На первый взгляд комната казалось пустой. Сквозь запыленное стекло в тусклом свете единственной потолочной лампочки с трудом просматривалась небогатая дачная обстановка. Около окна располагался небольшой кухонный стол с придвинутыми к нему двумя видавшими виды венскими стульями, а чуть дальше – облезлое кресло с деревянными подлокотниками и допотопный буфет с посудой. В углу раскорячился небрежно застеленный постельным бельем диван-книжка. На светло-сером пятне скомканной простыни громоздились две бесформенные подушки, а ком из цветастого стеганого одеяла лежал на полу. Тут же валялись мужские темные брюки и вязаный свитер в полоску.

«Так-так… Одежда на полу. Интересно, а где же сам хозяин?» – призадумался Вовка, ощущая себя, ни больше ни меньше, героем шпионского боевика.

Увлекшись игрой, теперь он старался запоминать все в деталях, чтобы потом рассказать своему старшему струсившему приятелю.

На столе были явные признаки недавнего банкета: раскрытая коробка шоколадных конфет фабрики «Красный Октябрь» – Вовка такие очень любил, а потому признал их сразу – две пустые бутылки из-под «Советского» шампанского и, как ни странно, всего один стеклянный фужер.

«Хозяин один что ли праздновал? Странно как-то…» – искренне удивился юный следопыт.

И тут его внимание привлекло прерывистое свечение, исходящее от края стола. Приглядевшись, он понял, что это за дополнительный источник света. Там располагался импровизированный подсвечник, сделанный из обычной обрезанной до половины пластиковой «полторашки». Из него наружу торчала, чуть наклоненная на бок, толстая парафиновая свеча. При этом внутри самого подсвечника отчетливо просматривался уровень какой-то жидкости.

«Воды, наверное, налили, чтоб не загорелось… Хм, но все равно, так и до пожара не долго…» – искренне удивился беспечности хозяев Вовка.

Он уже было собрался ретироваться восвояси, как внезапно его внимание привлекла необычная вспышка свечи. Секунда, и ее пламя без видимой причины запылало в разы сильнее.

Вовка заворожено уставился на чудо, пытаясь понять, что же произошло. И тут он понял причину. Вплотную к свече прилегал, плотно обвивая ее по спирали, туго скрученный из бумаги самодельный фитиль, нижняя часть которого была утоплена в той самой жидкости в обрезке бутылки.

«Странная конструкция…» – только и успел подумать юный разведчик, как тут же произошел еще более яркий всполох пламени.

Пых!

Это огонь свечи, пробежав змейкой по бумажному фитилю, нырнул внутрь подсвечника-самоделки. Секунда, и комната озарилась яркой вспышкой неестественного сине-зеленого пламени. Пластиковые края баклашки стали быстро плавиться, а через образовавшиеся прорехи на стол во множестве побежали огненные змейки-ручейки. Они быстро залили кухонный стол вокруг подсвечника и, добежав до края, огненным дождиком закапали на деревянный пол, превращаясь в маленькие пылающие лужицы.

Оторопевший горе-разведчик растерялся. Не зная, что предпринять, он лишь судорожно метался у окна. Но тут его взгляд упал в противоположный угол комнаты, туда, где располагалась старенькая двухкомфорочная газовая плита. Рядом с ней на полу лежал газовый баллон.

– Аааа! – издал испуганный вскрик Вовка, тут же ощутив, как по спине побежал холодный рой мурашек.

Тем временем набирающий силу огонь уже подобрался к резиновому шлангу баллона.

«Щас рванет! Надо тикать!» – мелькнула шальная мысль, но вместо этого Вовка лишь сильнее прильнул к стеклу.

Его взгляд метался по комнате в поисках хозяина дачи. От накатившего волнения он даже привстал на цыпочки. Он уже было собирался изо всех сил крикнуть: «Пожар!», как вдруг потерял дар речи. Из-под края столешницы, что почти полностью перекрывала обзор пространства около окна, торчали голые ноги лежащего ничком человека.

Забыв о всякой осторожности, ведомый лишь мыслью о спасении несчастного, Вовка смело ринулся к входной двери. Однако открыть ее он так и не успел.

Бах!!!

Раздался громкий хлопок, и вслед за ним в дверь с силой ударило изнутри. Вовку спасло лишь то, что та открывалась наружу. Отброшенный ударной волной назад, мальчишка плашмя рухнул спиной на рыхлую огородную землю.

Первые пару секунд он ощущал себя словно парящим в невесомости. Он ничего не видел, не слышал и не совершенно ощущал своего тела. Но очень скоро как по щелчку пелена перед глазами сменялась яркими зелеными вспышками, в ушах отчаянно зазвенело, а голова, гудя на все лады, застучала болью в такт с ударами сердца.

«Аааа!» – взвыл Вовка от боли и, зажав руками уши, стал кататься по земле.

Секунды шли, вокруг пылал пожар, а он все катался и катался по земле не в силах унять боль. Однако, переборов себя, мальчишка с трудом, но все-таки поднялся на ноги. Глаза слезились, а перед ними мелькало блеклое желтое пятно.

Все еще до конца не осознавая, свидетелем чего он только что стал, шатаясья на ватных ногах, он бездумно уставился на пылающий дачный домик. Огонь безжалостно пожирал деревянное строение.

– Беги, беги!.. – эхом отозвались, доносившиеся словно из далека, чьи-то истошные крики.

Это перепуганный до смерти Вите, маша, как крыльями, зажатыми в руках удочками, орал за забором не своим голосом .

Словно в замедленном кино Вовка повернул голову в сторону друга и… В ту же секунду в голове что-то щелкнуло. Подскочив как ужаленный, с ополоумевшим взглядом и что-то несвязно выкрикивая на ходу, он со всех ног кинулся прочь от пылающего строения. Как заправский прыгун перемахнув с разбега через штакетник, он промчался мимо опешившего товарища.

Вовка сейчас ни о чем не думал. Он просто несся по темноте проулка к единственному, казавшемуся ему безопасному месту – к даче Витькиных родителей.

– Стой!.. Стой!.. Меня подожди!.. – раздался позади крик приятеля. Но он его не слышал. Страх, что гнал вперед, был просто ужасающ.

Понимая, что дальше кричать бесполезно, Витек матюгнулся, забросил за спину рюкзаки и с удочками наперевес помчался вслед за быстро удаляющимся приятелем.

Минут через пятнадцать минут они уже сидели на дачной кухне. Вовка с трясущимися руками пытался пить из железной кружки горячий чай, а Витек, как нахохлившийся воробей, пристроился рядом на скрипучем табурете и раскачивался взад-вперед, не зная, что делать дальше.

Так продолжалось еще какое-то время, пока внезапно, заикаясь, Вовка с надрывом не заявил:

– Вить, чччестное слово… это не я пожар устроил! Там на столе свечка стояла! Она сама упала и дом подожгла!

Подняв на приятеля полные страха глаза, он тихо прошептал:

– А еще там на полу мужик… голый… лежал… Он ведь теперь, наверное, сгорел?..

Витек ошарашено слушал друга, не в силах ничего произнести.

– Вить, давай никому не будем об этом говорить? – уже с каким-то отчаянием, умоляюще обратился Вовка к онемевшему другу. – Все это очень странно… И страшно.

– Давай, – наконец вымолвил Витек. – Только в любом случае нам сейчас нужно бежать за пожарными. А то так весь дачный поселок сгорит.

Он на секунду умолк и тихо добавил:

– И наша дача тоже.

И тут же, подскочив на месте, кинулся к двери.

– Эй, а как же я? Я здесь ни за что один не останусь! Я с тобой! – вскрикнул Вовка, бросившись вслед приятелю.

Как оказалось, это произошло очень вовремя. Спустя каких-то пару минут к забору их дачного участка подошел уже знакомый бородатый человек в черной одежде. Озираясь по сторонам, тот угрем прошмыгнул в открытую калитку и двинулся к дачному домику. Он осторожно заглянул в одно окно, затем в другое. Никого не обнаружив в доме, мужчина грязно выругался и быстро покинул расположение дачи. Выйдя в проулок, он как призрак растаял в темноте, словно его никогда там и не было.

А спустя еще минут тридцать прибыла пожарная бригада. Правда, к тому моменту тушить уже было нечего: деревянный домик, где произошло возгорание, сгорел дотла. Зато при осмотре пепелища был обнаружен обгоревший труп мужчины. По рации был вызван наряд милиции, а прибывшая следственно-оперативная группа проработала почти до самого утра. И все без результата. Попытки милиционеров найти свидетелей пожара оказались тщетны. Во всем дачном поселке не оказалось ни единого человека, не считая, конечно, двух несовершеннолетних рыболовов. Но мальчишки отпирались, как могли. Они клялись и божились, что понятия не имеют, как все произошло, а потому дежурному дознавателю ничего не оставалось, как лишь поверить им на слово. К тому же прибывший следователь пожарной службы заключил, что первоначальный очаг возгорания находился внутри дома, следовательно, подозревать кого-то в умышленном поджоге не имело смысла.

«Несчастный случай», – так звучал окончательный вердикт.

***

На следующий день друзья проснулись лишь к обеду. На улице уже ярко светило солнышко и было вновь не по-мартовски тепло. Вчерашние события уже не казались им столь пугающими, а потому, взвесив все за и против, друзья все же решили сходить на рыбалку.

Путь вновь пролег мимо того самого злополучного дачного участка, где ночью случился пожар. Правда, теперь они знали, кем был сгоревший в огне человек. Оказалось, это была областная знаменитость – руководитель духового оркестра филармонии Кулебаба. Смешная фамилия, решили мальчишки, но именно так, по крайней мере, называли его между собой милиционеры.

Подойдя к пепелищу, друзья обнаружили, что деревянный забор со стороны улицы, который ночью так ловко штурмовал Вовка, теперь практически полностью отсутствовал. Целым оставался лишь один пролет, что примыкал к железной входной калитке. В этом месте к штакетинам была прибита небольшая прямоугольная жестяная пластина. На ней какой-то шутник-художник синей масляной краской изобразил смешное человеческое лицо и аккуратным, почти каллиграфическим почерком подписал: «Осторожно: слишком добрый хозяин! Зацелует до смерти!»

– Смешной, наверное, дядька был, – мрачно изрек Витек.

– Наверное… – с непонятно откуда взявшейся и нарастающей с каждой секундой тревогой протянул следом Вовка.

От вчерашних воспоминаний у него зашевелились волосы, и повеяло холодком вдоль спины. Стараясь как можно быстрее избавиться от неприятных ощущений, он уже было собрался двинуться дальше, как вдруг внимание привлекло кое-что еще.

«Что это за цифры такие?.. Триста тридцать три…» – неуемное мальчишечье любопытство в который раз пересилило инстинкт самосохранения.

– Вить, смотри. Это пожарные, что ли, красной краской написали?.. – обратился он к другу, указывая на свежие темно-красные загогулины на деревянных штакетинах около таблички.

Витек с деловым видом потрогал краску на одной из штакетин. Размазав ее между большим и указательным пальцами, он осторожно поднес их к носу.

– Не, это не краска… – парень брезгливо фыркнул и принялся тереть пальцы о штанину. – Фу, да это же кровь!

От расстройства он даже сплюнул на землю.

– Ладно, пошли. Итак, весь утренний клев проспали… – недовольно пробурчал Витек, всем видом стараясь не выказывать, что ему не по себе, оттого, что он потрогал чью-то кровь.

Вовка понимающе кивнул и послушно засеменил за приятелем. Он и сам не хотел больше вспоминать о вчерашних событиях. Если честно, он вообще мечтал обо все позабыть.