– Да. Живые и неприхотливые. Только поливать нужно. Даже больше скажу, они ещё и полезные – опавшие лепестки можно использовать в пищу, как приправы. Потом новые отрастут. Это не обычные цветы, а игровые…

Пока девушка любовалась “букетом”, я подошёл к кухне, и отключив вытяжку, вырубил духовку. Затем, достал из неё противень с запечённым куском мяса, который купил за бешеные деньги на торговой площадке.

Выложив мясо на блюдо, притащил его на стол.

– Агроном, кстати, сказал, что, как раз, к мясу лепестки-приправы подойдут лучше всего!

Я подмигнул девушке, затем, переместил ведро с цветами на стоящий в стороне журнальный столик.

Настя смотрела на мои действия с удивлением. Я же по-быстрому накидал на стол посуду – благо, посуда была подготовлена и ждала своего часа в ящике, затем, достал бутылку красного вина. Не то, чтобы здесь был оборудован винный погреб, но с десяток разных бутылочек у меня имелось в подвале.

Глядя на полностью накрытый стол и букетик, девушка покачала головой и улыбнулась:

– Сюрприз определённо удался!

В этот момент, из-за лестничного угла появился сначала Кузин нос – обнюхал, так сказать, обстановку. А затем, появился и сам домовой – с очень заинтересованным видом.

Увидев Настю, Кузьма изобразил полупоклон:

– Моя привет – здравствуй, деваха хозяина! – А затем, повернул голову ко мне. – А что это вы тут делать? А нас кушать-покушать есть чего?

Ну, вот… О Кузьме я как-то не подумал. Надо бы его сплавить, потому что я, вообще-то, собирался выключать свет и уже свечи доставать.

Сейчас отрежу ему кусок мяса и отправлю есть у себя на чердаке.

Но Настя меня опередила. Она улыбнулась домовому:

– Конечно. – Затем, повернула голову ко мне. – Мы ведь угостим Кузю?

И глазками так хлоп-хлоп.

Блин, ладно!

Я кивнул домовёнку:

– Садись за стол.

А сам встал за ещё одним комплектом посуды.

Кузьма уселся на место Серафима и, глядя на кусок мяса на столе, облизал себе половину морды. Натурально, половину морды – у него язык оказался настолько длинным.

Поставив перед Кузьмой посуду, я отрезал от куска мяса три жирных слайса и разложил по тарелкам.

Под насмешливый взгляд Насти, Кузьма схватил приборы и принялся неуклюже отрезать себе кусочек.

Я кивнул домовому:

– Кузь. Ты как поешь, иди к себе. А то… ну, у нас тут другие планы, в общем.

Кузьма, не прекращая резать кусок мяса, важно кивнул:

– Да, я понимай. Будете секасы делать-поделать! Это, я одобряй!

Я поперхнулся, хотя, даже есть не начал, а Настя прыснула себе в кулачок.

Хм… Похоже, ей не только смешно. Вон, щёки в красный цвет бросило.

А Кузьма, не обращая на нас внимания, продолжал:

– Не волновайся, хозяина! Как пожрал, пошла в свой мажорный хата, чай пить-попивать.

Мы переглянулись с Настей, тихонько рассмеялись и тоже взяли приборы в руки.

Отрезав от слайса кусочек мяса, закинул его себе в рот и начал жевать.

Мда… Мясо, конечно, жёсткое – как резина. Прожевать реально не просто. Всё-таки, отруб не элитный, а самый, что ни на есть, обыкновенный. Мякоть какая-то.

Но! Всё равно… как же это прекрасно…

Рот заполнили соки запечённой говядины.

Как же это вкусно!

Ничего. Можно и пожевать ради такого.

Поднял взгляд на Настю. Хех, по ней видно, что её мысли примерно совпадают с моими. Жуёт, как жвачку, но на лице, всё равно, присутствует какая-то тень блаженства.

Глянул на Кузю.

Тот уже бросил попытки нормально отрезать кусок говядины и просто грыз кусок мяса, держа его своими лапками.

Ну, что ж. Несмотря ни на что, ужин пока что тоже удаётся.

Откупорив бутылку вина, посмотрел на Настю. Та кивнула и чуть подвинула ко мне свой бокал.

Плеснув в него вина на треть бокала, поколебался пару секунд, но повернул бутылку к Кузьме и кивнул ему. Мол, будешь?

Домовой настороженно понюхал горлышко бутылки и отстранился:

– Хозяина. Зачем ты поишь своя деваха, понятна – секасы делать! А зачем меня хочешь поить – я не понимай.

Мы с Настей опять переглянулись, рассмеялись, и я махнул рукой:

– Это я из вежливости. Ладно, не хочешь, как хочешь.

Блин, а теперь, кажется, щёки покраснели у меня.

Плеснув вино в свой бокал, я его приподнял и, глядя на Настю, произнёс:

– За нас!

Девушка вытерла салфеткой свои губы, взяла свой бокал в руку и, улыбаясь, покачала головой:

– А ты не любитель длинных тостов. Впрочем, я только за. За нас!

***

Кузьма, сожрав свой кусок мяса, сожрал потом ещё и две добавки. Свинтил он в свою мажорную конуру – только когда на блюде уже ничего не осталось.

Блин.

Я задумался.

Есть ли теперь толк доставать эти свечи? Ужин при свечах предполагает сам ужин, а мы почти всё уже доели…

Глянув на тарелку Насти, принял решение свечи доставать. Какое-то время мы, всё-таки, сможем поесть.

Под любопытствующий взгляд Насти, я выключил на кухне свет и, достав две свечи из ящика, зажёг их спичками.

Закончив, уселся обратно на диван и поймал озорной взгляд Насти. Она кивнула на свечи и в фальшивом возмущении приложила ладошку к груди:

– Так ты и правда рассчитывал на секасы, когда меня сюда звал?!

В глазах девушки засели смешинки. Они сверкали в такт колебаниям пламени свечи, которая стояла перед ней.

Я, в ответ, подмигнул:

– И всё ещё рассчитываю!

Настя рассмеялась и развела руки в стороны:

– Ну, ты нахал.

Вот только, тон был скорее… подбадривающий.

Я встал с дивана, подошёл к девушке и, нагло сев рядом, перетащил её к себе – на коленки.

Настя ко мне тут же прижалась, а я посмотрел в её блестящие в полутьме глаза:

– Да, я такой.

И поцеловал…

Глава 7

Я проснулся от шума с кухни. По звуку – это кто-то уронил кастрюлю на пол.

Ну, кто-то… Понятно, что это Серафим. Вернулся домой после того, как я попросил его "потусоваться" часов пять в другом месте. И он, небось, первым делом, полез что-то шаманить на кухне.

Я открыл глаза и, пошарившись рукой на тумбочке, взял телефон и посмотрел на время:

17:35

Тьфу, блин. Старые привычки. На кой фиг сейчас смотреть на время, если всегда темно…

Я положил телефон обратно, рядом со включенным ночником. А слева, у меня подмышкой, заворочалась Настя. Видимо, тоже проснулась от звона посуды. Она, нахмурившись, разлепила один глаз, и спросила:

– Это кто там шумит?

Я же молчал и улыбался, глядя на умилительное выражение лица моей девушки.

Настя разлепила второй глаз:

– Что?

Я покачал головой:

– Ничего, просто любуюсь…

– Угу… – Девушка протёрла глаза и чуть приподнялась. – Есть чем любоваться! Только проснувшаяся, не накрашеная… Ты ещё скажи, что у меня и дыхание свежее, и не надо чистить зубы. Кстати… надо бы мне сходить к себе домой, умыться и привести себя в порядок…

Я задумчиво почесал подбородок:

– А знаешь, что?

Настя же проморгалась и посмотрела на меня уже без прищуриваний:

– Что?

– Переезжай-ка ты ко мне!

Настя улыбнулась:

– События развиваются всё стремительней и стремительней.

– Ну, а чего тянуть? Я постоянно в разъездах, дома бываю редко. А вернувшись, хочу видеть тебя.

Настя же продолжала улыбаться:

– И что, ты готов видеть меня такой вот заспанной и лохматой с утра?

Я же с самым серьёзным видом кивнул в ответ:

– Я готов пойти на этот шаг. Я справлюсь.

Девушка улыбнулась ещё шире и нырнула обратно мне в подмышку:

– Тогда, я согласная! Уговорил… – И тут же вздохнула. – Но, в этот раз, мне, всё равно, придётся идти домой, чтобы умыться. А сейчас, так не хочется идти в эту темноту…

Настя потёрлась щекой о моё плечо и закинула на меня свою ногу.

***

За завтраком, мы обсудили с Серафимом, как теперь быть. И он предложил сделать рокировку – Настя переезжает ко мне, а он отправится к Артёму. Ему, мол, всё равно. На этом и решили.

Позавтракав, мы по-быстрому устроили переселение, а после этого, я вышел к Карлсону…

Настроенеие у меня, конечно, было прекрасным. Но дела тоже надо решать…

В городе до сих пор могут быть всё ещё живые рабы Седого. Так что время не ждёт.

Вот только, в этот раз, я взял с собой Шарика. Настя, теперь, будет под присмотром Кузьмы, а со мной мой пет наконец-то сможет быстро прокачаться.

Тормознув перед Карлсоном, внимательно осмотрел его на наличие повреждений.

Хм.

Да, мой Кассито почти полностью восстановился. Разве что, заднее сиденье пока ещё в процессе.

Спросил:

– Карлсон, ты готов к поездке?

Крышка багажника хлопнула один раз. Значит, готов.

– Ну, и отлично! – Я открыл заднюю дверь и повернул голову к своему пету, который, не двигаясь, стоял рядом со мной. – Ну, залезай Шаробанище. Поедем качаться…

***

Пока я ехал до Москвы, опять включил радио.

Из динамиков раздался уже знакомый голос Тридогнайта:

–… больше никто не вернулся. Так что не советую игрокам подобную прокачку. Также, напоминаю вчерашнюю информацию – по адресу Гарибальди семнадцать корпус один, первый подъезд, находится детский приют. Если вы нашли где-нибудь ребёнка, но не в состоянии его прокормить, то можете привести его по этому адресу. Но настоятельно не рекомендую появляться там мародёрам. Дети находятся под вооружённой охраной опытных игроков. Итак, с вами со сводкой последних новостей был Тридогнайт. А-а-а теперь, музыкальная пауза!

Из динамиков стала доноситься какая-то лёгкая инструментальная музыка, и я отключил радио, чтобы не мешало думать.

Хм, надо почаще включать это радио. Тут можно услышать, действительно, интересную, а главное, полезную информацию.

Даже не так. Нужно выделить человека, чтобы тот сидел, слушал радио и выписывал все новости.

Хм… А потом, можно эти новости размещать где-нибудь на "стенгазете" – в наших посёлках. Народ тут совсем без новостей. А так, вся информация будет им доступна. Радио-то они постоянно слушать не смогут.

Да уж… сейчас такое время, что мы, получается, откатились на сто лет назад. Ведь как раз начало двадцатого века было расцветом радио. Радиолюбители тогда даже самостоятельно радио проигрыватели собирали.

В этот момент, я подъехал, как раз, к туше Шарпея, что лежал на шоссе. Остановился.

А, его тут уже прилично погрызли. С правой стороны торчали голые рёбра. А по укусам, видно, что харя манекена, которая кусала, была совсем не маленькой.

Надо тут быть осторожней. Туша привлечёт ещё не одного падальщика.

Мда. И жаль, что нельзя куски от этой туши использовать для прокачки Карлсона – они уже не свежие, а значит, души там не осталось. Разве что, когда Шарпея полностью обглодают, тогда я смогу его кости покидать в Преисподнюю.

Внимательно глядя по сторонам и ожидая атаки в любой момент, я по обочине объехал труп гиганта, затем – дыру в шоссе. И, медленно набирая скорость, поехал дальше.

В этот раз, тут никого. Но чую я, что в следующий – так может не повезти. Быстрее бы тушу Шарпея обглодали для более безопасного проезда. А до этого, поездки с Серафимом на микрике нужно приостановить.

Разогнавшись до привычных сорока километров в час (быстрее опасно), я продолжил путь. В голове всплыли слова ведущего про детский приют.

Отличное начало, и надо как-нибудь этому делу помочь. Только, сначала, бы своими глазами глянуть, как там всё устроено. Действительно ли это приют, а не… Даже думать не хочется, что там может быть в эти времена – вместо приюта.

Ну, а если там всё в порядке, то можно им и переезд предложить в наши посёлки. Люди нам по-прежнему нужны, а шансы на то, что я найду бывших рабов Седого, тают с каждым днём…

***

Приехав по адресу детского приюта, я оказался перед обычной хрущёвкой.

Блин, я думал их уже посносили все. Ан нет, вот, стоит передо мной. Да и вокруг одни хрущёвки стоят.

Посмотрел на окна первого подъезда.

Нигде свет не горит.

Ну, да это не показатель.

Повернув голову к застывшему на заднем сиденье Шарику, кивнул ему:

– Сиди тут. Я скоро.

Шарик никак на мои слова не отреагировал.

Да… Ему, наверное, это говорить не обязательно – вряд ли он будет переживать, если я куда-нибудь пропаду надолго. Слишком уж хладнокровным у меня пет оказался.

Выйдя из Карлсона, я подошёл к металлической двери подъезда и дёрнул за ручку.

Хм, заперто.

А это значит, что внутри, действительно, кто-то есть. Там, где никто не живёт, подъездные двери не заперты – из-за отсутствия электричества. А в жилых подъездах, люди запираются – как могут.

Я постучал костяшками пальцев по металлу три раза и стал ждать.

Через секунд двадцать, в окне, слева от двери, отъехала в сторону занавеска, и в меня упёрся ослепительный луч света из фонаря.

Послышался хрипловатый голос:

– Ты кто?

Прикрывая глаза ладонью, я ответил:

– Хочу предложить помощь вашему приюту. Впýстите, чтобы обсудить условия?

– Чем именно помочь?

– Да много чем помочь можно. Многое зависит от ваших потребностей. Говорю ж, можем обсудить!

Луч от фонаря погулял по округе.

Видимо, мужик осматривает окрестности – на предмет опасности. Может, думает, что я какой злодей, и ищет моих подельников. И правильно делает, кстати. Времена нынче такие, что без этого никак.

Из окна раздался вопрос:

– Машина с включёнными фарами твоя?

– Да.

– Аккумулятор не жалко?

Я мотнул головой:

– Всё под контролем.

Ну, не объяснять же ему, что у Карлсона аккумулятор не сядет, пока у него есть душа, которую можно высосать.

Видимо, удовлетворившись осмотром двора и ничего подозрительного там не найдя, кроме Карлсона, мужик буркнул:

– Сейчас открою.

Мужик выключил фонарь и зашторил окно. И где-то через две минуты, входная подъездная дверь отворилась.

Вот только, с хлебом и солью меня не встречали. На меня наставили два дула от автомата Калашникова… И тот же голос, что "говорил" со мной из окна, "заорал":

– Лечь на асфальт, руки за голову!

Я поднял руки вверх и отошёл на один шаг назад:

– Воу-воу, полегче! Я пришёл помочь.

– В этом надо ещё убедиться. Так что лёг на асфальт, и руки за голову! А там, разберёмся.

Хм. В целом, требование адекватное… Так что, пожалуй, я его исполню. Ну а если что, мои "кидок" и "полёт" всегда со мной. Ни клетка, ни наручники для меня не преграда. Для меня, вообще, всё не преграда…

Посмотрел на ники двух мужиков, что держали меня на мушке.

Первый, что говорил со мной из окна:

Табенко

А второй:

Solistic Sol

Медленно опустившись на асфальт, спросил:

– Вы всех гостей так встречаете?

Табенко остался стоять на месте, держа меня на прицеле. А, Solistic Sol подойдя ко мне, защёлкнул на моих запястьях наручники.

Он же мне и ответил достаточно молодым, звонким голосом:

– Абсолютно всех!

Затем, он приподнял меня за руки, помогая привстать. При этом, не давал мне до конца разогнуться и повёл в черный провал подъезда.

Табенко же запер за нами входную дверь в подъезд и пристроился за нами.

Поднявшись по небольшой лестнице на первый этаж, Solistic Sol повёл меня налево. Табенко же вырвался вперёд и, открыв перед нами дверь, тут же захлопнул, как только мы все зашли внутрь.

Слаженно хлопцы работают. Явно, чувствуется какая-то школа. Военные, что ли? Может, спецназ?

Пройдя коридор, меня завели в комнату. Внутри неё было практически темно. Свет шёл лишь от стоящей на столе, в какой-то небольшой рюмке, свечи. Остальное в помещении было видно не особо хорошо. Всё-таки, света тут совсем мало.

А вот, две картонные коробки под столом я рассмотрел. Одна – с огарками, вторая – наполовину пустая, с новыми целыми свечами.

Где они, интересно, этого добра раздобыли? В местной церкви, что ли? Ведь на свечки для торта на день рождения они не похожи. Эти серые и достаточно вонючие.

Solistic Sol усадил меня за второй стол – рядом с занавешанными шторами.

И мне в лицо тут же ударил яркий свет фонаря.

Не, ну, это хрень какая-то. Я что, в дешёвом сериале про ментов оказался?

Я поморщился и чуть отвёл голову в сторону:

– Это лишнее.

В ответ, услышал хрипловатый голос Табенко:

– Отвечать только на вопросы. Зачем пришёл?!

– Помочь вашему детдому хочу.

– Откуда про него узнал?

– Да вот, буквально недавно по радио услышал. От Тридогнайта.

Я ничего толком не видел, так как, фонарь продолжал светить мне чётко в морду. Но зато, услышал, как Табенко повернулся к Solistic Sol'у:

– Тридогнайт что-то такое говорил недавно в эфире?

Парень, такое ощущение, что пожал плечами:

– Не знаю. Можно у Марьи спросить. У неё постоянно радио включено.

– Сгоняй, спроси!

Я услышал быстрые шаги, как Solistic Sol вышел из комнаты, а Табенко продолжил:

– Не глупи, ты на мушке.

Правда, никакого оружия мне на обозрение не пододвинул, чтобы я его смог увидеть.

Ну, хех, поверим на слово!

Я равнодушно пожал плечами:

– Да, вроде, не собирался.

Табенко крикнул:

– Я что сказал!? Отвечай только на вопросы! – И уже спокойным голосом продолжил. – Как ты хотел помочь детдому?

– У меня есть два поселения в Подмосковье. Одно уже полностью готово к жизни, второе, так сказать, в процессе. Часть детей, или даже, всех можно переселить туда. Там и безопаснее, и есть все условия – электричество, вода, еда.

– То есть, ты не местный?

– В смысле не местный? Не, я родился тут, в М…