Очень скоро они действительно увидели мотель. Несколько неярких фонарей освещали крохотный обитаемый пятачок в безлюдном городе. Так в пустыне взглядам путников открывается вожделенный оазис. Давай заночуем здесь, предложила воспрявшая духом Полина. Я не хочу, заупрямился её спутник. Но Полину уже охватила эйфория. Всё оказалось не так страшно, как ей представлялось совсем недавно, и лихим безрассудством она пыталась затоптать остатки былого страха. Здесь люди, сказала она, и никаких призраков нет. Ещё она сказала, что действительно получился сюрприз. Побыли здесь и хватит, сказал спутник, а если тебе так хочется, можем побродить по этим улицам для полноты ощущений. Я с удовольствием, с безрассудной смелостью отвечала Полина, вот только бросим в мотеле вещи. Дался тебе этот мотель, осерчал её спутник. Он не хотел здесь оставаться на ночь. Лучше пойдём побродим, уговаривал он Полину, а потом уже, если захочешь, останемся в этом мотеле. Но Полина всё-таки настояла на том, чтобы прежде они переговорили с хозяином мотеля. Так Полина набиралась храбрости – ей было важно знать, что тут мотель, тут люди, тут цивилизация, тут действительно останавливаются туристы, и это значит, что мёртвый город – не средоточие призраков, а всего лишь туристический объект, один из многих, хотя и очень необычный.

Они оставили машину у мотеля и отправились в мёртвый город. Поначалу Полина, оглядываясь, ещё видела огни мотеля, потом огней уже не было видно, а угадывался только их отсвет, а потом и этого не стало, и теперь Полина видела город только в призрачном свете луны. Это оказалось гораздо страшнее, чем ей прежде представлялось. Вдвоём они поднимались по узкой улице, больше похожей на тропу, которая взбиралась всё выше и выше по склону холма, дома теснились на этом склоне, и никак невозможно было набраться сил, чтобы решиться и заглянуть в черноту дверных проёмов любого из этих мёртвых домов. К Полине вернулось чувство, которое она испытала совсем недавно на лесной дороге по пути сюда. Слишком заигралась, в чём и раскаивается, и надо бы повернуть назад.

Но это ещё был не настоящий страх. По-настоящему она испугалась, когда прежде безлюдный и безмолвный город вдруг ожил. Его потревоженные внезапным вторжением непрошенных гостей обитатели-призраки пришли в движение. Полина догадалась об этом по звукам – разрозненным и не всегда отчётливым. Вот покатился камень по тропе, вот раздался неясный шорох, будто коснулся стены край чьих-то одежд, а за очередным поворотом Полине вдруг почудилось дыхание – неуловимое, как вздох. Полина отшатнулась. Её спутник спросил, что случилось. Ты разве не слышишь, спросила она. Нет, ответил он. Здесь кто-то есть, шептала Полина. Тут не может быть людей, тут мёртвый город, никто не живет, пытался успокоить парень Полину. Я знаю, тряслась она от страха, но это не люди, это призраки. Призраков не бывает, уговаривал он её. Наверное, он очень призраков этим рассердил. Они вдруг пришли в движение, Полина явственно услышала их шаги вокруг, где-то совсем близко, призраки приблизились, они брали безрассудных смельчаков в кольцо. Перепуганная насмерть Полина озиралась по сторонам, и вдруг она их увидела: какие-то тени проявились совсем близко. Полина закричала, бросилась вниз по тропе, но там тоже поджидала её призрачная тень, и у этой тени было страшное чёрное лицо. Полина метнулась меж домов, тратя последние силы на истошный крик, и вдруг сорвалась, полетела кубарем, сильный удар обо что-то твёрдое, и дальше уже – темнота и беспамятство.

Консульский работник теребил в руках блокнотик.

– Когда вас нашли, при вас не было документов. И вещёй никаких тоже не было, – он вопросительно посмотрел на девушку.

– Я не знаю, – сказала Полина. – Наверное, всё осталось в машине. А с Денисом что? – встрепенулась она.

– С каким Денисом?

– Мы с ним приехали в Кайю.

– Он исчез, – ответил консульский работник. – Это ваш друг?

– Мы познакомились с ним в тот день, когда приехали в Кайю.

– А раньше вы с ним не встречались?

– Нет.

– Вы уверены?

– А почему вы спрашиваете? – удивилась Полина.

– Нет, ничего особенного, просто спросил – и всё. И ещё мне скажите. Вы ведь в турфирме работали? Там, в Москве.

– Да.

– Как турфирма называлась?

– "Агентство всемирных путешествий".

– Телефон подскажете? Мы свяжемся с ними.

Полина продиктовала телефонный номер. Консульский работник аккуратно записал его в свой блокнотик. Потом спросил, есть ли ещё какие-либо телефоны в их офисе. Полина ответила, что есть ещё два телефона: номера те же, что и у первого, только последние цифры другие. Эти номера её собеседник тоже записал, после чего извлёк из кармана свой мобильник и принялся набирать номера телефонов "Агентства всемирных путешествий". Он названивал минут пять, но ни один из телефонов не ответил.

– Странно, – сказал он. – Рабочий день, а никто к телефонам не походит.

Он посмотрел на Полину так, как будто пытался уличить её в обмане. Полина не знала, что сказать на это.

– Давайте вашим родителям позвоним, – предложил консульский работник. – Или домой, или на работу.

– У меня нет родителей.

– Да? – неприятно удивился собеседник.

– Они умерли.

– Так бывает, – согласился консульский работник, и в его голосе сейчас не было сочувствия, а угадывался сарказм.

– Что вы хотите этим сказать? – обнаружила, наконец, Полина какую-то непонятную подоплеку в их разговоре.

Но вместо ответа консульский работник предложил ей:

– Давайте позвоним кому-либо из ваших родственников. Родственники у вас, надеюсь, есть?

Он задал свой вопрос почти с издёвкой.

– Нет, – прошептала Полина.

– Бедная девочка, – неискренне вздохнул собеседник. – Круглая, получается, сирота.

Да, это издёвка, конечно.

– Послушайте! – у Полины задрожали губы. – Вы не имеете права…

Но её собеседника было этим не пронять. Наверное, служба в консульстве и постоянные контакты с соотечественниками его закалили. У него уже был багаж из чужих увещёваний и угроз, из лести и хамства, из попыток подкупа и попыток решить все проблемы даром – всё это он уже прошёл, общаясь с соотечественниками-туристами, а также с челноками, бизнесменами средней руки и попавшими в беду "наташами", как привыкли называть в Турции всех прибывших из России на заработки девушек определённой профессии.

– Как давно вы находитесь в Турции?

– Я только что приехала, – ответила Полина. – Я только прилетела, на следующий день поехала в Кайю…

– Вы впервые в Турции?

– Да. То есть нет. Это отдыхаю я в первый раз. А ещё до этого была.

– По работе, – понимающе сказал консульский работник.

– Не по работе, – замялась Полина. – Я через Турцию уезжала домой. Несколько лет назад. Я была на Кипре. И там случились неприятности.

– У вас – неприятности?

– Да. В общем, за мной гнались.

– То есть? – не понял собеседник.

– Буквально. Была погоня. Я перешла границу.

– Какую границу?

– Кипр разделён надвое: на юге живут греки, на севере турки…

– Да, я в курсе.

– И я перешла эту границу и через Турцию вернулась в Россию.

– А эти люди, которые вас преследовали, они кто? Бандиты?

– Ну, в общем, можно так сказать.

Тут Полина подумала, что она, возможно, что-то не то говорит. Не надо было ей об этом.

– Вы можете назвать кого-нибудь, кто мог бы здесь, в Турции, подтвердить вашу личность? – спросил консульский работник.

– Нет, – ответила Полина.

– И в России тоже никто, – с неискренним участием произнёс собеседник. – Родителей у вас нет, и родственников нет, и на работе вашей никто не отзывается. И получаетесь вы у нас неустановленная личность. А без этого мы вам не сможем выправить документы.

– Какие документы?

– Бумаги на возвращение в Россию. Без этого – никак.

– Получается, что вы мне не верите?

– Если бы дело было только во мне, – отмахнулся консульский работник. – К вам ещё множество вопросов появится у местной полиции, я так думаю. Это по их просьбе я приехал. У вас в кармане, когда вас нашли, была бумажка с русским текстом: "Йолюдениз Фетхие".

– Да, это я в Мармарисе написала.

– Они и решили поэтому, что вы русская. А вопросы к вам будут потому, что машину, на которой вы приехали в Кайю, брал напрокат человек, которого разыскивает полиция.

– Дениса ищет полиция? – округлила глаза Полина.

– Да не Денис её брал в прокате, – сказал со вздохом собеседник. – Другой совсем человек. Предприниматель из Казани. Вы не в курсе, кстати?

– В курсе – чего?

– Куда этот житель Казани подевался.

– А он – подевался?

– Исчез, – сказал консульский работник и посмотрел печально на Полину. – Без следа. То есть не то чтобы совсем без следа. Так, несколько пятен крови. А человека нет. А потом вы в Кайе на его машине объявляетесь. Теперь понятен интерес полиции?

* * *

У Полины болела голова и ещё её подташнивало. Это были, по-видимому, последствия падения в ночной Кайе, и вызванная недомоганием беспомощность занимала мысли Полины гораздо сильнее, чем предстоящая встреча с полицией. Но очень скоро она снова увидела страшного человека с чёрным лицом, тот возник в дверном проёме распахнутой двери. Шёл по коридору беззвучным кошачьим шагом, вдруг остановился, повернул голову и смотрел на Полину, не мигая. Полина замерла и перестала дышать. Она испытывала страх, почти такой же сильный, как там, в Кайе. В конце концов, не выдержала и зажмурилась. А когда открыла глаза – никого не было в коридоре.

Ей надо как можно скорее уходить отсюда. Консульство в Анталье? Значит, надо ехать в Анталью, в консульство. Там свои, там не будет турок, и этот, с чёрным лицом, будет от неё далеко. Если у полиции будут к ней вопросы – она на них ответит. Там, в Анталье.

Выждав какое-то время, Полина встала с кровати и вышла из палаты. По коридору ходили люди. Никто из них не обращал внимания на Полину. Она вышла из больницы. Никто её не остановил. Уже на улице, вне территории больницы, она обнаружила, что привлекает внимание к себе. Дело в одежде – на ней была белая ночная рубашка, которую даже при сильно развитом воображении невозможно было принять за платье. Не зная, что ей делать с этим, она продолжала идти вперёд, и постепенно осознавала всю сложность своего положения. У неё не было одежды и у неё не было денег, а до Антальи далеко, и как она туда попадёт, она не представляла.

Из состояния оцепенения её вывели звуки русской речи. Туристы входили в стоявший на набережной автобус. Полина вошла вместе с ними.

– Девушка, вы наша? – без улыбки спросил у неё по-русски парень в наутюженной белой рубашке.

Полина поняла, что сейчас он выставит её из автобуса.

– Меня ограбили, – быстро сказала она.

– Вам надо в полицию, – ответил парень и указал Полине на дверь.

Он её точно выставит.

Полина метнула взглядом по лицам туристов. На неё смотрели с интересом, но без сострадания.

– Полиция вон там, за тем зданием, – сказал парень. – Это муниципалитет, за ним улица Ататюрка, а на той стороне улицы – полиция.

Он надвигался на Полину, буквально выдавливая девушку из автобуса.

– Вы хотите, чтобы я шла по улице в ночной рубашке? – нашлась Полина. – И чтобы турки на меня глазели?

– А давайте её довезём! – сказала одна из туристок, проявляя женскую солидарность.

– Можно ведь довезти, если недалеко, – поддержали её.

– Хорошо, – обречённо сказал парень.

Было заметно, что он не в восторге. Просто не хотел ссориться со своими подопечными.

– Мне не нужна полиция, – поспешно сказала Полина. – Мне нужно в Анталью.

– Мы туда не едем, – сообщил парень, на глазах мрачнея. – Мы довезём вас только до полиции.

Водитель автобуса, турок, до сих пор молча глазевший на Полину, вдруг достал из стопки старых газет одну, забарабанил пальцем по фотографии в той газете, что-то стал говорить по-турецки парню в белой рубашке. Полина с удивлением узнала на фотографии себя. Глаза у неё на снимке были закрыты, как будто она спала.

– Это вы? – растерянно спросил у неё парень. – Турок говорит: там написано, что вас нашли без сознания и что ваше имя неизвестно.

– Да, это я, – сказала Полина.

* * *

В представительстве российской туристической компании, куда автобус завёз Полину, присутствовали только три сотрудницы, и в женском коллективе Полина почувствовала себя своей. Её тут же переодели в нормальную одежду, напоили чаем с приторно-сладкой, истекающей мёдом пахлавой, поохали-посочувствовали, выслушав Полинин рассказ о её злоключениях, и поддержали Полину в её планах доехать до Антальи. Всё равно надо делать документы, сказали ей. Либо в консульстве в Анталье, либо в консульстве в Стамбуле, но туда ехать намного дальше. Есть ещё российское посольство в Анкаре, но это тоже далеко. Поэтому – Анталья.

От Фетхие до Антальи – триста километров. Семь часов на автобусе. Билет обойдётся долларов в десять-пятнадцать. Женщины сбросились по десятке. Получилось тридцать долларов. Полина приняла деньги, краснея от неловкости и обещая всё вернуть при первой же возможности.

Ещё она попросила разрешения позвонить в Москву. Раз за разом набирала номера телефонов "Агентства всемирных путешествий" – и никто не поднял трубку.

* * *

Автобус мчался по разогретому солнцем асфальту. Поросшие лесом горы то приближались вплотную к шоссе, то отдалялись к самому горизонту. Взгляд Полины фиксировал то, что было непривычно: стадо овец под присмотром малолетнего турчонка, женщины в чёрных одеждах на промелькнувшем мимо поле, изящные тонкие минареты. Утомлённая Полина время от времени безвольно закрывала глаза и тогда уже переставала понимать, где она и что с ней, и действительно ли события последних дней приключились именно с нею, а не с кем-либо другим.

* * *

В Анталью автобус прибыл в сумерках и понятно было, что придётся дожидаться утра – никто Полине в консульстве не поможет на ночь глядя. Полина не хотела оставаться на автовокзале – ей это место представлялось не менее опасным, чем какой-нибудь железнодорожный вокзал на родине, и она решила поискать пансион где-нибудь в центре города. Денис рассказывал ей, что в любом приморском городе Турции самое оживлённое место и неформальный центр города – это бухта, которая неизменно называется "марина", и рядом с мариной всегда есть пансионы и рестораны, так что там не пропадёшь.

Полина спросила про марину у скучавших на автовокзале таксистов. Те наперебой стали предлагать ей свои услуги. Она поинтересовалась стоимостью проезда. Турок написал цифру на листке бумаги. Совсем недорого – как раз столько оставалось у Полины после покупки билета. Она в Фетхие поменяла пятнадцать долларов на турецкие лиры и оставшихся лир как раз хватало на такси. И ещё пятнадцать долларов у неё было, она рассчитывала, что этих денег ей будет достаточно, чтобы заплатить за пансион.

В Анталье уже стемнело. За окном машины в свете фонарей мелькали лица турок – неулыбчивые и враждебные, как казалось Полине. Чужой город, чужая жизнь и она сама здесь тоже чужая.

Очень скоро машина выехала к небольшой площади. Полина увидела башню с часами и необычной формы ребристый минарет, и обе эти постройки были Полине знакомы. Она видели их в туристических буклетах, ещё когда находилась в Москве. Спросила на английском у таксиста, не центр ли это города. Да, ответил он, это центр, а вон там будет марина, сейчас мы туда приедем. Не надо, я здесь выйду, сказала Полина. Здесь уже можно было искать пансион.

Она расплатилась с таксистом, расставшись с деньгами не без сожаления: дорога оказалась совсем не длинной и запросто можно было пройти пешком. Вещей с собой у Полины не было, только лёгкий пакет с продуктами, которыми её снабдили в Фетхие сердобольные соотечественницы из турфирмы.

От башни с часами веером разбегались несколько улочек. Одна из них сплошь состояла из сувенирных лавок и, судя по тому, что шла она под уклон, вела эта улочка прямо к марине. Полина пошла левее, направляясь в глубь квартала и рассчитывая среди жилых домов в один-два этажа найти пансион. К ней тут же подскочил мальчишка-турок и у него было такое счастливое выражение лица, словно именно Полину он и ждал на этом самом месте с самого утра. Наверное, это был зазывала из одного из многочисленных здешних магазинчиков.

– Ноу шопинг! – сказала ему Полина. – Пансион!

– Йес, йес, пансион! – радостно закивал мальчишка и нетерпеливым жестом пригласил Полину следовать за собой.

Возможно, он получал свой процент за каждого туриста в любом заведении – будь то магазин, пансион или сувенирная лавка. Полина ещё раздумывала бы, надо ли ей последовать за мальчишкой, но тут она увидела полицейского неподалеку, и все сомнения сразу разрешились, поскольку общение с полицией не входило в её планы. По крайней мере, до завтрашнего дня.

Следуя за мальчишкой, Полина оказалась на неширокой улице. Первые этажи домов здесь были сплошь заняты магазинами. Вывеску со словом "пансион" Полина увидела очень скоро. Не обманул мальчишка. Тот прошмыгнул в двери первым. Полина вошла за ним следом. Здесь была большая комната, похожая на гостиную в зажиточном доме: хрустальная люстра, ковры и мебель в османском стиле. Справа от входа стойка-ресепшн, по которой только и можно было догадаться, что находишься в гостинице.

Из-за двери появился неулыбчивый турок. Он был невысок, коренаст и лыс. Полина опустила на пол свой пакет и обернулась к турку, чтобы спросить, можно ли ей снять номер на эту ночь, а турок тем временем выложил перед ней на стойку ключ и скрылся за дверью, не произнеся ни слова. Мальчишка уже успел подхватить оставленный Полиной пакет и взбежал по лестнице, ведущей на второй этаж. Когда растерявшаяся Полина обернулась к нему, мальчишка приглашающе махнул ей рукой, улыбнулся и скрылся наверху. Полина осталась одна. Ничего не понимая, она взяла ключ и направилась следом за мальчишкой.

Его она нашла на втором этаже переминающимся с ноги на ногу под дверью одного из номеров. Цифра на двери номера совпадала с цифрой на брелке ключа, который Полина держала в руках. Полина отперла дверь и несмело переступила через порог. Мальчишка сунул ей в руки пакет, счастливо улыбнулся и умчался прочь. Было слышно, как он скатился кубарем по лестнице, потом всё стихло, и в доме установилась полная тишина.

Полина некоторое время простояла в растерянности, не решаясь пройти в тёмную комнату, потом, наконец, догадалась искать выключатель, нашла, щёлкнула клавишей, и в комнате загорелся свет.

Здесь явно кто-то жил. Солнцезащитные очки на столе. Там же распечатанная жестянка с пепси-колой. Небольшая дорожная сумка на полу.

Шаги по лестнице. Полина не успела выйти в коридор. В номер вошёл уже знакомый ей лысый турок.

– Всё в порядке? – спросил он по-английски.

Ничего не понимающая Полина не успела ему ответить, потому что турок тут же осведомился у неё, встретили ли её друзья.

– Какие друзья? – не поняла Полина.

Он явно с кем-то её перепутал.

– Они приезжали сюда, спрашивали, – ответил турок. – Я им сказал, что вы уехали на Йолюдениз.

– Йолюдениз? – дрогнула Полина.

Наверное, её изумление было слишком сильным и турок это заметил.

– Не надо было говорить? – забеспокоился он. – Я не знал. Я думал, что это ваши друзья.

Откуда он знает про Йолюдениз? Что происходит?

– У меня нет друзей, – произнесла Полина неуверенно.

– Они так сказали, – пожал плечами турок.

Вид у него был виноватый.

– Я записал номер их машины, – он протянул бумажный листок. – Вам он знаком?

Полина покачала головой. Но в номере там были две пятёрки. Две последние цифры – это пятёрки. Как у "Фиата" Дениса. Она тогда ещё обратила внимание и по этим пятёркам отыскивала на парковке машину, когда они с Денисом к ней возвращались.

– "Фиат-сьена" синего цвета, – сказал упавшим голосом турок.