просто пришли в храм. Пришли к Богу.

* * *

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. 2 сентября 2015 года

– ПЕРЕМЕН! ПЕРЕМЕН! ПЕРЕМЕН!

Площадь скандировала это в едином порыве. Сколько тут было? По оценкам полиции тысяч сто. И толпа продолжала расти. Народ стекался отовсюду. Студенты, курсанты, гимназисты, школьники, солдаты и даже молодые офицеры. Такая же картина была во многих городах Империи. Мария Первая, стоявшая сейчас за кулисами Трона, посчитала, что лучше получить контролируемый хаос и дать выпустить пар, чем пытаться их разогнать и получить ситуацию, которая полностью вышла из-под контроля властей. Так мы и до бунта с революцией дойти можем. Поэтому полиции была команда поддерживать порядок, но не препятствовать «народному волеизъявлению». Более того, трансляция с этой площади и с этой трибуны шла по миросети по всей Земле и даже на Луну.

Подозреваю обоснованно, что Мария Первая решила заодно напугать элиты, наглядно показав, что будет, если те не прекратят всякие заговоры и не сплотятся вокруг Трона. Хотя бы на время. Хотя бы пока императрица Мария Вторая не выйдет из комы.

У Марии Первой был хороший учитель. Она его ещё знала живым. Кризис она разрулит. Даст Бог.

Но официально разруливать поставили меня. Нет, не в плане организации или приведения войск в боевую готовность, там разберутся и без меня (не факт, что войска и полиция вообще будут исполнять какие-либо приказы на разгон и подавление), а, как всегда за эти дни, моя задача была «поторговать лицом» с трибуны и попытаться упорядочить стихию протеста, направив его в нужное русло.

Господи, как хорошо сейчас в нашем доме на Ольхоне!

– Ваши Императорские Светлости, пора на трибуну.

Градоначальник Константинополя граф Воронцов-Дашков заметно нервничал, но пытался демонстрировать свою уверенность.

Собственно, Диана не имела прав на титулование «Императорская Светлость», а только на «Лунная Светлость», но он и её потитуловал так. Оговорка? Может быть. А может, и нет. Граф постоянно на связи с Марией Первой, так что может и указание сверху.

Поди знай, что у Ба в голове. С неё станется всё, что угодно. Особенно после нашего ночного разговора «в халатах», в котором она показала мне, что знает обо мне ВСЁ.

Над площадью разнеслось:

– Их Императорские Светлости Михаил Александрович и Диана Александровна!

Значит, не оговорка. Ох уж мне эти Игры Престолов!

Под восторженный рёв толпы мы с Динкой почти вбежали на трибуну, показывая молодость и энергию, начисто игнорируя величественность Протокола.

Толпа ревёт и что-то скандирует. Мы с Дианой улыбаемся и машем. Нравилось ли оно ей? Точно нет. Но Честь и Долг у нас в крови. Так что улыбаемся.

Кто-то же должен удержать пошатнувшееся Знамя.

– Товарищи! Друзья! Братья и сёстры!

Вновь толпа взорвалась новой волной ревущего восторга. Даю им полминуты побеситься, выпуская пар, а затем успокаивающе поднимаю обе руки, делая успокаивающие движения. Площадь потихоньку замолкает.

Наконец полная тишина.

Лишь флаги полощут на ветру.

Всякие. Империи. Ромеи. России. Луны. Университета, который вдруг тоже стал Символом Перемен. Вижу даже пару Знамён воинских частей. Интересно, а кто разрешил с Поста номер один забрать Знамя части? Форменный бардак. Не удивлюсь, что те, кто на этом самом Посту № 1 стояли, их и принесли. Вместе с собой. Я ж говорю, бардак и стихия.

Куда катится мир и Империя вместе с ним? В пропасть. А я, как тот условный водитель автобуса, должен вырулить тяжелую машину на самом краю, ведь у меня полный салон визжащих от ужаса людей, а тормоза отказали.

Поднимаю правую руку в приветственном жесте. Диана делает тот же жест.

Начинаю:

– Я горд видеть здесь всех вас! Горд, что являюсь вашей частью!

Вновь рёв восторга. Что-то выкрикивают. Почему-то начали где-то петь «Боже, Царя храни!». Это лишнее, это не в наш адрес, но и запретить ЭТО петь невозможно, потому что нет никакого регламента на сей счет. Есть Традиция. Но песня эта уже сто лет почти не является Гимном Империи.

Ну, пусть такой верноподданнический восторг, чем крики: «Долой царя!», как это было в 1917-м.

Песнь с восторгом подхватили, и вот уже пела вся площадь. Разумеется, и мы с Диной тоже, глядя на Знамя Богородицы, которое развевалось на шпиле у входа в университет.

Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю
Все ниспошли!
Перводержавную
Русь Православную,
Боже, храни! Боже, храни!
Царство ей стройное,
В силе спокойное!
Всё ж недостойное
Прочь отжени!

Была ли это стихийно родившаяся акция? Или это сценарий Марии Первой? Кто знает. Я не знаю. Но она мастерица на такие выходки. Могла и организовать «стихийное пение». Повторюсь, с неё станется. Хитрая баба. Но и мудрая. Этого у неё не отнять.

Но совместное исполнение Гимна Царя действительно настроило толпу на определённый лад и настрой.

Меня никто никак не ограничивал ни текстом, ни временем. Это настораживало. Это было рискованно для всех сторон. Но Мария Первая пошла на риск. Не знаю, что у неё там в голове, но если мне дали сказать, то я скажу. А там уж…

– Товарищи. Друзья. Братья и сёстры. Разве у нас с вами детский праздник непослушания? Разве, как в той поговорке: «Назло бабушке отморожу себе уши?» Мы же собрались тут не для того, чтобы разбить пару витрин или сжечь пару автомобилей, верно? Мы хотим изменить нашу жизнь. Кому очень хочется, тому я куплю пару авто и пару магазинов, можете даже их разнести и сжечь к чертям собачьим. На разве ради этого вы здесь?