– Которая сама всех находит? – спросил Максим, с подозрением глядя на пышную даму.

А ведь он знал, какую новость держит в клюве эта сорока. Тот же Волчков мог разболтать о трупе, выловленном из реки. Да и просто зеваки могли подтянуться к его причалу, разглядеть и узнать покойника, растрезвонить. Людка подхватила и понесла.

– Кого я нахожу? – недовольно спросила женщина.

Но при этом с интересом окинула Максима. А взгляд цепкий, ищущий. Взгляд одинокой женщины, ищущий мужчину.

– Вы хотели что-то сказать? – Стасов медленно приблизился к Людмиле.

– Да я-то хотела…

– Что-то не очень хорошее? – Стасов взялся рукой за тот же опорный столб, к которому она прижималась спиной.

– Не очень… А вы кто?

– Капитан полиции Стасов. – Егор навис над женщиной. Он улыбался и смотрел на женщину так, будто пытался заглянуть в ее душу.

– Я так почему-то и подумала! – кивнула Василиничева, завороженно глядя на него.

– Вы хотели что-то сказать, – напомнил Стасов, взглядом указав на хозяйку дома.

– Так вы, наверное, уже сказали?

– Что сказали? – хныкающим от сильного волнения голосом спросила Драбова.

– Так это, Никита там твой! На пристани! У Волчкова.

– Живой?

– Ну, Волчков-то живой… – сокрушенно вздохнула Людмила и, оправив локон-пружинку мелко завитых волос, приклеилась взглядом к Стасову.

– А Драбов? – спросил Егор.

– А Драбов… Ну, я сама-то к покойнику не подходила…

– Какой покойник!.. Где на пристани? – побелев как мел, Драбова поднялась со скамейки.

Женщину качнуло, Максим подал ей руку, она оперлась на нее, но тут же снова опустилась на скамейку.

– Я сейчас… – пробормотала она, руками закрывая лицо.

– Горе-то какое! – проговорила Людмила.

– Беда, – тихо сказал Стасов.

– И не говорите!

– Бандиты зверствуют.

– Бандиты? – Василиничева не очень убедительно изобразила удивление.

– А кто ж еще? Поехал человек в Москву, даже отъехать от дома не успел, а его раз, и все.

Стасов совсем близко приблизил голову к женщине, Максиму пришлось подойти поближе, чтобы слышать разговор. С одной стороны, Егор вынужден был говорить тихо, чтобы не привлекать внимание Драбовой. А с другой – он своим взглядом и знойным дыханием подавлял волю Василиничевой к сопротивлению. Если таковая имелась.

– Это ужасно!

– Только бандиты и могли напасть.

– Ограбили, убили.

Максим цепко глянул на женщину. Никто не говорил ей, что Драбова ограбили. И так захотелось задать ей сопутствующий вопрос, но Стасов качнул головой, угадав его намерение, и предостерегающе посмотрел на него. Все у него под контролем, так что не надо.

– Правильно понимаете, Людмила, э-э… Я же могу называть вас по имени?

– Можете.

– Ваш муж не обидится?

– Нет у меня мужа… Раньше был, сейчас нет…

– Это хорошо.

– Что ж в этом хорошего?

– Ну, для вас, может, и не хорошо. А для меня… Муж у вас, наверное, крутой был? Крутой нрав, крутой на расправу, да?

– С чего вы взяли?

– Ну, вид у вас такой.

– Какой?

– Не потерпите вы рядом слабого мужчину, – сказал Стасов, продолжая нависать над Василиничевой.

Максиму приходилось напрягать слух, чтобы оставаться в теме разговора.

– Ну, слабых мужчин я и на самом деле не люблю, – кокетливо улыбнулась Людмила.

– Друг ваш тоже, наверное, крутой?

– Друг?

– Ну, кто-то же у вас есть?

– Может быть, и есть… А что?

– Так, все! – простонала Драбова, решительно поднимаясь со скамейки.

И на этот раз она нашла в себе силы выйти со двора и повернуть к пристани. И Максиму пришлось сопровождать ее. Стасов же остался раскручивать Людмилу. На признание.

* * *

Следственно-оперативная группа – это судмедэксперт, криминалист, уголовный розыск, инспектор-кинолог и даже участковый. Но прежде всего это следователь. Если кража или ограбление, работает следователь полиции. Если убийство, то к делу подключаются представители Следственного комитета. Следователь должен быть и даже следователь-криминалист, но ни того, ни другого Малахов не наблюдал. Группу возглавил представитель следственного отдела ОМВД. А могли бы и дознавателя отправить.

– А что я? Мне сказали, я поехал, – вздохнул майор юстиции Планидкин, невысокий, плотного телосложения мужчина. Лицо неподвижное, как будто апатичное, но взгляд живой и даже пытливый. На покойника он смотрел с интересом и без всякого отвращения. Как будто каждый день имел дело с трупами.

– Ну, работайте, если приехали.

Малахов посмотрел над судмедэксперта, который склонился над трупом. Хорошо хоть специалист от медицины подъехал. Толку от него мало, труп давний, собака след взять не сможет, место преступления неизвестно где. Так что кинолог здесь не нужен. Да и нет собаки, не привезли. Эксперт-криминалист тоже ничем не мог сейчас помочь.

– А вы, значит, к нам начальником ОВД? – спросил Планидкин, внимательно глядя на Малахова.

– Отдела МВД, – кивнул Артем. – По Волговодскому району.

– И сразу труп?

– Труп недельной давности. Неделю назад я даже не подозревал о существовании вашего города.

– Да нет, я ни в чем вас не подозреваю. Просто удивительно.

– Давайте без эмоций. Скажите лучше, что вы собираетесь делать.

– Ну, пока не ясно… Игорь Юрьевич! – Планидкин обратился к медэксперту, который осматривал шею покойного: – Его задушили?

Впрочем, он мог и не спрашивать, странгуляционная борозда просматривалась отчетливо. Драбова душили старательно, петлю на его шее затянули основательно. Или удавку. Из веревки, на конце которой потом затянули петлю. Возможно, для антуража.

Возможно, Драбова убили те же люди, которые покончили с подполковником Земским и его последователями. Преступники наловчились выдавать убийство за несчастный случай, но с Драбовым они могли действовать грубо, все равно потом концы в воду. Сначала задушили, а потом уже придумали накинуть на шею петлю. Привычка к хитрым уловкам дала о себе знать… Такая версия имела право на существование, но Малахов не собирался делиться этими своими соображениями со следователем. Во всяком случае, сейчас.

– Я уже сорок два года Игорь Юрьевич, – прокряхтел высокий мужчина без единой седой волосинки в пышной шевелюре.

Высокий, в крупных очках с тонкой стильной оправой. Белый халат идеально чистый, туфли начищены до блеска.

Мужчина поднялся, посмотрел на Малахова, перевел взгляд на Планидкина и оттянул резинку на правой перчатке, как будто собирался ее снимать.

– Криминальный труп, никаких в том сомнений, – сказал медэксперт.

– Может, все-таки сам? – Планидкин осторожно приложил пальцы к своему горлу.

– Его задушили.

– А петля?

– Веревочная петля… Задушили шнурком, а потом уже появилась веревка. С более крупным сечением.

– И камни, – сказал Малахов.

Криминалист еще брался за труп, но Артем и без него уже осмотрел куртку с внутренней стороны. Высыпались не все камни, парочка осталась. И песок оставался в складках одежды.

– Чтобы тело не всплыло, – оживился следователь.

– Чтобы не всплыло, – кивнул Малахов.

– Так, может, камень крепился к веревке.

– Веревка обрезана. Кто-то обрезал веревку.

– Ну да.

– Не думаю, что к веревке крепился камень, – поправляя очки, качнул головой медэксперт. – Не похоже, что веревка оказывала механическое воздействие на шею покойного. Точно скажу после осмотра в лаборатории.

– Может, просто веревку набросили?

– А зачем?

– Да, зачем? – поддержал эксперта следователь.

– Собирались повесить, а решили просто задушить. И удавка была, и веревка.

– Может быть, – согласился медэксперт.

– А вы что скажете, товарищ майор? – обращаясь к следователю, поинтересовался Малахов.

– Ну, что я скажу?… Задушили человека, надо искать, где, в каком месте это сделано.

– Ищите!

– Для этого оперативники есть.

– И математики.

– Математики? – в ожидании подвоха напрягся Планидкин.

– Определить ширину реки, скорость течения, забить в расчеты плотность воды, вес тела, координаты, в которых обнаружен труп. И рассчитать координаты, в которых покойник всплыл на поверхность. После того как его утопили. Где-то возле берега. Все просто, – совершенно всерьез сказал Малахов.

– Думаете, получится?

– А можно изготовить манекен и сплавить его вниз по течению. И посмотреть, как он будет плыть, как его будет сносить течением… Вы меня понимаете?

– Ну, в общем, понимаю.

– Тогда действуйте.

– Э-э, прямо сейчас?

Артем выразительно промолчал. Он еще не вступил в должность и не имел права отдавать приказы. Но никто не мешает ему делать выводы и брать нерадивых на заметку.

– А если труп утопили не у берега?… Мы же не знаем точно, на каком расстоянии от берега его утопили. Может, он здесь где-то всплыл. – Следователь обвел рукой пространство справа от себя.

– Обследуйте берег, ищите следы от машины.

– От какой машины?

Малахов и сам хотел знать марку и номер автомобиля, на котором Драбов отправился в Москву. И, похоже, ответ на свой вопрос он мог получить прямо сейчас. К месту стремительно приближалась женщина, которую держал за руку Павлов.

Малахов вопросительно глянул на Макса, тот вздохнул. Да, это жена покойного, и сейчас может случиться истерика.

Но женщина даже не вскрикнула. Остановилась перед телом и тихонько всхлипнула, приложив ко рту кулак. Она не билась в истерике, просто стояла и смотрела. Можно было ничего не спрашивать, и без того видно, что жена узнала своего мужа.

Малахов передал Драбову на попечение Планидкину и вместе с Павловым отошел в сторонку.

– А Стасов где?

– Подружку Драбовой допрашивает.

– Интересно.

– Похоже, там что-то наклевывается.

– Нормально.

Стасов не слыл бабским угодником, за женщинами не волочился, во всяком случае, Артем не помнил такого за ним. Но и в число скромников он точно не входил. До женитьбы, говорят, ни одной юбки мимо себя не пропускал, это уже после свадьбы он остепенился. Видимо, жена нашла к нему подход. Но сейчас-то Егор временно холостой.

– Да Василиничева эта Людмила дама не простая, дружбу с крутыми парнями водит. Она единственная, кто знал, когда Драбов будет выезжать в Москву.

– Уверен?

– Ну, может, и не единственная. Но точно знала… Стасов сейчас выясняет, с кем конкретно она дружит.

– Аккуратно нужно вытаскивать, – в раздумье сказал Артем. – Чтобы не сорвалось.

Подруга Драбовой действительно могла стать причиной трагедии. Даже десять килограммов икры – это как минимум двести тысяч рублей. А Драбов мог взять с собой целый центнер. А там, где большие деньги, там преступный замысел.

– Да не сорвется, нормально все будет… Я пойду?

– Давай, Макс, давай. Это наше первое дело, облажаться нам никак нельзя.

– Если нельзя, то не облажаемся!

Павлов ушел, а Малахов занялся Драбовой. Он, может, и начальник районного отдела, но в душе как был, так и остался опером. И ничуть не потерял интереса к своей работе. И охотничий азарт в нем не остыл. Возможно, он выйдет на след преступника еще раньше, чем его помощники.