– Да, был «Мерседес». Большой такой, красивый… Он и раньше здесь бывал. На прошлой неделе… Мужчина такой симпатичный выходил, хорошо одетый. К твоей сестре шел! – Баба Рая глянула на Женю с осуждением. – И двадцать первого февраля был… С Ритой приехал, да… А потом уехал…

– Вы видели, как он садился в машину?

Женщина осадила Юру движением руки:

– Подошел к машине… Глянул вверх. На окна… Сел… Потом появилась Рита. Села к нему. И они уехали… Постояли немного, а потом уехали…

– Как уехали? – Женя мотнула головой, возмущенно глядя на женщину. Она как будто призывала ее отказаться от своих слов. – Рита не могла уехать с ним.

– Уехала.

– А когда они приехали? – не унималась Женя.

– А они не приезжали.

– А как же тогда Рита вернулась домой? Я когда пришла, она уже дома была!

– Не знаю. Может, сама пришла… Может, этот подвез. Я же не могу все время в окно смотреть! – Баба Рая грозно посмотрела на Женю и тут же захлопнула перед молодыми людьми дверь.

– Надо же, какой у вас здесь кладезь информации! – Плошников провел пальцем по цифрам на двери. Надо бы запомнить номер квартиры.

– Врет она все!

– Ты же сказала, что она все знает.

– Врет!.. Не могла Рита уехать с ним! – Женя смотрела на дверь так, будто за ней скрывался ее личный враг.

Плошников не знал, что сказать. Все, что удалось выяснить, указывало на невиновность Гаевой. Кривичев уехал от нее в районе двадцати часов, к машине он подходил, по всей видимости, твердой походкой. Даже на верхние окна дома глянул. Может, на окна Гаевой. И если бы он уехал без Риты, вопросы к ней отпали бы сами по себе. Но нет, она уехала с ним. И, возможно, при ней находился нож.

– Ты говоришь, Рита была уже дома, когда ты вернулась, – вспомнил он.

– Да, была дома.

– А когда ты вернулась?

– Ну, в первом часу ночи…

Юра вспомнил, при каких обстоятельствах он познакомился с Женей. Она была с Никоновым, в компании таких же веселых ребят. Более того, она вернулась в ту же компанию… Гулящая она девчонка, и это приходилось признать.

– И где ж тебя черти носили?

– Тебе какое дело? – Женя возмущенно посмотрела на него.

– Артем твой вроде бы в изоляторе…

– А что, кроме Артема, не с кем тусить?.. Ты это хотел услышать?

Плошников махнул на нее рукой и направился к своей машине.

– Эй, ты куда?

Он уже завел двигатель, когда Женя подсела к нему.

– Домой.

– Я хочу поговорить с Ритой.

– Да, конечно. Завтра придешь к следователю…

– А ты не можешь устроить свидание?

– Нет.

– Слабо?

– Ты своих утырков на слабо бери, – фыркнул Плошников. – А со мной бесполезно. Я лицо ответственное. И уполномоченное.

– Ух ты!

– Не надо меня на слабо брать… А с твоей сестрой я сам поговорю.

Плошников решительно стронул машину с места. Женю он в камеру к сестре не проведет, но сам пройти к Гаевой сможет. С неофициальным визитом. И сейчас это сделать будет даже проще, чем днем. А действительно, куда она ездила с Кривичевым?

– Смотри, только без этого! – Прапорщик Столбов достал из кармана связку ключей. – Пытать можешь, а это – ни-ни!..

Дежурный вставил ключ в замочную скважину. И на мгновение замер в раздумье: – Нет, пытать тоже нельзя… Смотри там!..

Гаева в камере была одна. Она поднялась с койки сразу же, как только открылась дверь.

– У тебя три минуты! – бросил Столбов, закрывая за Юрой дверь.

Плошников жестом предложил заключенной сесть.

– Ты кто такой? – Гаева настороженно смотрела на него.

– Старший лейтенант Плошников… Возможно, Женя обо мне говорила.

Гаева мотнула головой.

– Женя считает, что вы невиновны, – продолжал Юра, – пытается убедить меня в этом… Я не занимаюсь вашим делом, но я помогал установить вашу причастность к покушению на Кривичева.

Он сел за стол, который здесь почему-то назывался дубком, а Рита опустилась на кровать, в арестантском просторечии именуемую шконкой.

– И что? – спросила она.

– Я установил, что двадцать первого февраля вы ждали Кривичева у ворот его завода. Он выехал, вы сели к нему в машину… Куда вы поехали?

– Ко мне домой.

– Когда он от вас ушел?

– В деле записано.

– Если вы не поняли, у нас неофициальная встреча. И у меня мало времени… Возможно, я смогу вам помочь. Если вы захотите…

– Дима ушел от меня в районе восьми вечера.

– Истекая кровью, ушел?

– Нет, крови не было. Я ее остановила…

– Наложили повязку.

– Да, наложила повязку…

– Значит, Кривичев ушел от вас без посторонней помощи.

– Да, без посторонней помощи.

– Что было дальше?

– Ничего…

– Вы не уезжали с ним?

– Уезжала. – Гаева, казалось, не видела в этом ничего предосудительного.

– Куда?

– Ну, я еще раз хотела попросить у него прощения…

– Попросили?

– Попросила.

– И куда вы поехали?

– Никуда…

– То есть – никуда?

– Он подвез меня к магазину и уехал.

– К какому магазину?

– Ну, магазин у нас там рядом. «Винный погребок». Вроде как только вино продаваться должно, а там все: и вино, и коньяк… Выпить мне захотелось, а дома ничего не было…

– Вам захотелось?

– Да, я захотела выпить. Вместе с Димой. Я предложила, он согласился… Мы собирались вернуться ко мне, я пошла в магазин, выхожу, а машины уже нет… Уехал…

– И долго вы находились в магазине?

– Минут пятнадцать… Там у мужчины передо мной карточка зависла, пока он расплачивался, время прошло… Видно, Дима передумал, пока ждал…

– Вы бы позвонили, узнали.

– Куда позвонить? – горько усмехнулась Гаева. – Он мне временный номер дал, а потом как будто телефон потерял. На самом деле симку выбросил… А другого номера я не знала… Да и не стала бы я звонить.

– Почему?

– Да поняла я все… – сокрушенно вздохнула Гаева. – Он от меня как от огня должен был бежать. И сбежал…