Книга с четверкой повестей братьев Стругацких стояла в первом ряду одной из наших книжных полок столько, сколько я себя помню. Помню, лет в 12-13 мне захотелось фантастики и я потянулся за «Трудно быть богом». Я не только ничего не понял, но и решил, что Аркадий и Борис Натановичи – это не мое. Книга была отставлена на долгие годы.
Я почему-то не помню, как вернулся к ней. Что-то мне подсказывает, что уже в студенческие годы я закачал «Пикник на обочине», узнав, что одиниз моих любимых фильмов «Сталкер» снят именно по этой книге. Помню, что я открывал «Пикник» несколько раз и все никак не мог начать чтение. И вдруг как-то «пошло».
Я залпом проглотил «Пикник», потом «Трудно быть богом», «Обитаемый остров» (тут как раз и фильм Бондарчука подоспел), «Гадкие лебеди» и все остальное. Кстати, я до сих пор прочитал не все произведения моих любимых фантастов, при том, что некоторые перечитывал уже по три-четыре раза.
Стругацкие стали вторым «приговором» целому жанру – научной фантастике. После них, как и после Ремарка, я не могу ничего читать из этой обширной сферы литературы. Я почему-то уверен, что все остальные пишут хуже. Книги братьев поражают воображение глобальным охватом многих процессов и пороков современного общества. Им удалось предсказать появление Интернета, смартфонов и гораздо более неочевидных вещей – тотального «мещанства» и торжества буржуазии. Интересные рассуждения о коммунизме и капитализме, человеческой сущности и общественной морали – в этих книгах я нашел все.
Мимо меня до сих пор проходят эти герои-призраки. Размахивает острозаточенным мечом Антон-Румата, чей путь на неизвестной планете оборвался дорогой, по которой «было видно, где он шел». Грустно минует ржавые грузовики Рэдрик Шухарт, жаждущий найти ответы на вечные вопросы. Остервенело ухмыляется Максим Камерер, пытающийся проникнуть на Островную империю. Иван Жилин хочеь вернуть людям «духовное содержание». Бурчит товарищ Фарфуркис, которому опять выпало устранить затруднение. Все они словно передают мне привет из далекой и не существующей, но такой близкой и многомерной Вселенной братьев Стругацких.
Спасибо вам, Аркадий Натанович и Борис Натанович, вы сделали мою жизнь лучше.
Отмечать День независимости Республики Беларусь 2008 года мы начали очень неплохо. Первую порцию джин-тоника мы с другом выпили уже где-то к двум часам дня, потом заехали за его девушкой и двинули гулять. Маршрут наш потонул для меня в зеленом похмельном дурмане, я помню, что выпил прилично, а потом мне захотелось есть.
Да, чипсы и сухарики, безусловно, вредная и опасная хрень. Вспомнив этот незыблемый постулат, в тот день мы решили поесть мяса. В поле нашего зрения как раз оказался столичный вокзал. Мы спустились в переходы и купили аккуратно поджаренные беляши в пакетиках. Пока провожали девушку друга домой, я успел слопать свой и почти половину беляша друга. Все было клево. Мы кое-как вернулись домой из Малиновки, и я брыкнулся спать.
Проснулся я часа в четыре утра (при том, что пришел в полночь). Меня мутило внизу живота. Я решил, что капитальный поход в туалет станет моим спасением. Я спокойно уселся на унитаз, сделал дела и начал поворачиваться, чтобы смыть безобразие из унитаза и со своей совести.
Очнулся я в коридоре с едва надетыми трусами (больше на мне и так ничего не было – июль месяц все же). В туалете хлестала вода, вокруг бегали родители. Я в шоке вращал глазами, не понимая, что произошло. Оказалось, я не успел повернуться и нажать на спуск – меня обрубило, я потерял сознание и рухнул спиной прямо на бачок унитаза, снеся его и расколотив вдребезги. Проснувшиеся от грохота родители решили, что началось локальное вторжение инопланетян.
Я был в порядке – ни переломов, ни ушибов, ни порезов, ничего не болело. Унитаз временно перекрыли (предки с утра побежали за новым). Половину следующего дня я провалялся, мучаясь от отравления. С тех пор я стараюсь поменьше есть, особенно на вокзалах, особенно когда пью.
А стоило мне доползти до компьютера часам к двум дня, как я узнал, что той же ночью в столице, в самом центре, прогремел взрыв и осколками ранило более полусотни человек. Это был один из первых крупных терактов в стране.
Прошел год. За это время я успел побывать на практике в поселке Ратомка, пытаясь продать гостиницу за 1 млн долларов и всячески привлекая арендаторов. Тот предприниматель, у которого я стажировался, имел грандиозные планы – собирался разбить в деревне Студенка на реке Березине близ Борисова тематический парк, посвященный разгрому наполеоновской армии в 1812 году. От настроенных им воздушных замков у меня захватывало дух. Хорошая была идея, вот только к 2019 году о той компании и ее грандиозных проектах осталась лишь пара скупых и проплаченных заметок в Интернете. Он же обещал мне, что если тема пойдет, работой я буду завален по горло.
Потом я стал готовиться к госэкзаменам и писать диплом. Я действительно записался в президентскую библиотеку и усиленно переписывал разные сведения, касавшиеся опыта применения института уполномоченного по правам человека в мире. Мой научный руководитель к тому времени впал в легкий запой, но замечания внес по делу.
Я читал учебную программу, освежая в памяти все то, что изучал пять лет и немного грустил. Шальное студенческое время, которое могло быть еще более веселым, не засиживайся я за антиутопиями и сбором моделей самолетов, подходило к концу. Впереди маячило стандартное счастье офисного планктона – какой-никакой офис и зарплата в несколько сотен долларов, слегка ужавшаяся после кризиса начала 2009-го года. Пришло время прощаться с одногруппниками, с которыми было прикольно.
Экзамен я сдал на 9, а диплом про уполномоченного по правам человека защитил на 10. После экзамена мы на четырех машинах рванули к Минскому морю. Пожалуй, такого отмечания нашего общего успеха не было ни до, ни после. Это было просто классно – летнее солнце, неумолкающий лес, крепкое пиво и сочные шашлыки. После сдачи диплома мы повторили турне и стали готовиться к выпускному.
Нам вручили дипломы и мы могли идти на все четыре стороны. Но вначале была крутая вечеринка в ресторане нашего знаменитого рынка Ждановичи. Проснувшись на следующий день, я понял, что теперь мне нужна работа, медлить больше было нельзя.
С самого начала учебы я думал, что слово «блат» в моих будущих отношениях с потенциальными работодателями будет неприменимо. Тем не менее, летом 2009-го года, окончив университет, я стал поднимать все имеющиеся скудные связи.
Я был молод, наивен и амбициозен. Не имея практического опыта, я искал хоть какую-нибудь работу. Я был готов пахать за заветную запись в трудовой книжке. «Юрисконсульт» – это звучало гордо, с легким налетом латинских традиций и современного пафоса «белых воротничков». Я штудировал вакансии, а при звонках друг другу первым делом спрашивал: «Ну что, нашел работу?».
Летние дни я проводил по-разному. Утро начиналось с просмотра вакансий в Интернете, затем следовало немного свободного времени, а ближе к вечеру начинался второй заход в поисках. Я писал стихи, играл в игры и еще не ощущал себя безработным в полной мере. Я верил в себя, хотя и знал, что в это же самое время по всей стране так же сидят тысячи страждущих.
Подходил к концу второй месяц поисков. Позади были первые в моей жизни собеседования. Впоследствии они станут похожими одно на другое настолько, что от неоригинальности будет тошнить. Меня начинала пугать нерезультативность поисков и приближающаяся осень. Но я чувствовал, что те самые пресловутые колеса Вселенной и судьбы уже вращаются в нужном направлении.
С одного места меня отшили, пообещав перезвонить позже, когда подвернется подходящая работа. На «мое» место взяли девочку. Впоследствии эта причина отказа будет мелькать с поражающей частотой.
Моя будущая компания искала помощника юриста с высоким средним баллом (а у меня был как раз такой). Искали именно парня (а я был именно им). Я очень на них рассчитывал. Но они молчали, а затем снова опубликовали объявление и я откликнулся повторно. И тогда мне перезвонили.
А потом я узнал, что такое три ступени собеседования.
Вначале меня опрашивала девушка из отдела подбора персонала. Моя позитивная энергия, очевидно, понравилась ей и вскоре мне перезвонили, приглашая прийти на беседу к местному юристу. Парень быстренько пересказал мне основные обязанности и спросил, готов ли я? Я заверил его, что всю жизнь только и ждал этого вопроса и, конечно, готов на все 100%. Заключительным этапом стала беседа с учредителем. Она оказалась милой женщиной, а правильный ответ на вопрос о Чкалове (поскольку в хобби у меня стояла «авиация») видимо решил вопрос положительно и бесповоротно.
Как я узнал позднее, мне удалось обойти телезвезду, участника проекта «Что? Где? Когда?» некоего М. Как видите, известность в нашей стране – ничто, все равны. Уже в пятницу мне позвонили и сказали, чтобы в понедельник я выходил на работу. А я только собирался зайти в универсам за джин-тоником.
Платить обещали совершенно невероятную по тем временам сумму – 250-280 долларов. Это была полноценная зарплата для начинающего юриста. О лучшем и мечтать не стоило. Мне уже грезились дорогие коктейли, небрежно оставленные двадцатки, стильная одежда и отдых на морях за свой счет.
В компании мне понравилось. Молодые ребята были все как на подбор, претенциозные, активные, настоящие «продажники» в хорошем смысле слова. Могли впарить мертвому заколки для волос, которых у него никогда не было.
Мы продавали известный американский напиток, соки местного производства и тому подобные жидкости и считались крупной компанией. Это был хороший старт, вертикальный взлет с надежной площадки. Всему, что знал сам, меня учил старший юрист.
Он был всего на три года старше меня, но умел создать атмосферу авторитета и подчинения с поощрением. Я старался, поначалу практическая часть юриспруденции мне нравилась. Нравилось выигрывать суды, следить за поступлением денежных средств в кассу предприятия. Не нравилось, правда, вести сразу две-три компании и их должников. Общение с кучей недовольных чем-то клиентов тоже напрягало. Но это было не важно – главное, в разгар кризиса у меня была работа, а значит, я мог смотреть свысока на тех, у кого ее не было.
Но с течением времени все отчетливее стало приходить понимание того, что я занимаюсь не тем.
О проекте
О подписке