Глава шестая

Пройдя коридор, Отрепьев остановился около кабинета военкома и постучал. Выждав пару секунд, он заглянул вовнутрь.

Кабинет представлял собой просторную комнату. Часть правой стены занимало большое окно, что выходило во двор военкомата, а вдоль левой стены расположился шкаф.

В противоположной стороне от двери стоял стол, за ним сидел майор Дёмин и что-то писал.

В кабинете, кроме военкома, никого не наблюдалось.

– Разрешите, Юрий Владимирович? – спросил Леонид.

Не дожидаясь ответа, он вошёл в кабинет и подошёл к шкафу.

Зайдя за шкаф, Отрепьев отодвинул занавеску прикрывающую нишу в стене. В нише стоял сейф. Он открыл дверь сейфа и поставил в глубину бутылку коньяка и палку колбасы.

Дёмин вопросительно взглянул на Отрепьева.

– Надо Сотникова из пограничных войск определить в другие войска и поближе к дому.

– О чём ты до этих пор думал? Ты прекрасно знаешь, что все, кто идёт в погранвойска, проходят проверку спецслужбами и их ставят на надлежащий учёт.

– Знаю, – сконфуженно проговорил Отрепьев, – но так получилось…

– У него, видишь, так получилось, а меня за это по головке не погладят. Ну, ладно, – подумав пяток секунд, через паузу проговорил Дёмин, – у меня есть один запасной, я его поменяю с Сотниковым. Может, его в областном центре оставить служить?

– Не надо, – воспротивился Леонид, втайне мечтавший на длительный роман с Оксаной, а частые увольнения мужа могли жутко помешать задуманному, – в прошлый раз мы оставили призывника в областном центре, так через полгода родственники прибежали просить отправить его служить в другое место.

– Почему?

– Он ездил регулярно в увольнение домой, да с собой привозил трёх-четырёх сослуживцев погостить. А их всех кормить и поить надо. Первые месяцы родственники были рады, а потом всё это обошлось им в копеечку. Они не выдержали, пришли с просьбой отправить солдата в другое место службы. Пришлось пойти им навстречу.

– Хорошо, поедет служить в соседнюю область.

На том и порешили.

– Юрий Владимирович, можно я отлучусь, сегодня на час раньше, – попросил Леонид.

– Ладно, давай, – согласился Дёмин и вернулся к прерванным занятиям.

Довольный Отрепьев вышел от военкома и направился к выходу из здания военкомата.

У дверей его ждала Оксана. Леонид, ни слова не сказав, кивнул молодой женщине и пошёл вперёд. Оксана последовала за прапорщиком. Отрепьев завернул за угол и быстрым шагом направился к леску, что расположился в двухстах метрах от военкомата.

На дворе начало октября, но на улице ещё стояла тёплая погода. Осеннее солнце клонилось к закату, сейчас оно подошло к самому горизонту, мягкими лучами окрашивая перистые облака в изумительный золотистый цвет.

Как бы отражая этот цвет, пяток молоденьких берёзок, как заправские модницы, тоже стали примерять золотое убранство. Невысокая рябина успела принарядиться пурпурно-коричневым платьем и меланхолично разбросала кирпично-красные плоды по всей кроне. Статная липа позолотила края зелёной листвы, да добавила тройку золотых украшений в собственную крону. Как рачительная дама, она не спешила полностью менять цвет летнего наряда, надеялась на возвращение тепла.

Следуя примеру липы, большинство деревьев не торопилось менять летний зелёный наряд на багрец и золото.

Отрепьев с Оксаной вступили в лесную прохладу, и не торопясь, пошли по дорожке к ельнику. Основное злаковое разнотравье пожухло, но ещё местами зеленел пырей, под орешником прятался вечнозелёный копытень, цикорий отцветал последними голубыми цветками.

Войдя в ельник, они прошли метров двадцать, и Леонид остановился. Он повернулся к спутнице и одной рукой обнял Оксану и прижал к себе, а другой, сжал её восхитительную грудь.

– Муж будет служить в соседней области, – сообщил он и самоуверенно начал расстёгивать пуговицы кофточки.

– А почему не у нас? – разочарованно проворковала Оксана, но не стала препятствовать наглым действиям прапорщика.

– Я сделал всё, что можно, хотя это удалось с великим трудом, – охрипшим от сильного возбуждения голосом, проговорил Отрепьев.

– Но вы обещали, что он будет служить рядом с домом, – попыталась усовестить прапорщика Оксана.

– Муж и будет недалеко от семьи, но в другой области, – раздражённо ответил Леонид и страстно поцеловал её в губы, чем мгновенно прекратил ненужную дискуссию.

По телу молодки вновь пробежала нервная дрожь, как от сильного разряда электрического тока. Тело призывно поддалось искусителю. Молодая женщина ещё раз ощутила все переживания, что перенесла в кабинете прапорщика и это ей чертовски нравилось.

Оксана прикрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало от получаемого удовольствия, и также активно ответила на поцелуй.

Ободрённый этим, Леонид мигом расстегнул все пуговицы кофточки, одним мановением руки сдвинул вверх бюстгальтер и освободил из томительного заточения упругие груди.

Отрепьев нежно принялся сжимать и разжимать их, а затем начал ласково целовать набухшие соски.

Он игрался с ними, как ребёнок играется с любимой игрушкой. Рот прапорщика неторопливо всасывал то один сосок, то другой, то брал вместе оба. Леонид их и покусывал, и массировал языком, и облизывал. Он с упоением наслаждался твёрдостью и упругостью молочных желёз молодой нерожавшей женщины.

После этого он принялся осыпать желанное тело страстными поцелуями.

Оксана начала стремительно возбуждаться, она постанывала от удовольствия, чем подстёгивала Отрепьева к дальнейшим решительным действиям.

Не прошло и четырёх минут, как юбка с белыми трусиками валялись на еловой подстилке, а рука Отрепьева проникла спутнице между ног и по-хозяйски принялась массировать клитор с влагалищем, это доводило Оксану до предоргазменного состояния.

– Возьми меня! – простонала она, не в силах терпеть этой сладостной пытки.

Леонид не стал ждать повторения просьбы. Он снял со спутницы куртку, постелил её на хвойную подстилку, нежно усадил Оксану на импровизированное ложе, а затем аккуратно положил навзничь.

Она вновь закрыла глаза, в предвкушении дальнейших событий, а он мгновенно снял брюки с трусами и продолжил активно массировать вожделенное женское тело.

Вскоре ему самому надоела эта сладостная экзекуция. Вставший как кол двадцать первый палец требовал от хозяина немедленного проникновения в заветную пещерку явно ещё плохо разработанной женской плоти. Раздвинув новоиспечённой любовнице ноги, Отрепьев лёг на Оксану и с наслаждением вошёл в вожделенное лоно. Оно оказалось узким и довольно влажным, чтоб его молодец легко мог глубоко проникнуть до самого основания.

Он не любил презервативы, да и с ними в советское время имелась определённая напряжёнка. Леонид предпочитал естественный процесс.

– Постой, подожди, – вдруг заволновалась Оксана.

– Что случилось? – удивился Леонид и прервал начатые действия.

– Приподнимись крошку, – жалобно проговорила она, – что-то мне попало в задницу.

Леонид приподнялся. Оксана рукой залезла под ягодицы и вскоре вынула старую еловую шишку и отбросила в сторону. После этого они продолжили наслаждаться друг другом.

Прапорщик оказался значительно активнее мужа, а его двадцать первый палец, как тугой поршень в шприце, плотно входил во влагалище, чем мгновенно доставлял неописуемое удовольствие молодой женщине, до сего дня неведомое ею.

Муж ни в какие подмётки не годился Леониду и не мог никак конкурировать с прапорщиком в сексуальных играх.

Постепенно Оксана начала возбуждаться и ей стало безразлично сравнение мужа с Леонидом. Она сосредоточилась на собственных ощущениях. Тело молодки податливо отзывалось на все действия опытного мужчины. Ритмичные толчки детородного органа между ног создавали пульсацию всего женского тела и приводили хозяйку в неописуемый восторг.

За три месяца супружеской жизни ей не довелось ни единого раза получить такое приятное и замечательное удовольствие при половом общении, как сегодня. Она потеряла ощущение реальности и провалилась в состояние неги и блаженства. Душа Оксаны улетела в необъятную высь к звёздам, где беззаботно летала среди созвездий и галактик, она наслаждалась свободным полётом и нахлынувшими чувствами. Молодка фибрами души, всеми клеточками впитывала приятные ощущения и искренне наслаждалась от получаемого удовольствия.

Она находилась на семьсот семьдесят седьмом небе от счастья.

Вновь испечённые любовники длительное время самозабвенно занимались друг другом, но в одно из мгновений спазмы оргазма одновременно сокрушили тела и они затихли, чтоб продлить удовольствие.

– Ты довольна, – поинтересовался Отрепьев, как отдохнул от полученных ощущений.

– Да, – томно ответила Оксана, ещё не полностью отошедшая от пережитого удовольствия, – впервые в жизни я получила такое божественное наслаждение.

– А ты не хотела, – игриво проговорил Отрепьев и начал подниматься на ноги.

– Кто знал, что будет так хорошо, – поддержала игру Оксана и последовала примеру прапорщика.

Они оделись и отправились в обратный путь. Перед выходом из леса Отрепьев остановился и пропустил Оксану вперёд.

– Если ещё что понадобится, или соскучишься, то милости просим, – проговорил он ей вслед.

– Хорошо, я подумаю, – ответила она и добавила, – не забудь про мужа.

– Не волнуйся, всё будет тип-топ.

Отойдя метра три, Оксана остановилась, повернулась к Леониду, и сказала:

– Когда муж будет служить недалеко от дома, тогда подумаем о продолжении таких встреч.

– Это другой разговор, договорились.

После этого они разошлись в разные стороны.

Как и обещал военком, после призыва в армию, мужа Оксаны направили в воинскую часть, что расположилась в соседней области.

После первой встречи, Отрепьев ещё не один раз встречался с Оксаной в разных местах, и они самозабвенно предавались любовной страсти. Она оказалась действительно темпераментной женщиной и активной в постели. Их любовные игры доставляли обоим массу приятных впечатлений.

Экстремальные условия и опасность в любой неподходящий момент оказаться замеченным чужим недобрым взглядом, придавали их встречам всё больший шарм.

С Оксаной он получал несравненно значимые удовольствия, чем с женой, царицей Тамарой.

С первой брачной ночи Тома стала вести себя властолюбивой хозяйкой как в доме, так в супружеской постели.

Каждый день, как Леонид начинал с ней заниматься любовными играми, так в ту минуту слышал различного рода претензии.

– Ой, не надо в этом месте трогать, – начинала громко, на всю спальню, возмущаться жена, когда он решил сжать её чудесную грудь.

– Ай, осторожней, ты меня можешь укусить, – пронзительно верещала она, когда Леонид пытался поцеловать набухшие соски аппетитных грудей Томы.

– Мне щекотно, не надо! – возмущалась супруга, когда он языком пытался дотронуться до манящей груди.

– Не надо меня в это место целовать, – яростно протестовала Тамара, когда он пытался приголубить миниатюрный пупок жены.

Половой акт она любила совершать в единственной позе, когда находилась под мужем, и никаких изменений, новшеств и иных поз не признавала.

В другой какой раз, когда Леонид провинился, или заслуживал недовольство супруги, она устраивала сексуальную экзекуцию.

Хорошо развитыми мышцами влагалища Тома настолько сжимала вход, что Леонид, сколько ни пытался проникнуть вовнутрь, ему это никак не удавалось сделать.

Порой, такой запрет доступа к телу Тамары продолжался неделями, а в иной какой раз и месяцами.

Хоть это не помешало супругам иметь совместных двоих детей: дочку и сына.

По этой причине он и стал посматривать на сторону.

Леонид продолжал любить Тамару, но холодность жены в интимном общении заставляла искать половой близости с другими женщинами.

Хотя, положа Отрепьеву руку на сердце, кроме физиологического удовлетворения от проведённого полового акта, иных чувств любовницы не вызывали.

Случались моменты, когда Леонид лежал на Оксане в кровати, активно трудился двадцать первым пальцем в разработанной пещере любовницы, и откровенно удивлялся сам себе и мысленно спрашивал: «Зачем я это делаю?»

Но вспоминая лютую холодность жены в постели, да издевательства с сексуальными запретами, он с удвоенной страстью принимался за сексуальные игры с любовницей.

Леонид страстно любил ненаглядную Тамару, жить без неё не мог и хорошо к жене относился.

Но как появиться на горизонте новая красотка в юбке, так он готов бежать за ней сломя собственную голову, хоть на самый край света.

Инстинкт самца-производителя оказывался сильнее любви Леонида к жене.

На всех этапах совместной семейной жизни Тамара полностью подавляла его. Леонид искренне считал, что изменяя ей, он утверждался в собственных глазах.

А возможно, он ей просто мстил.

Мстил за то, что не стал офицером, за то, что жил в примаках, да и с тёщей не сложились нормальные отношения.

Значительно легче обвинить любого в собственных неудачах, чем признать ошибки, что сделал по глупости, или по недомыслию.

Прошло время, его любовный угар к Оксане утих. Это случилось после возвращения демобилизованного мужа домой. Леонид постепенно перестал встречаться с любовницей.

Боясь, что муж узнает об измене, Оксана тоже не настаивала на продолжении романа с прапорщиком. Хотя Леонид доставлял несказанное удовольствие в сексуальных играх, чем не имел возможности похвастаться родной муж ни до, ни после службы в армии.