Как это бывает

Студенты истфака МГУ сидели тусой в районе ГЗ (Главное здание МГУ им. Ломоносова, высотка) и пили пивас. Отучившись уже 3 курса и познав все радости и превратности студенческой жизни 90 х, они просто пили пивас и думали об обыденных вещах, курсовых, деньгах, студентках; кто – то вообще не думал… Весна, тепло, студентки, наплевательское отношение на всех и вся, пиво… фонтаны и прочие достопримечательности. Вот рядом бухтят химики, и уже приглашают историков на день химфака, предлагая побить физиков. Просто так! Принято, оказывается, было у химиков бить физиков и наоборот- студенческая традиция, так сказать. Эх, молодость – молодость. Юность, можно, сказать. Отличное было время. И вот кое- кто пошел отливать. И этому кое – кому пришло в голову вскарабкаться на фонтан. Его затея понравилась еще одному пившему пивас, и вот они уже вдвоем на фонтане, вот и третий, четвертый… А что это там за проход? -сказал кто то. Ух ты, в фонтане-то проход. Если проход – значит он куда – то ведет. И зачем он в фонтане? Решетка была поломана, уже тогда в 90е. И вот уже 3 историка и один химик внутри фонтана. Еще одна решетка, но вот прутья разогнуты, кто не толстун – пролезет. Пролезли. Смотрите – ка парни, а как круто фонтан выглядит изнутри. А дальше темный коридор. Врубим зажигалку. Видно хреново, но пройти можно, опять же недалеко. Нет, все – таки темно. Но интересно. Возвращаются. Вылезают из фонтана. Вы че там делали? Да там проход какой – то. – В фонтане? – Ну да. – Хм., круто. – – Ну че. Еще за пивасом? – Да пошли, главное не нажратся и водяру не брать. Туса в человек 8-10 поперла за пивом, и среди нее только двое думали о фонтане и о проходе в нем. Более того, они о нем и говорили. Один из них сказал – слушай, а давай фонари возьмем и посмотрим завтра. Давай – ответил второй. Услышав о задуманном, желание залезть высказали еще четверо или пятеро студентусов… На завтра тема была забыта и на послезавтра, как и на последующие дни также.

Эти двое случайно столкнулись как-то, и в разговоре ни о чем, вдруг, не сговариваясь, снова вспомнили о фонтане. А давай в реале слазаем- то. – Да давай, у тебя фонарь есть? Ага, валяется где – то. – Ну все – точно завтра…

И, правда, на следующий день эти двое пришли с фонарями, и … сказано -сделано. Пройдя фойе и врубив свои советские фары, эти двое поняли, что с фонарями совсем другое дело. И они пошли в темноту, освещая пространство, не понимая тогда, что открывают для себя другую жизнь и новые горизонты, о которых до этого они не имели ни малейшего представления…

– Слушай чувак, да здесь целый мир -сказал один.

– Я охреневаю, не хрена себе, коммуникации -ответил другой.

Заваренных дверей тогда не было. Все было открыто. И эти двое погрузились в подземный мир МГУ , тогда еще не отдавая отчета ни в чем, не понимая, зачем они это делают и никак себя не обозначая. Пространства андеграунда пораз      или их и поглотили. Их нельзя было не исследовать, а точнее, не обходить. Они влекли неостановимо, как некое психическое заболевание. Был открыт целый мир под ногами, о котором мало кто знает, и он огромен. Это был МГУ начала 90х. – открытый и приветливый к первым подземным инфильтраторам, которые просто гуляли там. Гуляли часами, находили новые коммуникации, пили пиво и дурачились, а как – то затащили пару любопытных студенток с веселым времяпрепровождением, которое стало на какое – то время регулярным в стенах подземного МГУ. Родные места. Начало начал. Тогда они уже знали о группе Вадима Михайлова, слышали о диггерах. Но в те годы не было современного коммуникативного общения. Ни то что интернета, даже мобильников не было. Эти двое не называли себя диггерами, они просто инфильтровывались по возможности и с ни с чем несравнимым интересом. Только намного позже, в новом наступившем тысячелетии, они узнали, что были и другие инфильтраторы из МГУ, в том числе преподаватели, были другие автономные группы в Москве, действовавшие параллельно Михайлову и ходившие по его следам, никак себя не обозначая. Эти двое были – просто лазальщиками. И они там были не одни.

Все шло своим чередом. Университет был закончен, пошла работа и весь круговорот обыденной жизни. Пути двоих разошлись, так как один женился, а потом и вообще уехал из страны. Второй жил жизнью россиянина 90 х. Но этот второй никогда не забывал о подземном Университете. Нет – нет, да иногда, но уже в одиночку, он заглядывал в старые, а иногда и в абсолютно новые места, в том числе прилегающие к университетскому комплексу. Но это было спонтанно и уже редко, а затем как – то само собой прекратилось. Но интерес к московской подземке будоражил воображение. Случайный показ Михайлова по телевизору, неизменно привлекал внимание. Этот инфильтратор осознавал, что МГУ, это только малая часть гигантского подземного мира. И он понимал, что ждет большего… намного большего. Как бы выйти на В. Михайлова? -думал он. И пошел простым, банальным путем.

Голос телефонистки – МЧС России слушает, или что – то вроде того. – Скажите, а как можно связаться с Вадимом Михайловым, диггером? Как ни странно, девушка на секунды что – то спросила, после чего дала телефон штаба диггеров планеты андеграунд. Дальше -звонок, встреча, и пошло…поехало. Диггеры штаба московских диггеров тогда еще активно лазали, и инфильтратору удалось приобщиться к другим подземельям Москвы…

Разности

Подземный мир огромен. И под Москвой, в том числе, масса всевозможных коммуникаций. Кабельные коллекторы всевозможных сетей и организаций. Теплотрассы и кабельники. Бомбоубежища и бункеры. Мир метро. Подземный гидромир. Замороженные и заброшенные объекты. Еще всякая всячина. Мир, который не может быть полностью контролируемым – не хватит никаких ресурсов. Правда, в 21-ом тысячелетии стало намного проще контролировать – сигналки, датчики и прочие системы безопасности делают свое дело. Пропорционально числу увлекающихся псевдо-диггеров начала расти       и совершенствоваться и система безопасности от проникновений. Закономерный процесс. А тогда в 90е ничего этого не было, да и на всю Москву было всего с десяток диггеров, ну, может быть, чуть больше. Никаких интернетов, никаких массовок и школоты. Все на диком энтузиазме и реальной любви к своему делу. Исследования и погружения в такие места, о которых на сегодня только вспоминать! И хорошо, что они давно пройдены, и в них никто не остался навсегда. Иногда любимое дело пресыщает, на какое – то время становится неинтересным, тебя от него просто отвращает. Так и здесь. Но в молодости легче. Меньше ответственности, меньше дум и заморочек, а если нет семьи, то ты, вообще, свободен как ветер в поле. После определенного взросления уже начинается осознание. Осознание всего. Вопрос Зачем? неотъемлемо повисает над тобой. И относится ко всему, ты начинаешь мыслить несколько по – другому, начинаешь проникать в суть вещей. С диггерством так же. От беззаботных рискованных выходок, к спокойному осознанному погружению в коммуникации, где вопрос "зачем?" равен вопросу "а зачем, вообще, жить?" Ответ прост – надо!

Интерес к подземному миру разный. Вначале он просто оглушает тебя самим своим наличием. Ты ходишь как контуженный, а потом, если создан из определенной закваски, начинаешь в этот мир вписываться. У кого – то интерес к тому, что мало посещается или, вообще, не посещается. Это природная человеческая склонность к исследованию вообще. Данная человеческая парадигма уже существовала в период палеолитических кроманьонцев Евразии. Они исследовали мир. Новые территории. Вся история и развитие человеческой цивилизации – это исследование, открытие нового. И человека всегда влекло тайное, закрытое, находящееся под спудом. Скажем так, ни каждого человека, а человека прогрессивного, творческого. Весь этот импульс сохранен и в отдельных представителях современного человечества. Вот и все объяснение диггерства. Здесь следует добавить и исторический интерес, и проффесиональный и даже инженерно -архитектурный. Но основа диггерства – это само желание инфильтрироваться, невидимый дух зовущий на инфильтрацию, то что может понять только сам диггер, но не обыватель. Хотя диггеры и есть по сути те же обыватели, ничем в жизни не примечательные люди, но этот дух инфильтрации делает их несколько особенными. А некоторых и попросту поглощает – начинается фанатизм.

Наивны те, кто считает, что вскрыл канализационный люк и ты уже в диггерском мире. Не так все просто. Да и канализация в плане проникновения мало кому интересна, кроме откровенно сумасшедших личностей с психическими отклонениями. Поколения диггеров залезали отнюдь не в канализации, а в несколько иные места, где канализацией и не пахнет. Но даже канализация может привлечь внимание – например старыми дореволюционными камерами с кирпичной кладкой еще первой и второй очередей. Да-да, даже она -каналюга. Что уж говорить о прочих объектах. Удивительные многокилометровые коллекторы подземных рек, заброшенные громадные бункеры, скользящие кабельники и запах шпальной пропитки метро…, древние ходы, внезапно открывающие свои тайны особо дерзким и умелым исследователям. Наконец даже новые суперобъекты и строящиеся бизнес центры – все это часть подземного мира Москвы. И не только Москвы. Но дабы не разрываться, именно подземная Москва предстанет во всей своей красе, и суровой реальности. Про разности московской подземки можно говорить до бесконечности. Но главное, что нужно понять, эти разности – целый мир.

Знакомство с Неглинной

Жаркое лето. Кафешка у пруда. Негромкая музыка. Сидящие за столиками влюбленные парочки и одинокие дамы неспешно попивают вино и мечтательно поглядывают на гладь водоема. Дети забегают в кафе, подбегают к бортикам, смотрят на воду и бегут прочь догонять своих мамочек. Спокойная, ленивая, летняя идиллия.

Внезапно на пороге кафе появляются люди в костюмах химической защиты и спасательных шлемах. Их четверо, и все они под удивленными взглядами ресторанной публики берутся за тяжелые железные створки в полу веранды и открывают их. После чего один за другим проникают в проход и исчезают в нем.

      Полез в этот проход и Виталик. У него был приличный опыт лазания по бункерами и бомбоубежищам. Он побывал в метрострое и в самом метро. Был он и в очень интересных местах, о которых не любил рассказывать, и поделился сведениями о них только с В. М. главой отряда московских диггеров. Виталик, действительно разбирался во всех вышеуказанных вещах, но вот о подземных реках не имел никакого понятия. Он, конечно же, слышал о легендарной подземной реке Неглинке, но все не находил времени попасть туда, и вот теперь, наконец-то, с группой В. М. он на пути к ней. Проход низкий кирпичный – нужно пригибаться. Вот и проход в стене, а за ним журчит вода. На улице почти 30-ти градусная жара, а здесь прохлада, в нос бьет запах подземной реки, мало с чем сравнимый и вот она речка в кирпичном коллекторе. Виталик стоит пораженный, он не представлял, что все именно вот так. Просто, красиво и ужасно заманчиво. Это не Неглинная а ее приток Напрудная, но она уже влюбила в себя бесповоротно. Группа пошла к Неглинной по течению и Виталик погрузился в акустику коллектора. Он был поражен. Различные ответвления и проходы, дренажки и грохот с улицы – все поражало при первой встрече с подземной рекой. Вот шум воды и четверка выходит к Неглинной несущей свои воды от старых северных, когда – то окраин Москвы, через весь центр, в Москву реку. Легендарная Неглинка, в которую залезал еще В. Гиляровский и описавший всю ужасность сего места. Неглинка 90- х была уже другой. Нечистоты в массовом порядке туда уже не сливали, большая часть коллектора была перестроена и модернизирована. Диггеры пошли по течению, а Виталик наивно поинтересовался, если в коллекторе глубокие места, на что ему было сказано, что здесь нет, но стоит опасаться слива с олимпийского. Эта информация напрягла Виталика, он не знал, что это полу шутка – диггерская байка, для тех, кто попал сюда в первый раз. Вот и поворот, а за ним… У Виталика перехватило дыхание – водопад вниз, на еще большую глубину. Изобразив спасателей, а никаких веревок там тогда не было, диггеры вступили в современный коллектор и двинулись в долгий путь по тротуарам. Виталик был и подавлен, и счастлив одновременно, он поражался масштабам коллектора, приличному водотоку и понимал, что обязательно вернется сюда. Проходя ответвление в «монтерятник» и ствол, Виталик не знал что там, и просто с ума сходил от любопытства. Выйдя в кирпичный участок у шибера, он лишился дара речи… Первое посещение подземной реки всегда поражает, производит неизгладимое впечатление – запоминается на всю жизнь. Группа не пошла к Москве реке, отложив поход на следующий раз, а поднялась на балкон, где Вадим М. с очень серьезным лицом поведал Виталику об опасностях, связанных с посещением подземных рек.

– Главная опасность, это газы и внезапный ливень. Поэтому в период возможных дождей ходить неопытным людям очень опасно. Даже опытным нужно быть настороже и знать к какому открывающемуся колодцу нужно бежать в случае повышения уровня течения, появившемуся мусору и сквозняку в коллекторе. Стремя голову нужно оттуда выскакивать, если из дренажек полилась вода. Счет может идти на минуты, в худшем случае на секунды. И не дай бог пойдет Волна…

– Волна? – недоуменно переспросил Виталик.

В. М. посмотрел с жесткой ухмылкой на Гриху, старого диггера, лазавшего чуть ли не с конца 80х. Гриха понял намек, но не улыбнулся.

– Вот же, блин. Как я тогда вообще жив остался – задумался Гриха

– Я после этого год в реки не ходил.

– Есть такая штука – колекторной волной называется – продолжил В. М.