Читать книгу «Здесь начинаются рассветы» онлайн полностью📖 — Владимира Васильевича Киреева — MyBook.
image



– Ни разу не слышал, чтобы на этом участке у кого-то в последние годы были проблемы с медведями.

– А что делать, если встретишь? – спросил Вадим нашего проводника.

Руслан ответил:

– Да ничего не делай, только не убегай. Начнёшь убегать – инстинкт преследования любого животного таков, чтобы догнать и съесть – на всякий случай. Как от собаки нельзя убегать, так и от медведя – разницы никакой. Только собака укусит до крови, ну а бурый может покалечить.

Вадим внимательно его слушал.

Я читал другие рекомендации, – перебил его Слава, – мол, разговаривать низким голосом, спокойно и плавно махать руками над головой.

На что Вадим ответил:

– Ну а суть из всех инструкций я понял такую: вести себя надо спокойно и ждать реакции медведя, и потихоньку уходить при удобном случае, только не дёргаясь и без резких движений и выпадов.

– А что их тянет к нам? – поинтересовался Александр.

– Да не к нам он идёт, – сказал Руслан. – Идёт медведь к рекам, чтобы рыбу поймать и наесться. А вот если рыбы мало поднялось по реке на нерест, если не наестся сразу и увидит человека, может начать охоту. А куда человеку убежать, если скорость медведя как минимум в два раз больше.

Не успели отойти от нашего лагеря, как Александр заметил огромную морду бурого медведя, которая торчала в береговых зарослях ольхи и внимательно разглядывала проплывавших мимо туристов. Медведь стоял метрах в ста от нашей ночёвки. Мы махали ему руками и кричали слова приветствия, но он не убежал, а только слегка шевелил своей огромной головой.

– Вот и думай теперь, был медведь или нет, – засмеялся я.

А Николай ответил:

– А я тебе говорил, что это медведь.

Ясная погода стояла весь день, перед нами маячил вулкан Опала. Пристали к берегу прямо напротив вулкана в устье Первого ручья. Он так и называется: Первый ручей. Хотя по полноводности это полноценная глубокая река длиной всего с десяток километров. Непонятно, где она набирает столько воды, потому что берёт своё начало прямо посреди плоской тундры, видимо из болота, и не имеет притоков.

Здесь Николай поймал первую свою форель. Радостно показал её нам с Сергеем и отпустил.

Через минуту в руках у меня также была небольшая форелька. Такие же рыбки стали попадаться и дальше.

Через четыре часа наши рафты тычутся в берег, с них выходит кучка рыбаков на негнущихся ногах. Нетвёрдо прохаживаясь по бережку, кто-то бросает мысль, что место для стоянки, в общем-то, неплохое. И действительно, место стояночное, поляна хорошая, большая. Лариса развернула скатерть, положила на неё пластиковые контейнеры с бутербродами. Из лодок принесли термосы с чаем. Было тепло, даже костёр не стали разжигать.

Руслан сказал, что отсюда, с этой поляны, туристы начинают восхождение на вулкан Опала. Но в наши планы на сегодня покорение вулкана не входило, на вулкан мы пойдём после сплава.

Перекусили, стали собираться в дорогу. Сергей пожаловался, что работы в Петропавловске сейчас нет, летом только туризм и выручает. Руслан также поддержал его. Тут вдруг разговорился Вадим:

– Вот помнится мне, ребята, окончил я медицинский институт и в годы перестройки работал в Иркутске врачом-терапевтом. Получил месячную зарплату, мне её хватило заправить бак бензина в автомобиле. Тут я задумался, что делать. Вижу, объявление висит на столбе: «Требуется торговый представитель с авто». Думаю: «Дай попробую». Позвонил по телефону, приехал в фирму и стал работать. За один день я заработал столько, сколько врачом за месяц. Я уволился из больницы и стал работать в фирме. Потом скопил небольшой капитал и организовал своё дело. И не жалею, что из медицины ушёл, хотя семь лет учился этому ремеслу.

Место для следующего ночлега выбрали очень экстремальное. Плыть дальше не было времени, вечер наступал методично, заставляя определяться с местом. Причалили к поляне, трава метра полтора высотой, а в ней просто полчища комаров.

По утрам, выбираясь из палатки, каждый первым делом бросал взгляд на небо и на воду: «Что там с погодой?». А погода была пасмурная, часто нас баловал дождь, утрами бывали туманы, но в палатке спалось комфортно и тепло.

Доплыли до нижнеопалинских горячих источников. Заметили с катамарана воду ржавого цвета в устье ручья, причалили: вода бурлит воздушными пузырями и сильно шибает в нос. Ручей переливается по камням и впадает в реку. Температура воды всего градусов 18, на вкус очень приятная – практически сильногазированный нарзан. Руслан набрал двухлитровую пластиковую бутылку и отдал мне, я охотно положил её в свою лодку.

Только мы отчалили от источников, как набежала туча и начался дождь, но вскоре закончился.

На небольшом островке мы остановились на обед. После неспешного перекуса, перед тем как пойти дальше, Руслан сказал, что мы потеряли на источниках много времени и не можем задерживаться и расслабляться. Нам необходимо пройти дневную норму сплава, чтобы не выбиться из графика. Вот и сейчас нам необходимо пройти район порогов. Безусловно, это один из самых динамичных участков маршрута, дарящий немалую порцию адреналина. Надо всем быть внимательней.

Лодка Руслана пошла первой, вторыми пошли Слава с Андреем и Вадимом, завершающей шла наша лодка. В месте поворота реки к северо-западу попадаем в межгорную теснину и проходим шиверу. Катамараны устремляются вниз по стремнине, адреналин на высоте – это намного интереснее, чем вся предыдущая вялотекущая вода. Нас подхватило течением и понесло. Ниже одного из белопенных препятствий я увидел, как вторая лодка на всем ходу врезалась в земляной берег, потом её бросило на деревья и понесло по протоке. Сергей пытался отвернуть от берега и заполошно грёб вёслами, но тщетно. Мы повторили тот же манёвр, что и другие лодки. Потом мы обратили внимание, что лодка перед нами идёт боком.

– Баллон пробили, – повернувшись к нам, крикнул Николай.

Было видно, как Андрей с Вадимом переползли на одну сторону лодки, чтобы сохранить плавучесть. Подойдя ближе, увидели, что вейдерсы у Андрея на левой ноге разорваны, порвано и термобельё. На голом бедре виднелась кровавая полоса.

Все лодки причалили к берегу. Берег топкий, болотистый, ноги вязнут в иле. Но другого не дано – надо ремонтироваться здесь.

Что мы имеем? Две лодки прошли без происшествий, а у Славы разрыв левого баллона сантиметров двадцать, у Андрея – разорванные вейдерсы, неглубокая рана на ноге и пораненная о кусты рука у Вадима.

– Видать, на сук налетели, – заключил Руслан, – будем клеить. Это часа на полтора.

– Что? – возразил я. – Какие полтора часа, хоть бы к вечеру отремонтироваться. Быстро только всё ломается, а вот ремонтируется – гораздо дольше.

Руслан не стал спорить.

Разгрузили из лодки вещи, вытащили её на берег. Срубили две тонких берёзы, уложили их на берегу, сверху определили лодку.

Руслан достал из аптечки два начатых тюбика клея. Сергей посмотрел на них и из своего рюкзака вытащил новый тюбик. Склонились над лодкой, осматривая порыв.

– Надо сначала зашить дыру, – сказал Николай.

– Зачем, так заклеим, – ответил Слава.

– А что это тебе даст? – возразил я. – Через час всё отклеится, а может, и раньше.

– А чем шить? У нас даже иголки нет, – недоумевал Слава.

– Сейчас найдём чем шить, – успокоил его Николай.

Он достал из рыбацкой сумки металлический поводок, откусил плоскогубцами петлю и расплёл его на проволочки. Сергей принёс капроновую нитку, которую положили посередине проволоки, потом её сложили пополам и концы сплели. Получилась импровизированная игла. Николай взял шило и стал протыкать отверстия и пропускать иглу с ниткой. Через некоторое время дыра затянулась швом. Для гарантии Николай прошёлся иглой назад, получился крестообразный шов. Вернувшись к тому месту, откуда начинал шить, он завязал узел. Шов протёрли спиртом, потом обмазали клеем и оставили сохнуть. После чего вырезали заплату, тоже намазали клеем и закрыли ею место разрыва. Сверху прижали доской и положили груз. Снова пошёл мелкий дождь – чтобы баллон не намок, сверху его накрыли плащом.

На Опале это единственный порог длиной около половины километра. Наши проводники сказали, что он квалифицируется как порог третьей категории сложности.

Пока мы клеились-зашивались, ребята рыбачили. Они таскали микижу одну за другой. Потом это им надоело: все проголодались.

Осторожно накачали лодку. Заплата стояла прочно и воздух не пропускала.

Плыли под холодными дождём. Стоянку найти очень сложно, но тянуть дальше было нельзя: уже темнело. Встали снова в высокой траве, «утоптали» её вёслами, разбили лагерь. Разожгли костёр, и жизнь наладилась.

Вечер над лагерем необычайно тих. Над черной водой распахивается холодный закат. На береговую чащобу и тонкие пики северных елей, пихт и лиственниц опускаются сумерки…

Утром в палатке я надел вейдерсы, зашнуровал ботинки и вылез наружу. Возле тлеющего, сильно дымящего костра сидел Слава и грел босые ноги. От его мокрой штанины шёл пар. Рядом сушились его болотники, мокрые носки, кроссовки. Я спросил его:

– Слава, как ты дальше пойдёшь, ты же весь мокрый?

На что он мне ответил:

– А что мне, привыкать что ли?

С этими словами он натянул мокрые носки, обул сапоги и пошёл складывать палатку.

Как выяснилось сейчас, Татьяна в последний момент нашла проводников для нас, и они не успели как следует собраться в поход, просто не хватило времени.

– Слушай, – обратился ко мне Николай, глядя на Славу, – если они – профессиональные сплавщики, тогда мы кто?

А в целом день в точности повторял вчерашний: шли под дождём, кроме высоких берегов ничего не видно, по ним только ива и берёза, да высокая мокрая трава.

Река становилась широкой, стало появляться много больших островов и проток.

Если говорить о рыбацких принадлежностях, то снасти мы использовали самые обычные для байкальских рыбалок. Спиннинги тестом 5–20 граммов, длиной 2,4–2,7 м подходили больше для ловли лосося. Шнуры использовались прочные, диаметром 0,15–0,17 мм, а также мы взяли с собой и более крепкие шнуры диаметром 0,25 мм.

Зацепы за камни не приносили особых трудностей. Достаточно было взять в руку катушку: за счёт течения крючок на блесне разгибался, и блесна отцеплялась, но не всегда. Один-два раза везло, а на третий блесна отрывалась. В принципе мы были готовы к тому, что зацепы быстро истощали запасы блёсен. Все сходились во мнении, что оптимальный размер блесны на Опале – № 3 и № 4. По моему мнению, лучшей окраской блесны было серебро либо серебро с красными пятнами.



Кажется, наш проводник Серега заболел. Он стал надрывно кашлять, и его голос осип. То ли он в городе поймал вирусную инфекцию, то ли вчера мокрого продуло. Мы с Николаем лечили его от простуды всеми доступными средствами: таблетками из аптечки, горячим чаем с лимоном из термоса, чесноком, водкой с перцем и без. Не скажу, что сразу помогло, но к вечеру он выглядел бодро. Сами же, чтобы не заболеть, на всякий случай намазали под носом оксолиновой мазью. Когда собирались в поход, думал, мазь ни к чему здесь. Положил на всякий случай. Вот и пригодилась.

После впадения слева реки Саван, Опала совсем разлилась-раскатилась. И опять, как и вчера, не просто стало найти стоянку. Нашему взгляду открылся высокий берег. Остановились. На берег не подняться: трёхметровый слой чёрного песка осыпается под ногами. Цепляемся руками за ветки тонкого тальника и, утаптывая песок, по одному поднимаемся вверх.

Чёрный песок – это песок вулканического происхождения. Восточное побережье Камчатки, Япония и Курилы – самое сейсмоактивное место на планете. В XX столетии в районе юго-восточной Камчатки 7–8-балльные землетрясения постоянно сотрясали материк.

До впадения Савана в Опалу ловилась одна микижа, а здесь Андрей зацепил кету, Огромная рыбина гнула спиннинг ударами из стороны в сторону, пытаясь сорваться с крючков. Потом Александр поймал кету, но мне запомнилось, как Вадим вытащил свою первую большую рыбу. Кета, попав на блесну, долго сопротивлялась. Она то поднималась к поверхности, то опускалась на дно. Сергей и Руслан советовали ему не торопиться, дескать, пусть устанет. Более чем полуметровое тело кеты взлетало над водой и выгибалось дугой. Минут десять боролась она, а затем начала сдаваться. Все бросили рыбалку и внимательно следили за ней: такой большой рыбы нам ещё не попадалось.

Шаг за шагом Вадим отступал назад, чтобы подвести рыбу ближе к берегу. От напряжения руки у него вспотели, на лице также выступили капельки пота. Спортивная шапка сползла на глаза. Рыба подошла к берегу, встала метрах в двух от него и замерла.

Вадим не стал горячиться и рвать трос на себя. Он просто не знал, чего ждать от неё в эту секунду, и растерянно поглядел на нас. Выход нашёл Александр. Он быстро вошёл в воду, подошёл к рыбе со стороны хвоста, просунул пальцы под жабры и выбросил её на берег. Это была самка с икрой.

– Ну, что вы тут поймали? – полюбопытствовал подошедший Владимир.

Он достал электронные весы и поднял рыбу. Весы показывали пять с половиной килограммов. Вадима распирало от радости. Такую большую рыбу он поймал впервые. Я стоял и думал: «Вадим-то поймал свою рыбу, а я ещё нет». Я бросал спиннинг, но безуспешно. Двухкилограммовые микижи уже не радовали. «Ну и ладно, – успокаивал себя я, – утро вечера мудренее.

Вечером Лариса варила нам уху из пойманной рыбы, жарила её на сковородке.

– От одних запахов можно слюной изойти! – весело заявил Вадим, присаживаясь к столу.

– И ведь не купили, сами наловили, – нарочито небрежным тоном сказал Александр.

– Да! У нас теперь настоящий рыбак в компании есть, – не без удовольствия сказал Владимир.

– Вы что, разыгрываете меня? – возмутился Вадим, хлебнув несколько ложек ухи.

– Да нет, вон видишь, Лариса твою кету разделала и всех накормила. Давеча говорила, что Вадим кормилец наш.

Вадим поднял голову, распрямил плечи, в нём заговорило честолюбие добытчика:

– Я-то лично не рыбак, мне эта ловля на спиннинг не по нутру. Целыми днями на берегу торчать, как пень. У меня другой характер, я люблю сетями ловить. Бросил сетёшку, вечерком проверил – уха готова.

– Эх ты, интеллигент, – возмутился Владимир, – зачем сети нужны, на спиннинг интереснее, азартнее и честнее по отношению к рыбе.

А я-то думал, ты настоящий рыбак! – рассмеялся Андрей.

– Ты, это, давай меняй свои браконьерские интересы, – поучал его Александр.

– Успокойтесь! Я пошутил, – ухмыльнулся Вадим и стал уплетать остывшую уху.

1
...