В нашем культурном ландшафте явно доминирует периферия — и абсолютно, и относительно. «Советизация» ландшафта, в частности, и состояла в том, что места жизни превращались в ячейки для решения задач. Более того, осмелюсь утверждать, что у нас сформировался и главенствует особый вид периферийного пространства — приграничная периферия. Поэтому самое важное из происходящего сегодня в постсоветском культурном ландшафте — попытки периферий разных масштабов (люди, группы, города, регионы) преодолеть этот статус и развиваться в сторону «провинции».
Однако если в полноценном культурном ландшафте какое-либо место, потеряв свою исконную функцию, ищет и находит для себя какую-то другую (например, заброшенные сельскохозяйственные и промышленные территории приобретают экологические и рекреационные функции), в российском культурном ландшафте утрата хозяйственной функции ведет обычно к деградации расселения, одичанию ландшафта. Поскольку это происходит, как правило, с территориями внутри страны, образуются своеобразные зоны внутренней периферии — огромной и растущей, но почти не известной зоны.